Ольга Романовская
Букет полыни
Чтобы сделать возможным выгодное замужество младшей дочери, необходимо срочно найти мужа для старшей. Казалось бы, какая удача: вдовый и готовый вновь жениться виконт ответил согласием на предложение лэрда Эверина. И вот Стефания Эверин уже сговорена за столь нужного семье жениха. Только она и не предполагала, чем обернётся привычный в её среде брак по расчёту
Моей Музе - Змеёнышу. Без неё этого текста не было бы. Ага, подбила она меня развлечься и написать любовный романчик в духе книг в мягких обложках.
ПОЛЫНЬ - растение, олицетворяющее горечь и потому нередко носящее наименование "горькая полынь". Также символизирует отсутствие.
Полынь кустарниковая является одним из символов любви. Народные ее названия - "молодой любовник", "поцелуй меня скорей", "девичья погибель.
Завяжи мне глаза
Белой, шелковой лентой,
Возьми меня
За руку и веди
Вдоль мостов и каналов,
Сквозь поле с тюльпанами.
По воде, над водой,
Вверх к облакам
Флёр "Баллада о белых крыльях и алых лепестках"
Свиток 1
Косой свет сквозь широкое полуциркульное окно под потолком бликами падал на лестницу, янтарём ласкал тело лежащей на ней в изнеможении девушки. Будто силясь соперничать с ласками любовника, он скользил по чуть смуглой коже, выставляя напоказ всю прелесть фигуры.
Девушка потянулась, и частично прикрывавшая соски алая ткань - один из храмовых покровов - сползла, зазмеилась по животу. Теперь солнечный свет мог беспрепятственно согревать её всю, от волн густых иссиня-чёрных волос до кончиков пальцев.
На полной округлой груди блестели капельки пота. Такие же тонкой струйкой стекли из пупка к тёмному треугольнику волос, когда девушка вновь слегка изменила позу, смешавшись с молочными бисеринками на внутренней стороне бёдер.
За спиной девушки резвились на фреске единороги, опровергая устоявшееся поверье, что их может приманить только девственница.
Девушка вспоминала сладостные минуты последних часов, усмехаясь наивности родных, полагавших, будто она молится. Со священником Хлоя могла делать всё, что угодно, но только не молиться.
Сегодня она, как обычно, оделась в самое скромное закрытое платье, укрыла от посторонних глаз лицо вуалью и, как всякая благородная дама, отправилась на покаяние. Подобную процедуру надлежало совершать ежегодно, но Хлоя каялась гораздо чаще. К её великому сожалению, не всегда в храме. Но на постели тоже было удобно: священник был затейником и знатоком своего дела.
Вот и сегодня он довёл её до полного изнеможения. И удовольствия. Пожалуй, Хлоя назвала бы его лучшим своим любовником - а у неё их было немало. Если бы родители узнали сколько, то прокляли, ибо девушке её происхождения надлежало хранить девственность до свадьбы. Но, увы, Хлоя ей совсем не дорожила и лишилась при первой возможности.
В храме было жарко, хотелось освежиться.
Девушка встала, лениво отбросила ненужный покров на ступени и направилась к купели. Она предназначалась для омовения рук, но, по мнению Хлои, прекрасно подойдёт и для всего остального.
Прохладные капли воды лёгкой дрожью прошлись по коже.
Зачерпнув пригоршню, Хлоя попыталась окотить себя, жалея, что рядом нет ковшика или миски. Наклонилась, обливая живот, бёдра и ноги, попутно стерев с ягодиц остатки маслянистого скользкого вещества. Оно едва уловимо пахло сандалом. Баночку с ним Хлоя принесла из дома. Заказала она её год назад по секрету через одну знакомую: официально подобные вещи были под запретом, и уже успела израсходовать половину.
Поморщилась от неосторожного прикосновения, с усмешкой подумав, что не отказалась бы от мягких подушек паланкина. Но придётся идти до дома пешком - одно из условий покаяния. Ничего, под широкой юбкой всё равно не видно, как она ставит ноги. Но любовнику нужно сказать, чтобы не увлекался. Безусловно, это было ново и необычно, возбуждало его, дарило новые ощущения, но Хлое приходилось помогать себе, чтобы достигнуть вожделенного удовольствия.
Из-за двери в боковой придел вышел священник с двумя полными вина чашами в руках. Судя по их виду - частью праздничного церковного убранства. Он тоже был неодет и тоже не смущался своей наготы.
Хлоя с удовольствием скользнула взглядом по его телу. Да, несомненно, ему надлежит ходить обнажённым, чтобы демонстрировать столь щедрый дар природы. Помнится, на него она и польстилась, впервые увидев, как топорщится ткань одеяния. Увидев и осторожно испробовав руками, дабы убедиться, что это не искусный обман.
- Вино для прекрасной богини.
Чаша коснулась губ Хлои. Улыбнувшись, она приняла её и осушила, поделившись последним глотком с любовником. Губы слились в поцелуе.
Чуткие пальцы священника прошлись по позвонкам, погладили ягодицы и скользнули на бёдра. Легко и непринуждённо он развёл их, не спеша, дразнил прикосновениями, наслаждаясь тем, как любовница скидывала бремя усталости, вновь загораясь огнём.
Хлоя удивлялась его силам, тому, как быстро любовник вновь возбудился. Она прогнулась, упершись руками о купель, но поза священника не устроила, и он велел ей перевернуться и сесть лицом к нему.
- Я же не удержусь! - рассмеялась Хлоя.
- Ничего, у меня сильные руки.
'И не только руки', - подумалось девушке, когда священник подхватил её за ноги и проник внутрь.
Это было на грани, как и любила Хлоя. И уже нестерпимо, и хочется, чтобы не кончалось. Она сжимала и разжимала пальцы в такт его движениям, но потом перестала успевать, скользнула навстречу ему… Ещё немного, ещё чуть-чуть - всё! Только священнику было мало, он всё никак не мог насытиться.
Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась пляска страсти, если бы не отворившаяся без стука дверь бокового придела - вход для избранных.
- Хлоя, ты скоро? Тебя родители…
Стефания замерла, с ужасом уставившись на бесстыже совокупляющуюся в храме парочку. И если младшая сестра хоть как-то отреагировала, заёрзала, зашикав на любовника, то священник удостоил её лишь коротким равнодушным взглядом и, казалось, с удвоенной энергией занялся любимым делом. Наконец он вышел из Хлои, оставив красноречивую роспись на теле. Поздоровался с пунцовой от смущения прихожанкой и, забрав опустевшие чаши, гордо удалился одеваться.
- Не люблю я этого, сколько раз говорила! - крикнула ему вдогонку Хлоя, торопливо приводя себя в порядок.
- Хлоя, ты… Как ты можешь?! Он же священник! - набросилась на неё сестра. - Где твоя одежда? Прикройся немедленно! Это переходит любые границы, я не намерена покрывать тебя. Ты порочишь имя нашей семьи.
- Чем же? Ты мне просто завидуешь. Хочешь, я попрошу его взять тебя третьей? Тебе понравится, Фая, потому что он кудесник. У него такой большой…
- Не желаю слушать! - Стефания закрыла уши руками.
- Но ты ведь опять поможешь мне, сестрёнка? - Хлоя подошла к ней и чмокнула в щёку.
Вздохнув, Стефания кивнула. Ей не раз приходилось предупреждать увлёкшуюся любовными утехами сестру о неожиданном желании матери или отца поговорить с ней. Живя в соседней комнате, сложно было не знать, чем занимается с Хлоей учитель музыки. Так что придётся молчать и теперь, потому что наказание падёт на них обеих. Отец строг, он может и высечь, посадить на хлеб и воду.
- Меня хватились? - Хлоя забрала из-за ковчега свою одежду и начала одеваться.
Стефания кивнула и подошла, чтобы помочь. Если они не будут дома через полчаса, скандала не избежать. И спросят с неё, Стефании, как старшей сестры.
Хлоя с готовностью вытянула ногу, чтобы сестра натянула на неё чулок. Хоть она и была младше на три года, но командовала тихой скромной Стефанией. Сестра и не думала возражать, покорно натянула оба чулка, пристегнула их к поясу и затянула корсет. Она немного завидовала Хлое, которая была выше, раньше и сильнее развилась, легко затмив Стефанию на балах. Впрочем, в этом была и вина самой Стефании, пренебрегавшей искусством любовной игры.
Родители же гордились старшей дочерью и ставили в пример Хлое: 'Вот какова должна быть девушка нашего круга. Ты же иногда ведёшь себя будто крестьянская девка. Запомни, цель любой женщины - замужество, а тебе нечего и мечтать о лучших родах страны, если и впредь будешь обнажать грудь перед мужчинами', - любил назидательно повторять отец.
В остальном сёстры были похожи: вобрали в себя жгучую южную породу матери, её тёмные волосы. У Стефании светлее, у Хлои - как вековечный мрак. А глаза - с точностью наоборот. Старшей сестре достался тёплый глубокий оттенок кофе, младшей - жгучиеи льдинки севера.
Наконец Хлоя оделась, оправила и одёрнула платье, и, скрыв лицо под вуалью, скромно потупив очи в пол, последовала за Стефанией.
Домой они успели вовремя, за пару минут до того, как экипаж отца подкатил к подъезду.
Не прошло и часа, как лэрд Орест Эверин потребовал обеих дочерей к себе.
Гадая, что ему потребовалось, девушки покорно остановились у дверей кабинета, ожидая, пока слуга доложит о них: в доме лэрда Эверина даже его супруге не дозволено было входить без приглашения.
Хлоя боялась, что отцу стало известно об её многочисленных любовных похождениях, и заранее предчувствовала силу родительского гнева. Лэрд Эверин уже порол её на глазах у родных и лакея, услужливо подававшего господину новые, смоченные в воде розги. Причиной послужило одно из её платьев, по его мнению, слишком откровенное для девушки её круга. Глубина декольте строго регламентировалась, а Хлоя позволила себе отступить от канонов, неосторожно продемонстрировав то, что должно скрывать ото всех, за что и поплатилось. Теперь же отец мог запросто избить её палкой, за волосы поволочь к врачу, а после отправить в монастырь, в рубище и власянице дожидаться дня свадьбы с каким-нибудь сговорчивым женихом. Рассчитывать на хорошую партию в этом случае не приходилось.
Стефания же полагала, что отец намерен отправить их в деревенское имение, подальше от соблазнов города. Подобные мысли иногда проскальзывали в разговоре, особенно после наказания Хлои.
- Пусть войдут, - послышалось из-за двери.
Слуга почтительно распахнул её перед молодыми хозяйками и удалился.
Кабинет лэрда походил на десятки других подобных кабинетов в старых особняках, где каждая чёрточка дышит историей. Облицовывавшие его дубовые панели помнили пять поколений рода Эверин, а массивная мебель из цельного дерева служила ещё первому лэрду Эверину, перебравшемуся из сельских просторов в Грасс.
Всё здесь было надёжно и прочно, вселяло невольное уважение к хозяину, восседавшему в кресле с высокой спинкой у камина.
Лэрд Эверин читал какое-то письмо, одной рукой гладя собаку.
При появлении девушек пёс встрепенулся и встал. Лэрд одним жестом успокоил его и обернулся к дочерям. Окинул их придирчивым взором и указал на место перед собой.
Он так и остался сидеть, а они стояли напротив, потупив очи долу.
- Я получил выгодное предложения на одну из вас. И одна из вас огорчила меня.
Глаза лэрда впились в Хлою. Губы сжались в недовольной гримасе. Палец с массивным перстнем поманил к себе, и девушка покорно подошла.
- Я думал, что воспитал тебя в духе чести. - Оплеуха обожгла щёку Хлои, но она не вскрикнула, лишь прижала ладонь к горящей коже. - Однако, что же мне говорят о тебе? Ты смеешь покупать нижнее бельё, носить которое незамужней девушке постыдно. Тебе надлежит хранить целомудрие и не развращать себя кружевом и атласом. Девушке приличествует только белое, безо всякой отделки - а что говорит твоя горничная? Алый корсет и такие же панталоны. Всё это украшено ручной вышивкой. Я приказываю немедленно отдать эти вещи матери. Но это ещё не всё: я желаю, чтобы ты больше времени проводила дома и усердно молилась.
Хлоя кивнула, подумав, что ни за что на свете не будет тратить своё время на молитвы.
Разрешив дочери вернуться на прежнее место, лэрд с нескрываемым удивлением сообщил, что один из сыновей графа Амати просит руки Хлои.
- И я намерен ответить согласием.
- Который из них, милорд? - поинтересовалась Хлоя. Глаза её загорелись, губы расплылись в улыбке.
- Второй по старшинству. Не знаю, чем ты его прельстила, но я получил сегодня письмо. Внизу стоит подпись самого графа. Надеюсь, ты понимаешь, какая это удача?
Хлоя понимала. Семейство Амати было лакомым куском, на который облизывались все благородные девушки королевства, - а тут такой подарок судьбы! Стать хозяйкой обширных угодий, фрейлиной королевы, одной из первых дам государства… Отец прав, сделка необыкновенно выгодна, так высоко лэрды Эверины ещё не взлетали. Ради такого она, пожалуй, готова и помолиться.
- Но есть одна проблема, - опустил её с небес на землю отец, - ты младшая из сестёр, и я не могу выдать тебя замуж прежде Стефании. Между тем, нельзя медлить: ответ надлежит послать уже сегодня.
Хлоя сникла и с досадой покосилась на сестру: почему она первой вышла из материнской утробы?
- Однако вы сказали, что ответ уже предрешён…
- Разумеется. Второго такого предложения не будет. Можешь учить обычаи их провинции и продумывать свадебное торжество. Свадьбу сыграем в конце года. Закон не будет нарушен: Стефания принесёт брачный обет первой. Она не настолько дурна, чтобы не нашлось охотников. Памятуя об Амати, я дам хорошее приданое.
Стефания поблагодарила отца, выразив надежду, что выбор её жениха будет столь же удачен, как у Хлои. Ничего другого ответа от неё и не ждали. Оставалось только подойти и поцеловать перстень лэрда Эверина, что Стефания и сделала со всей дочерней почтительностью.
Лэрд скупо улыбнулся - значит, пребывал в хорошем настроении, и заверил, что девица из рода Эверин не выйдет за недостойного. Задумавшись, он перебирал в памяти всех неженатых мужчин королевства в возрасте от шестнадцати до шестидесяти лет. Разумеется, лэрд заблаговременно составил подобный список, сразу после рождения дочери, и каждый год редактировал его. Признаться, он предполагал для Стефании лучшую партию, нежели для Хлои, но теперь ей придётся потесниться.
- После ужина состоится семейный совет. Вы обе обязаны быть. Хлоя, твой учитель музыки переходит Стефании: не вижу смысла учить тебя дальше. Если будет угодно лорду Амати, он озаботится этим сам. Вместо этого засядь за книги по амадскому диалекту и этикету. Лично проверю. Ступай! Стефания же пусть останется.
Когда за младшей дочерью закрылась дверь, лэрд встал и внимательно со всех сторон оглядел Стефанию. Хмыкнув, пробормотав: 'Амади дурак, для наследования лучше выбрать старшую сестру, но не мне ему указывать'. Велел Стефании повертеться и станцевать пару фигур.
- Как ты понимаешь, о помолвке Хлои не может быть и речи, пока ты не примеришь свадебный наряд. В твои года надлежало бы уже привлечь чей-то взор. Впрочем, знаю я, в кого влюбляются девицы. Отныне тебе надлежит одеваться ярче сестры. Разрешаю оголять плечи.
- Зачем? - удивилась Стефания. Отец был строгим моралистом, и в его устах подобное пожелание выглядело, по меньшей мере, странно.
- Чтобы поймать в силки крупную птицу. Я буду вывозить тебя на приёмы Гильдии - будь любезна, не сиди в уголке, а будь на виду. Продемонстрируй свою начитанность, добродетель, женский ум и красоту. Шансы невелики, но если подсуетишься, можешь тоже попасть во фрейлины. Хотелось бы разыграть и твою карту. Я думал выдать тебя замуж в будущем году, но планы меняются.
Отпустив Стефанию, лэрд извлёк из недр памяти список женихов, позвонил в колокольчик и велел позвать супругу. Не хватало сына, но наследник лэрда Эверина никогда не появлялся так рано. Двойная общественная мораль не препятствовала любым развлечениям молодых людей, лишь бы они не выходили за рамки. Генрих Эверин их соблюдал, поэтому отец закрывал глаза на его пьянки, охоты и любовные увлечения.
Уже два года, как Генрих был помолвлен. Свадьба должна была состояться сразу после достижения невестой брачного возраста. Единственная наследница Королевского судьи, она только первый год набиралась опыта при дворе, шлифуя полученное дома воспитание. По расчётам лэрда, пожениться молодые люди могли уже следующей весной, когда леди Кетрин исполнится четырнадцать.