– Пусть колдовство отпустит его!
Последнее напутствие усопшему разнеслось по тихому поселку. От его силы с веток сорвались вороны, и в наступившей гробовой тишине раздалось их скрипучее карканье.
По длинной узкой лестнице семья спускалась в подземелье, и с каждой ступенькой промозглый холод становился злее. На стенах, облицованных мраморными плитами, отражалось неровное из-за сквозняка пламя факелов. Лиза, вцепившаяся в рукав Зака, неуютно передернула плечами.
– Почему мы должны проходить через это? – Едва слышно пробормотала она, когда нога на высоченной тонкой шпильке неловко соскользнула со ступени.
– Он был нашим дедом. – Хмыкнул Заккери, поддерживая ее.
– Он помог забыть об этом. – Сжала девушка губы. Воспоминания о хмуром старике, не одобрявшем выбранную Лизой жизнь, остались не самые радужные.
Склеп представлял собой огромную круглую комнату. От каменного пола до мраморного потолка по стенам темнели погребальные плиты, испещренные именами. За ними покоились все умершие члены семьи с тех самых пор, когда колдуны пятьсот лет назад выбрали здесь место для Гнезда. Изменялся пейзаж, местность и соседи, мир преображался, много раз перестраивался дом, отдавая дань времени, даже в старинном склепе вместо земляных полов появились камни, но Вестичи никогда не покидали место, застолбленное предками. Его давным-давно выбрала для них Сила.
В глубокой прямоугольной яме на голой земле лежало тело Луки, завернутое в белую простыню. Семья застыла по краям, Вражек встал во главе. Его глаза горели ярко-алым пламенем, делая старика похожим на злобного демона. Все молчали, ощущая неловкость, и переглядывались, только Аида тихо всхлипывала, прижавшись к сыну. Эмиль придерживал локоть супруги с другой стороны.
– Ты прожила долгую жизнь в этом теле! – Вражек заговорил скрипучим потусторонним голосом, не похожим на его молодецкий басок, и все тревожно вздрогнули. – Отпусти его! Ты можешь выбрать любого из нас, ты можешь отказаться от нас! Мы, дети твои, преклоняем перед тобой колени!
Вся семья тут же рухнула на колени, опустив головы.
– Выйди, верни истинное имя колдуна!
Темное помещение неожиданно залил белый неживой свет, ослепляющий и холодный. Поднялся ветер, взметнул одежды, не давая вдохнуть. Люди прищурились, не шелохнувшись.
Зак чуть скосил глаза и увидел, как над телом деда сверкает неясный силуэт. Душу охватил ужас, он и не понял, как со всей силы сжал во влажной ладони холодные тонкие пальчики Лизы, и та зашипела от боли. Сияние поднялось к потолку, и семья непроизвольно задрала головы. На каждом лице светились расширенные от восхищения глаза, в зрачках которых отражался свет. Сила окончательно вышла из умершего Хозяина, чтобы через заветное число дней подарить себя следующему избраннику.
Ее силуэт напоминал обнаженную фигуру прекрасной девушки с длинными растрепанными волосами, из тела вырывались острые лучи, что хотелось прищуриться. В душе каждого внезапно загорелось невероятное чувство любви и радости, желания преклоняться. Едва видное лицо улыбалось, а потом девушка вспыхнула и исчезла. В склепе стало невероятно темно, люди заморгали, и тот же момент тело Луки охватило жаркое пламя. Огонь уничтожил его за секунды, оставив лишь пепел да запах горелого. Вражек взмахнул руками, заставляя черные хлопья, в какие превратилось тело ведьмака, слететься в погребальную урну. Глаза Вражека потухли, превращаясь в человеческие, семья поднялась с колен. Огненный передал глиняный горшок Эмилю и тихо произнес:
– Его звали Горн.
У Заккери кольнуло сердце, когда он нечаянно услышал истинное имя деда, произнесенное вслух, ведь в течение жизни его скрывали даже от близких.
Когда семья поднялась наверх, то оказалось, что толпа не сдвинулась с места. Глаза всех жадно горели от ощущения витающей и пока свободной силы семьи Вестичей. Процессия медленно двинулась к дому, и снова ее возглавлял Эмиль.
– Ты мне чуть пальцы не сломал! – Недовольно ворчала Лиза, сжимая и разжимая кулак.
– Извини. – Пробормотал Зак.
Там, в темноте склепа, ему улыбалась сила – юная девушка, и она была прекрасна.
– Он красив. – Донесся до них с Лизой сдавленный шепоток.
– Да они все красивы. У них столько колдовской силы, что ее видно невооруженным глазом. – Неизвестные гостьи взахлеб сплетничали о семье.
– Но ведь он не чистой крови. – Зак тут же напрягся и непроизвольно замедлил шаг. В душе шевельнулась змейка злости.
– Да что ты? – Протянул второй голос.
– Не обращай на них внимания. – Пробормотала Лиза, похлопав брата по согнутой руке. – Они могут болтать, что угодно, но мы то знаем, что ты лучший из нас.
Заккери скрипнул зубами, на высоких скулах вспыхнул яростный румянец.
– Как ты не знаешь этой истории?! – Обрадовалась женщина и перешла на заговорщицкое бормотание. – Когда умер Хозяин Леонисий Вестич, его внук…
– Какой из них?
– Ах, ну, Эмиль, конечно же! Так вот, Эмиль нашел себе какую-то человеческую женщину. Представляешь?
– Да, что ты? – Заохала сплетница.
Молодому человеку показалось, что его медленно и со вкусом обливают помоями. Он хотел прибавить шага, но не мог обогнать бредущего и убитого притворным горем отца.
– Да, да. Представляешь, обычную человеческую женщину. Лука пригрозил, что выставит его из семьи, тот и сдался. – Голос прозвучал в высшей мере ехидно. – Эта девчонка принесла в подоле и исчезла! Думаю, ее Лука… – она выдержала паузу, желая нагнать жуть, – это…
– Да, что ты? – Доверчиво отозвалась испуганная собеседница. – Думаешь, он ее убрал?
– Конечно. – Со знанием темы злословила сплетница. – Ведь мальчишка родился отмеченный силой. Представляешь? От-ме-че-нный! – Повторила женщина по слогам, несообразительной собеседнице. – Он родился колдуном!
Заккери скрипнул зубами, на лице заходили желваки. Правда заключалась в том, что сплетницы не лгали. Его появление в Гнезде ознаменовалось смертью матери.
Лиза, внимательно следившая за братом в продолжение всего нечаянно подслушанного разговора, неожиданно резко оглянулась, и голоса тут же смущенно смолкли.
– Имейте совесть! – Прошипела она. – Мы только-только похоронили деда! Его прах еще не успел остыть после погребального костра, а вы уже поливаете помоями его самого и его наследника! Надеюсь, что сила накажет вас!
Она заставила Зака взбежать по ступенькам в дом, и от их спин отражалось неловкое молчание.
– Дуры! – Плюнула Лиза. – Если бы могла, выдрала им лохмы, но они слишком омерзительны, чтобы тратить на них энергию!
Заккери прекрасно осознавал, что девушка не испытывала и десятой доли гнева, разыгранного перед случайными свидетелями.
– Ты маленькая злая кошка. – Усмехнулся он, с благодарностью погладив сестру по мягкой бледной щечке. От тщательно сдерживаемой ярости его рука слегка подрагивала, а кривая ухмылка вышла жалкой.
– Извини. Мне, правда, жаль. Эти сплетни за нами вьются всю нашу жизнь. Они никогда не оставят нас в покое!
– Мы просто слишком сильны для них. – Парень окинул презрительным взором толпу гостей – мелких, глупых ведьмаков, гудевших, пьющих вино, злорадно переговаривавшихся.
* * *Я клялась сама себе, что не стану заниматься подобной чушью. Никогда не совалась в чужие дела, и впредь совершать подобной ошибки не собиралась, но, словно привороженная к монитору компьютера, щелкала мышью по ссылкам в Интернет поиске.
«Колдуны с синими глазами» – было набрано в строчке поисковика.
Сотни страниц с тысячами килобайт информации. Фантастические книги о ведьмаках, странички псевдо колдунов, где описывались зубодробильные ритуалы и заговоры от всего на свете, какие-то мистические фильмы. Сплошной бред и ничего похожего на правду.
Я отключилась, чувствуя себя круглой дурой, и уставилась в окно. Господи, бывают же люди с синими глазами и невероятные совпадения. Ну, юбка задралась – такое случается. Кофе пролилось – что может быть обыкновеннее? Даже видение с неприличной сценой, шокировавшее меня до глубины души, тоже плод фантазии. Если в моих мозгах набекрень вспыхивали непонятные образы, то подобное совсем не означало, что мир заполонили ведьмы и колдуны. Похоже, общение с Пашкой, пропавшим после нашего последнего свидания в музее, не шло мне на пользу.
Музей! Неожиданно мысли заработали со страшной силой. Вспомнился портрет прекрасной печальной девушки с васильковыми глазами. Картина называлась «Аида Вестич. Семья клана Воздуха». Быстро набрав запрос, я с нетерпением и замирающим сердцем ждала ответа от глобальной сети. Ссылки порадовали очередной порцией глупостей, но только на четвертой странице нашлось то, отчего рука с мышкой дрогнула. Быстро щелкнув кнопочкой, я открыла директорию.
На весь экран развернулся уже виденный портрет. Я наклонилась к экрану, вглядываясь в изящное выразительное лицо женщины, и не понимала до конца, что именно желаю обнаружить в них. Отчего-то мне показалось, что ведьма с именем Аида чертами очень походила на Филиппа. Или он напоминал ее? От волнения сердце бешено подпрыгивало к горлу.
– Что делаешь? – После вчерашней попойки мамаша мучилась похмельем и бродила по квартире, похожая на призрак.
Я перепугалась и трясущейся рукой схватилась за мышь. Стрелочка курсора щелкнула по срамной картинке в углу экрана, и вместо портрета появились изображения девушек в недвусмысленных позах. От стыда загорелись щеки, палец лихорадочно нажимал на кнопку мыши, чтобы включить непотребство.
– Детка, что ты изучаешь с таким интересом? – Мама подошла к компьютеру, положив руку мне на плечо. – О?! – Только и смогла произнести она, когда на мониторе с огромной скоростью принялись разворачиваться фотографии обнаженных людей.
– Мама, это не то, о чем ты подумала. – Пробормотала я и, не выдержав, совсем включила компьютер. Экран монитора, жалобно пискнув, погас.
– Костик! – Крикнула мамаша и поморщилась от головной боли, схватившись за висок. Отец переживал последствия вчерашней вечеринки гораздо труднее и даже не сумел подняться с кровати, а только охал, завернувшись в одеяло. – Ты напрасно написал тот пункт в пятой главе, Шурочка все-таки интересуется этим!
С беспечным видом она вышла из комнаты, я выдохнула, прислонив горящий лоб к крышке стола.
… На поцарапанном старом столе лежит книга на латыни. Год издания 1825 и название, выдавленное на потрепанной обложке «Колдуны и ведьмы». Старинный фолиант с желтоватыми разбухшими листами. Скрип пыльного корешка в тишине. Страница 141. «Сила колдунов переходит из поколенья в поколенье»…
Четкая резкая картинка заставила меня вздрогнуть. Я подняла голову, тяжело дыша, словно видение перекрыло кислород. Библиотека факультета! Конечно!
Вечером я послала Пашке сообщение: «От обиды у людей появляется язва желудка!», но ответа так и не получила. Похоже, что приятель сильно расстроился своим поражением.
* * *Вместо занятия по физкультуре в понедельник у меня было окно, у новой приятельницы Катерины тоже. Мы сидели в шумной студенческой столовой, наполненной запахами еды, звоном посуды и возбужденными громкими разговорами. Передо мной стояла нетронутая тарелочка с салатом, от переживаний аппетит отсутствовал.
– Послушайте, у меня есть четыре приглашения за презентацию нового фильма! – Катя сияла, от ее радостной улыбки на пухлых румяных щеках появились задорные ямочки. Две ее подруги с одинаково плохо подстриженными волосами и ярким макияжем, делавшим девушек похожими на двойняшек, кисло переглянулись. Их имен, признаться, запомнить так и не удалось, а залезать в конспект, куда я записала подсказку, выглядело бы неуместно. – Ну, вы чего такие физиономии состроили? Это же Елизавета Вестич! Она классная! – Восхитилась приятельница.
– Она похожа на злую кошку! – Фыркнула одна из девиц.
– Ты ей завидуешь! – Развеселилась Катерина, подсмеиваясь над не слишком привлекательной подругой. – Саш, ты как?
– Не знаю. – Призналась я, хлебнув огненный чай, и тут же обожгла язык.
У стойки выдачи толпились студенты, в глубине кухни наперевес с тяжелыми кастрюлями носились распаренные поварята.
Знакомые Катерины смотрели на меня с легким пренебрежением и всем видом показывали нежелание принимать чужачку в их теплую компанию. За долгие месяцы вакуума, когда единственным другом, оставшимся в живых, являлся Паша, я отвыкла от нормального общения, душевных посиделок в студенческой столовой или вечерних телефонных звонков, чтобы поговорить просто так ни о чем, и сейчас училась заново. Результат выходил не фонтан.
– А когда? – На всякий случай уточнила я, чтобы с чистой совестью отказать.
– Завтра. Елизавета Вестич классная, такая красавица. – Не унималась Катя. – Нарядимся во что-нибудь красивое, купим попкорн, а обратно на такси. Будет весело!
– Не надо такси. – Пробормотала я. Новая подруга, достаточно проницательная, криво усмехнулась, давно заметив мой страх перед автомобилями. – Ну, хорошо, вернемся на метро. Мы же с тобой все равно живем в одном районе.
– Ладно. – Неожиданно даже для себя согласилась я, а потом засобиралась, подхватывая рюкзак и специально поглядывая на часы, еще в полдень остановившиеся. – Мне еще в библиотеку.
С наручными часами постоянно выходила чепуха. Старые разбились во время автокатастрофы, а работы новых механизмов хватало всего на пару дней, и стрелки останавливались на двенадцати – времени той страшной аварии. Складывалось ощущение, что ежедневно мое существование замирало на одном и том же часе.
– Созвонимся. – Катя помахала рукой.
– Странная она. – Услышала я бормотание одной из подруг, когда отошла от столика, и спрятала ухмылку. Не поспоришь.
Богатая библиотека факультета славилась на весь город, поэтому встретить здесь богослова в рясе или профессора, мелькавшего по телевизору, было делом обычным. В огромном зале пахло книжной пылью, и царила уважительная тишина. По стенам тянулись высокие стеллажи с разноцветными томами. За столами, расставленными двумя правильными рядами, сидели несколько человек, изучавшие какие-то тома. В противоположном от входа в читальный зал углу, прятался стол регистрации. Библиотекарь, низко опустив голову, под светом настольной лампы изучала глянцевый журнал, припрятанный между страниц толстого тома энциклопедии.
– Здравствуйте. – Пройдя через весь зал, прошептала я.
Та от звука моего голоса библиотекарь испуганно отбросила журнал и вскинулась, близоруко сощурившись.
– Я бы хотела посмотреть одну книгу. – На лице женщины оставалось вежливое безразличие. – Год издания тысяча восемьсот двадцать пятый, называется «Колдуны и ведьмы», автора не знаю.
– Не уверена, что такая у нас есть. – Кажется, от облегчения, что не придется подниматься со стула и спускаться в хранилище, она выдохнула.
– И все-таки… – Я жалобно округлила глаза. – У меня доклад по мифам прошлого столетия, а преподаватель сказал, что именно в этой книге есть информация…
Библиотекарь смирилась со своей участью и, кивнув, скрылась в маленькой коморке. Мне показалось, что она отсутствовала вечность. Неожиданно дверь скрипнула, и женщина появилась на пороге.
– Вот. – На стол лег пыльный томик с серой обложкой и черными выдавленными буквами, точно такой пришел мне в видении. – Она на латыни.
– Ну, – улыбнулась я довольно, – с этим у меня как раз проблем и не возникает.
Кажется, та сильно расстроилась и буркнула:
– Студенческий давайте.
Усевшись подальше от остальных посетителей и изнывая от нетерпения, я раскрыла книгу. Желтые потрепанные листики казались мягкими и разбухшими на ощупь, а напечатанные латынью буквы разукрашивали влажные разводы, словно на них пролили воду. Трясущейся рукой я нашла сто сорок первую страницу, и, к разочарованию, она оказалась порванной. Неизвестный вандал выдрал лист, оставив сверху только часть первого абзаца. От волнения строчки расплывались перед глазами:
«Сила колдунов переходит из поколенья в поколенье. Сила похожа на женщину, прекрасную и непредсказуемую, своему избраннику или избраннице она преподносит щедрые дары. От них не отказываются, их принимают с открытой душой и благодарностью»… Дальше текст прерывался, но и в имевшемся абзаце смысла имелось немного.