Моя растущая драконица активно ворочалась, чесалась и рычала в самые неподходящие моменты, иногда заставляя меня подпрыгивать — путешествие ей нравилось. После первой ночевки под открытым небом, когда мы с Ти, закутанные в одеяла, лежали на косогоре, глядя, как над кромкой леса на востоке загораются новые и новые созвездия, мой зверинец сообщил, что выбрал себе имя — одно на двоих. Вредная кобыла и не менее вредная драконица пленились самой яркой звездой небосклона, попеременно мерцавшей голубым, белым и алым — Наргиэль, что по-эльфийски значило Вечерняя Звезда.
Я покатала имя на языке: «Наргиэль…» А что, вроде бы неплохо. А уменьшительное будет Нара. Ти кивнул.
Звезды стали одним из первых чудес нашего путешествия. Оказывается, я никогда прежде толком их не видела. Во дворце всегда — даже ночью — есть свет. Горят огни в коридорах, у ворот, по небу мягко растекается желтое сияние никогда до конца не засыпающего Ларрана. А звезды по-настоящему можно разглядеть только из темноты. Мне понравилось ночевать под открытым небом. Первую ясную ночь я долго не могла заснуть — все смотрела и смотрела, как из-за леса встают новые и новые светила — ледяные, мерцающие, пылающие, безумно далекие и такие прекрасные. Я даже не представляла раньше, как их много, какие они яркие… И пытала жениха: «А как называется та, голубая? А вот то созвездие, похожее на перевернутую чашку, это что? Северная Корона? Красиво… Но, значит, где-то есть и Южная?» Ти смеялся.
Вторым подарком стала тишина. В городе она совсем иная. А тут мы часто переходили на мыслеречь, просто чтобы не нарушать царящий вокруг покой. Фырканье лошадей, стук копыт, случайный звон задевшей за камень подковы были уместными, а вот человеческие голоса казались лишними — слишком громкими, ломающими гармонию. Так что, когда Ти не заставлял меня коверкать драконий язык, мы молчали, слушая пересвист синиц и шум ветра в голых пока кронах. То есть молчали вслух, потому что мысленный обмен репликами и образами шел почти все время. А иногда Тиану тихонько для меня пел.
Жениху тоже нравилось наше путешествие. Достаточно было посмотреть, как он довольно жмурит глаза, подставляя солнцу лицо, или глубоко втягивает весенний терпкий воздух. А если Ти что-то и беспокоило, то вида он мне не показывал.
* * *Мы добрались до первого большого города на нашем пути — Нарса.
Стоящий на судоходной реке Найсе, Нарс не входил в десятку крупнейших городов Драконьей Империи. Зато был славен тем, что за его красными кирпичными стенами жили и трудились лучшие в стране ковровых дел мастера. Тут был расположен центр Ковровой и Гобеленной гильдии. Мне очень хотелось посмотреть на мастерские, где когда-то выткали любимую сказку моего детства — гобелен с распахнувшим ало-золотые крылья драконом. Да и просто хорошо было бы задержаться на денек в месте, где горячая вода существует в бадьях и ваннах, а не в котелках и кружках.
Заплатив две серебряные монетки за въезд в город, мы не спеша двинулись по широкой главной улице, высматривая вывеску подходящего постоялого двора. Двух— и трехэтажные добротные каменные и кирпичные дома, вывески магазинов на нижних этажах… Как много тут людей… Мы с интересом вертели головами, ментально обмениваясь впечатлениями. Придержали лошадей, увидев выложенные перед одним из магазинов раскатанные ковры — красивые…
«Не расслабляйся!» — ментальный тычок Ти вырвал меня из созерцательного состояния. А, он об этом? Да, я тоже заметила, как из узкого кривого переулка нас провожают взглядом две пары заинтересованных глаз с физиономий явно криминального вида. Ясно. Ждем-с… Ну вот, предчувствия меня не обманули. Выскочивший перед мордами наших коней тип резко взмахнул рукавами в надежде, что лошади шарахнутся, а если повезет, и уронят зазевавшихся седоков. В это же время его напарник подскочил сбоку и сзади, попытавшись вспороть ножом висящую за седлом переметную суму. Оба маневра с треском провалились. Хорошо выезженные меланхоличные Сивка и Бурка никак не прореагировали на рукомашество переднего, а задний, сломав о драконий щит нож, получил ловкий пинок в грудь от Тиану и впечатался спиной в стену дома.
— И куда стража смотрит? — пожал плечами эльф, провожая взглядом резво уползающего на карачках в подворотню парня. — Это ж на центральной улице посреди бела дня! В Лариндейле такого бы быть не могло. Вот потому мы и держим границы закрытыми.
Я согласно кивнула.
Через полчаса мы нашли подходящий трактир и договорились о комнате на пару дней, обеде через час и горячей ванне немедленно. Заперев дверь и повесив на нее охранное заклинание, я сбросила морок, подошла к огромной бадье и опустила в нее палец — проверить воду. Чуть холодновато, но подогреть магией — это не проблема. Дракон я или кто?
— Отвернись, — попросила я Тиану. — Я хочу раздеться совсем, поплавать.
Ти удержал мой взгляд потемневшими глазами, чуть облизнул губы. И, решившись, спросил:
— А мне к тебе можно? В бриджах?
— Щиты на мне, — подняла бровь я.
— Ты на что намекаешь? — заломил бровь в ответ жених.
— Ну-у… бриджи… это обязательно?
— Ты помнишь, что я тебе сказал?
Я сморщила нос:
— Никаких! Голых! До свадьбы! А когда эта свадьба? Одна Нара знает! А мне интересно уже сейчас!
Вредный эльф рассмеялся:
— Перетопчешься!
— А мыться ты как собираешься? Или будешь ходить немытым, пока не поженимся? — пустила я в ход последний аргумент.
— Как? Выгоню тебя и помоюсь.
Мы оба с удовольствием играли в эту игру, по очереди подначивая друг друга. Я догоняю — он убегает, я убегаю — он догоняет. При этом и он, и я четко знали, что до появления на свет Нары никто никого не догонит.
Через час я, закутанная от шеи до лодыжек в свежую простыню, и Тиану, замотанный ниже талии махровым полотенцем, с энтузиазмом уплетали доставленный в номер обед — тушеные овощи с жареными бараньими ребрышками. Довершали трапезу два здоровенных ломтя свежего яблочного пирога и большой кувшин горячей тайры — так назывался пользовавшийся в округе популярностью травяной настой на основе ягод шиповника и листьев мяты. Потом мы забрались с ногами на широченную кровать — отдохнуть перед походом по городу.
Я поймала синий взгляд жениха, лениво разглядывающего мои лицо и шею.
— Что?
— Капелька воды. На ключице. — Ти быстро наклонился и слизнул языком бисеринку влаги с моей кожи. Я нервно сглотнула. Чем дальше, тем сложнее было сдерживаться — меня тянуло к нему, как иголку к магниту. Может, ванну надо было не подогреть, а охладить?
* * *Мы стояли в большом зале, где ремесленники Ковровой и Гобеленной гильдии выставляли товары на продажу.
Да тут можно бродить часами, как по картинной галерее! Батальные сцены, растительные орнаменты, невиданные звери, вытканные нитями чистых ярких цветов, — гобелены пленяли и приковывали взгляд. Посмотрев на изображение прекраснокудрой девицы в казавшихся ломкими от изысканно уложенных складок одеждах, на коленях которой умостил рогатую голову небольшой белый единорог, я хмыкнула. Ти поднял бровь: «Ага, вот так у нас все и было». Я попробовала заглянуть мифическому зверю под брюхо — Ти мысленно хихикнул: «Хулиганка!»
Шерстяные и шелковые ковры поражали разнообразием расцветок и изысканностью узоров — теплые охряно-красные тона соседствовали с серебристо-голубыми инеистыми оттенками, богатство летней зелени соперничало с мягкой вечерней синевой… Вдоль рядов ходили, прицениваясь, приезжие купцы. У меня разбегались глаза. Да заехать сюда стоило хотя бы ради того, чтобы поглядеть на эту красоту!
В дальнем углу висел большой ковер, сразу приковавший мое внимание, — темный и не похожий ни на что из выставленного вокруг. На иссиня-черном фоне переплетались напоминавшие драконьи руны бордовые, фиолетовые, коричневые, светло-голубые и розоватые линии. Несмотря на непонятный узор и казавшийся странным выбор цветов, впечатление оставалось гармоничное. Мне этот ковер напомнил ночное небо и описание космоса, о котором говорил Шон. Мелькнула мысль, что магу он бы понравился.
Сзади подошел какой-то купец. Взглянул на темный рисунок, затряс головой и торопливо двинулся дальше. Я снова вгляделась в узор. Действительно, похоже на руны. Вот по краю руны хаоса, переплетенные с рунами порядка. А рядом соединенные в одно руны жизни и смерти. А вот таких я никогда и не видела… А что в центре? Как странно — символ времени.
Тиану, стоявший за моей спиной, разглядывал ковер вместе со мной.
— Хочу купить этот ковер для Шона. Чувствую, он ему понравится.
— Я ощущаю то же самое. Покажем Ардену?
— Давай.
Потянулись мыслями к Повелителю и предъявили ковер. Ару идея пришлась по душе. Мы почувствовали его улыбку: «Покупайте. О доставке я позабочусь». Это он о чем?
Ти подозвал старого мастера, рассказывающего рассматривающим дорожки и гобелены купцам об особенностях товара — качестве шелка или шерсти, количестве узелков на квадратный локоть, использованных красителях, — и спросил, продается ли выставленный ковер? Седой невысокий человек внимательно посмотрел на нас:
— Купить можно, хотя стоит он недешево. Этот ковер ткал три последних года жизни один из наших лучших мастеров. Как видите, подобного узора нет больше ни на одном. Впрочем, — мастер покачал головой, — он висит тут уже несколько лет, и вы первые, кто всерьез им заинтересовался. Давайте пройдем в контору, поговорим.
— Что-то не так, — послала я мысль Тиану.
— Понимаешь, что? Я тоже чувствую, а сформулировать не могу.
Я задумалась.
— Мастер не рад. Он продает большой ковер за хорошую цену и не рад. Это неправильно! Может быть, попросим сводить нас в цеха? И интересно, и выясним что-нибудь.
С «интересно» я поторопилась. Мастер Ирм согласился провести нас по цехам, где работали ковровых дел мастера, но любой интерес перебивался жутким запахом пыли. Войдя в помещение, где у станков сидели ремесленники, мы дружно чихнули. А потом еще и еще, опять и опять… пока не поставили в срочном порядке себе фильтры на дыхательные пути. По воздуху плыли мельчайшие частицы шерсти, шерстяная пыль окутывала все вокруг, лежала серой ватой на всех горизонтальных поверхностях, танцевала в столбах падавшего сверху света. Тем более дико было видеть ползающих по полу пятилетних малышей, собиравших в корзинки обрывки пряжи. Дети постарше бегали между мастерами, поднося по их требованию нити разных цветов. Как тут можно вообще работать? — тесно, пыльно, невозможно душно…
— Что здесь делают дети? — озвучила я вертевшийся на языке вопрос.
— Так приказал господин управляющий. Дети должны работать на подхвате, чтобы взрослые мастера не отвлекались от плетения. — Мастер покачал седой головой.
— А зачем было устраивать такую тесноту? В этом есть смысл?
— Господин управляющий… — начал объяснять мастер…
— Стоп, — не совсем вежливо перебила его я. — Давайте вернемся назад в контору и поговорим.
История оказалась тривиальной и грустной. Шесть лет назад в Нарс приехал некий господин Прит тер Ярсин с рекомендательными письмами из Ларрана, от самого лорда Регента. Он очень интересовался ковровым промыслом, и мастера не видели надобности особо таиться — секреты ремесла прятались глубже — в технологии скручивания шерстяных нитей, подборе красителей, обучении молодых ремесленников. Тер Ярсин рассказал о новых станках, которые используют мастера в южных странах и которые позволяют увеличить плотность узлов в ковре без лишних усилий. Мастера заинтересовались, но станки стоили дорого. Тер Ярсин пошел навстречу, предложив заключить договор — гильдия расплатится с ним, как только сможет, то есть после того, как распродаст готовые ковры с приречного склада. В качестве гарантии оплаты пошли цеха и трудовые контракты ремесленников, но лорд Прит убедил мастеров, что это — чистая формальность.
Через день после того, как контракт был зарегистрирован у мэра города, приречный склад сгорел. Виновных не нашли, а гильдия оказалась в долгу у предприимчивого тер Ярсина. Причем проценты на долг набегали так быстро, что как бы мастера ни выбивались из сил, расплатиться было невозможно. Гильдия стала фактически собственностью нового «управляющего». А дети в цехах и невозможные условия работы — это цветочки. Неделю назад Прит потребовал от одного из мастеров, чтобы тот отдал к нему в услужение свою юную дочь.
Я посмотрела мастеру в глаза и улыбнулась.
— Не стану ничего обещать, но давайте вернемся к этому разговору завтра. Вы соберете к девяти утра мастеров, представляющих гильдию? И еще: не стоит пока отдавать лорду Ярсину оставленный нами задаток за купленный ковер.
— Ну что, прогуляемся к дому предприимчивого господина Прита, поглядим, что к чему? — послала я мысль Тиану, когда мы вышли на улицу. — Кстати, его адрес и сумму долга я узнала.
— Я тоже, — отозвался Ти.
Достать деньги для нас, умеющих делать золото чуть ли не из воздуха, проблемой не было. Так что долг в две тысячи монет, неподъемный для гильдии, мы могли вернуть с легкостью. Сложность была в другом — как обставить все законно, сделать так, чтобы у Прита или его покровителей не было никаких шансов оспорить дело, и как наказать самого тер Ярсина.
— Может, провести это дело через эльфов? С ними и связываться не станут, и с вопросами не полезут.
— Ар? Слышишь нас? Как думаешь?
Ар, как всегда, думал четко, быстро и эффективно. Через минуту мы получили ответ: «Контракт я подготовлю за час. Эльфов, согласных пожить в Нарсе несколько месяцев, чтобы оградить гильдию от новых посягательств, подберу к завтрашнему дню. Где вы остановились?»
* * *Мы заканчивали ужин, когда в дверь комнаты постучали, и раздался голос хозяина заведения:
— Господа постояльцы, к вам гости!
— И кого принесло? — переглянулись мы.
Дверь распахнулась, и в комнату шагнули два незнакомых парня, одетых как купцы средней руки. Я перевела взгляд с одного лица — с карими глазами, на другое — с изумрудными.
— Шон! Арден! Как здорово, вы каким ветром?
— Попутным, — засмеялся Шон, скидывая морок, — у нас другого не бывает.
— Вот, Шон лично решил подарок забрать. Службе доставки твоего дяди он не доверяет, — улыбнулся Ар.
Прошло всего пять дней, а как я рада друзьям! Как я смогу прожить без них полгода?
Шон, вытянув ноги на кровати, уставился на нас карим глазом.
— Арден рассказал мне интересную вещь…
Упс! Экспериментатор без тормозов добрался до новой игрушки. И я догадываюсь, кто именно станет жертвой любопытства встрепанного гения.
— …покажите, что бывает, когда вы втроем вместе — очень интересно!
Я беспомощно посмотрела на эльфов. Кузены пожали плечами, мол, разобраться бы и в самом деле надо.
Ну, надо так надо.
Встала. Ти и Ар шагнули ко мне и обняли с двух сторон, соприкасаясь плечами. Переглянувшись, мы ткнулись лбами друг в дружку, открыли сознание и позвали друг друга. И чудо случилось снова — чувство нереального, потрясающего счастья и правильности происходящего заполнило меня. Я сама была сияющим светом, любовью, меня целовали, и я целовала в ответ. В этот раз я чувствовала все яснее, и ощущение двух пар губ одновременно на уголках моего рта вызвало улыбку и желание ответить лаской на ласку, нежностью на нежность…
Из сверкающего омута нас вытащил голос Шона:
— Ой, ка-а-ак интересно!
Я, пытаясь обрести утраченное равновесие, произнесла нарочито спокойным голосом:
— И как это выглядело со стороны?
Шон хихикнул:
— Два парня взасос целовали одну девчонку!
— Шон!!! — завопили мы хором.
— Ваши три ауры слились в одну, — уже серьезным голосом произнес маг. — Удивительно яркую и чистую. Я никогда такого не видел и ни о чем похожем не читал.
Мы уставились на него вытаращенными глазами. Ведь аура — это вещь чисто индивидуальная, даже у нерожденного младенца она уже своя.
— Надо кое-что проверить. Ти, поцелуй Ардена!
Два мужественных красавца-блондина отреагировали на провокационную просьбу Шона отвисшими челюстями. Переглянулись и с возмущением уставились на мага. Я прислонилась к стенке в ожидании продолжения цирка. Шон меня не разочаровал.