Латису передернуло, как от внезапного порыва ледяного ветра. Адина насторожено ждала.
— Продолжайте.
— Так вот, никто не ждет от тебя диковинного везения при сборе чужих секретов. Но нам бы очень пригодилась информация о верованиях тайтов. Подобное тебе точно по силам, раз уж ты с этим, так или иначе, столкнулась. Латиса… нам бы понять, до какой степени ритуалы влияют на обычную жизнь расы и насколько точно они следуют своим верованиям. Насколько они для них важны? Какие именно ритуалы они проводят и в чем их смысл? Как происходит процесс, каких результатов они ждут?
Латисе ничего не стоило тут же пояснить, что ритуалы тайтов настолько сильно влияют на их жизнь, что больше походят на неконтролируемые инстинкты. Но она промолчала.
— Ты… согласна? — советница непроизвольно потерла глаза, неожиданно ставшие красными. Может, рыдать готовилась, не самый худший способ уговорить другого человека что-нибудь для себя сделать. Когда-то Латиса чувствовала благодарность за то, что Адина молчала о ее прошлом. А сейчас поняла — молчала только потому, что так было нужно ей самой. И не больше.
Что мешало согласиться просто для вида? А после сообщить, что узнать так ничего так и не удалось? Ведь, по большому счету, Адина права, когда на кону такие высокие ставки, жизнь одной особи ничего не значит. Это каждый разумный человек поймет. Только… когда выясняется, что эта неважная жизнь — твоя собственная, резко хочется перестать быть разумным. И остаться просто живым.
— Ты согласна?
Тишина пещеры… и только дыхание стоящих вокруг тайтов. И такое знакомое лицо Шалье, и легкая тень улыбки, промелькнувшая, когда он протянул ей руку. Мучительно прекрасный цветок, светящийся непередаваемо нежным синим светом, гладкий, словно стеклянный. А ведь мог… и не протянуть, совершенно ясно поняла Латиса.
— Нет, — выдохнула и тут же поднялась.
Советница ничего не говорила, только настойчиво пыталась поймать взгляд Латисы. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять подтекст — Адина знала о своей подопечной много вещей, способных быстро и качественно испортить трудовую историю. Другая бы, пожалуй, над этим задумалась, вот только человек, к которому приходит мертвая, вряд ли станет размышлять над подобными мелочами. Латиса долетела до выхода и оттуда резко обернулась.
— Нет! — крикнула почти с ненавистью. И вышла.
Быстрым шагом пройдя коридор и завернув за угол, Латиса врезалась в Карасана. Как будто в стену, он даже не шелохнулся, назад не отступил, но и поддерживать не стал. Перед глазами плавало столько картин пещеры, что его лицо отлично в них вписалось. Темные фигуры… Светлые нечеткие пятна…
Шалье говорил, Карасан тоже там был. Но воспоминаний об этом так и не появилось.
— Скажите… — заворожено прошептала Латиса.
Он отступил.
— Пойдемте в комнату отдыха, там можно спокойно поговорить.
Она послушно пошла следом. Последнее время просто поразительно, насколько она стала послушна! По крайней мере, когда дело касалось тайтов.
В комнате было пусто. Кофейный аппарат слегка жужжал, а он булочек, лежащих на столе, шел горячий сладкий дух. Карасан остановился посреди комнаты и с ожиданием оглянулся. Попытался улыбнутся, но губы непослушно съехались назад, будто захлопнулись.
— Скажите, Карасан, я правда… тогда… там… вас видела и прошла мимо?
— Правда.
Латиса задохнулась.
— Но это была просто случайность!
— Что именно? Что видели? Или что мимо прошли?
— Что я вообще там была!
— Случайностей не бывает.
— Это у вас что, ритуальная фраза?!
Глаза тайта странным образом застыли.
— Не совсем. Просто… может, вы сделали это и неосознанно, но вы искали выход из своего тупика. Если женщина делает выбор, считается, что все уже хорошо, я бы был в этом уверен, если бы вы выбрали… не его. Латиса, вы нашли выход из тупика. По-своему. Вы молодец, только зря вы… прошли мимо. Шалье немного… фанатичен. И…
Латиса насторожено ждала от запнувшегося тайта продолжения.
— И… он. Кто знает, что задумал? Может, просто нашел своим дикарям новую…
Карасан хрипло вздохнул и замолчал. Замолчал до того, как распахнулась дверь.
— Если понадобиться, я смогу заменить вас на вашем рабочем месте, — другим, вежливым и сухим голосом сообщил Карасан. — Тихого пути.
И вышел, оставит Латису наедине с Шалье. Тот с интересом рассматривал ее кафит, словно он существовал сам по себе, отдельно от хозяйки. Латиса, как завороженная, смотрела ему в лицо и не могла отвернуться. Проще было, когда его постоянно закрывал экран. Неизвестно, что увидел Шалье, но вдруг подошел ближе, а потом неожиданно притянул Латису к себе. И она поддалась, одновременно пытаясь понять, отчего это делает. Отчего так спокойно становиться, когда он рядом? Отчего она безо всяких сомнений прижимается к чужому и, в общем-то, опасному незнакомцу. Разве это нормально? Латиса пыталась понять, мог ли он как-то на нее повлиять. Попытку гипноза она бы заметила, значит, не гипноз. Что-то подмешали в еду? Непохоже, пока она не увидела Шалье, почти о нем и не вспоминала. Может, тайты способны влиять на поведение людей своей энергией? Этого пока невозможно узнать, надо в базе порыться. Хотя, вряд ли бы они стали афишировать подобное умение.
И вообще… он очень странно держит руку на ее спине. Крепко прижимает ладонь между лопаток и кожа в этом месте немножко зудит и чешется. Он ее… не обнимает, совершено точно. Просто стоит, прислонив к спине ладонь.
А может ли она что-то изменить? Латиса легко отшатнулась и Шалье так же легко ее отпустил, убрав руку.
Поучается, ее никто и не держит. И ни к чему не принуждает. Латиса задумалась над этим и из размышлений ее выдернул щелчок открывающейся двери. Впрочем, тот, кто заглянул тут же ушел, не показываясь. Она не посмотрела, кто это был, отошла и уселась на диван.
— Ты в порядке? — впервые за все время заговорил Шалье.
— В каком? В качестве человека или в качестве… собственности?
— Собственности? — удивился тайт. — Тебя так назвали?
— Да, в вашем же уведомлении!
Шалье подошел и сел рядом, скептически уставившись на дверь. Потом надвинул на глаза экран.
— Ну, это не совсем так, — сказал, поднимая его через минуту. Все это время Латиса нервно сжимала и разжимала руки в кулаки. — Просто подходящего слова в вашей лингве нет. Собственность — просто одно из качеств твоего состояния. Но ты живая, и… ну там много всего, сейчас не время и не место обсуждать.
Тогда Латиса решилась.
— Почему тайты делают это со мной?
— Что?
— Заставляют остаться, когда я хочу улететь домой? Заставляют… силой?
— Силой? — изумился Шалье и опять задумался.
— А как это еще назвать? Владение собственностью в моем случае — это разве не ее принуждение к чему либо?
Шалье только удивлено оглянулся. Потом вдруг вскочил.
— Латиса, пожалуй, объясню кое-что. Если ты хочешь улететь — улетай.
Это было неожиданно. Она задержала дыхание, прокручивая слова, раз за разом: хочешь — улетай, хочешь — улетай.
— И в чем подвох? — тихо спросила.
— Никакого.
— И не будет никаких санкции по отношению к экспедиции и к человечеству в целом? И никаких других последствий?
— Никаких, — подтвердил Шалье.
— Но как же… — рассеяно прошептала Латиса. Вдруг он наклонился, резко схватил ее за плечи и уставился глаза в глаза.
— БЫСТО! НЕ ДУМАЯ! ОТВЕЧАЙ! ТЫ УЛЕТИШЬ? — выкрикнул.
И несильно встряхнул. В ушах раздался треск, как от разряда статического электричества.
— Нет, — очень быстро ответила Латиса.
Шалье тут же ее отпустил и уже опять сидел рядом, рассматривая дверь. Казалось, он моментально перенесся мыслями куда-то в другое место. Таким расслабленным Латиса его никогда еще не видела. Он словно спать собрался, сидел, развалившись, и рассеяно улыбался каким-то своим мыслям, ничего вокруг не замечая.
— Пять голов… — прошептал еле слышно.
Латиса от неожиданности вздрогнула.
— Что?
Зеленые глаза медленно остановились на ее лице, и только тогда в них появилось какое-то узнавание, словно Шалье пришел в себя.
— Ничего. Слушай, мне нужно уйти, надолго. Ночью ваша экспедиция улетает, тебе сложно будет это видеть. Я пришлю снотворное, вечером возвращайся в комнату и выпей. Все равно тебе нужно много спать. Вернусь — разбужу.
И тут же поднялся.
— Тихого пути.
Ответа Шалье не ждал, и Латиса изумленно поняла, что он ни секунды не сомневается, что она сделает все, что сказано. Даже попрощаться не успела, дверь за его спиной закрылась, оставив Латису саму разбираться с последствиями происшедшего только что разговора.
Шалье быстрым шагом вышел на улицу, но шел на автопилоте, перед глазами прокручивался план того, что он как можно быстрее должен сделать. По расчетам, получится уложится в сутки, если использовать катер нуль-перехода. Не очень приятные ощущения, но придется перетерпеть и их, и последующую слабость. Гууара потерять никак нельзя.
Про Латису он забыл, как только вышел из комнаты отдыха. И долго бы еще не вспоминал, если бы не Карасан, который стоял прямо возле дороги в стороне, куда Шалье направлялся. Стоял, судя по всему, не просто так.
Шалье неожиданно заинтересовался. Пошел к Карасану, с трудом вспоминая, что чувствуешь, когда на тебя смотрят с ненавистью. Страх? Нет, не тот случай. Раздражение? Может быть, но опять мимо. В любом случае — любопытство. Шалье подошел на расстояние вытянутой руки:
— Хочешь мне что-нибудь сказать? — поинтересовался безо всяких церемоний.
— Нет.
Улыбка на зеленоглазом лице похолодела.
— Собрался мне… мешать? — вкрадчиво спросил. С таким вниманием изучают подопытную крысу после введения ей особо мучительного смертельного вируса. Шалье наблюдал.
Карасан молчал. Целую минуту они пристально смотрели друг на друга, пока Шалье неожиданно не отвел глаз и не отвернулся, почти сдаваясь.
— Давай, скажи мне, что вспыхнула небывалая любовь, наполнив теплом всю твою сущность, и теперь ты готов покровительствовать и нежно заботиться о ней до самой смерти. Я правильно выражаюсь? Давай, скажи, и если не соврешь, я тебе ее отдам, — прищурился Шалье, и его губы растягивала улыбка из тех, что невозможно сдержать.
Карасан молчал, но смотрел тем взглядом, о котором принято говорить, что под таким трава вянет.
— Вот как… Не можешь, значит… врать?
— Зато ты прекрасно можешь! Это мерзко — передавать живого, да еще того, кто тебе доверился.
— Почему мерзко? — искренне удивился Шалье. — Я вроде предлагаю отдать тому, кто действительно готов ее принять. Разве не правильно сделать доверившегося счастливым?
Карасан бледнел на глазах.
— Знаешь что, — на плечо Карасана вдруг легла ладонь, так по-дружески, что он с трудом сдержался, чтобы ее не сбросить. — Забудь все. Посмотри, наконец, правде в глаза — я никогда не отнимал твою Каинни, ты просто не знаешь, кого обвинить. А обвинять надо, в любом случае, не меня. Может — ее, может — себя самого.
Тогда Карасан все-таки стряхнул с плеча чужую руку.
— Как хочешь. Можешь мешать, все равно у тебя ничего не выйдет. Ты слишком малым готов… жертвовать, — совершенно беззлобно добавил Шалье и, не переставая улыбаться, скрылся между домами.
Карасан смотрел ему вслед и неожиданно его лицо совершено разгладилось. Не отводя напряженного взгляда от спины уходящего, Карасан щелчком опустил на глаза экран.
Глава. 6
Таиси пришла незаметно, скромно, как незваный гость к людям, не особо его ждущим. Без криков и ругани, без угроз и насмешки, просто тихо появилась, напоминая о своем соседстве. Неожиданно Латиса испытала облегчение, приход Таиси все быстро расставил по своим местам — вот же она, причина! Вот почему Латиса отказалась лететь домой, когда Шалье совершено недвусмысленно предложил это сделать. Вот она, причина — смерть Таиси, которую, так или иначе, нужно вытащить наружу. У Латисы будет достаточно времени, чтобы спокойно во всем разобраться. Все, что ей нужно — получить немного информации и сделать так, чтобы Шалье ей доверял. Сам он, похоже, все время занят, так что поискам не помешает. Она все узнает и тогда… тогда Таиси… уйдет? Неужели такое возможно? Уйдет раз и навсегда?
В комнату зашла целая группа увлеченно беседующих людей. Некоторые тут же уставились на Латису и она поспешила уйти. Тем более все уже решено, Таиси должна исчезнуть, а для этого придется остаться у тайтов. Значит, Латиса это сделает, не такая уж и большая жертва по сравнению… с возможными.
Коридор сам собой привел к архиву. Там Филиция с двумя подсобными рабочими укладывала аппаратуру обратно в ящики. Мужчины в черных комбинезонах смотрели с неприязнью.
— Чего надо? — спросил один из них.
Латиса растерялась. Такое знакомое, почти родное рабочее место вдруг стало совсем чужим. И прав здесь находится у нее, похоже, никаких не осталось.
— Это моя напарница! — возмущено заявила Филиция и чуть ли не силком потащила ее в угол, где были сложены прозрачные пластины, требующие очень бережной упаковки.
Латиса машинально стала ей помогать. Новостей Филиция не сообщала, а наоборот, была на редкость молчаливой. Весьма раздраженно хватала нежные пластинки и удивительно, как ни одной до сих пор не испортила.
— Все хорошо? — спросила Латиса.
Кудрявая голова напротив прямо заметалась, как зверек в клетке без выхода.
— Хорошо? — спросила неверяще. — Как у меня может быть все хорошо? Тебя тут оставили. Стив как с цепи сорвался, вчера наорал на меня, знаешь, как напугал?
— Обо мне не волнуйся, — Латиса сложила в кучку следующую пачку пластин и принялась оплавлять слоем пузырчатого пластика.
Разговор не клеился. Наконец, рабочие ушли на обед и Филиция сразу же собралась за ними. Латиса упаковочный пистолет так и не отпустила.
— Я останусь, принесешь мне потом кофе, хорошо? Не хочу лишний раз появляться…
Филиция поняла и молча кивнула. Повторять утрешнее шоу с позированием перед камерами никому не хотелось.
Коробка медленно наполнялась пухлыми свертками. Тишину разрывал только скрип выпускаемого пистолетом упаковочного пластика. Еще один брусок, еще…
Накопителя уже не было. Латиса смотрела на опустевшее место и думала, что Карасан, похоже, хотел ее о чем-то предупредить. Но не стал. Как только она разберется… со своими проблемами, сразу выяснит, о чем он говорил. Почему намекал, что Шалье… опасен? Латиса была уверена, что в списке опасностей он стоит далеко позади Таиси. Тут же в раздумья вторгся до тошноты знакомый голос, привычно требуя внимания к себе и своей ужасной смерти.
'Отстань, все сделаю', — устало подумала Латиса. Но та не отстала. Скрип работающего пистолета стал почти неслышным.
Пластинки получилось упаковать в одну коробку. Когда за спиной послышались шаги, Латиса обернулась, почему-то ожидая увидеть Карасана. Но это был Стив. Держал в руке стаканчик кофе с таким видом, будто пришел с целью обменять его на что-нибудь ценное. Латиса поняла, что отчего-то его боится. Еще и его… мало, что ли других причин боятся? Не буду бояться, смело решила, но посмотрела в его глаза и осталась стоять на месте. Подходить ближе не хотелось.
Стив уселся на диван и приглашающее протянул стаканчик.
'Скоро вернется Филиция. Вот-вот зайдет', — подбадривала саму себя Латиса и все же подошла. Кофе оказался еле теплым.
— Ты готова?
— К чему?
— Лететь домой, — в лице Стива что-то быстро дернулось.
— Послушай, Стив. — Стоило сразу все ему рассказать, не ждать, пока он сделает что-то, что ее обяжет. — Я решила не лететь. Будет лучше, если я останусь здесь.
Сказанное Стив выслушал удивительно спокойно.
— Вот как? — ровно спросил. — И с какой это стати ты решила остаться?
— Это касается только меня, — вполне твердо ответила Латиса.