Переодевшись, мы вместе с друзьями Микаэля едем в гостиницу «Астория», и вот тут-то меня ждет подвох.
— Спа? — озабоченно морщу нос, едва улышав предложение лаэрда. — Ты же обещал, что никакой салон красоты мне не грозит!
Парень устало улыбается и разминает шею.
— Расслабься, — беззаботно отмахивается он. — Это всего лишь легкий приятный массаж, чтобы не забивались мышцы.
И он оказывается прав — массаж действительно был приятным. Умелые руки улыбчивой тайки помогают расслабить тело, и уже в сауне я теряю бдительность настолько, что соглашаюсь на уговоры приятелей Мики пойти в клуб.
И вот если бы меня уговаривал Мажор, я бы отшила его даже в состоянии глубокой нирваны, но тут почему-то дала слабину. Может, потому, что ребята не казались мне пафосными избалованными «золотыми» мальчиками?
Одного звонка Микаэля достаточно, чтобы в мой номер принесли более дюжины нарядов для вечера. Милая девушка с необычными темно-коричневыми глазами помогает с выбором, потом терпеливо терпит мое нытье на тему: «Это обязательно?», умело красит меня и принимается за волосы.
К тому времени, как я собралась, на часах близится полночь и, если честно, я начинаю побаиваться, что с двенадцатым ударом часов случится что-то плохое, что рассеет сказку этого дня.
— Здравствуй, красотка! — восхищенно присвистнул Мажор, зашедший за мной в номер.
Если честно, мне тоже нравилось, как я выгляжу… В первую очередь потому, что одежда была удобной и не мешала двигаться. Ну, а то, что в этих джинсах моя попа выглядит невероятно соблазнительно, а полупрозрачная блузка подчеркивала тонкую талию и грудь — так это вообще пустяки.
Правда, немного непривычные ощущения вызывали массивные браслеты на запястье, но очень скоро я привыкла и перестала замечать их тяжесть.
Конечно, ни о какой куртке не могло быть и речи, поэтому я смиренно позволила Мажору упаковать себя в коротенькую черную шубку и спуститься вниз.
Остальные уже ждали нас в клубе, заняв предварительно заказанный столик.
— Что это? — с сомнением рассматривая коктейль, спрашиваю у Мика.
— Тебе понравится! — отвечает парень, соблазнительно улыбаясь.
Положа руку на сердце, вот конкретно в тот момент, улыбка соблазнительной не казалась, и после второго коктейля тоже, а вот третий уже был лишним.
— Еще? — обнял меня за плечи Мажор, наклоняясь ближе, чтобы я могла услышать его из-за громкой музыки.
И вот зря я кивнула…
Дальше все пронеслось в сознании, как один сплошной вихрь сменяющихся друг за другом ярких картинок. Вот мы танцуем под зажигательные треки местного ди-джея. Вот я прижимаюсь к Мажору, а его руки как-то оказываются в моих задних карманах и периодически сжимают то, что упаковано в узкие джинсы.
Следующий кадр — мы страстно целуемся в кабинке лифта, а после у дверей в его номер.
— По-моему, мы перебрали, — роясь в карманах в поисках карточки от номера, негромко смеется Мика.
Поиск затруднен еще и тем, что я активно висну на его шее, не в состоянии самостоятельно стоять без чужой поддержки.
— Говори за себя, — выдаю заплетающимся языком. — Я еще очень даже огурцом!
— Тогда пошли скорее, огурчик!
Микаэль победно извлекает из кармана штанов белую пластиковую карту и тянет меня за руку в свой номер.
От одежды мы начинаем избавляться, едва за нами захлопывается дверь. Шубка соскальзывает с моих плеч и летит на пол, туда же падает мужская куртка. Следом за верхней одеждой в разные стороны улетают наши ботинки, а вот в дверях спальни выходит небольшая заминка.
Попытка одновременно стянуть друг с друга штаны ни к чему хорошему не приводит, и в результате мы с диким грохотом оказываемся лежащими на полу.
— Допились, — истерично хохочу я. — Даже до постели дойти не можем.
— Тогда пусть постель придет к нам! — шутливо кричит Микаэль, нависая надо мной на вытянутых руках.
Я притягиваю его к себе, закрываю глаза и целую. И пусть Микаэль споил меня специально, с нетривиальной целью покувыркаться разок в номере. Но, положа руку на сердце, это я первая полезла к нему с поцелуями, и просьба поскорее вернуться в гостиницу тоже прозвучала из моих уст. И вообще, у меня складывается такое ощущение, что мне это надо даже больше, чем ему!
И словно в подтверждение последней мысли, Мика резко отстраняется, разрывая поцелуй, и откатывается на бок.
— Ева, я, наверное, слишком пьян, — виновато говорит парень, пряча от меня глаза.
— Тогда давай я попробую!
С довольным видом перекидываю ногу и седлаю парня. Еще один долгий поцелуй, в процессе которого мы все-таки избавляемся от джинсов.
Хмель продолжает кружить мою и так беспокойную голову. Я избавляю парня от белоснежной футболки с принтом из Игры Престолов, в то время как его руки удачно справляются с моей кофтой и лифчиком.
Какая-то до боли знакомая ситуация, Яблокова. Ты в одних трусах и колготках, вот только брат не тот!
Это мысль застает меня врасплох, и я растерянно улыбаюсь, глядя на лежащего подо мной Микаэля.
— Может, попробуем утром?
— Может, — согласно киваю, даже сквозь пьяный угар понимая — ни завтра утром, ни в другой день или ночь ничего не измениться.
Все просто: Микаэль — не тот. И я для Мика — не та.
Избавившись от остатков одежды и поддерживая друг друга, мы кое-как заползаем на постель, скидываем лишние подушки на пол.
— Это было самое крутое свидание в моей жизни, — честно признаюсь я, прижимаясь к теплому боку парня.
— Да, неплохо было, — сонно отзывается Мика, обнимая меня одной рукой.
Наручные часы «свотчей» бесстрастно показывают стрелками шесть утра.
ПоследствияВ дверь кто-то настойчиво стучал вот уже пару минут.
Стук кажется мне каким-то угрожающим, поэтому я поднимаю голову, сонно смотрю в сторону источника звука и толкаю Микаэля.
— Кто-то стучится…
— Не бери в голову, — невнятно бормочет парень, сильнее прижимая меня к своей груди. — Постучат и уйдут.
Стук действительно прекращается, поэтому я беспечно зеваю и ложусь обратно, за что тут же получаю одобрительный поцелуй в макушку.
Надо сказать, что спать в обнимку с Микой очень удобно. Будто кто-то невероятно умный проектировал и развивал это тело так, чтобы Яблокова могла с комфортом развалиться на его груди и перекинуть ногу через живот парня.
Глупо улыбнувшись, закрываю глаза и погружаюсь в дрему.
— Подъем!
Мажор резко садиться на постели, отчего я скатываюсь в сторону, недовольно морщу нос и натягиваю одеяло повыше.
Меня будильник не касается… Я в танке! Точнее под одеялом.
— Курт?!
И даже испуганно-удивленный вопль Микаэля не рушит моего намерения повернуться на бочок и подрыхнуть еще пару часиков.
— Ева, — пинает меня ногой под одеялом Мика. — Ева, подъем!
Ну, уж нет, я в танке! В броне из одеяла и закрытых глаз. Меня ничего не касается!
— Эва, — ровно и холодно зовет кто-то. — Советую тебе проснуться.
И что-то в этих в обманчиво ровных интонациях мужского голоса звучит настолько угрожающе, что я повторяю маневр Микаэля и резко сажусь на кровати.
— Вы?
— Я.
Курт недовольно поджимает губы и скрещивает руки на груди. Блин, Яблокова! Не тупи, кто еще может искать вас с Мажором? Дед Мороз, не успевший доставить подарки вовремя?
Я оборачиваюсь к притихшему Мику в поисках поддержки, потому что на внешне спокойного Курта сейчас почему-то даже смотреть страшно.
Мажор обнимает меня за талию и двигает к себе.
— Брат, ты как бы не вовремя, — шутливо говорит он, хотя все его тело напряжено и готово для трансформации в демона.
Продолжая в страхе прижиматься к теплой груди Мика, я набираюсь смелости, чтобы посмотреть на Курта. Он одет в серые штаны, которые ему невероятно идут, и белую рубашку с закатанными наверх рукавами.
Мужчина оглядывает разбросанные по полу вещи, задерживается взглядом на кружевном лифчике, валяющемся прямо у его ног, не говоря ни слова, идет в ванную.
— Одень, — вернувшись с халатом в руках, приказывает он.
Бунтовать почему-то не тянет, поэтому я покорно накидываю на плечи безразмерный халат, торопливо просовываю руки в рукава и завязываю поясок.
— Пойдем, — мужчина галантно протягивает раскрытую ладонь и что-то есть в его голосе такое, из-за чего я послушно поднимаю руку, сжимаю его горячие пальцы и встаю.
Оказавшись босыми ногами на прикроватном белом коврике, опускаю глаза вниз в поисках тапочек и неожиданно понимаю, что земля уходит из-под ног.
Испуганно выдохнув, обнимаю руками шею мужчины и поднимаю голову. Всего секунды хватает, чтобы успеть разглядеть темные круги под глазами, морщинки в уголках глаз и легкую щетину на подбородке.
— Что за… — кричит в спину удаляющегося брата Микаэль, и я слышу, как он чертыхается, пытаясь найти свои вещи.
Курт выносит меня из номера и сворачивает направо.
— Куда вы меня несете? — стараясь запомнить повороты коридоров и мелькающие цифры номеров на дверях номеров, спрашиваю я, впрочем, без всякой надежды.
Но вместо ответа на простой вопрос, мужчина решает, что настало время для воспитательной беседы.
— Эва, я ожидал чего-то подобного от брата, но не от тебя, — он недовольно качает головой, но в глаза не смотрит. — Мне почему-то казалось, что тебе неинтересна ночная жизнь, клубы и алкоголь.
Запоздало понимаю, в каком паршивом состоянии нахожусь. Вчерашнее чрезмерное потребление коктейлей принесло дикую головную боль, сушняк и ломоту в коленях.
Хотя… последние могут ныть из-за вчерашних падений на склоне.
— Это было свидание, — нехотя отвечаю я и тут же поддеваю: — Которое вы для своего брата и выиграли. Так что частично во всем случившемся есть и ваша доля вины.
Он останавливается, опускает голову и впервые смотрит мне в глаза. И в этом взгляде столько раздражения и бешенства, что мне становится страшно.
— Ты так думаешь?
Готовься к худшему, Яблокова. Этот, в отличие от папы и братьев, простой воспитательной беседой о здоровом образе жизни не ограничится.
Но вместо того, чтобы молчать себе в тряпочку и начинать осознавать неприемлемость своего поведения уже сейчас, я морщусь от боли, разрывающей виски, и жалобно интересуюсь:
— Курт, а там, куда вы меня несете, есть стакан воды и таблетка аспирина?
Лаэрд пристально смотрит мне в глаза, тяжело вздыхает и возобновляет прерванный путь, оставляя мой вопрос без ответа. Еще несколько широких шагов, и мы останавливаемся у одного из номеров.
Мужчина прикладывает карточку, толкает дверь ногой и входит в номер. Миновав гостиную, он вносит меня в спальню и ставит на кровать.
— Сходи в душ, приведи себя в порядок — выезжаем через сорок минут, — строгим тоном говорит он, смотря на меня снизу-вверх и придерживая руками за талию.
Я стою на пружинящей подо мной постели кровати, все еще обнимая мужчину за шею руками и виновато хлопая ресницами.
— Курт, не сердитесь, пожалуйста.
Он вздыхает и медленно отстраняется.
— Одежду принесут позже, — произносит он уже на ходу и выходит из спальни.
После прохладного душа становится чуть легче.
Завернувшись в махровое полотенце с вышитым логотипом гостиницы, я опасливо приоткрываю двери ванной и выглядываю в спальню.
Как и обещал лаэрд, на кровати лежат вещи. Голубые джинсы, темно-синяя блузка и черный пиджак. Тонкие носочки, новенькая коробка с зимними кроссовками и два комплекта нижнего белья сложены чуть в сторонке. Но самое главное — это стакан с водой и две таблетки аспирина на тумбочке!
— Кайф!
Таблетки падают на дно прозрачного стакана, и происходит любимый мной еще с лабораторных по химии процесс. Казалось бы, ну что такого особенного в бикарбонате калия? Но ведь как забавно шипит, подлец!
Пока таблетки медленно истончаются, выпуская пузырьки газа, я быстро одеваюсь в предложенное. И вот что странно, подобранные вещи сидят на мне идеально.
Дело в том, что чисто мужская компания наложила отпечаток на все аспекты моей жизни. К примеру, я великолепно прибиваю полки, с легкостью устраняю засоры в сифоне, но совершенно не умею подбирать себе одежду, в частности, нижнее белье.
Да что там! Я даже не в курсе, какой у меня размер лифчика.
— Нет, и это не обсуждается, — слышу я из-за неплотно прикрытой двери, раздраженный голос мужчины.
Подхватив с тумбочки стакан, осторожно приближаюсь к двери, наклоняю голову ближе к щели и с любопытством прислушиваюсь.
— Глупо, я и не спорю, Крис, но я уже решил, что будет так, — говорит с кем-то на повышенных тонам Курт, нервно прохаживаясь по комнате. — Поговори с Авророй, Крис. Она тоже считает, что девочку надо забрать.
Я настороженно замираю, так как, судя по всему, речь идет обо мне. Курт сказал, что мы выезжаем через сорок минут — это значит, он хочет забрать меня обратно, но при чем тут Аврора? Неужели бывшая подруга тоже против моих отношений с Миком?
Далее Курт начинает говорить чуть тише и спокойнее. До меня доносятся лишь малопонятные фразы, упоминание адвокатов и бронирование какого-то кабинета для переговоров. Обо мне мужчина больше не упоминает, поэтому, потеряв интерес, я отхожу от дверей и возвращаюсь в ванную, чтобы подсушить все еще влажные волосы.
За этим процессом меня и застает Курт пару минут спустя.
Он входит в спальню, останавливается у открытой двери и выжидательно смотрит в мою сторону.
Немного смутившись под его взглядом, торопливо выключаю фен и поворачиваюсь к мужчине. Лаэрд выглядит спокойным, но меня почему-то пронзает беспричинное чувство тревоги и предчувствие чего-то плохого.
— Я хочу, чтобы ты знала, что на всю твою дальнейшую судьбу и мое решение в частности повлияла ваша с Микаэлем выходка.
От ровных интонаций его голоса по спине бегут мурашки.
Черт! Словно еще раз под холодный душ встала.
А еще меня беспокоит то, что никогда прежде Курт не говорил со мной в подобной манере.
— Зачем ты это сделала? — безжизненно спрашивает он.
Я зачем-то опускаю голову, сворачиваю черный шнур от фена и кладу его рядом с раковиной.
— А что я такого сделала? — растерянно спрашиваю у своего отражения и оборачиваюсь к лаэрду. — Правда, Курт. Ну, вот что такого криминального я сделала? Мы с Микой взрослые, самостоятельные люди. Ну, подумаешь, немного перебрали в клубе, но ведь мы же сразу поехали в гостиницу. Я хочу сказать, что мы не дебоширили, ничего не сломали, не перекидывались в демонов и вообще ничего предосудительного не сделали.
Мужчина скрещивает руки на груди и смотрит на меня тяжелым взглядом то ли синих, то ли зеленых глаз.
— Честно, Курт, я не понимаю… — развожу руками в недоумении. — Что такого мы с Микой натворили, раз вы сорвались и прилетели за нами?
Лаэрд молчит, и я неожиданно понимаю очевидное — ему нечего сказать! И он почему-то злиться…
— Ты готова ехать?
Я согласно киваю, а потом резко спохватываюсь.
— Я хочу остаться…
Мои слова оказывают на Курта эффект разорвавшейся бомбы. Он сжимает губы в узкую линию, делает два стремительных шага и оказывает почти в притык ко мне, заставляя невольно прижаться спиной к кромке раковины.
— Что ты хочешь? — холодно переспрашивает он.
Черт, Яблокова! Ну, разве сложно быть послушной?
Видимо, сложно, иначе почему еще я тараторю:
— Вы не волнуйтесь, я в гостинице не останусь. Здесь недалеко живет папина знакомая, я у нее переночую, — задыхаюсь от страха под тяжелым взглядом мужчины. — Просто не уверена, что прилечу сюда снова, а покататься хочется.
Я отклоняюсь назад, чтобы хоть немного увеличить расстояние между мной и лаэрдом. Курт замечает, что его вторжение в мое личное пространство немного неприятно мне, и усмехается.
— Ты. Едешь. Со. Мной.
Каждое его слово — приказ уверенного в своей власти мужчины, привыкшего распоряжаться и не терпящего неподчинения.
И я отчетливо это понимаю, как и возможные проблемы, но почему-то упрямо сжимаю пальцы в кулаки.