И этот некто с таким увлечением читал что-то, водя по строкам рукой и шепча губами, что даже не заметил подошедшего к подножию старика со светильником в руке…
Арриол ещё раз перечёл длинную, протянувшуюся через всю немалой ширины страницы магическую формулу. Нет, что-то тут не вяжется… С тех пор, как он однажды, тихонько натирая воском полы в задней части учебной комнаты, с изумлением обнаружил, что вполне понимает рассуждения и объяснения преподавателей, он всерьёз озаботился этим делом. Учиться и знать то, что неведомо другим? Хех - этих оболтусов-учеников за уши, силой тянут к знаниям. Ну а мы сами втихомолку, сами. Вот и приходится ночами урывать время ото сна и разбираться в пропущенном или непонятом. Благо оказалось, что в гудящую от усталости голову слова и понятия проваливаются легко, как в бездонную копилку.
Но вот когда он вчера в глухом уголке подвала, потея и бледнея от волнения, сам попытался наколдовать магический светильник… ой, даже вспоминать о том не хочется. Ежеминутно прислушиваясь к звукам наверху и у входа - уж не приближается ли кто? - едва дыша от страха, он впервые в жизни шагнул . И вывел непонятную часть себя из-за ставшего привычным да уютным прикрытия, из-за надёжной защиты амулета, позволил ей дрожащим и робким голосом произнести в мыслях сотни раз затверженную формулу.
А затем долго, с непонятным ощущением в душе и холодком в животе рассматривал ярко полыхающий огненный шар, едва не прожёгший дыру в бочке с огурцами. Вот погасить это диво вышло куда как труднее… ой!
- Что вы здесь делаете, молодой человек?
От неожиданности Арриол подскочил на месте, совсем забыв, что потолок находится слишком близко от макушки. Ах, чтоб вас всех!…
Фолиант самым подлым образом сложился меж колен и полетел - правильно, прямо на лысину подслеповато щурящемуся старикану. И в довершение всех несчастий, стремянка от такого неосторожного движения скособочилась - и медленно, величественно стала заваливаться набок. Ненароком смахнув локтем с полки свой тут же погасший подсвечник, шипящий от боли в макушке Арриол с ловкостью ящерки перескочил на стеллаж и уцепился руками за деревянный брус.
Пользуясь тем, что между шершавым сводчатым потолком и нестерпимо пыльными томами оставалось вполне достаточно места, он в потёмках перелез на другую сторону и замер, прислушиваясь.
Только сейчас окончательно завалившаяся лестница знатно грохнула о каменный пол, сотрясая, казалось, не только библиотеку, но и всё здание школы. Рассыпалась обломками, разлетевшись по неширокому проходу и заглушая глухую ругань придавленного ещё несколькими выпавшими книгами сторожа. Эка незадача…
Но Арриол уже спустился с той стороны вниз, воспользовавшись полками как ступенями. И легко, наощупь пробуя книги по сторонам, на цыпочках пробирался к выходу. Благо оказалось, что сквозь большие окна проникало достаточно света от горящего днём и ночью над главной башенкой магического шара, да и из коридора попадало немного - и привыкающим к потёмкам глазам того оказалось достаточно. Прислушавшись на миг, он определил, что дедуган уже выбрался из-под книжного завала и теперь осматривается в тусклом свете своего чудом уцелевшего светильника.
А стало быть - самое время делать ноги!
Мэтр Карвейл хмуро присматривался к очертаниям школьных зданий. Приблизил своё магическое восприятие, всмотрелся в стену. Да, прав, наверное, мэтр Сонби - избыток магии притягивает всякий сор, пыль и сажу, толстой мохнатой шубкой оседающие на поверхности камня и кирпича. Надо будет пройтись хорошенько и почистить. Заодно и покрыть особым слоем…
Он снова отодвинул точку зрения, улыбнулся. Корпуса, стены и башни, сложенные из особым образом чередующихся рядов дикого серого камня и тёмно-красного, почти вишнёвого кирпича, смотрелись очень красиво и даже немного щеголевато. Если бы ещё… ага - всё верно. Наверху жилого корпуса мальчишка в драной куртке растворил большое окно и натирал особым составом дерево рам. А двое недорослей из числа проштрафившихся недоучек помогали ему лёгонькими порциями магии. Мыли и осветляли толстые, калёные по гномьему рецепту стёкла, смазывали жиром массивные бронзовые петли и запорные ручки, по коим уже прошлась рука… ах да, опять этот Арриол.
Хороший парнишка, всякая работа спорится. Но строптивый до ужаса… почтенный Мастер Огня вздохнул и отошёл обратно в глубину комнаты, возвращаясь к своим занятиям. Всё бы хорошо, да вот только назойливой мухой крутилось в голове недавнее сообщение сторожа, что кто-то в школе завёлся. По ночам то в библиотеке шурует, то замечено было, что в комнатах магического инвентаря стёрты особые, тайные метки.
Уж не дознатчик ли чей? Мысль эта настолько не понравилась первому наставнику и основателю школы Высокого Мастерства, что на сосредоточенное лицо его выплыло раздражённое выражение. В принципе, хоть и стараются по мере сил поддерживать завесу секретности и в особенности от эльфов - но полноте, дамы и господа! В конце концов, такое масштабное дело рано или поздно раскроется.
Что ж, если лазутчик от перворождённых тут шастает, это полбеды. А если кто из действительно врагов Империи? Да хотя бы ловкий парень из Царства Света, раскинувшегося на полуночи и почитающего превыше совести свои священные писания. Или посланец от харадского султана…
Мэтр невесело усмехнулся. Ну, уж чернокожего харадца ни с кем не спутаешь - таких в стенах школы и вовсе нет, совсем уж глупости в голову лезут. Хотя, могли и подкупом кого соблазнить… волшебник встряхнул головой - эдак можно и до демонов дофантазироваться. А потому он положил закладку в толстую книгу и решительно закрыл её, отсекая себя от недописанной страницы.
Что ж, весна? Первый погожий день? Фирелла вчера взяла выходной и лишь вечером вернулась с прогулки по лесу, вся разрумянившаяся и с загадочным блеском глаз. Надо и себе немного подышать воздухом - так недолго и совсем сбрендить с этой магией…
Арриол работал споро и ловко. Работы бояться? Вот уж это не для нас - ведь и самому любо-дорого поглядеть, каким огнём сияют под весенним солнцем надраенные металлические части, какими прозрачными до неощутимости стали стёкла и какой мягкой желтизной светятся рамы, очищенные от грязи и заново покрытые слоем прозрачного, сваренного в лабулатории мастера-травника волшебного лака.
Окна во всём корпусе уже закончены и радуют глаз своей почти наощупь воспринимаемой новизной. А теперь, после обеда, предстоит самое приятное. Отчего-то Арриол любил работать именно с деревом - потому бесцеремонно выгнал из верхнего коридора и комнат всех оболтусов вкупе с парой возглавляющих их занудных преподавательниц. И теперь мягкими движениями втирал смесь магии, воска и ещё каких-то травяных эликсиров в дубовые панели стен и паркетины. Время от времени он отрывался от щёток и тряпок, рукой проводил вдоль мелких плотных волокон, словно вслушиваясь - а чего же хочет это дерево? Зачёрпывал ещё, втирал опять. И под чуткими ладонями разгоралась древесина огнём осеннего пожара, золотилась лёгким багрянцем и словно неярко светилась изнутри…
Да и сами вы наверняка знаете - каково оно, когда работа делается с душою и умело, когда душа поёт и всё ладится… ну всё-всё.
К тому же, две девицы четвёртого года обучения, за устроенную в трапезной склоку определённые отбывать повинность, сильно не напрягались. Иногда подпитывали остывающий и выдыхающийся раствор малыми толиками пряно щекочущей нос магии, насыщали его прихотливыми завитками девчоночьей волшбы. А в перерывах, по совету Арриола, вслух зубрили свои записанные округлым почерком лекции. И тотчас же принимались с удвоенным усердием декламировать, едва парень отвешивал им ехидную реплику или ловил на неточности. Уж на голову и память он никак не жаловался.
Хех, ну и мы послушаем. Зря, что ли, говорят - руки заняты, а голова свободна?
Увлёкшись, Арриол успел к вечерней зорьке довести до изумительного блеска весь третий этаж. И остановился только тогда, когда пятясь, упёрся пятками в торец коридора, а вынужденные ретироваться на лестницу девицы охрипли совсем - но даже они вызубрили классификацию типов магии, её особенности и разновидности. Спроси сейчас кто-нибудь - как различить полярные и векторные воздействия, и любой из троих ответил бы без запинки. Чётко и грамотно, словно по-писаному.
Арриол усмехнулся, закончил натирать последние паркетины и ещё раз прошёлся щетиной полотёрок по плинтусу. Затем ойкнул, обнаружив, что поясница напрочь отказывается повиноваться. Кое-как на четвереньках он выбрался на лестницу, смешно переставляя непослушные конечности.
И тут оказалось, что совсем невежливо упёрся макушкой в пятую точку одной из учениц, что спустилась на пару ступенек и вознамерилась сесть передохнуть. Однако девчонки оказались свои, из простых. Обе чуть помладше Арриола, одна вполне ничего - а другая, которую он так невежливо боднул под зад, выглядит как белобрысая совсем ещё малявка. Будущие магички сочувственно посмотрели на него, переглянулись - и без лишнего чванства помогли тихо охающему парню понемногу распрямиться, уцепиться за перила да сесть на верхнюю ступень загибающейся вправо-вниз широкой лестницы.
Эх, хорошо…
Снизу затопали известные и знаменитые на всю Школу сапожки мэм Харальды, которая по совместительству с преподаванием таинств погоды ещё и курировала среднюю группу учеников женского пола, так сказать. И вот пухленькая мадам деловито тарахтела наверх, чтобы проверить - всё ли готово. А за нею гуськом семенил целый выводок… нет, не цыплят - будущих магичек, а пока что болтушек, тарахтушек и попрыгушек. Судя по налипшим на обувь жирным комьям грязи пополам со снегом, дамочка вела своих подопечных как раз из трапезной, разбитую дорожку к которой так и не собрались в этом году заново вымостить камнем.
- Ага, опять бездельничаем? - равнодушно проворчала пухленькая преподавательница, беззаботно оставляя на ступенях жирные отпечатки.
Старшая из помощниц Арриола что-то попыталась возразить, но мэм Харальда только укоризненно покачала шляпкой, и пара длинных фазаньих перьев послушно колыхнулась вослед.
- А вы, ученицы четвёртого года, от болтовни совсем охрипли, как я слышу по голосам, - лицо её лицемерно омрачилось, и она даже якобы с сожалением вздохнула. - Все трое сегодня без сладкого на ужин.
Однако стоило ей гордо задрать нос и ступить с лестницы в полутьму коридора, как подошвы преподавательницы предательски разъехались, выскользнули из-под неё - и мэм Харальда самым постыдным образом шлёпнулась на пятую точку и спину, задрав к потолку сапожки и нелепо полосатые вязаные чулки.
- Бог шельму метит, - Арриол зло, обидно засмеялся, ничуть не подумав понизить давно уже начавший ломаться голос, на этот раз прозвучавший этаким симпатичным бархатистым баском. Поясница и спина потихоньку начали отходить, но попытаться встать он пока что благоразумно не порывался, лишь потёр их кулаком. И улыбнулся, подмигнул прыснувшим в кулачки ученицам, что уже подтянулись наверх и не смогли сдержаться при виде оказии с почтенной дамой.
- Что ты себе позволяешь? - голос преподавательницы взвился было до небес, но она всё же пересилила себя, не позволяя окончательно упасть своему авторитету. - И кто тут разлил масло - это что, специально подстроили мне каверзу?!!
- Глаза раскрой пошире, дура, - Арриола разобрала злость - так надоело ему сносить шпыняния иных взрослых. - Мы втроём полдня корячились, коридор полировали и доводили до ума, а ты…
Он всё же встал, вцепившись в широкие перила и закусив губу от стрельнувшей вдоль спины пронзительной боли.
- А ты, Харальда, сапожищами грязными - по нашей работе. Хочешь, чтоб тебя уважали? Так уважай других,… - и прибавил вовсе уж неподобающее словечко.
Женщина кое-как утвердилась на широко расставленных ногах. Вздохнула глубоко, не давая излиться из уст словам досады и злости, не говоря об уж так и просящемся на голову этого хама холодном колдовском дожде. Харальда поправила чудом не слетевшую с головы шляпку, дёрнула презрительно щекой. И всё же вымолвила слова власти, послав их вдоль коридора надменно вытянутой рукой.
Загорелись сами собою висящие вдоль стен причудливые магические светильники, сделанные прихотливою рукою гнома то в виде ветви дерева, то когтистой лапы демона, держащих нынче полыхающие ярким светом волшебные шары. Неслышный колдовской вихрь пронёсся вдаль, заставляя разгореться огни и мягко засветиться золотом да охрой любовно отполированные руками и магией деревянные части - для утепления все стены и полы были укрыты панелями да паркетом.