- Два, - добродушно сознался Брадорас.
Белка снова улыбнулась, пощупав старательно завернутый подарок, погладила спрятанные внутри ножны... недлинные, с полторы ладони всего... провела пальцами по невидимой рукояти и бережно убрала за пазуху.
- Спасибо ему передай. Да скажи: как освобожусь, сам заеду.
- Что, так и не взглянешь? - вдруг уязвлено прикусил губу гном.
- Потом.
- Ну, смотри... у нас не задержишься, конечно?
- Нет, прости, - качнула головой Гончая. - Не видишь: дела? Целых шесть штук. Может, на обратном пути загляну, но пока не знаю. Как закончим с ними, так и решу. Говорят, за то время, что нас с Куршем не было, Граница опять зашевелилась?
- Похоже, - резко посерьезнел Брадорас. - По крайней мере, слухи ползут скверные.
- Знаю, уже поспрашивал.
- Ты куда потом свернешь?
- От Мертвой, наверное. Может, чуть севернее возьму. Как с Заказом пойдет.
- Тогда глянь на той стороне, в чем дело. Наши ушастые два дня назад уехали, но, может, промажут. Сам знаешь: не слишком-то они чувствуют Лес, хоть и эльфы. А в ТОМ Лесу им вообще не место. Да и предчувствие у меня какое-то нехорошее появилось.
- Гляну, Брад, - сухо кивнула Белка. - Обязательно гляну. Спасибо за подарок, но нам ехать надо. Сроки горят.
Гном внимательно оглядел слегка растерянных Братьев, но свои чувства они неплохо скрывали, хотя наверняка сейчас просто разрывались от любопытства. Особенно, вон тот, рыжий. Да и у остальных глаза горят таким интересом, что явно после ухода начнут допрос с пристрастием. Хотя, судя по повадкам, воины действительно неплохие. Отличные из них выйдут Охотники, если немного подучить и погонять по здешним дебрям. Вот и Белка к ним присматривается. Не зря же говорят, что ОНА никогда не ошибается?
- Ладно, Бел, рад был повидаться, - вздохнул кузнец. - Ты заходи, когда время будет. Я теперь здесь поживу. Думаю, годиков пятьдесят точно никуда не съеду.
- Постараюсь. Пока, старина, - она снова хлопнула его по плечу, отчего могучий гном чуть поморщился, бодро свистнула настороженно прислушивающемуся Куршу. Все так же ловко, как и сто лет назад, взлетела в седло и, игнорируя красноречивые взгляды попутчиков, направилась прочь.
- Эй, Бел! - остановил ее у самых ворот голос старого гнома. - А ты в какой нынче броньке бегаешь? В новой или старой?
- В старой, конечно, - фыркнула Белка, на мгновение обернувшись. - Как же я в этой блескучей сопле тебе побегаю? Ее ж за сто верст видать!
- Зато не пахнет. Старая-то справная? Подлатать не надо?
- Не. Еще лет сто прослужит, но Крикуну все равно скажи, что за ним должок.
- Дык он... это... - гном вдруг переменился в лице и начал медленно отступать к кузне. - Он просил передать, что ножны к "подарку" особые сделал. Под цвет, так сказать, и по форме... ну, знаешь, чтобы получше сидело и вообще, в тон... я имею в виду, к твоей броньке... к той, которая черная...
Гончая неожиданно замерла.
- Что ты сказал?!
- Да Крикун говорит: давно хотел, только случай все никак не подворачивался, а тут как раз и материальчик нашелся, и повод хороший имеется...
- У него ж чешуи больше нет. Откуда он взял, если... ах ты, старый мерзавец! - Белка вдруг громко ахнула, повернувшись в седле так резко, что этого даже Стрегон не ожидал. - Ты ему подсунул, да?! Конечно, кто ж еще! У кого есть возможность безнаказанно заполучить себе целую шкуру... Брад! Предатель! Стой, гад!
Курш внезапно развернулся, растолкав чужих коней и торопливо направившись в обратную сторону, но гном был начеку: злорадно хохотнув, проворно нырнул обратно в кузню, загремел засовами и цепями, явно желая забаррикадироваться от вспыльчивой Гончей понадежнее. И уже из-за двери задорно пробасил:
- Бел, это ж подарок! Чего ты сердишься?
- ЧЕГО?!! Вы, два старых интригана! Наверняка вместе решили меня ТАК подставить! Ты ему шкуру приволок, а он из вредности и наклепал! Гады! Мерзавцы!! Я еще сто лет назад просил избавить меня от этой броньки, но он до сих пор ржет, как конь, даже не думая помогать!!! А теперь еще и ЭТО придумал! То-то ты, наверное, хотел глянуть, что будет, когда я ножны увижу!
- Бел, да не шуми, а? Ну, подумаешь, чешуйки? Зато клинок чудный. Дивный. Ни у кого такого нет! Клянусь Старым Мастером! Сам ему помогал!
- Я тебе дам - помогал!
- Бел, остынь... ну, Бел... мы ж как лучше хотели: она тебе действительно идет!
- Сволочи! - наконец, с нескрываемым отвращением отвернулась Белка. - Не выковыривать же тебя оттуда... тьфу! Бригит на вас нет! Ладно, посмотрим, как вы запоете, когда я с делами разделаюсь и явлюсь выяснять отношения! И ей специально подскажу, какую скалку взять для ваших литых макушек! А то и помогу при случае!
- Нечестно! - возмущенно ахнул из-за двери гном.
- Еще как честно, - сухо отозвалась Гончая. - Передай Крикуну, что, когда мы встретимся, я лишу его головного убора! И на этот раз надетым на уши ночным горшком он уже не отделается!
Белка фыркнула, насупилась, проворчала что-то еще, но связываться с предусмотрительно укрывшимся за каменными стенами гномом не стала. Пусть посидит. Потом его выловлю и бороду прорежу. Сейчас времени нет, дела навалились горой, но как только появится свободная минутка, обязательно загляну в Подгорные Чертоги и очень ласково возьму одного старого шутника за глотку.
Все еще бурча, она проехала мимо Братьев, кинула по сторонам сердитый взгляд и, в последний раз сплюнув, заставила Курша перейти на ровный галоп, чтобы хоть какое-то время любопытный Лакр не приставал со своими вопросами.
Глава 12
Почти полдня Братья во весь опор мчались по пустынному Тракту, ориентируясь только на отпечатки тяжелых копыт и собственное чутье. Целых полдня неслись во весь опор, проклиная неутомимого грамарца, его сумасшедшую прыть и, особенно, его дурного хозяина, от расстройства удравшего далеко вперед и совершенно не подумавшего о том, что простым лошадкам не угнаться за его кривозубым чудовищем. Конечно, они попытались, пришпорили обиженно заржавших скакунов, честно попробовали поспешить, но куда там - только пыли наглотались, запыхались и исчерпали богатый запас ругательств за какой-то жалкий час.
Проклятье...
Лакр, в очередной раз уставившись на дорогу, зло сплюнул: следы в пыли еще просматривались, несмотря на прошедшее время и разыгравшийся ветер. Обычный человек не заметил бы, но он не зря столько лет был стрелком - слегка измененные магией глаза вполне позволяли ему различать слабые следы Куршевых копыт: неподкованных, невероятно крупных и с длинной вертикальной полосой посередине. Значит, Белик пока идет напрямик, не свернул к межлесью и не бросил их лихорадочно придумывать подходящий ответ раздосадованному нанимателю. Хоть и озлился на придурковатых гномов, сделавших ему на пару какую-то жуткую гадость, но все-таки еще был шанс, что он опомнится и немного придержит неутомимого грамарца. В противном случае Братьям грозило его безвозвратно потерять и ориентироваться на незнакомой местности исключительно по картам.
- Погодите, - неожиданно нахмурился едущий впереди Ивер. - Кажется, след уходит?
Наемники немедленно остановились и закружили на дороге. Лакр проворно спрыгнул на землю, походил по окрестностям, внимательно вгляделся, но потом подтвердил: действительно, с этого места след становился совсем неразличимым, а парой десятков шагов вовсе обрывался. Однако снова объявлялся по левую руку от дороги, на приличном расстоянии, будто вороной туда на крыльях перелетел (неужто живое существо может ТАК далеко прыгнуть?!), и продолжался уже в траве, уводя шестерых наемников строго на север.
Поначалу они озлились, подозревая, что это - очередное гнусное издевательство. Яростно намазались соком здешнего можжевельника (который, кстати, порой вымахивал до неимоверных размеров), тщательно натерли лица, чтобы повторно на попасть впросак с комарами и, цедя сквозь зубы страшные проклятья, двинулись следом за глазастыми собратьями. Однако довольно скоро Лакр, а за ним и Ивер, смогли убедиться - Белик их не бросил и не стремился исчезнуть бесследно. Потому что то в одном месте мелькал более глубокий, чем везде, след Куршева копыта, то в другом появлялась намеренно согнутая веточка. То на коре оставались отпечатки клыков грамарца, а то и вовсе на звериной тропке обнаруживалась сложенная из мелких камушков и шишек стрелка.
Стрелки Братья, разумеется, тут же стирали. На следы зубов старались особо не смотреть, потому что они действительно оказались устрашающе глубокими. Согнутые веточки терпеливо распрямляли, а оставленную конями и изрядно помятую траву довольно долго возвращали в естественное положение, чтобы ни у кого и мысли не возникло интересоваться их дальнейшими планами. Разумеется, для этого пришлось спешиться и изрядно попотеть. Брону - вывозиться в земле и перемазаться травяным соком, стрелкам - напрячь зрение, а остальным - здорово поработать руками, расчищая дорогу среди зеленых джунглей. Однако, поразмыслив и придя к выводу, что пацан, хоть и свердничал (да-да, как обычно), все же не оставил их без подсказок, злиться на него перестали. Так, сердились, конечно, за наглость, но не настолько, чтобы по встрече немедленно оборвать маленькие уши.
Белку они нашли часа через два, на живописной лужайке возле мелкой речушки, которая в этом месте текла почти параллельно оставленному Тракту. Гончая была все еще сердита, насуплена и довольно мрачно настроена, поэтому безостановочно бродила вдоль берега, раздраженно стряхивая прозрачные капли с мокрых волос, пинала мелкие камушки и весьма неодобрительно посматривала в сторону азартно плескавшего Курша. У которого, как оказалось, тоже имелась прямо-таки ненормальная страсть к водным процедурам и, особенно, к рыбалке.
Стрегон удивленно приподнял брови, издалека наблюдая за тем, как резвится здоровенный зверь: он восторженно скакал, взметывая сильными ногами целые водопады, счастливо плескался в туче брызг, по самые уши погружал морду в воду и ловко подцеплял на клыки крупную рыбу, которой здесь, судя по всему, водилось в достатке. Седла на нем, конечно же, не было, от узды Белка его тоже освободила, наслаждаться охотой не мешала, но и выловленную повизгивающим от восторга грамарцем добычу, кажется, не слишком приветствовала.
- Ну, и куда нам столько? - спросила она, когда Курш с гордостью выволок на берег огромного сома. - Сам не съешь, я не люблю, волков кормить ими глупо... разве что вон тем, которые с конями сюда прутся, сбагрить? Им все равно, чего жевать, да и голодные всегда... но даже ЭТИ всю твою рыбу не съедят. Давай кого-нибудь выбросим?
Курш, торопливо откусив добыче голову, возмущенно рыкнул. Еще чего! Столько трудов - и все впустую?! Да ни за что! Подтверждая свое решение, он жадно хватанул широкой пастью сразу две крупные рыбины и принялся демонстративно жевать, всем видом показывая, что умрет от обжорства, но ни одну не выпустит.
- Жадина, - вздохнула Белка, краем глаза следя за приближающимися Братьями. - Как я тебя только терплю?
- Мр-р-г-р-р!
- Да-да. Жадина, скряга и крохобор.
Курш на мгновение замер, позабыв про торчащий между зубов рыбий плавник. Как-то странно задумался, помахал хвостом, стряхивая с боков надоедливых оводов... не оттого, что мешали, а просто из неприязни к этим приставучим гадам... внимательно посмотрел на хозяйку и вдруг выплюнул то, что еще не доел. После чего подхватил самую крупную свою добычу, которой особенно гордился, робко подошел и очень осторожно положил к ногам хозяйки.
- Да не в этом смысле, дурачок, - наконец, улыбнулась она. А затем обняла и потрепала озабоченного грамарца за черное ухо. - Никогда в тебе не сомневался. Ворчу я, понимаешь? Просто ворчу.
Курш прижал уши к голове и вопросительно рыкнул.
- Нет. Зато я не хочу, чтобы у тебя потом болел живот.
- Гр-р-р?
- Когда вернемся, - строго посмотрела она, и Курш понятливо всхрапнул. После чего потерся носом о ее плечо, хитро оскалился, когда хозяйка брезгливо отпихнула его перепачканную морду подальше, а потом бодро потрусил относить трепыхающуюся рыбу обратно в реку. В самом деле, куда им столько? И чего это он разошелся?
Когда Братья шагнули на лужайку, Курш почти полностью очистил берег, оставив только три особо жирные тушки и пару десятков рыбешек-плавунцов. Белка, морщась от запаха, подставила пустой мешок, скакун так же быстро покидал туда добычу. Потом тщательно прополоскал морду в реке и, обернувшись, нетерпеливо притопнул.
- Идем, идем, - кивнула Белка, поднимая и без видимых усилий швыряя ему тяжелое седло. Грамарец под изумленными взорами наемников ловко поймал широкой пастью, вздернул голову повыше, чтобы не намочить, и, рассекая волны подобно величественному айсбергу, уверенно двинулся на ту сторону речки. Поскольку та действительно оказалась неглубокой и узкой, он очень быстро достиг противоположного берега. Бережно уложил седло повыше, убедился, что не испортил зубами, отряхнулся по-собачьи и с разбегу бросился обратно в воду.
Едва Стрегон спешился, Белка подхватила свой мешок, все время держа наемников в поле зрения, подняла спрятанные в траве ножны и, едва Курш выскочил из реки в туче брызг, шагнула навстречу. Тот привычно пригнулся, согнув в коленях передние ноги, она ловко вскочила наверх, но не села верхом, как принято, а двинулась на ту сторону стоя, весьма уверенно балансируя на широкой спине странного зверя и словно не замечая отвисших челюстей наемников.
- Обалдеть! - растеряно пробормотал Лакр, по достоинству оценив этот сложный акробатический трюк. - Я-то думал, мы хоть коням дадим передохнуть, а они... гляди, чего вытворяют!
Стрегон не ответил, но мысленно согласился, потому что на месте Белика точно не решился бы на такое безумие. Лучше уж штаны намочить, но не рисковать свалиться с конской спины в бурлящую протоку. Ведь речка, хоть и неглубокая, все же довольно быстрая и коварная: толкнет посильнее в бок, чуть пошатнется конь, и все - выплывай потом самостоятельно. Если, конечно, с течением справишься. Не говоря уж о том, что у грамарца спина и без того мокрая, да скользит не хуже зимнего льда.
Белка, тем временем, без труда выбралась на сухое, ловко спрыгнула на землю, ничуть не смутившись приличной высотой, после чего снова уселась на траву, ожидая, пока до шестерых тугодумов дойдет, и беззаботно засвистела. Курш, насмешливо оглядев топчущихся на том берегу наемников, злорадно оскалился, но, уловив движение бровей хозяйки, послушно отряхнулся и принялся носиться по кругу, чтобы поскорее обсохнуть и чтобы седло за неблизкий путь не помешало ему бежать. Натереть, конечно, спину не натрет, потому что шкуру ему не всякой стрелой можно поцарапать, но все равно - удовольствия такая дорога не доставит.
Братья только вздохнули, справедливо предполагая, что долго ждать (с учетом невеликого Беликовского терпения) их не будут. И тут же в этом убедились: им с широкой улыбкой продемонстрировали раскрытую ладошку, означавшую не больше пяти минут, прежде чем эта парочка снова сорвется с места. Наемники с сожалением покосились на уютный лужок, которому не суждено было стать местом для недолгого отдыха, а потом спешились и без возражений принялись стягивать сапоги. Потому что это Белик может творить со своим злобным зверем все, что угодно, однако повторять его подвиг никто, как ни странно, не рвался.
Уже на другом берегу, обувшись и отряхнув штаны, Лакр перехватил прицельный взгляд Белки, брошенный на белоголового вожака. Про себя подивился его остроте и холодному спокойствию, но она быстро отвернулась и, едва Стрегон выбрался из воды, оглушительно свистнула Куршу. Тот без промедления прекратил нарезать по поляне широкие круги, рывком подхватил седло вместе с попоной, привычно забросил себе на спину. Она так же ловко затянула подпругу, накинула узду, на которой явно не хватало железного мундштука, и, не успел полуэльф сделать пары шагов от воды, как уже развернулась к зеленым зарослям.
- Кони устали, - на всякий случай напомнил ей Лакр, ненавязчиво намекая на привал.
- Ничего. Через часик будет хорошее местечко, там и перекусите, - отозвалась Белка и вместе с Куршем исчезла в кустах.
Стрегон пожал плечами и так же молча велел двигаться следом, уверенный в том, что еще найдет время вдумчиво побеседовать с этим странным, непонятным, скрытным, но крайне осторожным пацаном. Насчет той мази, комаров, своего резко изменившегося лица, к которому старался не прикасаться и даже не смотреть. Насчет гномов и эльфов, с которыми странный сопляк явно был на короткой ноге. Большого Тракта, где их за каким-то Торком нагло бросили, словно проверяли, сумеют ли догнать и отыскать едва заметные следы. Этой дурной переправы, рыбы, будущего привала, чье время им вдруг самым дерзким образом сообщили, абсолютно не интересуясь чужим мнением. И, особенно, насчет того, почему у Белика, когда он утром здорово разозлился, вдруг промелькнули нехорошие зеленые огоньки в глазах.