Еле слышный щелчок пальцев словно по волшебству подбросил Ганти вверх, и в следующий миг он уже стоял рядом с тенью и сверлил ее вопросительным взглядом. Поймал еле заметный кивок на дверь умывальни, кивнул утвердительно и, пропустив ученицу вперед, шагнул следом, предварительно бдительно оглядев пустой коридорчик и лестницу, ведущую вниз — туда, где устроились на ночлег типары и дракон.
— Ты знаешь про третью? — едва Ганти плотно прикрыл дверь, сделала условный знак тень и бдительно уставилась наставнику в лицо.
Не в правилах их гильдии затягивать разговор и уточнять детали. Все и сами сообразительные, другие ищут себе ремесло попроще.
— Догадалась, — полуутвердительно усмехнулся он.
— Вычислила. Можешь отдохнуть, сейчас она спит… Не одна я такая сообразительная.
— Ясно, — кивнул Ганти, — тогда я пошел. Извини…
Да за что? — хотелось сказать Таэльмине. Ты же ни в чем не виноват, не может человек все предусмотреть и все разрешить! И без того нянчишься с нею так, как не возился до этого ни с одним учеником, глаз не спускаешь ни днем ни ночью…
Однако дверь уже прикрылась.
А в следующий миг внезапно распахнулся рядом со стеной знакомый полог серой занавески, и тень, решительно отбросив всякие сомнения, бесстрашно шагнула туда, уже начиная догадываться, кто именно мог позвать ее в гости.
В чудесном чуланчике домового, как обычно, властвовал полумрак, показавшийся девушке особенно густым после освещенной драконьим камнем мыльни. Таэльмина на миг прикрыла глаза, давая им возможность привыкнуть к сумеркам, и тотчас тихонько охнула, ощутив, как ее подхватило порывом невидимого ветра и стремительно куда-то потащило.
Как оказалось, в столовую дриадского домика, стоявшего посреди потайного чулана домовых.
— Извини, но у нас очень мало времени, — прозвучал рядом уже знакомый голос, однако тень не заметила в нем никакого сожаления.
Зато отчетливо расслышала появившуюся мелодичность хрустальных колокольчиков и, открывая глаза, изо всех сил старалась удержать рвущуюся наружу счастливую усмешку. Все-таки они есть и они живы, и это — главное.
— Что я должна делать? — спросила Таэльмина сидевшую напротив нее девушку, пытаясь внимательно ее рассмотреть и не пропустить ни одного слова или взгляда.
А собеседница, решившаяся в этот раз показать себя, оказалась золотоволосой, очень хорошенькой и миниатюрной, ростом не более домового.
— Для начала прости нас. Сразу скажу, мы совершили недостойное фей деяние, но другого выхода не было. Мы не однажды все просчитали. Хочешь чаю или пирожков?
— Погоди, но ведь минуту назад ты сказала, — нахмурилась тень, — что у нас нет времени?
— Да. У нас. Но у тебя его теперь достаточно. Извини. Это не навсегда… Не бледней, пожалуйста! Ты не упадешь в обморок? Тук считает тебя очень находчивой и сильной девушкой, только поэтому мы и выбрали этот план.
— Тук отлично меня изучил, — помертвевшими губами проговорила тень, стараясь не показывать вдруг проснувшегося в душе отчаяния, — надеюсь, он объяснил вам, как я волнуюсь за всех своих спутников? И за напарника.
— Ты и сама нам это рассказала, — мягко сообщила фея и печально улыбнулась, — а Тук не чувствует волнения душ так отчетливо, как мы и драконы. Теперь я ощущаю, насколько тебе тяжело, но менять план уже поздно. Мы сейчас уже далеко от того места, и вернуть тебя на запретную тропу пока просто невозможно. Ведь шкатулка Тука сейчас у тебя, а выход из междумирья завязан на нее.
— Хорошо, — помолчав, согласилась тень, — я вас прощаю, но я желаю знать подробности вашего плана.
— А мы его не знаем, — виновато взглянули на Таэльмину солнечные глаза. — Все знала только старшая фея, а она осталась в том домике вместо тебя.
— Вот как… А старшая фея разрешила вам рассказывать мне о себе? Хоть чуточку?
— Да, разрешила. Но не стоит спешить, скоро мы будем дома, и там ты сразу все поймешь. А меня зовут Эала.
— Очень приятно, я Таэль, — вежливо склонила голову графиня и поспешила задать волнующий ее вопрос: — Стало быть, мы сейчас куда-то движемся?
— Нет, это неточное слово. Мы сидим в магическом мешке, а он спрятан между мирами. Нам нужно немного подождать, пока домовые откроют проход в замок на холмах, время в мирах течет по-разному, и с первой попытки совместить проходы почти невозможно. Вот там мы тебе все расскажем… а пока хочешь чаю?
— Нет, спасибо, ничего не хочу. А как вы следили за мной?
— А, это очень просто… Когда ваши браслеты соединились со сферой, мы смогли увидеть родной мир. Их всего три, связанных между собой предмета — браслеты верности, сфера истины и венец справедливости. Вот венец пока у нас, и, если его надеть, можно увидеть все, что происходит в этих местах. Драконы уже забрали сферу из Сиандолла, якобы для починки, и теперь мы можем слышать их секретные совещания. А они получают от нас сообщения другим способом.
— Как интересно, — задумалась тень, — а разве ваша старшая фея сумеет вести себя так, как я?
— Ей не нужно долго тебя заменять, — фея снова смотрела виновато и печально, — всего одну ночь. Ну вот и домовые!
— Путь открыт, хозяйки, — вежливо, но с достоинством произнес Тук, и Таэльмина решительно поднялась со стула.
Бесполезно здесь сидеть и смотреть на дверь, ожидая знакомого стука уверенных шагов. Все ее друзья и недруги остались очень далеко, даже представить себе невозможно где. А тут бесполезны все ее умения и навыки, как оказалось, всего не сумели предусмотреть даже самые мудрые наставники.
Дойдя до двери, девушка оглянулась посмотреть, идет ли за ней фея, и изумленно прикусила губу, забыв от неожиданности, как долго отучал ее наставник от этой привычки.
Эала не шла.
Она летела, изящно махая радужными стрекозиными крылышками, и была теперь совсем крошечной, всего с палец росточком. И если бы не плескавшийся подол голубого платьица, похожего на лепестки цветка, издали ее можно было принять за очень крупную стрекозу.
Следом за нею летел радостно светящийся фейл, и в этот миг тени стало совершенно ясно, по чьему подобию эльфы создавали правдолюбивых светлячков.
Полог занавеси, висевший теперь за домиком в пустом прежде углу чудесного местечка, был густо-фиолетового цвета, и такого же цвета оказалось небо, под которое шагнула тень. И сразу же рядом открылась дверь внушительного строения, оттуда плеснул солнечный свет, и Тук, подросший почти вдвое, потянул внутрь чуть замешкавшуюся гостью.
Впервые в жизни, попав в незнакомое место, тень не разглядывала окна, проходы и укромные углы, загодя намечая места для засады или укрытия своих смертоносных игрушек, сразу и окончательно осознав бесполезность привычных действий.
Тут было царство фей, и они были повсюду. Вились в воздухе, сидели на ветках цветущих кустов, на крошечных креслицах, расставленных на широких полках и столиках, купались в верхних струях фонтанчика, бившего посредине светлого зала из высокой хрустальной чаши.
— Прости нам нашу легкомысленность, — прозвенел уже знакомый голосок, и тень обнаружила сидящую на ее левом плече Эалу, — мы только сегодня сумели вырваться из плена и сейчас празднуем свое освобождение. И заодно победу.
— До полной победы нам еще далеко, — вздохнул справа такой же звонкий голосок, и, осторожно повернув голову, тень увидела на правом плече фею в серебристом платьице, — гольды очень коварны.
— Возможно, — осторожно намекнула тень, — вы зря не оставили меня там? Я все же боец, а на войне лишних воинов не бывает.
— Иди посмотри свои комнаты, — уклончиво предложила серебряная фея, — и переоденься, этот наряд понадобится тебе не скоро. А потом пойдем смотреть шар в нашем родном мире скоро рассвет.
Комнаты оказались прекрасными, даже во дворце герцога Таэльмина не видела ничего подобного. Вернее, во дворцах двух герцогов — Зарвес несколько раз брал сестру на приемы герцога Бентрейского. Впрочем, далее сравнивать было невозможно. Если в человеческих дворцах преобладала солидная мебель с причудливыми украшениями, изготовленная из ценных пород дерева, тяжелые золотые бра и люстры и затканная золотом парча, то здесь, наоборот, все вещи казались чрезвычайно хрупкими и невесомыми. Выточенные из почти белого легкого материала изящные столики и креслица с ажурными спинками, невесомые занавеси и обилие вазонов с цветущими растениями превращали новое жилище тени в кукольную комнатку из такого далекого детства.
— Здесь платья, — открывал шкафы Тук, — тут туфельки и гребни… Мы все делали специально для тебя.
Домовой печально вздохнул и отвернулся, намереваясь уйти, и тень вдруг сообразила, как сильно она раньше ошибалась в маленьком прислужнике.
— Тук, подожди! Ты же знаешь, что я взяла герцога под охрану, и можешь представить, кем я теперь себя чувствую. Предательницей, лгуньей и интриганкой. Я ведь должна быть рядом с ним! А если с Харном случится беда… — Голос Таэльмины прервался, и она смолкла.
— Мы все понимаем, — уныло вздохнул домовой и вдруг сел прямо на коврик у ног тени, — но другого выхода не было! Они тебе объяснят чуть позже, но если ты все равно не согласишься, то мать рода вернется. Она сказала — просидели в камне две тысячи лет, посидим и еще десяток… Это не страшно.
— В камне? — остолбенела тень и обессиленно опустилась на пол рядом с домовым. — Разве им можно… в камнях? Они же маги и легко переходят в чужой мир!
— Нет, вовсе не легко. Это драконы ходят туда, как к себе в столовую, а феи небольшие, и магии у них намного меньше, да и свойства у легкой магии другие. Мы слышали, как тебе объясняла Уатель, но и она не все знает до конца.
— Так вот кто за нами шпионил, — мрачно хмыкнула Таэльмина, думая совсем о другом.
— Мы не за вами, — всхлипнул вдруг домовой, — мы за гольдской наемницей. Она может все испортить, а феи уже совсем высохли…
И вдруг чего-то страшно испугался, схватился маленькими ладошками за рот и уставился на Таэльмину круглыми от ужаса глазками.
— Тук! — охнула тень и схватила маленького человечка на руки, мимолетно отметив его невесомость. — Ну чего ты так испугался, малыш? Я никогда никому не открою никаких фейских тайн, никто лучше меня не умеет хранить секреты! И обидеть фей тоже никогда не смогу. Да теперь, когда я увидела, какие они крохи, мне даже просить у них исполнения желания неловко. Ведь им, наверное, очень несладко пришлось — сидеть столько времени в том камне, хотя я понять не могу, как они умудрились туда попасть? Но это не важно. Главное, ты не волнуйся, а если хочешь, я клятву дам на крови… или на магическом амулете.
— Не нужно, — прозвенел рядом голосок Эалы, — тебе мы верим, ты уже три раза прошла проверку на честность и благородство. Первый раз, когда искренне клялась в преданности на браслете верности, второй, когда за один день вырастила в фейле жемчужину, а третий, когда тебя признала сфера истины. Именно поэтому старшая фея решилась оставить тебя вместо себя, она верила, что ты нас не обидишь.
— Я ей благодарна за такое доверие, — осторожно произнесла Таэльмина, начиная сознавать, насколько неправильно раньше представляла возможности фей, — но ведь я не маг! Вернее, у меня есть какие-то способности, но просто крохотные, и я пока ничего не умею. Как же я смогу ей помочь? Почему она не оставила никого из вас? Тебя, например?
— Она не может, — печально пробормотала фея, — мы не такие, как вы, и сумеем ей помочь только все вместе. Одна она сейчас очень слаба. И оставить дом без присмотра нам нельзя, тут память рода. Если все уйдем, то не найдем назад дорогу. Поэтому и выбрали тебя. У тебя будет два амулета из набора и сразу два маяка в родном мире. Связанный браслетами преданный друг и драконья кровь, это надежные маяки. А здесь маяком станешь ты, наденешь венец справедливости и будешь ждать нашего возвращения.
— Эала… — Девушка растерянно смотрела на сидевшую у нее на ладони крылатую кроху и чувствовала, как в горле встает комок.
Нет, пока еще Таэль не до конца уяснила, как и почему феи оказались в камне и чего именно они ждут от нее, зато ясно осознала главное: дивный народец очень долго думал и выбирал, прежде чем отважился рискнуть всем самым дорогим, что у них имеется. И теперь у нее никогда не хватит решимости и жестокости сказать им «нет».
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Наскоро умывшись, тень на миг задумалась, глядя на висевшие в шкафу платья, все как одно похожие на крохотную одежду фей. Светлые и легкие, с широкими развевающимися юбками и свободными рукавами, украшенные крохотными серебряными звездочками и жемчужинками. Словно тени предстояло отправиться на прогулку в сад, хотя Таэльмина уже выяснила, что никакого сада тут нет.
Просто не могла не выглянуть в окно, когда улетела фея, уводя успокоенного Тука. И на несколько мгновений застыла, не в силах отвести взгляда от совершенно чуждого, дикого пейзажа. Сколько мог видеть взгляд, в лучах восходящего серебристо-голубого светила поблескивали острые грани и шпили бесконечных скал, отливающих стальной синевой. И ни одного озерца или речки, и никаких растений.
Наверное, днем тут будет жарко, сообразила тень, поспешно переоделась в первое попавшееся платье и отправилась в зал с фонтаном.
Тут за время ее отсутствия появился большой хрустальный шар, покоившийся на ажурной подставке, а напротив него Тук уже приготовил для Таэльмины удобное широкое кресло с высокой резной спинкой.
Посредине стоящего рядом с ним столика лежало сразу привлекшее внимание тени украшение — изящная узкая диадема. Она была поразительно похожа на браслет напарников, и ни у кого даже на миг не возникло бы сомнения, что сделаны они одним мастером и ради одной цели. Не усомнилась и Таэльмина, но, устраиваясь в кресле, старалась не прикасаться к бесценной вещице даже пальцем, хорошо помня, чем закончилось ее знакомство со сферой правды.
— Ты можешь ее надеть? — Личико у Эалы, опустившейся на руку гостьи, было озабоченно-встревоженное.
— А это очень нужно? Видишь ли, когда я дотронулась до сферы, вокруг полыхнул огонь и мне потом некоторое время было не до наблюдений за шаром.
— Мы знаем, нам Тук рассказал. Не бойся, больше так не будет, старшая мать добавила тебе защиты.
— Спасибо ей, — вежливо кивнула тень, однако брать обруч не торопилась, — но мне бы очень хотелось знать — этот венец я тоже не смогу снять?
— Пока нужно носить, — вздохнула фея. — Но он же красивый? Древние мастера старались…
— Но ведь они делали эти вещи для вас? — Таэльмина умышленно говорила так, словно феи были равны ей по росту, желая узнать хоть немного больше о странных, но, несомненно, прекрасных существах.
— Ты немножко хитришь, — сообщил голосок с правого плеча тени, и она обнаружила там фею в серебряном платьице, — но не со зла и не от жадности, в тебе их нет.
— Зато я любопытна, — честно призналась тень, глупо скрывать чувства от тех, кто видит их насквозь, — а еще недоверчива. И люблю понимать, ради чего нужно поступить так или иначе. Такой уж меня воспитали.
— Нужно надеть, — печально сообщила Эала, внимательно посмотрела на хмурившуюся тень и мягче пообещала: — Но когда мы вернемся, старшая фея снимет.
— А когда вы вернетесь?
— Никто не знает, — помрачнела фея, помолчала и, словно бросаясь в воду, отважно призналась: — Тук ведь тебе сказал — мы почти высохли, не можем даже сделать себе побольше оболочку. Тут нет магии, и в камне не было… почти. Нам нужно хоть немного подкормиться. А тебе придется ждать, но с тобой останется Тук.
— Бедняжки, — шепнула тень, чувствуя, как на глаза невольно наворачиваются слезы. — Прости, я же не знала! Но тогда, раз это нужно ради вас… я надену.
И все же, прежде чем взять диадему в руки, тень несколько мгновений смотрела на нее, прикидывая, как удобнее пристроить венец, чтобы потом он не мешал ей спать. И не путался в крутых локонах.
А когда, безнадежно вздохнув, все же решилась прикоснуться к венцу, Эала восторженно и ликующе возвестила:
— Она прошла последнюю проверку!
— А была проверка? — хмуро скосила на нее глаза тень, ощущая подушечками пальцев легкое приятное покалывание, исходящее от волшебного венца. — Неужели вы могли подумать, будто я способна отнять у обиженного народца последние ценности? Да я вам и браслет отдам, только снимите.
— А герцога?
— Хатгерн — не вещь! — мгновенно возмутилась Таэльмина. — И браслеты к его чувствам не имеют никакого отношения, я на это очень надеюсь. Вот мои чувства… но об этом сейчас говорить не стоит. Мы собирались смотреть шар?