— Нет-нет, — замотал я головой, пряча монету, — сначала еда, а потом деньги.
— Да ты что, оборзел, сосунок?! — взвизгнул Том. — Ты мне условие ставишь?!
— Как ты мог об этом подумать, Том?! — с притворным удивлением спросил я. — Разве ты не знаешь, как серьезные люди делают дела?
— Конечно, знаю! — возмутился он. Глядя на Тома, лично я понял, что он совершенно ничего не понимает, но, услышав о серьезных людях и крутых делах, сразу закивал головой, марку же нужно держать.
— Ну тогда и глупых вопросов не задавай! У серьезных людей сначала показывается товар, а уже потом за товар платятся деньги. И когда ведешь дело с серьезными людьми, ты всегда остаешься уверен в том, что товар — самого высшего качества.
Том, приняв горделивую позу, кивнул. Отчего я чуть не засмеялся.
— Я сейчас, — сказал он и, развернувшись, пошел в трактир.
Только за ним закрылась дверь, как ко мне подскочил Гнат и, больно схватив за плечо, развернул к себе.
— Ты что творишь?! — зашипел он мне в ухо. — Том — единственный, кто продает нам пайку! Ты хочешь его разозлить?!
— Вот поэтому вам все так дорого и продают, — спокойно ответил я, глядя ему в глаза, и яростно закончил: — А я себя поиметь не позволю! С такими, как он, всегда нужно характер показывать, а то так и будешь всю жизнь ему переплачивать, да еще и благодетелем считать.
Дверь открылась, и Гнат медленно отпустил меня. В руках Тома оказались большой кусок мяса и буханка свежего хлеба, от запаха которого у меня моментально потекла слюна. Но я взял себя в руки и с очень недовольным видом посмотрел на то, что принес Том.
Долго смотрел на мясо, нюхал его и что-то недовольно бухтел себе под нос, потом взял хлеб и скривился еще больше.
— Вы что, в муку опилки добавляете?! — возмущенно начал я. — Ты мне что, дерево жрать предлагаешь?!
— Что?! — возмутился Том. — Ты охренел! Какие опилки! Ничего мы не добавляем.
С широкой ухмылкой я многозначительно покивал головой, мол, ну конечно, не добавляете, а потом сделал лицо удивленным, спросил: — А где еще столько же?!
Том побелел и только молча то открывал, то закрывал рот…
«Это тебе за противный смех», — мстительно подумал я.
— Да ты что, оборзел вконец?! — начал Том, набрав достаточно воздуха. — Да я тебя… — и неожиданно замолчал.
Потому что я, резко приблизившись к нему, достал нож и приставил его к тому месту, где у этого урода был детородный орган.
— Еще одно слово — и до конца жизни женщин будешь только языком удовлетворять!
Том попытался что-то сказать, но я надавил на нож, и он резко замолчал.
— Если понял, кивни.
Он кивнул.
— А теперь слушай меня внимательно. Ты, Том, не единственный человек, который может достать еду в этом месте. Но по просьбе моих друзей я пришел именно к тебе. Так как они очень хорошо отзывались о твоих организаторских способностях и говорили, что ты серьезный человек. Но что я вижу? А вижу я, как меня просто банально хотят развести, как лоха, а это неуважение. Я не люблю, когда меня не уважают. Ты понимаешь?
Том кивнул.
— Молодец. Хороший мальчик. А теперь подумай-ка, Том. Если я буду приходить к тебе каждый день — это хорошо? — Он кивнул. — Правильно, для тебя это очень хорошо. Это же твои будущие деньги. Так что, Том, давай по-хорошему. Ты честно приносишь еще один кусок мяса и буханку хлеба и забираешь себе честно заработанные деньги. А мы с ребятами всем рассказываем о том, какой все-таки малыш Томми хороший торговец. И это тоже будут твои деньги, только чуть позже.
Сказав это, я резко отстранился назад, а Том, приходя в себя, остался стоять на месте. Потом, сказав: «Я сейчас», — опять скрылся в трактире. Я напряг слух, отслеживая действия Тома, боясь, что он позовет какого-нибудь вышибалу. Но обошлось, и он вернулся еще с таким же куском мяса и буханкой хлеба.
Кинув ему монету и бросив: «Всего доброго», — я повернулся и пошел к выходу из переулка. Дети, посмотрев на это, бросились за мной.
— Ну что? — сказал я, бросив взгляд на Гната. — Я оказался прав?
— Более чем, — ответил ошарашенный мальчишка, — я не понимаю, как у тебя это получилось.
— Да-а, — протянул Ник, — такого я еще не слышал, — ошарашенно сказал он и задал неожиданный вопрос: — А что значит: удовлетворять женщину языком?
Я покосился на него и улыбнулся:
— Мал еще, знать такое. — Дети засмеялись.
— А я не думал, что он второй раз еды принесет! — сказал Федот и подозрительно обнюхал мясо. — А он ничего не мог сюда добавить?
— Нет, — ухмыльнувшись, сказал я.
И тут же услышал вопрос:
— Откуда знаешь?!
— Ну я же нелюдь! — как глупому сказал я и замер. Чувство тревоги пронзило мое сознание и заставило максимально напрячь слух.
«Да, вот оно! Я так и знал: что-то будет», — мысленно воскликнул я.
— Что там, Нелюдь? — взволнованно спросил Гнат.
— Засада.
ГЛАВА 3
— Откуда ты знаешь?! — спросил меня Федот. — А, ну да, ты же Нелюдь, — сам же и ответил он. — А поточнее можно?
Желание использовать свой слух пришло ко мне в тот момент, когда мы только шли к Тому, и дети, одновременно насторожившись, начали доставать ножи. В принципе ничего такого важного я не услышал, только один раз мелькнула информация о том, что Гнат со своими куда-то идут, наверняка к Тому, и что нужно предупредить Алычу. Звуки шагов говорящих об этом детей начали удаляться, а я стал слушать другие звуки, но больше ничего интересного не было.
Сейчас я прислушался еще раз и уловил тихое:
— Идут! Идут! Приготовьтесь! Не высовывайтесь раньше времени!
Звуки были слышны с двух сторон от улицы, по которой проходили мы, за два перекрестка перед нами. Я напрягся и постарался прослушать их дыхание, чтобы сосчитать противников.
«Так, один, два, три… голова закружилась… четыре, блин, как же тяжело, пять. Пять! Так, это с одной стороны, а что с другой? Один, два, рр-р… три, четырр-ре. Четыре! А где пятый?! А, вот он! В окне торчит! Высоко сижу, далеко гляжу? А вот и нет. Сейчас посмотрим, как ты далеко смотришь!»
— Так, впереди — девять человек! — сказал я.
— Ого! Ты умеешь считать? — удивленно спросил Ник.
— Конечно! А вы что — нет? — спросил я и тут же понял.
Конечно нет! Это обычные бездомные дети, которые каждый день сражаются за свою жизнь, а я тут про какое-то умение считать говорю. Мне стало стыдно. Как будто это я выкинул их на улицу, сделал бездомными и отправил жить в этот ад!
— Короче, — сказал я, — на каждого из нас будет по двое противников. Так понятно?
Дети грустно закивали. Да, я немного соврал, потому что не хотел, чтобы мы потеряли кого-нибудь в ненужной схватке.
— Что вы привыкли делать в таких ситуациях?
— Убегать, — ответил Гнат и судорожно схватился за мясо, которое держал. — Еду нужно оставить, с ней не убежим.
«Что?! — яростно подумал я. — Какого черта! Мы и так питались не пойми чем! А дети и подавно нормально не ели! Нет! Я не позволю им сегодня голодать!»
— Так! — уверенно начал я. — Никто еду оставлять не будет! Сначала я снимаю наблюдателя, а потом мы пробегаем вперед и сворачиваем направо, добегаем до перекрестка, опять сворачиваем и движемся параллельно этой улице. — Рассказывая про свой план, я бурно жестикулировал, поэтому ребята меня поняли, ну или сделали вид, что поняли. — Дальше я все беру на себя, главное, четко выполняйте мои команды, договорились? Хорошо!
Подняв запримеченный неподалеку камень, я размахнулся и, моля всех известных богов о том, чтобы мои вчерашние выкрутасы с камнем не оказались случайностью, хорошенько прицелился и бросил его в наблюдателя.
— Бегом!.. — негромко командую я, и дети устремляются вперед. Забегая в переулок последним, я краем глаза замечаю, как голова мальчишки, только что торчавшая наружу, скрылась в проеме. Надеюсь, попал. И очень надеюсь, что не убил.
Добежав до конца улицы, мы свернули направо и, согласно моему плану, рванули вперед. Подбегая к тому перекрестку, возле которого нас должны ждать, командую переход на шаг. Я постоянно следил за обстановкой и знал, что противники, как и раньше, находятся в засаде, значит, наблюдателя я все-таки снял. Тут один из них, устав ждать сигнала, выглянул на улицу и заметил наше отсутствие.
— Их нет! — закричал он, и удивленные дети всей гурьбой пошли за ним, не оставив никого следить за перекрестком.
— Отлично! Вперед! — командую я, и мы незамеченными пересекаем улицу.
«Получилось!» — радостно думаю я. Но, как оказалось, рано. Нужно отдать детям должное, они быстро разобрались в ситуации и поспешили перекрыть дорогу в нашу сторону. Только они просчитались в одном. Решили, что мы еще не прошли их улицу, а мы уже были на ней.
— Вперед! — уже третий раз командую я, и мы, добегая до нового перекрестка, в очередной раз сворачиваем.
— Все, можно не спешить! — сказал я. — Оторвались! — И мы перешли на шаг.
Дальше — дело техники, мы дошли до той улицы, по которой двигались первоначально, и побрели в наш подвал. О чем там говорили наши загонщики, я не слышал. Мало того что было очень далеко, так еще к тому же у меня разболелась голова.
Дети устали. И я решил дать им немного отдохнуть, а то вдруг еще какая-нибудь экстренная ситуация возникнет…
Несколько раз по дороге на нас хотели напасть, но наши ножи и решительные лица могли отпугнуть хоть кого, и мы благополучно добрались до нашего подвала.
Саша, увидев, сколько еды мы принесли, несколько секунд была в прострации, а потом с радостными визгами начала всех обнимать.
Затем она, забрав у ребят один кусок мяса и одну буханку хлеба, куда-то их спрятала. А остальное разделила на всех поровну.
Посмотрев, как дети набросились на еду, я улыбнулся, но когда заметил, что они проглатывают ее большими кусками, почти не прожевывая, поспешил вмешаться:
— Эй, ребята! Стоп! Стоп. Вы что делаете?
Дети удивленно посмотрели на меня.
— Как вы едите! — сказал я ничего не понимающим подопечным. — Неужели ни у кого после нормальной еды живот не болел?
— У меня так часто, — сказал Степ, — всегда после хорошей еды живот болит.
Остальные дети тоже закивали.
— Это потому, что ешь большими кусками и не пережевываешь.
Кивнув, Степ начал есть не спеша, откусывая понемногу, так же как и остальные. Меня еще сильно раздражало их чавканье, но об этом потом, решил я. Не все сразу.
Насытившись, дети отправились на рынок, Саша осталась в подвале, а мы с Киром пошли на охоту.
Наше путешествие по городу было недолгим, зато очень познавательным. Встречавшиеся нам по пути дома выглядели более ладными и крепкими, что ли. Когда появилась разбитая деревянная мостовая, улица будто преобразилась. Количество людей, куда-то идущих по своим делам, стало увеличиваться, а вдали уже вообще виднелась одна сплошная толпа.
— Там находится рынок, — подтвердил мои догадки Кир.
Я хотел было пройти подальше и посмотреть на чудесное и захватывающее преображение города, но Кир свернул в переулок, и я поспешил за ним.
«В другой раз обязательно пойду дальше», — решил я.
Добравшись до какой-то ямы в земле, Кир оглянулся по сторонам и нырнул вниз. Я не заставил его долго ждать и тут же спустился следом.
«Что за запах! — Я остановился, будто громом пораженный. — Ничего себе! Канализация! Не могу поверить! В этом мире есть канализация! Вот это да! Учитывая царящую в городе убогость и явно невысокий уровень жизни населения, не могу в это поверить. Хотя если в этом мире есть маги, то тут и канализация вполне может быть».
— Сколько мы должны принести крыс? — спросил я, прислушиваясь.
— Как это — сколько? — удивился Кир. — Ты хотя бы одну поймай! Или думаешь, это так легко? Хотя ты же Нелюдь! Ты же можешь всех крыс тут переловить.
— Да легко!
Услышав знакомое шуршание, я с улыбкой направился к первой крысе. Не успел сделать несколько бесшумных шагов, как Кир заинтересованно пошел за мной и ожидаемо зацепил ногой валяющийся мусор. Крыса на мгновение замерла, а потом, что-то для себя решив, шустро убежала.
— Так, Кир, — сказал я, — иди к выходу в город и жди меня там, а то ты мне тут всех крыс распугаешь.
Кир возмущенно задохнулся.
— Да я крыс лучше всех ловлю! Меня всегда отправляют на охоту, потому что я всегда хоть кого-нибудь ловлю! — быстро заговорил он.
Я хмыкнул:
— Но теперь-то у вас есть я! Так что, надеюсь, крыс будет больше.
Кир недовольно скривился.
— Иди, — сказал он мне, — только потом не говори, что у тебя ничего не получилось!
— Договорились, — сказал я и двинулся в ту сторону, где, как мне показалось, слышал тихий знакомый писк.
Не так далеко от меня слышался голос Кира, бурчащего себе под нос о всяких нелюдях, которые непонятно что о себе возомнили. И что он, Кир, этим нелюдям еще покажет… Дальше слушать не стал и сфокусировался на тихих, едва слышных звуках.
«О, вот сразу три», — улыбнулся я. И, встав на носочки, тихо подкрался к первой.
Нет, к крысам этого мира я не привыкну. Она же размером с футбольный мяч! Такая же огромная! И если хорошенько укусит, то может спокойно вырвать большой кусок плоти!
Быстрое движение руками — и вот первая крыса мертвой опускается на пол. Правда, ее мимолетный предсмертный писк распугал всех остальных сородичей, находящихся поблизости, но для меня найти новых — не проблема. Ну что ж. Осталось еще пять…
Где-то через час я направился к Киру. И за три захода перетянул к нему шесть крыс.
Подмигнув мальчишке, я помог ему вытащить тушки мертвых грызунов и, подхватив одну из них, направился к выходу из переулка. Кир поднял остальных, поспешил за мной.
— Слушай, Кир. А тебе не тяжело? — участливо спросил я, слыша за спиной тяжелое дыхание. Я обернулся.
Мальчишке было очень тяжело, но он старался не показывать вида. Тушки были большие, тяжелые, и держать их в руках для семилетнего мальчишки было тяжко.
— Нет, — все же пробормотал он, отказываясь проявить слабость.
Так мы дошли до конца переулка и почти вышли на «главную» улицу, как сзади послышался голос Кира:
— Все! Не могу больше! — Разжав руки, он уронил крыс на землю.
— Что ж ты делаешь, балбес?! — накинулся на него я. — Если чувствуешь, что тебе тяжело нести, то почему не признаешься? Вот зачем ты их кинул на землю? Я их для этого, что ли, столько времени гонял!
— Э-э-э, — только и мог сказать Кир, пораженный моим напором. — Да мы же никогда столько не ловили, — начал оправдываться он, — в самые удачные дни я приносил по две тушки. А ты притащил целых шесть! Да еще и таких здоровенных! Они очень тяжелые!
Я мысленно улыбнулся. Не зря я только больших крыс ловил, а маленьких отпускал на волю. И мяса в них больше, и маленьким дам шанс вырасти.
Задумавшись на мгновение, я пропустил приближающихся двух пожилых людей в неопрятной рваной одежде. Они, беззубо улыбаясь, подходили к нам.
— Что, мальки, с охоты? — дружелюбно спросил один из них. — Молодцы, хорошими охотниками станете. Только мы тут с другом моим подумали, что такая куча крыс для вас, таких маленьких, это много. Вас же тут двое, а крыс — шесть: давайте мы у вас лишних заберем, а вы потом себе еще наловите, молодые как-никак.
— Что?! — возмущенно выкрикнул я, краем глаза замечая, как съежился Кир. — Да вы вообще охренели, старые придурки?! Да я вам ваши глаза на задницы натяну и скажу, что так и было! А потом оторву вам яйца и заставлю их сожрать!
Оборванцы не знали, что сказать, и только молча раскрывали беззубые рты.
«Что-то часто это стало происходить рядом со мной».
Во время моего «спича» вокруг нас образовалась небольшая заинтересованная толпа, непонятно по какой причине оказавшаяся в переулке и обступившая нас со всех сторон. Вероятнее всего, я привлек их своим громким и звонким детским голосом, которым произносил очень изощренные взрослые ругательства.
Здесь было несколько детей и бедняков, а так же пара весьма серьезных мужчин в приличной одежде, но с хмурыми лицами уголовников и мертвыми взглядами.
Придя в себя, нищие огляделись. И поняв, что я поношу их при всем честном народе, двинулись на меня.
В этот момент я очень пожалел, что не нашел времени на нормальную тренировку, в которой проверил бы все возможности своего нового тела.