— Так, хватит нюни разводить, ты не девица на выданье. У нас с тобой месяца полтора, а потом и гостей встречать будем. ПОДЬЕЕЕЕМММ!!! — иерихонской трубой завопила я, стекла задрожали, но устояли… видимо дом все же держится- уже плюсик. Схватив парня за шиворот, волоком потащила его во двор. Мелкий упирался ногами и руками — наверно был против ранней побудки. А я как бы и не догадалась. Зацепившись за ножку кровати, он умудрился протащить ее в коридор через довольно узкий проход, даже не снеся двери — видимо дом, испугавшись за оставшуюся целостность, слегка расширил косяки. Вслед за кроватью потащился потертый ковер, комод и почему-то штора, хотя я видела точно, с ковром и кроватью она не соприкасалась. С диким грохотом упала гардина и змейкой метнулась вслед за нами во двор. Прям как в сказке… дедка за репку… и вытянули ребенка на тренировку.
Я зла, ух как я зла, тут со всей душой… ууу….. грозно зыркнув, рявкнула приказ на построение. Киану вместе с домашним хозяйством, как заправские солдаты, встали в шеренгу… Ну что ж, еще не все потеряно… Угу… Надеюсь..
Я прислонилась спиной к прохладному камню, стоящему возле тропинки, и, закрыв глаза, машинально провела ладонями по шершавой поверхности. Неделя, а я что-то уже притомилась, нет во мне педагогической жилки… нет, и не предвидится. Мальчишка попеременно то выл и стонал, то стиснув зубы и злобно сверкая глазами выполнял мои указания. Прогресс был, на лицо… на лице… моем, в виде перекошенной улыбки плавно переходящей в оскал. Нет, парень был способен, даже талантлив, но талант необходимо было будить пинком с размаху, и моя нога 38 размера с этим явно не справлялась. Вздохнув, я развернулась к камню и слегка постучала по нему головой, может какая умная мысль вдруг в гости забежит? Руки опять машинально прошлись по серой поверхности камня, и наткнулись на углубления — почти на уровне моей головы оказались два углубления в виде довольно больших ладоней. Хмыкнув, я открыла глаза и внимательнее посмотрела на находку, а потом, поддавшись интуиции, с размаху шлепнула ладонями по камню. Мир задрожал, как будто кто-то бросил камешек в воду, а он потянул за собой очередь из кругов, отходящих от камня и моих ладоней. Перестроив зрение, увидела, как мир раздваивается, и уже от камня в даль тянулась не одна еле заметная тропинка, а две почти одинаковых. Только вторая отсвечивала почему-то коричнево-золотым, с отблесками красного на склонившихся к дороге деревьях.
Похоже на нижний мир, точнее на то, что про него рассказывал мальчик и что я вычитала в уцелевшей библиотеке дома. Почему бы не проверить догадки? И, вздохнув, как перед прыжком в воду, я ступила на тропу. Казалось, время замедлилось, и я двигалась через густой кисель, руки наткнулись на преграду, слегка спружинившую и не пускавшую вперед. С усилием надавив, я прорвалась в нижний мир, с трудом удержавшись на ногах, а тонкая пленка с громким чпоком восстановила свою целостность.
Здесь тоже был камень с такими же углублениями — ладонями, была тропа и был лес. Даже Луны было так же две, только одна светила золотым, а вторая красным светом. И он, переплетаясь, падал на землю причудливым узором, создавая кроваво-золотые тени и тона на деревьях, камне, моих руках и одежде.
Зафиксировав для себя место выхода, и установив на него точку быстрого телепорта, я отправилась в разведку. Прям как Штирлиц… все так же наобум — ничего не меняется в этой бренной вселенной.
Прокравшись незаметно, очень надеюсь незаметно, к найденному дому, затаилась. Вид был отличный — все те же красно-золотые тона, очаровательные коряги и темная трава, пучками пробивающаяся сквозь насыпь камней. А посреди этого великолепия стоял Замок. Вот это замок, да. Вид — замок обыкновенный, подвид темный. Все как полагается — мрачность, готичность, тварюжки каменные украшают лестницу — наверняка магические, как же без них. По идее должны сожрать всяк сюда входящего. Зубчики, зубчики, бойницы-окошечки. Стандарт — приятно работать — знаешь, что ожидать от такого местечка. И самое интересное — эта прелесть стоит в аккурат на том месте, где в верхнем мире разваливается домик Киану. Это точно не тайное убежище деда, с его смертью замок бы тоже пришел в упадок, да и неучтенных близких родственников вроде не имеется. Неужели все-таки повезло и это хоромы дядюшки? Жируешь, дружочек… Надо исправить эту несправедливость! А то живем в разваливающемся не пойми что, в не пойми от чего и от кого! Непорядок!
Раз — натягиваю масочку ДартВейдера, два — поправляю невидимость, три — дематериализация, четыре — активация браслета нападения, пять — го… Кто не спрятался — я иду искать. Бойся мерзкий вредитель чужой собственности, идет борец за справедливость, бугага… Аж самой смешно стало… хотя, это очень близко к истине, мдам.
Красивая дверь — большая, внушительная, с потрясающе реалистичным изображением морды лица какой-то кракозябры. Наверное, если попробовать постучать — оттяпает руку. Но мы стучать не будем, даже с пинка дверь тоже открывать не будем — все-таки практически произведение искусства, да и ногу жалко, да и невидимость с дематериализацией это вам не хухры-мухры. Пройдем сквозь — как обычно… И я, изображая призрака, прошла сквозь дверь — а вокруг тишина. Просканировав первый этаж — не обнаружила ни души. Поднялась выше — ни на втором, ни на третьем не обнаружила никого. Вымерли все, что ли? Осталось проверить башенки и подвал. Может погреметь несуществующими цепями, кто откликнется? Или повыть малость — тишина как в склепе — реально выть хочется…
Странно, вроде домина огромный, ухоженный, ни пылинки, ни соринки, разве что под кровати в комнатах на втором этаже не заглядывала. По моим скромным подсчетам как минимум пара дюжин слуг, не считая охраны быть должна. Но не было. Может дядюшка сам как золушка с тряпочкой и веничком? Магии ведь особо не чувствую, так фонит слегка. И тут мне в голову пришла Мысль, причем именно Мысль, а не мыслишка или скромная мысль. Ведь энергия из дома Киану тянется, и наверняка именно сюда. А жизненную силу дома можно не только накапливать, или сливать за ненадобностью. Похоже, хозяин у нас предусмотрительный и рачительный — вон как все блестит и сияет. И как же найти тебя? Чистоплюй ты наш? Остались подвалы и башенки, но я слегка притомилась, и лишний раз передвигать ногами или левитировать было откровенно лень.
Усевшись на зеркальный пол, закрыла глаза. Предположим, слуг и охраны тут просто нет, значит скорее всего единственным живым, если вообще в этом склепе хоть кто — то есть, будет именно наш дядюшка. Сосредоточившись, в кромешной тьме подпространства нашла пульсирующий огонек жизни, обитающий где то подо мной. Значит в подвалы. Как банально.
В предвкушении пошла в подвал. Воображение рисовало образ высокого, широкоплечего, темноволосого падшего ангела с горящими глазами и мрачной улыбкой готовящего гадости миру. Проскользнув через еще одну дверь, попала в большое, освещенное золотистыми шарами помещение. Практически в центре сего великолепия ползал по полу мужик, подметая широкими штанинами и без того чистый пол, мелом выводя замысловатую пентаграмму, в середине которой лежала какая — то картина. Чуть в стороне, на небольшом постаменте под энергетическим куполом- видимо чтоб никакая муха не накакала — пыли то тут нет, да и слуг тоже, ворующих все что хорошо лежит, — стояла статуэтка, женская, величиной с ладонь. К ней тянулись голубоватые и зеленоватые нити энергии, вплетаясь в защиту и проскальзывая внутрь, а оттуда вверх выходило чистое и мягкое золотистое сияние. Похоже, я нашла наконец душу дома — и она женская. Повезло, наверно, мне…
— Как же нам тебя не хватало, милая, — про себя мысленно запричитала я, — хочется и мягко поспать и вкусно поесть, а готовить и убираться то в той хибаре, именуемой домом, совсееем не хочется. И как бы тебя незаметно ук… позаимствовать? — И я скосила глаза на увлеченно рисующего мужичка, тот, пыхтя и сопя, выводил еще одну руну. Взгляд опять упал на статуэтку, та мигнула, и я готова была поклясться: так и просилась мне в руки. Задумываться о том правильно ли я делаю, совсем не хотелось. Ведь если вы забираете украденное у вас, то совесть спит и практически даже не шевелится, если вы случайно прихватите со своим и чуточек чужого? И сейчас это маленькое чуточек так и просилось в карман.
Тем временем мужик запел высоким голосом, и я наконец рассмотрела его более подробно. Мое воображение всплакнуло и отвернулось, не выдержав таких издевательств. На придуманный образ мужичек совсем не походил. Да, в нем проглядывали какие-то черты моего подопечного, если сильно присматриваться, но в остальном… небольшого роста, хлипенький, с какой-то козлиной бородкой и блеклыми волосенками… выступающим орлиным профилем — а-ля 'даарагоййй' — но если на многих представителях дружественного и не очень юга сей атрибут смотрелся вполне достойно, то тут… Я вздохнула и закрыла глаза, более несуразной физиономии давно не видела. Природа явно отдыхала по полной, с фуршетом, песнями и плясками… иначе как объяснить мелкие глазки в окружении длиннющих ресниц, описанный выше клюв, тенью падающий на тонкогубый рот и раздвоенный подбородок, проглядывающий сквозь бороденку — и вся эта красота на лице-блинчике?
Нота, старательно вытягиваемая мужчинкой, повисла и оборвалась. Я приоткрыла один глаз — интересно все же… что он делает. А дядюшка тем временем схватил картину, оказавшуюся портретом какого-то очень представительного мужика, и опять заголосил, аки бабка на поминках. Порчу наводит, что ли? — успела подумать я. Но в этот момент изображение поплыло, как будто его облили скипидаром, а вслед за этим мужик стал меняться — рост, осанка, волосы потемнели и стали гуще, черты лица потихоньку преображались, становясь копией портрета.
— Ну ни фига себе… — я захлопнула себе рот рукой, и во все глаза уставилась на мужика. Тот замер, песня прекратилась, а на меня уставились два испуганных глаза непонятного цвета на недоделанной физиономии. Мысли пролетали в голове с огромной скоростью, и даже не мысли — мысль — 'Ой дуурааа!.' И я ничего не придумала лучше, как мгновенно появившись сказать: 'БУУ!' Мужик выпустил из ослабевших пальцев картину, закатил глазки и упал мне под ноги. Слабенький какой!
— Неужели притворяется? — носком сапога я слегка пихнула бесчувственное тело, то не реагировало. Пихнув еще пару раз, я пнула от души. Мужик лежал. Внимательно присмотревшись, поняла, что он еще и не дышал. Вот так глупо у меня никто не умирал, за все мои более чем двадцать лет работы. Прикусив губу, я принялась рассматривать потолок. С одной стороны было жаль дядюшку, вроде как со мной он не пересекался, но с другой… Не будь этого хмыря, наверняка был бы жив дед Киану, а я сидела бы сейчас на лавочке где-нибудь на юге и мусолила мороженое, заслуженно отдыхая… Прищурив глаза, опять посмотрела на тело, и пальнула по нему шальным огоньком из браслета, а вдруг уйду, а он поднимется? И в гости заявится… 'Здравствуйте, я ваша дядя…' Нет, мне такой радости не нужно, подождав пару минут, и удостоверившись что от дядюшки ничего кроме маленькой горстки пепла не осталось, и ту раскидала сапогом… для перестраховки… А потом потянула свои загребущие ручки к статуэтке. Если до этого еще на периферии мелькала мысль о чужом добре, то сейчас она благополучно исчезла вслед за дядюшкой из этого мира. Теперь это добро принадлежит мальчишке, а я, как его непосредственный законный представитель, заберу необходимое.
— Иди ко мне моя прелесть, — схватив статуэтку, и получив по пальцам нехилый такой разряд, я, недолго думая, переместилась по быстрому телепорту к камешку, во избежание так сказать, а оттуда и в верхний мир.
— Все на моих хрупких плечах, — дуя на пальцы одной руки и тряся вместе со статуэткой другой, думала я, — и дом восстанавливай, и дядюшку упокаивай, а кушать хочется… Война — войной, а обед по расписанию, — с этой ясной мыслью отправилась на кухню, пошуровать в остатках припасов и найти лед для слегка пострадавших ручек.
Глава 3
Жмуря от удовольствия глаза, дожевывала первый бутерброд. А мысли были такие благодушныеее, ленивыеее… Вот сейчас доем, и надо бы дух пристроить на новую жилплощадь, на что статуэтка в ответ согласно мигнула. Дверь распахнулась и в проеме показался Киану, резко побледнев, из-за чего на лице глаза стали казаться еще больше, пальнул в меня чем — то не очень приятным, я автоматически пригнулась и чуть не упала со стула.
— Со всем офонарел??? Ты в кого стреляешь, поросенок?? — громко заорав на это безобразие, резво вскочила, из-за чего второй бутерброд, наверняка тоже в расстроенных чувствах, иначе не объяснишь, шлепнулся на пол, естественно мясом вниз.
— Мммииилана? — заикаясь, произнес он.
— А кто по твоему? Смерть в пальто? — рявкнула я.
— Да! — подтвердил он, медленно возвращаясь к своей естественной расцветке. От неожиданности я опять уселась на стул.
— Ты с чего решил? Мелкий?
— Ну ты же сидела в библиотеке, должна была прочитать, — ответил тот.
А я схватилась руками за голову, соединив пальцы на затылке, и задумчиво стала разглядывать Киану. Симпатичный из него будет повелитель, как раз в духе моего воображения. И рост, и плечи, и мордашка с темными глазищами. Самое оно…
— Милана? Милан?? Милаааан!!!!!! — заорал над ухом этот ангелок.
— Мда?
— Ну я же тебе давал книгу, такую, в темно-зеленой обложке.
— Дааа?
— Да! Вот эту! — и на руки мне упал здоровенный фолиант, отбив недавно зажившие пальцы.
— РРРРРРР…
— Ты не отвлекайся, смотри, смотри — перебил меня Киану.
— Ну, это же сказки! Я и так столько литературы перечитала у тебя, до звездочек в глазах! А сказки и свои могу рассказать. Хочешь про курочку Рябу или репку? Очень интересная сказка.
— Это легенды. — я открыла рот, который мне закрыли ладонью, с грозным напутствием: — Не перебивай! Смотри! — Книга открылась, и, повинуясь невидимой силе, страницы зашуршали, перелистываясь, пока не остановились на главе 'Смерть. Посланники смерти'.
— Вот! — и палец мальчишки ткнул на фразу: 'А посланника сего вы узнаете сразу. Ибо черен вид его. Шелом закрывает очи, ибо кто узрит их — лишится духа и падет на землю мертвее мертвого'.
— Ну, мужик в черном и при шлеме. Вроде ничего страшного. — Кеа хмыкнул и перевернул страницу, с которой на меня уставилось изображение неповторимого Дарта.
— А теперь сравни себя и этого, как ты говоришь, мужика! — припечатал он.
Я склонила голову на бок и еще раз пригляделась: — Похож. — Попыталась в конце книги найти дату производства, как у нас принято, но к сожалению ни производителя, ни даты, ни автора указано не было.
— Ты чего ищешь?
— Да, так… Сколько этой книжке лет?
— Пара тысяч.
— Оу… А больше пятидесяти и не дашь. Дааа…. Знаешь, твой дядя видимо тоже сказки любил… наверно это семейное…. и близко к сердцу принял… видимо… но ты не переживай… — Мелкий непонимающе на меня смотрел. А я, не останавливаясь, и не давая сказать ни слова, продолжила: — Зато смотри, какую чудесную вещь я нашла! Наверняка нашему домику понравится! — покрутив перед его глазами статуэтку, отправилась в подвальные помещения к библиотеке. Проведя аналогию с домом дядюшки, была уверена, что душа находится опять же где-то в подвалах. Но, обойдя библиотеку, ничего кроме книг не нашла.
— Где тут у тебя душа дома квартирует? Подселим к нему сожительницу.
— То есть любил? — подал голос мальчишка, как зомби на автомате шествующий за мной. — И что это у тебя в руках?
— Да не переживай, ничего плохого с ним не произошло, для нас. И больше ничего не произойдет, что опять же хорошо. А это — ты посмотри, какая прелесть. — И я еще раз сунула статуэтку ему под нос, чтобы удобнее рассматривать было.
— Нашему дому так не хватает женской заботы и ласки. Вот эта красота делом и займется. Не стой столбом, давай показывай дорогу.
— Ну??!! — через пару минут вопрошала я.
— Ээээ..
— Где???
— Не знаю!
— Как???
— Нуууу…Понимаееешь….. - и он опять замолк.
Разговор явно не клеился. Я потерла лоб статуэткой и внимательно посмотрела на Киану.
— Ты не знаешь где душа дома?
— Нет.
— А чего мычал тогда? И зачем я тут круги нарезаю?