— Незадача, — тихо соглашается он и, никого не стесняясь, одним движением стягивает майку через голову.
Я с открытым ртом наблюдаю неожиданный стриптиз. Нос тут же ловит едва уловимый запах мужского тела. Порыв подвинуться к нему ближе и уткнуться носом в голую грудь удается пресечь на корню, но отвести глаза я все-таки не в силах.
Заметив мою весьма неоднозначную реакция, Курт улыбается.
— А вот теперь любуешься! — самоуверенно кивает он.
Нарочно медленно мужчина выворачивает майку и… оставляет ее лежать у себя на коленях.
Хитрый взгляд в мою сторону и до безобразия счастливая улыбка.
— Простыть не боишься? — фыркаю я, но взгляда от голой груди не отвожу.
— Единственное, чего я боюсь — это потерять тебя, — тихо признается он.
Я встречаюсь с сине-зеленым опаловым взглядом лаэрда и хмурюсь.
— Рири мне все рассказал, — говорит он, поворачиваясь ко мне всем телом. — Прости нас.
Как-то само собой выходит так, что я горько хлюпаю носом и прижимаю руки к щекам. Соберись, Яблокова! Одного «прости нас» мало, чтобы так смело прощать Курта.
— Ты звал ее, — всхлипываю я, понимая, что лавину слез сдержать не получится. — Ты звал ее!
Я закрываю глаза, запоздало ощущаю, как по щекам скатываются две крупные слезинки, и громко всхлипываю.
— Чи-и-и… — успокаивающе шепчет он и заключает в крепкие объятья, от которых на миг перехватывает дыхание в сжатых легких.
Возбужденное его близостью тело реагирует без участия обиженного разума и самолюбия — я тянусь и прижимаюсь щекой к голому телу мужчины, касаюсь пальцами жестких завитков на груди и не скрываюсь, всхлипывая еще громче.
— Девочка моя, — ласковые поцелуи нежно покрывают мое лицо, особенно осторожно касаются сжатых губ. — Неужели ты думаешь, что после всего случившегося с нами я люблю тебя меньше, чем Бет?
— Ты вообще меня не любишь! — судорожно проглатывая окончания, рыдаю я. — Мы просто с ней похожи, вот ты и… И-и-и-и…
Слезы и обида душат меня. Я задыхаюсь, кашляю и громко реву, старательно вцепившись двумя руками в его шею.
Я так поглощена своим горем, что даже не сразу замечаю, что успокоительные поцелуи резко завершились.
На секунду смолкнув, я обреченно открываю глаза и выжидательно заглядываю в серьезное, даже немного мрачное лицо Курта. Он сердито сводит брови, выразительные губы складываются в твердую тонкую линию.
Все, Яблокова! Зачем вообще ты сказала ему о своей догадке? Могла бы сделать вид, что ничего не случилось, и обманываться пару месяцев, пока сообразительный лаэрд сам не догадался бы, что любит совсем не тебя.
Глупая, глупая, Яблокова! И что с того, что это ранит твое самолюбие! Запихать в глубины души это самое поганое самолюбие и не вспоминать о нем до удобного случая. И что, что во лжи! Зато была бы счастлива с любимым мужчиной.
Нет.
Так я не хочу…
И действительно плевать на самолюбие — дело ведь не в гордости, просто… Я. Так. Жить. Не хочу.
И Курт это прекрасно понимает.
— Эва… — шумный неровный выдох, и он замолкает, продолжая с грозным видом всматриваться в глубину моих заплаканных глаз.
Тихонько всхлипнув, я с замиранием сердца жду его приговора.
— Эва… — еще раз мягко шепчет он, почти касаясь моих губ своими. — Еще ни одна женщина в этом мире не слышала от меня и Рири слов — я люблю тебя. Я не говорил это ни своей бывшей жене, ни своим подружкам… Черт с ними! — он неловко улыбается. — Я даже своей маме такого не говорил.
Я неловко всхлипываю.
— Эва, — он нежно гладит меня по щеке, отчего по телу бегут возбужденные мурашки, — ты — моя радость, моя любимая девочка, мой подарок судьбы.
Помимо воли на губах расползается довольная улыбка, но я все еще далека от прощения.
— Почему ты звал ее? — обвинительно шепчу в ответ. — Почему говорил «любимая»?
Мне нужен ответ. Мне нужен ясный и логичный ответ, который успокоит меня, и я с замиранием сердца жду, пока Курт скажет, в чем причина, и со спокойной душой выкину случившееся ночью из головы и смогу жить спокойно.
Но мужчина молчит…
Проходит пара минут натянутого молчания, каждая секунда которого кажется мне вечностью.
— Курт… — с мольбой прошу я, не выдерживая напряжения. — Почему ты звал ее во сне?
Лаэрд тяжело выдыхает и еще крепче сжимает меня в своих сильных руках, словно я воспользуюсь инструкцией и, разбив крохотным молоточком пыльное окно, выпрыгну из автобуса на полном ходу.
— Я не знаю, родная…
— Что значит «не знаю»? — с нажимом уточняю я, размазывая по щекам дорожки подсохших слез.
— Я не знаю, — повторяет мужчина. — Рири признался, что ему снился наш мир и твоя лаэра… — он дергает головой, словно отгоняет назойливо жужжащую над ухом муху. — Так вот… Ты не просто снилась ему. Это был сон с эротическим содержанием.
— Эротическим… — потрясенно повторяю за мужчиной.
Курт облизывает губы.
— Ну, это я еще мягко сказал, — хрипло признается он. — Сама понимаешь, демоны достигают удовольствие… Не суть, — обрывает он сам себя. — Мы хотим сказать, что… Рири, прекрати подсказывать! — неожиданно зло рявкает мужчина.
Я вздрагиваю больше от неожиданности, чем от испуга, но Курта это задевает за живое.
— Прости, — возбужденно шепчет он, вновь принимаясь покрывать жадными поцелуями все, до чего могут добраться его губы. — Прости, мы просто оба очень волнуемся.
Волнующийся Курт мне нравится. Ну и что с того, что он выглядит, как застенчивый подросток на первом свидании, зато у него такая потрясающая улыбка.
А еще в каждом его движении я угадываю не только страх меня потерять, но и что-то большее, что веками воспевают поэты и музыканты. То, чего я так и не смогла почувствовать к Микаэлю и к Платону. То, что я чувствую всем сердцем только к одному мужчине.
— Курт, ты любишь меня?
Мне нужно услышать от него это. Услышать, чтобы понять — меня он любит или смутное напоминание о Бет, которое видит во мне.
— Словно безумный, — признается он и неожиданно широко улыбается. — Могу, кстати, доказать.
— Чем?
— Хочешь узнать, как мы с Рири нашли тебя?
Я торопливо киваю.
— На самом деле в первую очередь это, скорее, подтверждение моего безумного помешательства на тебе, но, если бы я не был уверен в своих чувствах, то никогда бы…
— Молодой человек! — возмущенный женский оклик заставляет Курт оборвать свой рассказ и обернуться.
В проходе стоит пожилая дама в темно-коричневом платье ниже колен и смотрит в нашу сторону.
— Оденьтесь немедленно! Это автобус, а не спальня!
Курт поворачивается ко мне, демонстративно закатывает глаза и разрывает наши объятья.
Под четким контролем дамы Курт с явной неохотой натягивает на себя майку.
— Радуйся, — осторожно шепчу я. — Она назвала тебя «молодой человек».
— Думаешь, не заметила дорожку из песка оставленную мной в проходе? — в тон мне отвечает лаэрд.
Я фыркаю и улыбаюсь.
Неужели мы сможем вернуть наши прежние отношения? Неужели у нас получится быть вместе, невзирая на маячащий за спиной Курта призрак прошлых отношений?
Нет, пока рано об этом говорить. Сначала надо узнать, о каких доказательствах любви упоминал лаэрд.
Одевшийся мужчина повторно заключает меня в кольцо своих рук и немного подтягивает к себе.
— Я хоть раз говорил, в какой восторг нас с Рири приводят твои губы?
Подумав секунду, с коварной улыбкой соблазнительницы перебираюсь к нему на колени.
— Я еще тебя не простила, — на всякий случай предупреждаю мужчину, самозабвенно кусая его за нижнюю губу.
— Конечно-конечно, — улыбается он, перехватывая инициативу.
Его ладонь ложится на мой затылок, сильные пальцы стягивают непричесанные с утра волосы, а поцелуй становится более жарким и страстным. Его язык без стеснения проникает в мой рот, а свободная рука заползает под свитерок.
Касание горячих пальцев к голой коже живота подобно фейерверку. По телу проносится волна возбужденных мурашек, концентрируясь внизу живота.
Продолжая неистово-страстно целовать, рука Курта поднимается выше, дергает за край чашечку лифчика и сжимает мою грудь.
— Молодые люди! — опять кричит блюстительница нравов. — Вы что себе позволяете!
Ее начинает поддерживать еще кто-то столь же высокодуховный.
— Безобразие!
— Аморальщина!
К счастью, мой расстроенный стон слышит только Курт, иначе тут бы ТАКОЕ началось. Я с неохотой разрываю поцелуй, возвращаюсь на свое место и, прикрыв глаза, прижимаюсь щекой к груди любимого мужчины.
— Эва, а нам обязательно ехать до конечной? — тихо спрашивает Курт, ласково перебирая мои волосы сильными пальцами.
Распахнув глаза, с удивлением кошусь в его смеющиеся лицо.
— Что ты задумал?
— Одевайся! — командует мужчина, легонько целуя меня в висок, и поднимается.
— Раскомандовался! — ворчу себе под нос, торопливо натягивая купленную куртку.
Курт быстро одевается сам, закидывает за спину мой рюкзак и хватает свою дорожную сумку. Я едва поспеваю за ним, пока мы идем по проходу между кресел.
Поймав на себе взгляд той самой дамы в коричневом платье, неожиданно краснею и, торопливо нагнав мужчину, беру его за руку. С Куртом как-то поспокойнее.
Водитель останавливает по первой же просьбе лаэрда, чем невольно наталкивает меня на мысль — а может, этот пожилой дядька в растянутом сером свитере как-то связан со столь быстрым поиском меня любимой.
Автобус съезжает на обочину и тормозит у края дороги. Мы торопливо покидаем салон, провожаемые неодобрительными взглядами сквозь окошко, и остаемся совершенно одни.
— И что теперь? — требовательно спрашиваю Курта, разглядывая абсолютно пустую дорогу всего лишь в две полосы.
Но лаэрд просто не успевает ответить — из-за поворота появляется черный высокий автомобиль.
— Доброе утро, мисс Райт, — приветствует меня знакомый охранник, выходя и помогая Курту убрать вещи в багажник.
Немного прибалдев от неожиданности, я открываю дверцу машины и располагаюсь на заднем сидении.
— Это что ж получается, вы ехали за автобусом? — водитель ловит мой удивленный взгляд через зеркало заднего вида и незаметно кивает.
— Возвращаемся домой? — спрашивает водитель, едва на заднее сидение со мной плюхается счастливый Курт.
Лаэрд смотрит в мое лицо и загадочно улыбается.
— А какой у нас ближайший город?
Мужчины открывают карту навигатора в панели приборной доски.
— Сергиев Посад недалеко…
— Хороший город, — с видом знатока кивает лаэрд. — Надо заскочить.
Я с недоумением кошусь в сторону таинственно улыбающегося Курта. Открываю рот, чтобы обрушить на мужчину кучу мучающих меня вопросов, но тут же подвергаюсь нападению его губ.
И ладно! Иногда лучше целовать, чем говорить…
Все двадцать минут, которые требуются, чтобы добраться до города, мы страстно целуемся с Куртом. Не знаю, что нашло на нас двоих, но мы словно боимся оторваться друг от друга.
В конечном итоге, когда мы оба слышим деликатное покашливание со стороны первых рядом автомобиля и прерываемся, то оказывается, что мы уже давно стоим на парковке гостиницы.
— Как-то мы увлеклись, — тихо смеется Курт, помогая мне выбраться из машины.
Я согласно киваю.
— Между прочим, ты все еще не прощен, а я все еще не получила объяснений.
Лаэрд уверенно берет мою руку, переплетает наши пальцы и тянет в сторону входа в гостиницу.
— Добрый день, — улыбается администратор отеля. — Мы рады видеть вас…
— Девушка, — прерывает дежурное приветствие Курт, большим пальцем осторожно лаская мою руку. — Нам нужен люкс и стандарный номер повышенной комфортности.
Девушка быстро щелкает мышкой, ищя свободные места.
— Простите, но сейчас свободен только люкс для новобрачных…
Курт смотрит на меня и улыбается
— О-о-о… Мне это по душе, — мужчина даже не пытается скрыть своего восторга. — Однозначно берем!
Я закатываю глаза, всем видом демонстрируя свое отношение, но Курта отсутствие восторга на моем лице ничуть не смущает.
— Ваши данные, — просит девушка, активно стуча ноготками по клавиатуре.
— Наши имена — Конрад и Эва Дамир, — сообщает Курт особым тоном и с улыбкой смотрит на меня.
Дарю скептический взгляд, но как ни странно, возмущаться и топать ногами не тороплюсь.
Ева Дамир… Ева Дамир…
Я мысленно пробую это сочетание, повторяю с разными интонациями и прихожу к выводу, что звучит в принципе неплохо.
Заполучив ключи, Курт отдает наши вещи обслуживающему персоналу и подхватывает меня на руки. Я испуганно верещу, посильнее хватая его за шею.
— Это чтобы все было, как полагается, — шепчет лаэрд мне на ухо и с гордым видом несет меня по просторному холлу в сторону лифтов.
«Торжественный внос невесты в номер для новобрачных» проходит под требовательные трели телефона Курта.
— Может, ответишь?
— Нее, — мотает головой мужчина, не отрывая от моего лица влюбленного взгляда. — Я знаю, что это Кристоф.
Если честно, то я тоже как-то не горю общаться со своим новым опекуном. Стараясь не обращать внимания на разрывающийся телефон, Курт проходит через небольшую прихожую и толкает двери в спальню.
Вот это да!
Я с восторгом осматриваю просторную спальню с кроватью в виде сердца. Вокруг стоят баночки с ароматическими свечами, а на постели разбросаны красные лепестки роз, выложенные в виде обручальных колец.
— Вижу, тебе тоже пришлось по душе! — тихо смеется он, замечая удивление на моем лице.
Опустив меня на пол, Курт быстро снимает с меня куртку и уносит из комнаты, чтобы повесить нашу верхнюю одежду в коридоре.
Все еще под впечатлением от окружающей романтики, я выбегаю в коридор, без спроса вынимаю из кармана мужчины телефон и возвращаюсь в комнату.
Проигнорировав заставку с восемнадцатью пропущенными звонками от Кристофа Дамира, включаю камеру и фотографию все вокруг себя.
Я так увлечена процессом, что даже не замечаю, как вернувшийся из коридора мужчина, встает сзади и обнимает меня за талию.
— Вообще-то это мой телефон, — мягко напоминает он, ловко отнимая аппарат из моих рук. — И я тоже хочу кое-что снять на память…
С этими словами, он ловко толкает меня вперед, так чтобы я оказалась на постели среди лепестков роз и щелкает камерой.
— Курт! — смеюсь я, смущенно прикрывая лицо руками. — Ну хватит.
— Не-а, — совсем по-молодежному фыркает он и с разбегу прыгает ко мне.
— Курт! — хохочу я во весь голос.
Одним ловким движением мужчина закидывает меня к себе на грудь, прижимается щекой к моему виску и делает пару кадров, держа телефон в вытянутой руке.
— Смотри, какие мы классные, — хвалиться он, листая фотографии.
Все еще улыбаясь, я отнимаю телефон, выключаю звук и откидываю аппарат в сторону.
— Мы так и не выяснили все, — напоминаю я, гордо восседая на его бедрах.
Закинув руки за голову, он, не таясь, любуется мной.
— Отчего же? — на его лице улыбка, но глаза абсолютно серьезны. — Я тебя люблю — это ли не самое главное?
Он резко садится, не давая возможности возмутиться, и жадно целует.
— Нет, Курт! — с превеликим трудом мне удается отстраниться от его настойчивых губ. — Все опять повторяется! Я говорила тебе еще тогда в машине, после того как ты выкинул телефон — нам надо общаться.
Мужчина недовольно мычит, опрокидывает меня на бок и накрывает своим телом.
— Я так соскучился по тебе за это утро, — хрипло шепчет он.
Его руки нагло исследуют мое тело, забираются под свитерок.
— Ну, Курт! — уже куда менее уверенно возмущаюсь я, ощущая, как постепенно накатывающая волна желания глушит голос разума.
— Хочу почувствовать твое голое тело, — хрипло просит он, покрывая поцелуями мою шею и спускаясь вниз. — Хочу услышать, как ты стонешь.
Лаэрд дергает свитерок вверх, торопливо стягивает его с меня, затем отбрасывает ненужный бюстик и жадно целует голую грудь.
Я чувствую, что это все правильно и… неправильно в ту же секунду. Да, мы любим друг друга. Да, мы испытываем неудовлетворенную страсть. Но мы так и не поговорили.