– Ну как, Мила? На этот раз «Призыв» получился? – вопрос, ставший привычным за последнее время, уже не содержал той уверенности, с которым произносился в начале этого месяца поисков.
– Получился и… не получился, – вяло ответила девушка. – И не называй меня, пожалуйста, Милой. Ты же знаешь. Не люблю.
– Знаю-знаю, ньора бравый третий капитан моего второго следственного отдела. Ты у нас великая воительница! Победительница кагана диких орков!!
– Угу. Была! Год назад! Когда командовала твоим любимым отрядом глубинной разведки. Теперь командую кипами бумаг и стройными рядами записывающих кристаллов!
– Поменьше бы тебе авантюризма, да выковырнуть шило из твоей попки, может, я тебя и оставила бы на оперативной работе. Ты хоть знаешь, сколько мне нервов и седых волос стоило убедить твоего отца время от времени давать тебе возможность уходить в поиск?!
– Знаю! У меня уже уши выросли, чтобы вместить все твои разговоры на эту тему. (Мать чуть улыбнулась, все-таки бросив мимолетный взгляд на ничуть не эльфийские ушки дочери.) Я боевой офицер и, по-моему, доказала, что могу в опасной ситуации действовать хладнокровно и эффективно…
– Когда-то хладнокровно и эффективно. Это время прошло. Твоя последняя операция прямо кричит: «А-ван-тю-ра!! Предельно рискованная авантюра!»
– А кто кричал: «Подать сюда командира! Я его лично расцелу-у-у-ую и к следующему зва-а-анию представлю!»? Ага. Расцеловать – расцеловала. Этот пункт обещаний ты выполнила сполна, а к следующему званию представить? А? Где мой чин второго капитана, мамочка?!
– Ничего. И третьим капитаном походишь. В моей службе протекционизма нет и не будет! С моей дочери спрос всегда больше и строже, чем с прочих. А ты и так в свои детские, по нашим меркам, годы уже «целый» третий капитан. Никто не поймет такого скачка карьеры, поскольку очень мало кто знает, чем ты на самом деле занимаешься.
– Как же, как же: «Но шепот, хохотня глупцов…»[1] Не знала, мамочка, что ты так боишься придворных сплетников. И это отважная героиня, – Альмилира, закатив глаза, заговорила торжественно и с пафосом, – которая с малым отрядом пробралась в ставку хана Турдыка и вырезала всю верхушку командования левого крыла вместе с верховным шаманом!
Она отсалютовала половинкой булочки и подняла в сторону матери чашку чая, словно бокал с дорогим вином. Дескать, пью твое здоровье!
– Ты прекрасно знаешь, что твоему отцу совсем не нужны новые сплетни о его побочной дочери, – спокойно сказала эльфийка.
– А чего же ты не вышла за него замуж? Я тогда была бы не побочной дочерью.
– Титул Лимиры не дает тебе покоя? Тоже хочешь быть принцессой, отираться на балах и улыбаться всякой придворной сволочи, как своим любимым родственникам?
– И все же? Я никогда тебя не спрашивала, почему так получилось, ведь отец – твой избранник. Что помешало вам быть вместе? Я же вижу, отец тебя по-прежнему любит.
– И я его люблю. Что это меняет? Ну, раз уж так случилось, что и у тебя появился избранник, то, пожалуй, пора прояснить тебе кое-что. Я не вышла замуж за короля, тогда еще наследника престола, из-за… тебя. Мы с ним решили – если родится мальчик, принц на мне женится. Такая же ситуация сложилась в свое время у его отца, твоего деда. Но у деда родился сын, а у нас – ты. Принцу пришлось жениться на той, кого ему указали родители. Династический брак, что поделаешь.
– А в чем разница: мальчик или девочка?
– В детях, Мила, в детях. Мужчину-эльфа можно женить на принцессе или герцогине в зависимости от политического расклада и спокойно дожидаться наследников. С девушкой-эльфийкой так не получится. Теперь ты должна понимать почему. Зов природы чувство партнера для зачатия ребенка не даст. По нашим законам и традициям эльфийка, даже если в ней всего четверть эльфийской крови, а в тебе-то чуть ли не три четверти, может выйти замуж только за избранника. За того, на кого укажет ее чувство партнера. И не важно, молод он или не очень, эльф, человек или гоблин, простолюдин, чуть выше бродяги, или князь, чуть ниже короля, как твой Гаррад. Кстати, вот и пример. Гаррад, князь Бахрийский, с эльфийской точки зрения, твой идеальный партнер, но по политическим соображениям король ни в коем случае не мог бы дать согласия на ваш брак, поскольку с родом князей Бахрийских уже очень давно династию связывают очень непростые отношения. Кроме того, они на сегодняшний день полностью утратили свою власть и влияние… Ты, кстати, знаешь почему?
– Знаю. На территории княжества шли основные магические бои против орко-гоблинского альянса. Там теперь пустоши и орды мутировавших существ в странных лесах.
– Да. Именно. Большую часть своих владений князья утратили. Королевство, разумеется, тоже. Уже у прапрадеда Гаррада оставалась всего-то небольшая область, примыкающая к северной пустыне, но и та уже была заложена-перезаложена. Последним ее заложил на двадцать пять лет отец твоего потенциального жениха. Ему потребовались деньги на какие-то магические эксперименты. Насколько нам известно, он надеялся, получив обнадеживающие результаты, так продвинуть магическое конструирование, что смог бы на продажах патентов, лицензий и доле в производстве артефактов очень быстро вернуть долг, а там и нанять людей для расчистки бывших территорий княжества. Но… странный взрыв лаборатории и смерть помешали осуществиться его планам. Теперь не узнать, было ли что-то реальное за его словами или только пустые фантазии. А семья его осталась без средств.
– Странная смерть? А что показало расследование? – заинтересовалась Альмилира.
– Следствие пришло к выводу, что произошел несчастный случай. Однако у моего человека, который негласно имел доступ к материалам следствия – все-таки гибель князя не могла остаться без нашего внимания, – сложилось другое мнение. Он не сомневается в том, что прежнему князю помогли «доброжелатели» из грандмастеров, страшно боявшихся положительных результатов его экспериментов. Но улик, к сожалению, найти не удалось, а тронуть влиятельных магов просто так – себе дороже. Да и не в нашей компетенции. Если бы шпионы соседей подсуетились, тогда бы другое дело.
– Понятно. Основной слой грандмастеров, не говоря уж о великих, составляют аристократы древних родов, имеющих солидные доли в компаниях по производству и продаже амулетов. Удивительно, как среди них смогли затесаться несколько бывших простолюдинов? Наверное, основное их умение составляет виртуозное владение языком… и я имею в виду не речь.
– Конечно. Должен же кто-то хотя бы чуть-чуть понимать в магии, – подтвердила эльфийка. – «Промышленной» партии противостоит не менее сильная группа землевладельцев, но безземельный князь их мало интересует. Есть еще и третья сила, которую пока ошибочно многие не принимают в расчет, – партия «Равные права для всех». В ней, как ни странно, кроме богатых торговцев, промышленников и ремесленников, есть и аристократы. Но и этим убийство князя малоинтересно. Так что задумай король докопаться до истины – он останется в одиночестве против первых и не получит поддержки ни вторых, ни третьих.
– Как ты думаешь, может ли Гаррад доделать то, что не успел его отец? Хотя чего ждать от мага с такими «успехами» в учебе? Вот тоже удивительно. Он мне совершенно не показался глупым или незнающим. Даже наоборот. Фонарь, которым восхищаются твои специалисты, сделал большей частью он. Моя в основном была только идея.
– Меня не удивляет ничуть, – усмехнулась эльфийка. – На этот счет я могу тебя немного просветить. Директор актерской мастерской сразу же сообщил мне, кого принял на учебу по твоей протекции, и представил доклад о его личности, родственниках, семейном положении и так далее, ну а потом по моему приказу ребята деликатно поговорили с преподавателями его училища. Выясняли круг общения, в чем замечен, чем отличился… В частности, есть там старичок один. Интересные вещи рассказал. Так, например, Гаррад потому получил столь низкий балл, что делал свои курсовые и дипломные амулеты кое-как. Буквально на коленке и в последнюю минуту. Впопыхах что-то забывал, недоделывал. Результат – закономерен. На свои у него банально не хватало времени – он делал амулеты для других. За деньги! Помогал семье заработать лишнюю серебрушку. Сколько мануфактур сделали большую ошибку, взяв к себе превосходников, которым делал амулеты Гаррад, и забыв прихватить его самого.
Мать с дочкой расхохотались.
– Ох ты ж! – воскликнула девушка. – Я ожидала от Гаррада чего-нибудь в этом роде. Но неужели он таким способом хочет накопить деньги на выплату залога? Это же ему за всю жизнь не рассчитаться. А уж прежние земли княжества вернуть… – Девушка перестала смеяться и, серьезно посмотрев на мать, вдруг спросила: – Мама, а мы могли бы помочь Гарраду вернуть земли?
Эльфийка медленно дожевала булочку, задумчиво допила шоколад, поставила чашку на блюдце и только тогда ответила:
– По подсчетам наших специалистов, на это потребуются немалые деньги. Не меньше двадцати пяти тысяч золотых. Король уже думал над подобным проектом, но выделить столько из казны он не может себе позволить. Золото постоянно требуется на другие цели. Мы с тобой могли бы – нам не надо решать политические проблемы… во всяком случае, в таком объеме, как королю, но и для нас это достаточно сложно. Скажи, Мила… ладно-ладно, не фыркай… Альмилира, тебе действительно так важен этот парень? Неужели, кроме чувства подходящего партнера для зачатия, есть что-то еще?
Девушка промолчала и стала внимательно смотреть в свою пустую чашку, поворачивая ее так и эдак, словно на дне был написан правильный ответ.
– Если не хочешь отвечать, то я тебя неволить не буду. Но я тебе уже не раз говорила: если тебе нужна разрядка, я препятствовать не буду. Даже если с орком роман закрутишь.
– Мама! Как ты можешь?!
– Могу! Могу, доченька. Еще как могу! Больше трех лет ты ходишь рядом со своим князем, как изголодавшаяся кошка вокруг миски, и даже не пытаешься отведать сметанки. Смотришь на всех злющими глазами и царапаешься чуть что не так. Раньше ты действительно была лучшим офицером-оперативником, а теперь я вижу перед собой несдержанную истеричку и остервеневшую авантюристку!
– Но ты сама меня учила, что торопиться не надо: «Не спеши плести венок – может быть, встретишь более достойного!»
– А кто вам мешал без венка обойтись? Твой будущий муж, наоборот, счастлив был бы, что у тебя уже есть ребенок. Неважно от кого. Если выбрали в мужья именно его, значит, сочли более достойным, в то время как быть избранным само по себе великая честь. Скажешь, что я тебе об этом не говорила? Да даже и с неизбранным надо время от времени проводить ночь, хотя бы из соображений физиологической необходимости.
– Я не могу из физиологической необходимости!.. Пока не могу. А если бы я влезла в постель к Гарраду после его баб… Да что я – захудалая баронесска из глухой провинции?!!
Мать покачала головой, с жалостью посмотрела на дочь и со вздохом спросила:
– Что ж такого ты нашла в этом парне, что хочешь все или ничего? Или – секрет?
– Да нет у меня секретов от тебя. Просто я и сама еще не разобралась. Ты задала вопрос, на который я еще не нашла ответа, хотя постоянно над ним думаю. Понимаешь, когда Трумар привел в лабораторию этого… это… мелкое чудо, а по мне жаром прокатилась волна узнавания партнера, так стало обидно. Ну почему?! Почему всем – красавцы мужчины, а мне этот невзрачный мальчишка. Чем я прогневала Великий Лес?! А он еще и насмехался надо мной! За парня принял! Я не стала тогда его разубеждать, а он… он… гад такой, и не думал видеть во мне девушку. Больше трех лет за парня принимал. Представляешь? Ну не видел он меня в платье, но хоть каплю наблюдательности мог бы проявить? А то раз и навсегда решил, что я – «эльф ушастый, обыкновенный, мужского пола, детского возраста», – и знать больше ничего не хотел. Весь в своих магемах… даже доверительные разговоры вести стал как с другом, а не с подругой. Как же! Девушек он боится! Что делать, не знает!.. Я тогда сдуру решила, что чувство партнера можно обмануть или партнера изменить так, чтобы он перестал им для меня быть. Пусть, думаю, другой такое «счастье» достанется. Взяла и помогла – устроила в нашу мастерскую. Думала, насмотрюсь, как он любовь с другими крутит, выброшу из головы, и тяга к нему сама собой пропадет. А там, глядишь, встретит его какая эльфийка да наденет венок… Здесь или на задании. Надеялась, директор его завербует и сошлет куда подальше, к северному князю с актерской труппой. А директор, вероятно, решил, что мы с тобой имеем на него виды, и вербовать не стал. А чувство не проходит и даже как будто, наоборот, усиливается. Ну и каково мне было терпеть, когда я стала находить в его апартаментах женское белье, слушать его рассказы, как он охмурил очередную шлюху: горничную, прачку или графюшку из гостей! И б… бабы эти вокруг него! Так и вьются. Всех бы придушила! А надо улыбаться, поддакивать, по плечу похлопывать… Ты знаешь, какой у него взгляд стал, когда он немного поднаторел и во вкус вошел?! Теплый. Ласковый. А голос?! В нашей мастерской настоящие специалисты работают, так голос поставили – ничего не замечаешь, хочется слушать его и только его. Пусть любую чушь городит. И в глаза его глядеть. При этом становится совершенно не важно, какого он роста, правильные ли у него черты лица, большие или маленькие уши… Ты бы с ним сама поговорила и поняла бы, о чем я…
– Ну да. Поговоришь с ним. Так резво рванул от нас, что лучшие агенты только и видали его.
– Ну дак он в последние дни вообще стал меня потихоньку избегать. Принимал за странного парня – любителя мальчиков, а когда узнал, что я девушка… там, в туннелях лабиринта… его вообще будто мешком с зерном ударили. Да еще и напряжение, опасности, ловушки… Твои специалисты, мама, думаю, правы – призраки вели нас в самую их гущу, но в верном направлении. Если бы не Гаррад… Немудрено, что его так шатало, когда все осталось позади. И вот мы выходим, и тут на нас разъяренная ты! Посмотрела бы на себя со стороны – гуляющих как ветром сдуло. Все попрятались. Носа из кустов не кажут. Говорят, один виконт потом весь вечер занозы из своей задницы выковыривал – с испугу сиганул в кусты, а они – колючие.
– Ага. И поспешила на своего красавчика веночек накинуть… пока мать не перехватила.
– Как это перехватила?
– А вот так! Ты моя дочь, значит, очень вероятно, что и для меня он мог быть подходящим партнером.
– И ты… – Альмилира с удивлением посмотрела на мать.
– А что я? – с усмешкой подняла левую бровь мать. – Пока ты головенкой вертишь, птичка пошустрее вполне может перехватить жирного червячка… ладно-ладно. Не бесись. Стала бы я перехватывать у дочери первого партнера. Да и ты вовремя сработала.
– Мама, а сколько у тебя было партнеров?
– Подходящих, если считать Гаррада… Да успокойся ты. Ишь, глазом сверкает, словно из шаромета суммарный заряд метает. Сказала же – не претендую, значит, не претендую. Тем более после метки влечение к мужчине резко слабеет.
– Так сколько?
– За всю жизнь – восемь, дочка. При этом учти, что я – не показатель. У меня круг общения гораздо шире, чем у большинства эльфиек, а значит, и вероятность встретить партнера выше. Если сидеть в лесу только в своем поселении, можно вообще никогда не встретить свою половинку. Поэтому совет хранителей и подталкивает молодых эльфиек, чтобы не сидели на попе ровно, мечтая о принце на единороге, который прямо с дуба рухнет рядом с ними. Так и раса выродится, измельчает и исчезнет. Минимум двух детей должна родить эльфийка, а лучше трех или четырех. Ну, это на многие годы растягивается, но тем не менее…
– А почему же я у тебя одна? Как минимум восемь детей у тебя могло бы быть, а если еще и не по одному от каждого…
– На мой долг перед Лесом не надо намекать, дочка. Мне как Великой Матери, главе совета хранителей Великого Леса, герцогине и главе тайной службы королевства просто некогда заниматься воспитанием детей. Хотя причина еще банальнее – для второго ребенка уже обязательно нужен муж, а никого, кроме короля, мне не надо… такая вот грустная история. И ритуал с венком – вещь очень даже второстепенная. Он нужен только для того, чтобы не упустить потенциального мужа, но и оставить время подумать.
– На самом деле, мама, я не знаю, почему я затеяла обряд с венком. То ли Гаррада от твоего гнева оградить хотела, то ли… как толкнуло что-то. Надо сделать – и все тут! У тебя так не бывало?