- Может быть. Зато я знаю, зачем ей девочка. С ее помощью она хочет вернуть разум жене портного, Изхази.
- Что-о? - я не поверил своим ушам. Что за глупая ложь?
- Да, я сама сначала понять не могла. Когда рисовала портрет его дочери, Евы, а потом, когда госпожа попросила ее вещи, я даже грешным делом подумала, что... Что она колдовать собралась, духов вызывать или что похуже. Но она приказала мне обойти приюты и найти девочку, похожую на Еву. А Верочка, девочка, что сейчас живет у нас, она очень на нее похожа. Госпожа приведет ее в дом портного, а его жена подумает, что их Евочка вернулась... Понимаете?
- Что за бред? Вы в своем уме? Это жестоко, жестоко по отношению к умалишенной матери, потерявшей дочь, а каково будет девочке? Что она будет чувствовать, притворяясь чужой дочерью?
- Девочка обретет семью! Вы знаете, как тяжело быть сиротой? А тут такой шанс. И пусть, пусть сначала ее будут любить за то, что она похожа на их умершую дочь, но потом, кто знает.. Госпожа дает шанс этой девочке обрести любящую семью. А даже если ничего не выйдет... Это ведь все равно лучше, чем ничего, верно?
Я ошеломленно покачал головой.
- Уходите! Довольно вашего бреда. Вы словно заразились безумием от своей госпожи...
Отец Георг ласково обнял за плечи невольницу и стал настойчиво выпроваживать ее.
- Господин инквизитор! Позвольте хотя бы навестить госпожу. Стража никого к ней не пускает, а она там в одном исподнем, и голодна небось...
- Хорошо, скажете стражникам, что я разрешил. Уходите!
Я устало сел за стол, аппетит пропал начисто. Механически жуя хлеб и запивая его остывшим молоком, я пытался разобраться в том, что было сказано. Только в безумную голову Лидии могла придти такая дикая мысль выдать другую девочку за дочь портного, чтобы... Чтобы что? Она всерьез думает, что таким образом сможет вернуть разум его жене?
- Мальчик мой, Кысей, я совсем забыл. Когда ты ушел за девочкой, приходил посыльный, принес ответ от епископа...
Я вскинулся.
- Отец Георг, ну что ж вы молчали! Давайте сюда!
Я сломал епископскую печать, распечатал письмо, пробежал глазами неровные строчки... Слова расплылись в бессмысленный рисунок, я не мог поверить своим глазам. Невозможно! Я ошеломлено сел, уронив письмо на стол. Как же так?
- Что случилось? Ты побледнел...
Я поднял невидящий взгляд.
- Отказ! Мне отказано в проведении дознания...
Отец Георг казался удивленным не менее моего.
- Ты должно быть ошибся. Дай сюда. - Он прочитал письмо, беззвучно шевеля губами про себя. - Может быть, ты не достаточно представил важность дела? Ведь дети...
- Возможно, все как раз наоборот.
- Не понимаю тебя...
Я сжал руки в кулаки. Мысль о том, что Лидия может оказаться права, и колдунья заручилась поддержкой церковника высокого сана, была невыносима. Но как иначе объяснить отказ епископа? Причем не просто отказ, а категорический запрет на любые действия в отношении помчицы Малко. Я вскинулся в последней надежде.
- Отец Георг, письмо ведь доставил приходской гонец? Ведь оно не может быть подделкой?
- Ну что ты, конечно нет. Епископскую печать невозможно подделать. Да и посыльного я знаю лично.
Рухнула последняя надежда. Я сидел, уставившись невидящим взглядом в стол. Что же делать?
- Надо написать кардиналу Яжинскому. Он точно не оставит нас без помощи.
- И сколько времени это займет? Неделю, не меньше. А если за это время погибнет еще один ребенок? Как мне будет возможным дальше с этим жить?
Вспомнились последние слова Лидии, брошенные ею, когда я оставил ее в тюрьме. Мыслимо ли, что она может как-то помочь? Я осознал, что сказал это вслух. Отец Георг недоуменно уставился на меня.
- Ты о чем?
- Отец Георг, у меня нет другого выхода. Я должен... должен испробовать все способы. Я отпущу Лидию... госпожу Хризштайн и попрошу ее о помощи.
- Да помилуй Единый, мальчик мой, - вскричал отец Георг. - Как же она может тебе помочь?
- Не знаю, - я горько улыбнулся. - Но должен попытаться.
- Она нехороший человек, и она тобой просто манипулирует. Не доверяй ей слепо.
Уже возле двери я кивнул:
- Да, отец Георг. Ее можно обвинить во многих грехах, но только не в том, что она глупа. И знаете... - я помедлил, потом продолжил. - Она хитра, изворотлива, может все перевернуть с ног на голову, и тут же черное сделать белым, и наоборот. Но возможно, в такой ситуации она - именно тот союзник, который мне нужен.
Стражник не хотел отдавать мне мое заявление, и лишь прибегнув к угрозам, я забрал его. Отперев дверь клетки, я увидел, что Лидия сидит в той же позе, с закрытыми глазами. Я вошел в клетку и сказал просто:
- Я снял обвинения. Вы можете быть свободны.
Она лениво приоткрыла глаза и взглянула на меня снизу вверх:
- А мне здесь нравится.
Возле нее стояла нетронутая миска с едой, и лежало заботливо сложенное теплое платье. Она ни к чему не притронулась. Удивительное упрямство.
- И я все еще жду ваших извинений.
Вместо того, чтобы в очередной раз вспылить, я просто уселся рядом с ней на солому, плечом к плечу, чем явно удивил ее. Мелочь, но все же приятно сбить с нее спесь. Даже сквозь ткань я чувствовал леденящий холод ее плеча и каменной стены. Она даже не подумала отодвинуться. Я запрокинул голову и прикрыл глаза. Усталость, накопившаяся за день, давала о себе знать. Мы молчали, и я гадал, сколько так придется сидеть. Холод начал пробирать и меня, поэтому я не выдержал первым и сказал обыденно, словно о погоде:
- Мне отказали в дознании.
Я ожидал язвительного комментария, что-нибудь вроде: "Я же вам говорила! Болван!", но Лидия лишь вздохнула и равнодушно произнесла:
- Я бы сказала, что сочувствую вам, но это будет неправдой, так что промолчу.
Она неожиданно взяла мою руку, ее пальцы были обжигающий ледяными. Первое желание было отдернуть руку и вычитать ее, но я сдержался, стиснув зубы.
- Какие у вас удивительно теплые руки! Даже просидев здесь...
- Для вас ведь отказ в дознании не стал новостью.
Она удивленно взглянула на меня:
- А с чего бы? Это было вполне ожидаемо.
- Если вы этого ожидали, то наверняка... - я запнулся и убрал свою руку из ее руки. - Наверняка придумали какую-нибудь хитрость. И сказали, что можете помочь. Так вот, я прошу вас помочь. - Последняя фраза далась мне тяжело.
- Вы еще не извинились...
Что ж, поздно уже отступать.
- Я прошу прощения... Кстати, а напомните мне, за что? За оцарапанное вами запястье? - я все же не удержался и съязвил.
- Например, за ваше недостойное поведение, за то, что ворвались ко мне домой, были грубы, испугали ребенка.
- Хорошо, я приношу извинения за свое недостойное поведение. Этого достаточно?
Она искоса взглянула на меня, покачала головой:
- Совсем не вижу искреннего раскаяния. Вот если бы вы встали на колени, было бы более убедительно...
Я стиснул зубы, но потом послушно сменил позу, встав перед ней на колени, склонив голову, спокойно повторил:
- Я прошу прощения за свое недостойное поведение...
В ее голосе отчетливо слышалось удивление:
- Какой вы покладистый сегодня. Довольно, вставайте.
Я медленно поднялся с колен, цепенящий холод сковывал движения.
- Так вы можете мне помочь?
- Возможно, - она чуть помедлила, потом сказала. - Подайте мне руку, помогите встать.
В очередной раз я содрогнулся холоду ее ладони, когда рывком поставил ее на ноги. Она оперлась об меня, я наклонился, поднял с пола приготовленное для нее платье, накинул ей на плечи. С ней под руку, мы прошествовали мимо стражников и вышли на улицу, в теплую летнюю ночь.
- Покажите письмо, - потребовала она, когда мы оказались за пределами муниципалитета.
- Я... у меня его с собой нет.
- Болван! - в ее тоне не было привычной язвительности, скорее горечь, поэтому я даже не обиделся. Я действительно сглупил. - Куда вы его дели?
- Оставил в кабинете. В церкви.
Она задумалась.
- Надо все равно взглянуть, как сформулирован отказ. Пойдемте в церковь.
- Я остановлю экипаж.
- Нет, я хочу пройтись, размять ноги, после многочасового сидения это, знаете, просто необходимо... - укор в ее голосе был слишком очевиден. -И, кстати, кто может отменить решение епископа?
- Я думал об этом. Безнадежный вариант. Кардинал Яжинский может, но на все потребуется не меньше недели, а за это время может произойти непоправимое.
Лидия досадливо потерла переносицу, сморщила нос и чихнула.
- Будьте здоровы.
- Обязательно буду. Вашими-то стараниями... Ладно, скажите мне, вы лично получили письмо от гонца?
- Об этом я тоже думал. Письмо настоящее, подделать печать епископа...
- Да я не об этом, - она невежливо прервала мои объяснения. - Вы лично приняли письмо?
- Нет, его в мое отсутствие получил отец Георг. И отдал мне его только вечером. Забыл со всей этой суетой...
- Вот как, - она надолго задумалась. - Вы вскрыли и прочитали письмо при нем?
- Да, - я совершенно не понимал, к чему она ведет.
- Насколько вы уверены в отце Георге?
- Что еще за гнусность вы собираетесь сказать? Отец Георг - честнейший и добрейший человек, который был мне не просто наставником, он практически заменил мне родителей... - я оборвал себя, понимая, что сейчас опять скажу лишнее.
- Тогда я спрошу иначе, - Лидия злорадно усмехнулась. - На что ваш добрейший отец Георг готов пойти ради своего ученика и во имя спасения невинных детей от рук злобной колдуньи?
- Что вы имеете в виду?
Лидия не ответила мне и молчала всю оставшуюся дорогу.
Церковь была почти пуста, послушники разошлись, последний как раз убирал церковную утварь и гасил свечи. Но я знал, что отец Георг меня обязательно дождется. В кабинете Лидия хмуро кивнула старику и сразу взяла письмо. Внимательно прочитав его, она вскинула голову и объявила:
- Ну что ж, думаю, ваша проблема, господин инквизитор, решена. Временно конечно, но вы успеете довести дознание до конца.
Она отвернулась от нас, мы переглянулись с отцом Георгом. И тут я увидел к своему ужасу, что она поднесла письмо к свече.
- Что вы делаете? - кинулся я к ней, но был остановлен властным жестом.
- Успокойтесь. - Она спокойно дождалась, пока письмо превратилось в пепел и вытряхнула его в камин. - Господин инквизитор, вы никогда не получали этого письма.
Она резким движением стянула с вешалки старую мантию отца Георга, связала ее концы и стала сметать все со стола в нее.
- Да что же вы творите? - тут уже не выдержал отец Георг. Я придержал его за рукав, полагая, что она все-таки даст внятное объяснение своему странному поведению
- Не волнуйтесь вы так, - она была удивительно спокойной. - Письмо от епископа принес гонец. Вы, отец Георг, его приняли, но забыли отдать господину инквизитору. А сегодня вечером, вы, господин инквизитор, вернулись со мной сюда, чтобы обсудить некоторые вопросы, и застали...
Она встала на стул, сдернула портьеры, разорвала их на лоскуты, связала из них веревку.
- Застали здесь вора, который грабил церковь. Бедный отец Георг...
Она заломила руку старику и связала его, несмотря на его слабое сопротивление. Я стоял, прикованный к месту, чувствуя себя, словно в кошмарном сне.
- Бедный отец Георг пытался помешать грабителю, но был обездвижен и связан. Вы, естественно, бросились ему на помощь и тоже пытались остановить вора, но...
Она остановилась напротив меня, словно примериваясь, потом вдруг неожиданно, без капли колебаний, заехала мне кулаком в нос, а потом еще ногой ударила со всей силы по коленке. Я согнулся в три погибели, из носа закапала темная кровь. Она за волосы отвела мою голову, рассматривая мое лицо:
- Нос, кажется, не сломала, а то жаль было бы портить такую смазливую мордашку... Так вот, вы пытались остановить вора, но, к сожалению, были избиты, а вору удалось сбежать. И надо же, какая жалость, вместе с нехитрым скарбом он прихватил и все бумаги со стола отца Георга, вместе с письмом епископа. Понимаете?
Я наконец смог унять кровь, лицо и колено жгло от боли.
- Вы хотите заставить нас лжесвидетельствовать?
Она не обратила на меня никакого внимания. Отец Георг грустно смотрел на меня и качал головой, он меня предупреждал, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Лидия тем временем продолжала сгребать в импровизированный мешок все, что попадалось под руку и представляло хоть какую-нибудь ценность.
- Отцу Георгу даже не понадобится ничего объяснять, - она наконец обчистила весь кабинет и удостоила нас ответом. - У него прихватит сердце, и вы не пустите к нему никого с расспросами. Сейчас вы отправитесь к капитану Лунтико, сделаете заявление. И завтра с утра напишите епископу новое письмо, в котором будете сожалеть, что не получили его ответа, и повторно попросите разрешения.
- У вас все равно ничего не выйдет. Без разрешения я не могу предъявить обвинения и провести обыск у колдуньи, а значит...
Лидия остановилась в задумчивости.
- Да будет у вас разрешение. Куда мне деть награбленное? Отец Георг, в церкви наверняка есть схрон? Куда можно будет временно это все поместить. А потом наш доблестный инквизитор найдет и вернет это, возможно, даже поймает вора... - она загадочно улыбнулась.
- Вы меня не слышите? - кровь наконец унялась, и я вырвал у нее из рук мешок. - Откуда вы возьмете разрешение?
- Не я, а вы. - Поправила она меня строго. - Если в точности сделаете, как я вам скажу, у вас будет разрешение. От кардинала Ветре.
- У него нет таких полномочий...
Она меня резко оборвала.
- Дать разрешение на обыск есть. А обвинения можно предъявить, если застанете колдунью в действии, даже без разрешения высшего сановника. Церковные изложения, параграф 37. Ну почему вы такой бестолковый!
На следующее утро я нервно топтался в приемной кардинала. События прошлой ночи развивались настолько стремительно под чутким руководством этой безумной пройдохи, что мне оставалось только уповать на то, что она знает, что делает. Лидия еще вдобавок решила, что вором будет некто иной, как Серый Ангел. Даже по памяти скопировала записку и рисунок-подпись на ней. Мне пришлось выслушивать гадости от капитана Лунтико, который фальшиво сокрушался тому факту, что Святая Инквизиция не смогла задержать одного единственного воришку на месте преступления, получив по морде в моем лице. К счастью, отца Георга не стали допрашивать, он заперся у себя, сославшись больным. Показания давали я и Лидия, но в основном она. В деталях обрисовала страшную картину разгрома, которую мы застали, бедного связанного отца Георга, мое мужество, когда я дрался с вором, и все это, с охами, ахами, причитаниями и полуобмороками. Капитан очень быстро утомился от нее, и нас отпустили восвояси. Она решила переночевать в церкви, под предлогом ухода за бедным стариком, пережившим тяжелое потрясение, а на самом деле полночи инструктировала и натаскивала меня на предстоящий разговор. И теперь я нервничал более обычного, ведь если я напортачу, как она изволила выразиться, второго шанса не будет, и даже она! нет, ну подумайте, что за наглость! не сможет помочь.
Кардинал Ветре сидел за столом ровно, словно проглотил шпагу.
- Господин кардинал, - я почтительно склонил перед ним голову.
- С чем пожаловали? - он был холоден более обычного.
- Вы поручили мне расследование по делу вора из поместья бургомистра. Вчера произошло новое ограбление, церковь...
- Я уже наслышан о ваших подвигах! - сказано было резко и осуждающе. - Почему вы не смогли задержать вора?
Я сглотнул. Ее инструкции были довольно четкими, но все же я колебался.
- Со мной была ... эта бесстыжая девица Хризштайн. Я опасался за ее жизнь, у вора был кинжал, поэтому... - я склонил голову еще ниже, не поднимая глаз, боясь себя выдать. Из меня все-таки никудышный лжец.