— Она ее четвертая мать, между прочим! — нетерпеливо обронила уже знакомая Тодора. — И она должна знать, что с дочкой все в порядке.
— Четвертая? — голос Рэя буквально сочился ядом. — Дамы, а вы ничего не хотите рассказать ее брату?!.. Или его…
— И сыну! — влез в диалог Дин.
Женщины переглянулись и как-то разом помрачнели…
Скрывать что бы то ни было стало бесполезно: Великое Древо рухнуло, Мрия неизвестно где, а в комнате находятся двое весьма агрессивно настроенных слуа, забывших о том, что женщинам нельзя причинять вред. А уж на что способен злой слуа, все три женщины знали слишком хорошо — у Дольшери, несмотря на все старания Мрии, порой случались редкие вспышки возвращения прежней личности, и тогда справиться с нею не могли все три матери Летисии одновременно.
Впрочем, история, рассказанная сейчас Шерам, мало отличалась от той, что Мрия с полгода назад поведала Летти. Восемнадцать лет назад Живка случайно встретилась в лесу с Дольшером. Причины, по которым мужчина ушел из родного селения, слуа не называл, впрочем, и оставаться в Лесу, селении дриад, Дол не собирался. Да только уйти ему никто не позволил… О том, кем была на самом деле Дольшери, знала не только Живка. В день появления на свет Летисии и Тодора, и Лидия получили всю информацию о том, кто будет четвертой матерью: это была обычная практика в дриадских семьях. Спорить с Мрией, впрочем, никто не стал: главное, что население Леса выросло…
На Рэя было страшно смотреть: на лице слуа играли желваки, и было ясно видно, что мужчина сдерживается с очень большим трудом.
Неизвестно, чем бы закончились все эти откровения, когда внезапно из соседней комнаты раздался отчаянный плач — Летти, которая все прекрасно видела и слышала в Великом Древе, наконец, «ожила»…
Первым рядом с дриадой оказался Дин. И в тот момент, когда в комнату влетели перепуганные женщины, парень уже сидел на кровати рядом с Летти. Та, отчаянно вцепившись в его перепачканную рубашку, плакала навзрыд, спрятав лицо у него на груди:
— Мама…
Рэй из-за спины женщин смерил взглядом открывающуюся картину, окончательно уверился, что у него есть-таки племянница, и мрачно констатировал:
— Мне нужно выпить.
Дин дернул уголком рта — что, видимо, символизировало в нынешней ситуации усмешку, — отвел руку от макушки зареванной Летисии и, отцепив от пояса фляжку, перекинул ее дяде. Мужчина перехватил подарок в воздухе, сделал несколько глотков и занюхал рукавом.
— Закусить есть?
— Что? — непонимающе оглянулись на него все три женщины.
— Понятно, — мрачно буркнул слуа. — Все нужно объяснять. Пошли.
— А…
— Дин сам тут разберется.
Примерно через полчаса зареванная Летти в сопровождении молодого слуа вышла из комнаты.
— Фляжка! — парень протянул руку дяде и требовательно пошевелил пальцами.
Совершенно не захмелевший слуа перекинул ему требуемое. Дин поймал на лету, взвесил сосуд на ладони:
— Мда…
Кажется, у него было много комментариев, но, напоровшись на злой взгляд Рэя, парень промолчал. Причем сам Рэйшер, сколько бы он там ни выпил из фляжки, был абсолютно трезв.
Впрочем, никакого разговора все равно не вышло. У всех нервы были на пределе. Летти, хоть слегка и успокоилась, все равно хлюпала носом, все ее три матери были, что называется, «на нервах», а успокоить злющего Рэя не смогли даже полфляжки Дина.
Тодора первой нашла выход из ситуации: смерив взглядом незваных гостей, женщина выглянула на улицу и удовлетворенно кивнула:
— Темнеет. Я пойду кровати подготовлю.
Слуа даже была выделена отдельная комната.
С утра зарядил весенний дождь. Земля мгновенно размокла, начала налипать на обувь, ходить стало практически невозможно. Впрочем, раскопки у остатков Великого Древа все равно продолжились. Рэй сходил, полюбовался на них и вернулся обратно.
— Я не понимаю, — мрачно буркнул мужчина. — На какую Тьму они там ковыряются? Что бы там ни взорвалось, — Дин при этих словах удивленно заломил бровь, но промолчал, — выжить там никто не мог.
— И что с того? — вскинула голову Живка. Похоже, ей просто нравилось спорить с мужчиной. — Великое Древо — единственный шанс спасти наш род! И мы должны попытаться…
— Что значит «единственный» и «попытаться»? — перебил ее слуа.
— А то, что без Древа мы погибнем!
Рэй молча ждал продолжения речи, и женщине пришлось говорить дальше:
— Если Великого Древа не будет, не появится ни одной дриады!
— Не понял?
— Что здесь непонятного?! — взорвалась женщина. — Даже если не говорить о тех, кто был, как Дольшери, дриады появлялись только благодаря Мрии и Древу! Лишь с помощью того, что находится… находилось в лаборатории, появятся дети, появятся новые дриады!
Дин, внимательно прислушивавшийся к ее речи, поперхнулся воздухом и закашлялся.
— Что здесь смешного?! — женщина повернулась к нему.
— Я не смеюсь! — протестующе вскинул руки молодой слуа.
— То есть, — вкрадчиво начал Рэйшер, — вы хотите сказать, Великое Древо и генетические эксперименты его хозяйки — единственный способ появления детей?
— А разве есть другой?!
Дин засмеялся в полный голос, напоролся на предупреждающий взгляд дяди и зажал себе рот рукой. Впрочем, от внимания Рэйшера его это не спасло:
— Позови девчонку.
Пока племянник отсутствовал, мужчина задал всего один вопрос:
— Сколько примерно дриад в селении?
Живка поджала губы, явно не собираясь разглашать столь важную и секретную информацию, но в разговор внезапно вмешалась Тодора:
— Не надейся, не захватишь. Не меньше тысячи!
— Чудно, — удовлетворенно кивнул слуа и больше ни о чем не спрашивал.
Через пару минут появилась Летисия. Глаза девушки были заплаканы, а уголок рта дергался от сдерживаемых рыданий.
— Ты говорила, твой заглот может находить блуждающие порталы?
Дриада перевела потерянный взгляд на Рэя.
— Да, а что?
— Он сможет провести меня до ближайшего, пройти со мной, а потом провести обратно?
Дин открыл рот, явно собираясь возразить, но потом почему-то передумал.
Девушка задумчиво закусила губу и неуверенно кивнула:
— Думаю, может… А зачем? — голос ее дрожал.
— Потом объясню, — хмыкнул Рэй.
Летти кивнула и слабо позвала:
— Мяу…
Из ее комнаты выкатился заспанный заглот. Сыто икая — зверек уже успел выскочить за пределы дриадского Леса до рассвета, перекусить и вернуться обратно, — пушистый шар подкатился к ногам девушки. Та присела на корточки перед ним:
— Мяу, ты сможешь оставить меня ненадолго, проводить… Рэя до портала, а потом провести его опять сюда?
Вместо ответа комок шерсти мигнул огромными голубыми глазами и покатился к выходу.
— Я так понимаю, это — да, — хмыкнул мужчина и поспешил за заглотом. Похоже, задерживаться он не собирался.
Рэй уже был на пороге, когда Летти наконец решилась. Осторожно коснувшись руки стоящего рядом Дина, она слабо поинтересовалась:
— Так это все-таки правда? Насчет мамы… Дольшери?
Рэй, как раз собиравшийся выйти, оглянулся и хмыкнул:
— Угу, теперь у меня к племяннику с мозгами размером со столовую ложку еще и племянница — с мозгом со спичечный коробок.
От удивления дриада даже плакать забыла. Повернулась к Дину:
— А ты почему не обижаешься?!
Парень фыркнул:
— Так это прогресс! Раньше он оценивал мои умственные способности со спичечную головку!
— Растешь, умнеешь, — не оборачиваясь, бросил через плечо Рэйшер. — Дин, ты за нее в ответе. Не вернусь, отведешь к эльфам, здесь ей жизни не дадут.
Куда бы слуа ни собирался, но он не вернулся ни к вечеру, ни на следующий день, ни через день.
Участвовать в разборе завалов, оставшихся после взрыва, остальные дриады Летисии не дали — они по-прежнему относились к девушке с предубеждением — впрочем, она и сама особо не рвалась.
К исходу третьего дня Дин вытащил мрачную Летти за стены Леса — понятно, что там хищные растения, и опасно, и вообще, но, по крайней мере, никто не шипит вслед: «Предательница!»
Девушка медленно шла рядом со слуа, упершись взглядом в черную землю. Кое-где начинали пробиваться первые травинки. Еще молодые, тонкие, но уже оголодавшие с зимы, они нервно подрагивали, извивались и норовили обвить ноги.
Дин молчал.
В душе начинала клубиться тревога за дядю, а потому он с первого раза даже не сразу понял, к кому обращается Летисия, когда та вдруг заговорила.
— Знаешь… Я сейчас подумала… У меня был… У нас с Элиашем есть знакомый, Олег. Он… Так получилось, что он остался сейчас… живым разумом, в машине… А Мрия ведь говорила о переносе сознания… Может, стоило…
— Какой он? — внезапно перебил ее молодой слуа.
— Что? — девушка подняла удивленный взгляд на Дина.
— Твой знакомый. Он похож на Мрию? Он мог ради своей цели лишить кого-то прошлого? Мог сам занять чужую жизнь? Мог спокойно разобрать кого-то на «запчасти» ради собственной выгоды?
— Нет, что ты! — ужаснулась дриада. — Он не такой!
— Тогда забудь. Мрия ничего такого не говорила.
Летти замерла, ошарашенно глядя на спутника, не зная, как реагировать на столь странное заявление, когда вдали, среди только начинающих покрываться листвой деревьев вдруг раздался оглушительный женский крик. В руке Диншера блеснул кинжал…
А через мгновение на поляну выскочила перепуганная Милли:
— Идут! Идут!
Летисия схватила ее за руку:
— Кто идет?! Куда идет?!
Девушка, как-то мгновенно забывшая, что еще недавно называла Летисию предательницей, перевела на нее перепуганный взгляд, выпалила:
— Идут! — и, вырвавшись, побежала в глубь селения с отчаянным воплем: — Идут!!!
Уже через пять минут на поляну перед Лесом высыпали все дриады: даже те, кто занимался разбором завалов, выскочили наружу. Вооруженные кто чем попало, встревоженные женщины замерли у входа в Лес… Испуганная Милли застыла неподалеку от Летисии, хватая ртом воздух.
Уже вдали меж деревьями показались какие-то силуэты… А еще через несколько минут на поляну перед лесом вышли около сотни слуа… Стоящий впереди Рэй широко улыбнулся:
— Дамы, разбирайте кавалеров!
И разглядев в толпе Тира, Летисия вдруг вспомнила, о чем она так и не рассказала Элиашу.
ГЛАВА 11
Брэги не похожи на ырок. Зелинген не то же самое, что кельпи.
Наг отличен от коблинай. Эти истины сможет озвучить любой ребенок. Но мало кто скажет, что не схожи между собой не только разные расы. Эльф, посещающий жилище зелингена, и эльф, оказавшийся дома, — это такая разница…
Автор неизвестенПервое, что увидел Ноа, пройдя сквозь портал, — распростертое на земле тело Элиаша. В голове все еще бился вопрос, как можно юварке пройти через портал и оказаться если не там, где надо, то хотя бы рядом с тем, с кем необходимо, а мужчина уже отпустил руку стоящей рядом, замершей словно в ступоре Эмили, и рванулся к приятелю.
Лишь сделав несколько шагов, Ноа заметил, что его приятель лежит в идеально очерченном кругу. За пределами начинала пробиваться сквозь порыжелую прошлогоднюю листву трава — тонкие бледные листочки извивались и дрожали, пытаясь уловить, поймать хоть что-то съестное — внутри же, там, где лежал Элиаш, была лишь голая земля: ни один корень не прорывал землю, ни одной ветки не было видно…
Добраться до приятеля юварке не удалось: в варе от круга начиналась невидимая стена. Ноа замер, ощупывая рукой воздух, со злобой ударил кулаком по невидимой преграде — и внезапно эльф, лежащий в кругу, дернулся, как от боли.
Сперва Ноа этого никак не связал, замахнулся еще раз, надеясь кулаком разбить стену, но «ожившая» Эмили вцепилась ему в плечо:
— Не надо! Ты причиняешь ему боль!
Мужчина замер и, нервно облизнув губы, хрипло обронил:
— Я ничего не чувствую.
Его спутница пожала плечами:
— Рубеж Света и Тьмы пройден. Все возвращается на круги своя.
— Или не все, — хохотнул Ноа. — Перьев у нас по-прежнему нет. Да и рано для прохождения Рубежа. Еще дня четыре, не меньше.
— Тогда почему я почувствовала порталы еще в Многоточии?
Ноа только вздохнул. Были вопросы, на которые он просто не знал ответа. Впрочем, как и Эмили.
В любом случае надо было срочно помочь Элиашу. Но как, если добраться до него было невозможно?
Мужчина осторожно пошел вдоль невидимой стены. Идеально ровный круг с лежащим в центре неподвижным телом навевал мрачные предчувствия…
— Смотри, — тронула юварку за руку Эмили.
Ноа повернул голову: чуть поодаль, всего в нескольких варах виднелся еще один круг, очерченный по голой земле. Чуть дальше — еще один. И еще. И еще…
— Что за Тьма? — озадаченно пробормотал мужчина.
Эмили, путаясь в чрезмерно большой для нее одежде, присела на корточки рядом с невидимой стеной, осторожно протянула руку и тихо ойкнула, когда между пальцами внезапно проскользнула крошечная искра, но когда Ноа рванулся к девушке, та только отмахнулась:
— Это не больно, я от неожиданности. Подожди, не мешай.
Осторожно проведя ладонью по прозрачной преграде, юварка задумчиво закусила губу и робко протянула:
— Проверь, в тех кругах стены нет? Только смотри, если что, не застрянь там.
Если в остальных проплешинах и была преграда, то располагалась она внутри созданной неизвестным агрономом окружности, потому что Ноа смог подойти к самой границе. Заходить внутрь, впрочем, не стал.
— Идеи какие-нибудь есть?
— Если бы… Когда мы сюда только попали, я хоть что-то чувствовала, а сейчас опять ничего… Что там за нить?
Ноа повернулся за указующим перстом девушки.
От одной окружности к другой действительно протянулась ярко-алая нитка. Добравшись до соседней проплешины, нить обрывалась для того, чтобы продолжиться от противоположного края к следующему лысому участку.
— Проверим?
— А стоит?
Ноа пожал плечами:
— На растение это не похоже, значит, это зачем-то сделано. Может, привлечем внимание его создателей. Кем бы они ни были.
— Думаешь, мы не к нему домой попали? — мотнула головой в сторону эльфа Эмили.
— Свет его знает, — вздохнул юварка. — Хотя был бы это Караим, уже бы наверняка толпы эльфов набежали… — и мужчина, опасаясь, что еще немного, и он передумает, решительно шагнул вперед и потянул за ближайшую нить.
Первое время ничего не происходило — Ноа уже даже подумал, что он, стоя с этой ниткой в руке и озираясь по сторонам, похож на идиота, но всего несколько биений сердца, и что-то изменилось. Мужчина сперва и сам не понял, что происходит, но, видно, Рубеж действительно еще не был пройден до конца: Ноа вдруг почувствовал, как где-то вдалеке, то ли за границей той поляны, где они сейчас стояли, то ли на грани сознания послышался какой-то шум…
Ноа отступил к Эмили:
— Сюда кто-то идет.
Та осторожно встала:
— Я ничего не чувствую.
Короткая ухмылка:
— Значит, сейчас моя очередь.
Шум приближался. Еще несколько секунд, и он стал слышен по-настоящему, а не где-то на границе реальности и подсознания… Эмили испуганно спряталась за спину Ноа.
На поляну вышли трое мужчин. Трое эльфов.
У всех троих татуировки-трайблы плотно набитым узором покрывали обе руки, поднимаясь от запястий вверх и скрываясь под короткими рукавами легких маек. Скрывались для того, чтобы появиться из-под воротника, обхватив каким-то подобием ошейника шею, и подняться узкими полосками к вискам. Вооружены были тоже все трое: у одного блестел в руке длинный тесак, второй подкидывал на ладони метательный нож, а третий небрежно пробовал пальцем остроту мачете. Впрочем, то, что вся эта небрежность была напускной, разглядел даже неопытный в военном деле Ноа. Разглядел и на всякий случай отодвинул назад начавшую выглядывать из-за спины Эмили, прекрасно, впрочем, понимая, что в случае чего он не справится…
«Чего», впрочем, не наступило.
— Тьма! — коротко ругнулся один из эльфов, заметив скорчившегося на земле в позе эмбриона Элиаша. На миг вся троица замерла, а потом тот, что был с кинжалом, решительно шагнул вперед, мотнув головой в сторону замерших Ноа и Эмили и скомандовав своим напарникам: — Я — на скане, вы — на страже.