Его предположения оправдались. Весь имеющийся в наличии на сегодняшний день состав сумеречных эльфов, включая молодоженов, принципиально держащихся на максимально возможном друг от друга расстоянии, сосредоточился в небольшой комнатке вокруг объекта, которому в скором времени надлежало стать субъектом. Вокруг Азриэля. Грудь воскрешенного уже во второй раз эльфа едва заметно вздымалась. Он спал, находясь под воздействием чар архимага, но скоро должен был проснуться.
— Настя, отойди, — скомандовал целительнице, наклонившейся над телом своего возлюбленного, шаман. — Если прервать процесс преждевременно, возможны неприятные последствия, начиная от ощущений, похожих на похмелье, и заканчивая сбоем в работе жизненно важных органов.
— Да уж, это было бы очень печально, — сострила Шура, с ногами залезшая в удобное кресло, обитое мягкой тканью. — Она очень по этим органам соскучилась. Особенно по одному.
— Пошлячка, — беззлобно констатировала эльфийка, с явной неохотой чуть отодвигаясь от лежащего. Ее превосходное настроение в этот момент не могла поколебать никакая сила во Вселенной.
— И этим горжусь, — хмыкнула Шура и перенесла свое внимание на новый объект. — Ну а ты чего молчишь, черненькая? Скажи хоть что-нибудь.
Дроу открыла рот. Подумала. Закрыла. Впрочем, взгляд, который она бросила на злоязыкую девушку, выдавал обуревающие ее чувства с головой.
— Ты лучше отвечай, — серьезно посоветовала темной эльфийке Лика. — Будешь молчать, заклюет.
Та лишь помотала головой и едва слышно пробубнила себе под нос пару невразумительных фраз.
— Смелее, — вмешался в разговор Серый. — Не стесняйся. Тем более после слов, которые мы слышали во время марша по пустыне, вряд ли ты сможешь сказать что-то новое.
— Я… я… я не знаю, что говорить! Все не так! Все иначе! — взвизгнула дроу и замерла, дожидаясь реакции на свои слова.
— Истерика? — поднял одну бровь шаман.
— Она самая, — уверенно диагностировала целительница. — Все-таки скоропалительное замужество — это серьезный стресс…
— Да плевала я на этого хорька пришибленного! — Кивок темной эльфийки не оставлял сомнений в том, что она говорит о новоявленном муже. — Древний осквернитель! Ты не лгал, когда говорил о том, что можешь отдать меня ему!
В пещере потихоньку разгорался скандал. Бывшая пленница, получившая кое-какую уверенность в своем новом статусе, стремилась выговорить светлым собратьям все, что накипело в ее душе. Те огрызались, причем тоже не ограничивая себя в словах, а некромант едва слышно, но почему-то очень заметно ругался сквозь зубы. Кажется, он окончательно уверился в мысли, что плата, которую ему выдали за брак с дроу, не окупала вороха проблем, свалившихся ему на голову.
— Слушай, скажи, что ты тогда сделал такого, что уже почти четыре тысячи лет жрицы Ллос вспоминают тебя с суеверным ужасом? — спросил Протоклис старого приятеля, сопровождая вопрос дружеским тычком под ребро.
— Да говорил же сколько раз, не помню, — ответил ему Келеэль, который и вправду этот период своей жизни почти позабыл. Почти. — Я тогда только-только начал магию Хаоса осваивать, вот и словил во время немного неправильно проведенного ритуала лишнюю эманацию. Дальнейшее помню смутно, по мозгам эта энергия бьет куда лучше, чем смесь вина и пива, даже если каждый кувшин заедать каким-нибудь галлюциногеном. Помню, куда-то телепортировался, с кем-то дрался, кого-то… гм… Но это точно были не жрицы Ллос!
— Почему ты в этом так уверен? — подозрительно осведомился гном.
— Чешуйчатые, — кратко ответил архимаг и продолжил вспоминать события многотысячелетней давности. — Меня носило по этому миру, ближайшим мирам и даже иным планам, как лист в бурю. В таком состоянии я пробыл суток трое и к концу периода помешательства уже мог что-то соображать. Вот только пользовался при этом извращенной, как сам Хаос, логикой. Точно помню, что напасть на дроу меня заставило осознание того постыдного факта, что я, лучший боевой маг Западного леса, еще ни разу живьем пауков не ел. Как сочетается одно с другим, представляю плохо, но с истиной не поспоришь. Этот момент я помню четко. А вот дальнейшие уже не так, как хотелось бы. Снова в относительно здравом рассудке оказался, когда наблюдал с площади одного из подземных городов весело полыхающий пламенем, почему-то зеленым, один из главных храмов Ллос. Причем я сидел в какой-то забегаловке и жрал булочку, разогнав всех посетителей и обслугу. К счастью, у меня тогда хватило мозгов не ждать, пока дроу отойдут от шока, прихлопнув слетевшего с катушек чародея, и телепортироваться в свое жилище. Вот после этого меня темные сородичи, особенно жрицы, и стали звать осквернителем. Ну, заодно они всеми силами пытались получить голову и по возможности душу так сильно разозлившего их эльфа. Я, понятное дело, активно сопротивлялся, даже еще пару храмов развалил, уничтожая особо активных священнослужительниц, но в те разы уже сознательно и отнюдь не в одиночку. Ну а потом… шло время… я так и остался осквернителем в памяти дроу, а после пары тысяч лет к этому титулу добавили и эпитет «древний».
— Что-то ты недоговариваешь, — не поверил уже не раз слышанной истории гном.
— Я рассказал тебе все, что помню, — активно запротестовал архимаг.
Тем более это было правдой. Почти. Эльф помнил еще кое-что. Вкус священного паука, великого дара богини своим жрицам, взращенного самой Ллос на собственной крови. И вкус самих жриц. Именно этот букет он тогда пытался заглушить булочкой. Правда, была одна неувязка. Судя по рассказам очевидцев, видевших это существо еще до визита Келеэля в храм, тварь была мало того что до краев наполнена магией, так еще и габаритами слегка превосходила пещерного дракона. А остался от нее только выскобленный до блеска панцирь и пара обглоданных лапок. От погибших жриц, которых было немало, еще меньше осталось. В одиночку эльф сожрать бы столько не смог даже за месяц. Но кто ему тогда помогал? Может, те… чешуйчатые? Но, ради всех богов и демонов, с кем же он тогда… гм…
Потом, когда окончательно пришел в себя и поправил подорванное эманациями Хаоса и экстремальными развлечениями здоровье, Келеэль пытался понять, кого и где ему удалось подцепить, но ни в родном мире, ни в окрестных никого подходящего под признаки, что запомнило совсем нездоровое на тот момент сознание архимага, не нашлось. Слишком далеко он забраться тоже не мог, не успел бы вернуться. Вывод напрашивался только один. Частицы Хаоса, проникшие в чародея, на какое-то время утянули его в свою стихию с ее пугающими и причудливыми обитателями. Волшебник пробовал повторить эксперимент, но в мелких дозах эманации такого воздействия не оказывали, а расчеты по крупным порциям энергии показывали равновеликую возможность просто сойти с ума, умереть и стать на время существом, отличным от эльфа по составу наполняющих ауру энергий. То есть то, чего хотел добиться архимаг, наступало лишь в одной трети, а две оставшиеся приходились на фатальную неудачу. Так рисковать чародей не хотел, а потому поиски своих… гм… знакомых пришлось оставить. До лучших времен. Которые сейчас, спустя четыре тысячи лет, так и не наступили.
— Смотри, — вдруг отвлек эльфа от воспоминаний Протоклис. — Кажется, начинается! Ну, сейчас эта дроу узнает, чем чревата непочтительность к своему мужу!
Архимаг перевел взгляд на изображение, создаваемое его магией, и пренебрежительно фыркнул. Подобную картину ему уже случалось наблюдать… пару раз.
Темная эльфийка держалась за свою челюсть и громко стонала, раскачиваясь из стороны в сторону и не обращая внимания на всполошившихся хозяев пещеры. Наконец она вздрогнула и с особо пронзительным звуком выплюнула прямо на пол что-то маленькое и окровавленное. А потом еще и еще.
— Зубы? — пораженно ахнула Настя. — Это еще что за суперкариес?! А ну всем отойти, вдруг заразно. Мих! Чего там тебе твои духи говорят?!
— Чего-то тут не так, — ошеломленно ответил шаман. — Но что именно, не пойму…
— Кара… — простонала дроу, сплевывая на пол кровь. — Это кара! Та сила, которой наделил меня тот проклятый гном, это она сделала!
— Но за что? — удивился Серый. — Ты же ничего не делала!
— За… — дроу замерла и прислушалась к чему-то внутри себя, — за… за то, что осмелилась перечить мужу!
В голосе ее слышался даже не страх. Ужас.
— Она что, не в курсе ваших обычаев? — повернулся к старому приятелю Келеэль. — Темные эльфы и гномы — ближайшие соседи и регулярно воюют друг с другом!
— У дроу матриархат, подкрепленный магией, у нас патриархат, подкрепленный ею же, — пожал плечами Протоклис. — Естественно, старшие жрицы знают, что женщины нашего народа не могут перечить мужу. Если, конечно, не хотят получить за это наказание от высших сил. Оно, конечно, не всегда находит строптивицу, но если уж служитель бога, особенно вроде меня, попросит особо приглядывать за кем-то… Знаешь, после пары десятков зубов, ну, может, нескольких переломов любая склочница становится шелковой. Жрицы Ллос, естественно, стараются не распространять подобную, с их точки зрения, ересь. Так что незнание этой молодой дурочкой наших укладов вполне понятно.
— Все-таки ваш бог чересчур суров к женщинам, особенно замужним, — укорил старого приятеля Келеэль, наблюдая, как Настя тащит из своих запасов обезболивающий настой для пострадавшей. — А потом еще удивляетесь, с чего о вашей расе такие глупые слухи ходят, мол, из камня рождаетесь… Да скорее эльфийка голышом через человеческий город пройдет, чем гнома из родного дома нос на улицу высунет.
— Возможно, — уклончиво ответил Протоклис. — У него есть на то причины… И, кстати, подобное сравнение отнюдь не в пользу твоих соотечественников. Нашим женщинам, по крайней мере, такая затея и в голову никогда не придет…
Но распространяться дальше не стал.
— Смотрите, он шевелится! — отвлекла всеобщее внимание от дроу Шура, заметив, что Азриэль слегка поменял позу.
— Скоро очнется, — решил Семен. — Кстати, Мих, а куда вы с Келеэлем задевали остальных военнопленных?
— Он их себе забрал, — пожал плечами шаман. — Сказал, что нечего нам мудрить, придумывая объяснения их цвету кожи. Сам все сделает как надо, и даже наследственность изменит, чтобы дети рождались не черными, а белыми.
— Тогда уж полосатыми, — хохотнул Серый и в качестве подтверждения собственных слов закатал рукава одежды. Разница между светлыми участками кожи, обычно прикрытыми тканью, и темными, подставленными беспощадному пустынному солнцу, была весьма заметной. — Может, проще было не их мелировать, а нас генетически активным гуталином намазать? Хотя можно и без него обойтись. Неделя солнечных ванн в нашем климате, и без всякого грима сойдешь за чернокожего.
— Не пори ерунды, — посоветовал Михаэль. — Светлых эльфов тут не любят, но побаиваются. А темных панически боятся, причем так, что уничтожают сразу при обнаружении. Исключений, как я понял из книг, нет вообще. Кстати, дроу, тебе тоже предстоит посветлеть… не кармически, так хоть телесно. Завтра зайдет Келеэль, попрошу его тебя перекрасить.
— Не надо! — попросила его темная, вжавшись в кресло. Судя по всему, при имени пятитысячелетнего эльфа ей сразу вспоминалась их недолгая беседа, закончившаяся для нее замужеством и фактически магическим поводком, который держал в своей руке человек.
— Ну-ну, я понимаю, что ты боишься, но он тебя не съест, — успокоил ее шаман. — И даже не покусает. Я не позволю.
Келеэль, который мысленно обдумывал именно такой вариант запугивания дроу (ну не любил он темных эльфов, не любил, да к тому же был совсем не против поддержать свою сомнительную славу подобной скандальной выходкой), подавился воздухом и мысленно в который раз помянул недобрым словом оракулов. Нет, ну вот как с ними работать? Они же все подлянки, приготовленные для них и их ближайшего окружения, знают наперед!
— Кстати, как тебя зовут? — спросила у дроу Лика. — А то мы ведь так толком и не познакомились…
— Имя — Кайлана. Возраст — сто сорок лет. Прежний статус — младшая жрица Ллос из одного второразрядного дома. Помимо силы, получаемой свыше, владеет классической магией на уровне полноправного чародея или близко к этому. С родней имеет традиционно напряженные отношения, поскольку все они старше ее, а следовательно, ждали от нижестоящей интриг. Ее даже один раз почти отравили, выжила чудом. Так что если Кайлана никогда больше не увидит ни одного родственника, то не расстроится. Друзей и подруг, в соответствии с принятыми у дроу нормами морали, также не имеет, — выдал краткий обзор биографии эльфийки Шиноби.
— Семен, я вообще-то ее спрашивала, — недовольно покосилась на докладчика Лика. — И потом, откуда ты все знаешь?
— Успел проконсультировался с гипнургом, — решил Келеэль. — Как только дроу лишилась силы Ллос, ее разум стал открыт для внешнего воздействия. Бог гномов, конечно, тоже может защитить своих слуг от поползновений на их разум и волю, но его сначала об этом надо хотя бы попросить.
— Ну, это моя работа, — развел руками эльф, а потом подумал и добавил: — Вроде как. Взятая, кстати, совершенно добровольно. Только почему за нее не платят? Раз уж я объединяю в одном лице разведку и контрразведку всего нашего народа, то требую себе любимому хотя бы молока за вредность!
— Потому что у нас в племени пока коммунизм, — буркнул Михаэль. — От всех по способностям, каждому по потребностям. Денежные расчеты только с чужаками. И, кстати, чего ноешь? Сходил бы на базар да купил. Уж чего-чего, но денег у нас пока хватает.
— Там только козье, — пожаловался эльф, — а я его терпеть не могу. И ни одной коровы на весь город, представляешь?
— Хватит вам гастрономические проблемы обсуждать! — прикрикнула на них Вика. — Мы здесь вообще-то важные дела решаем! Гм… Кайлана, ничего, если мы будем тебя звать Кай, пойдет? Так вот, этот балаболка все правильно сказал, ничего не напутал? А то с него станется… И, кстати, нам представляться стоит или все имеющиеся в наличии ушастые морды уже успела выучить за время перехода по пустыне?
— Можно, — после краткого раздумья сказала дроу, видимо решившая, что после всего случившегося с ней нарушение норм этикета, одинаково строгого у эльфов как светлых, так и темных, — это не стоящая упоминания мелочь. — Да, я всех уже выучила, вот только до сих пор не могу сообразить, кто вы и откуда. Что не из нашего мира, понятно, о таком оружии ни одного упоминания в библиотеке дома не попадалось. Конечно, я прочла далеко не все… но такое бы точно не пропустила! А уж ваше поведение… Может, я ошибаюсь, но на светлых эльфов вы не похожи.
— Не ошибаешься, — кивнул Михаэль. — Потому что мы не светлые, а сумеречные.
— Это как? — не поняла дроу.
— Ну… — задумался шаман. — Как бы это сказать…
И замолк, пытаясь подобрать слова.
— Короче, — пришел ему на помощь Серый. — Минимум спеси, традиций и тупого чинопочитания, характерных для светлых эльфов. Максимум результатов, что характерно для темных. Но при этом цена отнюдь не всегда оправдывает средства. У нас есть своя мораль, в которой для такой вещи, как предательство, корыстные интересы служат отягчающим обстоятельством. И, кстати, расовые предрассудки, если хочешь чего-то достичь в нашем обществе, советую тоже забыть. Если для дела нужно, чтобы руководил и всем командовал лысый толстый старый гоблин со скверным характером, он будет командовать. В том числе и эльфами. Тобой. Мной. Всем кланом.
Протоклис совершил невозможное для гнома вообще и для жреца своего бога в частности деяние. Поперхнулся пивом и выплюнул напиток, единодушно почитаемый подгорным племенем как священный.
— Он это серьезно? — подозрительно осведомился он у Келеэля. — Нет, я, конечно, и сам не ханжа… Нет, но он это серьезно?!
— Вот потому-то мне они и интересны, — хохотнул архимаг. — Такого, что они подчас вытворяют, я сам и спьяну не воображу.
— Учитывая, что сейчас главой считаюсь вроде как я, спасибо большое за лестное сравнение, — ядовито буркнул Михаэль.
— Да ладно, я совсем не то имел в виду, — стушевался воин. — Я так, общий принцип разъяснить… Ей же вроде бы целым домом командовать… в будущем.