— А ведь я проверю! Повернись!
Хан бесцеремонно задрал на ней куртку вместе с туникой. Спина Лиандры, сплошь иссеченная уродливыми порезами — следами плетей, еще не успела зажить; а под лопатками алел длинный след от его меча. Ханлейт осторожно вернул одежду на место и продолжил обвинения:
— Из казематов Готы есть только два пути: вперед ногами или шпионкой властей. Я понял, какой ты выбрала!
— Я не выбирала. Меня бросили в яму.
— Тогда я говорю с призраком. Яма — могила, убивающая временем.
— Я сказала правду.
— Посмотри на меня.
Ханлейт развернул девушку к свету и впился в ее лицо взглядом, словно пытаясь прочесть мысли, увидеть насквозь. Лиандра заметила, что глаза у эльфа зеленые, как осока, и совсем не злые. В их глубине было много пережитого, горечи и суровой мудрости. Настоящий омут. С отравленной водой.
— А ты — человек, Лиандра? Это ведь не твое имя.
— Я не помню своего.
Какой странный вопрос — человек ли она… Хан отпустил Лиандру и задумался.
— Поджог в Готе Герванта удивил, и только. Если он узнает о казематах, тебя ждет допрос пострашнее моего, а у нелюдя достанет ума сделать выводы. Ты зашла слишком далеко. Не пытайся улизнуть — поймают. Продолжишь ломать комедию с немотой — тебя раскусят. И накажут в любом случае.
Ханлейт направился к выходу, обернулся на пороге и добавил:
— Для Герванта важны факты, слово «доверие» для него — пустой звук, а ты и так долго лгала. Подумай об этом.
Лиандра осталась одна. Все, что она сделает — будет иметь ужасные последствия. Заговорит — придется объяснять, почему молчала; не заговорит — ее секрет знает Хан. Как поступит эльф? Доложит Герванту обо всем, что услышал? Девушка обреченно смотрела в запертую дверь. Вот-вот в нее ворвутся, и…
* * *— Он не скажет.
Лиандра вздрогнула — она не сомневалась, что находится в сарае совсем одна.
— Он не скажет, и я и тоже буду молчать. Хан прав — о казематах крепости Герванту говорить нельзя. Он не поверит.
Девушка узнала мелодичный голос Киндара. Избитый эльф стал невольным свидетелем разговора с Ханлейтом.
— Я могу уйти, прямо сейчас. Я убегу, у меня есть лошадь! — с отчаянным упрямством возразила Лиандра, но так и не решилась выйти.
— Уже нет. Я все видел, эти стены похожи на решето. Как думаешь, зачем эрендолец ходил в конюшню? Предупредить твое бегство. Он рассудил правильно: ты далеко зашла, бежать нужно было раньше. А ты не могла бы подойти ближе? Мне тяжело говорить громко.
Эльф лежал на спине в дальнем углу сарая, надежно спрятанный за рухлядью. Лиандра нашла его и села рядом, обхватив руками колени. С гримасой боли Киндар повернул голову, чтобы лучше видеть свою собеседницу. Гвидо выполнил приказ буквально — сломал эльфу ребра.
— Отсюда нельзя уйти, девушка. Разве ты не слышала, что тебе сказал Хан? Все так и есть. К Герванту — как в яму, выход из братства — только мертвым.
— Но тебя же выгнали?
На губах Киндара появилась мягкая улыбка, и он отрицательно покачал головой.
— Нет, я понес заслуженную кару за вранье. Будь иначе, со мной бы «говорил» не Гвидо, а меч Ханлейта. Смерть от его руки — это лучшая смерть, о которой я могу мечтать. Эрендолец убивает быстро.
— Ты желаешь себе гибели?
— Ничего не имею против.
Лиандра озадаченно посмотрела на Киндара. Весь облик эльфа говорил о смирении и покорности судьбе, в его лице не было ни страха, ни ненависти.
— Зачем ты здесь?
— Потому, что у меня нет выбора. Я убил ария.
— Ария? — непонимающе переспросила девушка.
— Да. Арии — маги, сильнейшие в Империи. Каждый из них подчиняет себе одну из стихий. Например, воду. Или огонь. Это очень важные и дорогие сердцу Императора существа, — объяснил Киндар с легкой иронической улыбкой.
— Тогда как же ты его убил?
— Ты хочешь спросить: «Как такой слизняк смог убить всесильного мага?» Дело в том, что арии — существа из плоти и крови, они пьют, едят, иногда болеют, как и все смертные. Я ее отравил.
«Ее? Так это была женщина?» — поняла Лиандра, но не стала уточнять.
— За содеянное меня ждут пытки на главной площади Аверны, пока «вся кровь не покинет тело и не остановится сердце». И чем дольше продлится наказание, тем приятнее будет Императору. Великая честь для маленького эльфа, правда? Так что братия Герванта для меня — наилучший из вариантов.
В старом хлеву повисло молчание. Где-то в его глубине через худую крышу просачивались дождевые капли и падали на металлическую поверхность. Унылый, монотонный звук нагонял тоску, казалось, что в мире не осталось чистого и сухого угла, где никто не угрожает расправой, нет страданий и боли.
— Зачем ты обманул, что умеешь врачевать?
— Ну, доля правды в этом есть. Моя родина — Озерный край, долина реки Виндала. Ты бывала там, девушка? Нет? — Киндар вздохнул, — жаль, ты не видела лучшее место на земле. Тогда представь: в долину не заглядывает зима, а благодатное солнце отражается в чистых водах бесчисленных озер. По их берегам растут удивительные растения, которые дарят моему народу красоту и молодость. Почти вечную, девушка. Увы, эльфы стараются не для себя — арии Императора должны быть не только грозны, но и прекрасны! Руки озерных эльфов, а до недавнего времени и мои собственные, трудятся во благо Империи, продлевая дни магам. Так вот, Лиандра — я убил свою госпожу, и не жалею об этом. Но я не врачеватель и не умею лечить боевые раны. Признаюсь, зубы тоже.
Рассказ Киндара показался Лиандре очень простым.
— Почему ты не объяснил все Герванту, как мне только что? — наивно спросила она.
Киндар посмотрел на нее странно-ласковым, немного удивленным взглядом:
— А кто изображал скромницу бессловесную?
Хороший вопрос. Наверное, с эльфом тоже не все так очевидно…
— Я никому не скажу! — уверила Лиандра.
Киндар только улыбнулся.
— Я считала, эльфы и так не стареют…
— А я думаю, что ты плохо разбираешься в эльфах. И не только в них. Вспомни, как выглядит эрендолец, и посмотри на меня.
— Ты совсем юный. Моложе меня лет на… — Лиандра запнулась, с опозданием вспомнив, что не знает свой возраст.
— На сколько, девушка? Я начал принимать эликсир молодости в семнадцать лет. Так и выгляжу. А Ханлейт не принимал вообще. Он продолжает стареть.
— Разве Хан старый?
Киндар неожиданно рассмеялся, придерживая рукой ребра.
— Да, ему лет двести!
Лиандра задумалась: верно, юным Ханлейт не выглядел. Если бы речь зашла о человеке, то ему можно было дать около тридцати с хвостиком… Не старый, но зрелый и опытный. И очень мрачный. Эрендолец-убийца. Мысли Лиандры вернулись в исходную точку.
— Наверное, Хан уже обо всем доложил Герванту.
— Нет, девушка. Ханлейт лучше, чем ты думаешь. У некоторых представителей нашей расы встречаются врожденные способности, иногда очень занятные. Хан, как бы тебе объяснить… чувствует ложь. Старайся не говорить ему неправду. Сейчас он тебе верит.
Лиандра перевела дыхание. Сердце, сделав лихорадочный скачок, как только речь зашла о Хане, снова забилось ровно.
— Кто такие архонты, Киндар?
— А не слишком ли много вопросов?
Эльф попытался сесть, но лег обратно, закусив губу.
— Вот что, Лиандра. Пока мы не замерзли насмерть, помоги мне встать. Нам обоим будет кстати горячая ванна и лекарь. Не думаю, что он живет в этой дыре, но чистое полотно в доме найдется, а в воде здесь недостатка не бывает.
* * *Постоялый двор дымил всеми трубами над черепичной крышей: грелась баня, топились камины, готовилась еда, — в гости пожаловала привередливая банда Герванта. Хозяин был не без греха, что роднило его с главарем разбойников. В «Дырявом котле» банде нелюдя всегда были рады.
Лиандра бы заблудилась в огромном и запутанном доме, если бы не Киндар. Следуя его указаниям «направо», «налево» и «вниз» девушка привела эльфа в жаркий, влажный подвал. Баня топилась по-белому, внутри было чисто и дышалось легко. В предбаннике суровая баба подтирала полы и посмотрела на пришедших помыться с осуждением.
— Иди, я сейчас.
Киндар, кивнув на дверь, обитую войлоком, отпустил плечо Лиандры. Она вошла в просторную комнату с низким потолком и скамьями вдоль стен. На печи кипел котел, а посередине бани стояла деревянная бадья с медными краями. Огромная, как лодка. И пустая. На помощь пришла все та же крупная баба: она живо наполнила ванну кипятком из котла и разбавила холодной водой из колоды у входа. Положив на край бадьи кусок серо-зеленого мыла, женщина вышла.
— Ты ждешь, пока вода остынет? Или любишь купаться в одежде?
Киндар появился незаметно, пока Лиандра осматривалась. Совместное купание с эльфом стало для нее сюрпризом.
— Плесни холодной водой вон туда, — Киндар показал на каменное основание печи, — я на тебя не смотрю, девушка. Но если хочешь, чтобы я помог тебе расстегнуть что-нибудь…
Лиандра не дала ему договорить и плеснула полный ковш в указанное место. Баню тут же заволокло густым паром. Раздеваясь, Лиандра заметила, что ее рана перестала кровоточить. Наверное, скоро заживет… Эльф скрылся из вида, но девушка слышала, как он гремел тазом, шуршал и переливал воду.
— Я бы с удовольствием искупался вместе с тобой, но у Гвидо очень тяжелые руки. Я не лекарь, конечно, но соображаю, что лишние движения при переломах не полезны, — говорил невидимый Киндар.
Лиандра откинулась на бортик ванны, наслаждаясь теплом. Тело отдыхало, тяжелые мысли отступили. Странно, как высоко она ценит свою внезапно обретенную жизнь, в которой пока, по ее же мнению, не случилось ничего хорошего… Вот Киндара избили, а он не потерял присутствия духа. А она боится. Смерти, Хана, Герванта, боли, насилия и… всего, что не случилось, но могло. Одна Проклятая дорога кажется ей надежным пристанищем! Лиандра — человек без своего имени, а, возможно, и не человек вовсе… Почему-то Ханлейт в этом усомнился. Кто она?
— Киндар, архонты — люди?
— Архонты — люди.
Ну, хоть что-то. Девушка открыла глаза. Пар клубился под потолком белыми облаками, оседал каплями влаги на волосах и плечах. Эльф сидел на скамье напротив неестественно прямо, но улыбался.
— Ты обещал не смотреть! — возмутилась Лиандра.
— Был момент, когда я отвернулся. Напомню, ты меня тоже видишь!
И то правда! Но Киндар своей наготы не стеснялся. Неожиданно для себя Лиандра рассмеялась. За время беседы с эльфом ее голос утратил сиплые ноты, — последствие долгого молчания, и стал таким, каким его создала природа: глубоким, ясным, но не низким. Тихий смех прозвучал приятно и мелодично.
— Так-то лучше, — кивнул Киндар, — разве мы уродливы? Нисколько. Поэтому нет повода для скромности.
Такая интересная мысль раньше не приходила Лиандре в голову.
— Ты занимался тем, что делал других красивее?
— В основном — только моложе, но иногда можно создать видимость красоты.
— С помощью лекарств?
— В том числе.
— А как насчет меня?
— А чтобы ты хотела?
У Киндара была такая особенность — отвечать вопросом на вопрос. Лиандра задумалась. «Худая, только бы не болезная», — сказала трактирщица в тот вечер, когда судьба свела странницу с бандой Герванта. До этого момента, собственный вид Лиандру нисколько не волновал.
— Я выгляжу больной?
— Нет.
— Худой?
— Больше ешь.
Решив, что эльф насмехается, она замолчала.
— Ты не помнишь, как выглядишь, верно? Тогда поверь мне на слово: тебе не нужно лекарств и дополнительных ухищрений, это очевидно даже Герванту. Как думаешь, зачем он тебя взял с собой? За твою меткость? Нет, девушка. Гервант пытается собрать по кусочкам мир, который у него отняли. Помнишь, он говорил, что его сестра — эльф? Твое лицо напоминает нашу расу гармонией, изяществом, чистотой линий, но ты — человек, в этом нет сомнений.
Киндар говорил серьезно. Терпеливое спокойствие, простота в обращении, мягкая ирония и незлобивость эльфа действовали на Лиандру подобно эликсиру, излечивающему от душевных ран. Не верилось, что перед ней — убийца, приговоренный к жестокой казни.
* * *— Затягивай крепче, не жалей меня.
Чтобы ребра Киндара срослись быстро и правильно, Лиандра обматывала торс эльфа длинными кусками полотна. Она боялась сделать ему больно, настолько нежной оказалась кожа Киндара и хрупким телосложение. Тем ужаснее выглядели синяки и кровоподтеки, сплошь покрывшие его спину и грудь. Киндар стоял, опираясь руками о стену и старался дышать ровнее.
— Если бы на мне заживало с такой же скоростью, я бы уверовал в Создателя.
Киндар кивнул на руку Лиандры. Рана, нанесенная Ханлейтом, покрылась жесткой коркой и выглядела, как большая царапина. Она не требовала перевязки.
— Архонты — очень сильные, выносливые люди, но ускоренная регенерация им не свойственна. Твой же порез исцеляется невероятно быстро. Так не бывает — говорю как «ненастоящий» лекарь. Жаль, я не видел вашего поединка с Ханом.
Закончив, Лиандра закрепила свободный конец полотна. Киндар повернулся к ней лицом.
— В тебе нет магии архонта, девушка. Я чувствую совсем иное. Твои прикосновения необычны.
— В перевязке нет ничего приятного.
— Логично, но я о другом. Ты вызываешь желание и толику страха одновременно.
— Что? Почему?
— Постараюсь объяснить… Однажды заглянув в пропасть, хочется подойти к ее краю вновь, ощутить пустоту под ногами, представить, как от гибели тебя отделяет один шаг, и в твоей власти решать, быть ему или нет. Ты бы шагнула, Лиандра?
Кого Киндар спрашивал? Девушке казалось, что самого себя…
— Нет.
— Нет? Как хорошо, что я ошибся!
Киндар улыбнулся и привлек Лиандру к себе. Человек и эльф стояли так близко, что чувствовали дыхание друг друга. До полутемного предбанника не доносилось иных звуков, кроме гудения печи за дверью. Как хорошо прикоснуться к существу из плоти и крови, не ожидая в ответ дурного действия!
Зачем Киндар сказал непонятные слова о пропасти и последнем шаге? Почему они так тревожат, бередят душу, не позволяют обнять эльфа в ответ? Потому, что странница солгала. Она не помнит, как и когда это было, но она шагнула.
— Отверженные да присягнут тебе, — прошептала Лиандра.
Все изменилось в одно мгновение.
— Зачем ты зовешь его сюда?!
Киндар отшатнулся и с печальным недоумением всматривался в ее лицо.
— Кого, Киндар? Что значит эта фраза? Что в ней плохого?
Поняв, что сказала что-то ужасное, девушка взяла эльфа за руки, но тот мягко, но решительно высвободился.
— Ты призываешь демона мести, Лиандра. Одного из самых могущественных на земле. Даже если ты произнесла слова его клятвы по незнанию, не повторяй их больше! В нашем мире нет ничего хуже скверны. Она погубит тебя, меня, и все, ради чего стоит жить.
Киндар ушел. Потрясенная девушка еще долго смотрела в темный проем лестницы наверх, словно ожидая, что эльф вернется. Он не вернулся.
* * *К ночи «Дырявый котел» успокоился: разбойники отмылись, наелись и разошлись по своим постелям — в этот раз Гервант разрешения на гулянку не давал. Лиандра видела главаря и Хана лишь мельком. Встретив в коридоре Лето, девушка провела с ним скучнейший вечер. Аквилеец раздобыл кружку с загадочным содержимым и тайком к ней прикладывался, пряча подальше, когда разбойники проходили мимо их комнаты. Общаться он был не расположен и вскоре завалился спать. Лиандра последовала примеру Лето и проснулась в совсем другом месте. Дома.
Она сидела на поваленном стволе у лесной дороги и кого-то ждала, поднимая лицо навстречу бликам света. На солнце набегали облака, и тогда цветущий мир вокруг тускнел, а в глазах девушки мелькали желтые круги. Было самое начало лета. Трава еще не пожухла от зноя, а деревья не уронили ни единого резного листа. Лес рассказывал сказки: шумел ветром в высоких кронах и развлекал птичьими трелями, но девушка его не слушала.
Наконец, из-за поворота дороги появилась мужская фигура. Путник издали помахал рукой. Девушка с трудом преодолела желание побежать ему навстречу: ожидание оказалось очень долгим! Прошел целый месяц, прежде чем ее брат приехал! Северон. Еще не мужчина — широкоплечий юноша.