– А я и забыла! – охнула Аманда. – Это да, аргумент. Но тут ведь не только это. Не забывай, Монброн, речь идет о моем отце. Я же, по факту, пошла против его воли. Ну да, он мне это не запрещал. Но ведь и не разрешал!
– Может, зря я кольчугу снял? – повел плечами Гарольд.
Он и Робер все путешествие носили кольчуги тонкого плетения, сработанные гномами под Алинорскими горами, легкие и очень прочные, одетые на плотные нательные рубахи. Подобные вещи были в ходу у знати Центральных Королевств, и мы с Карлом, было, тоже хотели такие себе прикупить, но узнав их цену, призадумались. Вещь отменная, но и без денег оставаться неохота.
– Просто – держимся вместе, – Аманда обняла за плечи меня и Монброна. – Если будем заодно, отец может изменить свое решение.
– Какое решение? – не понял я.
– А ты думаешь, что он не решил уже нашу судьбу? – усмехнулась Аманда. – Поверь, его меньше всего волнуют желания и устремления других людей, равно как и воля любого другого монарха континента. Он всю жизнь всё решает сам – и за себя, и за других. И за нас уже все решил, так что – не удивляйтесь ничему.
– Кони поданы, – в холл вошел Марло.
– Ты узнал, где остановился король Рой Шестой, владыка Фольдштейна? – повелительно спросила у него Луиза.
– Точно так, ваша светлость, – поклонился старик и начал ей что-то объяснять.
– Держись смело и независимо, – шепнула мне Аманда. – И имей в виду – мой отец только с виду недалекий вояка, на самом деле он очень умен и наблюдателен. Будь по-другому, он просто не просидел бы на своем троне столько лет. Да что там - он даже его не занял бы. Мой папенька, как и ты, всего лишь третий сын своего отца. Престол был от него очень далек, но он сел на него в девятнадцать лет.
– Что ты говоришь? – заинтересовался я. – Потом расскажешь?
– Эраст, ты сказочно глуп, – рассердилась девушка. – Еще раз тебе говорю – будь осторожен. Стоит только ему заподозрить, что между нами что-то есть – и тебе несдобровать!
– А между нами что-то есть? – чуть ехидно спросил у нее я, по ее виду понял, что перегнул палку, и немедленно поправился: – Не волнуйся, я буду осторожен.
– Хотелось бы верить, – вздохнула девушка и шагнула в сторону двери.
Глава одиннадцатая
Самое забавное – Аманда была права. Ухо следовало держать востро, причем с самого начала.
– Олухи! – встретил нас на входе королевский рык, и Гарольд, вошедший в огромный шатер (его величество Рой Шестой отказался от предложенных ему покоев в одном из самых красивых зданий Форнасиона и предпочел обосноваться рядом со своими рыцарями, за стенами города) отбивает в сторону летящий ему прямо в голову кувшина вина. – Всех повешу!
Отец Аманды явно был не в духе, он топал ногами, мерзко сквернословил и угрожал всеми мыслимыми и немыслимыми карами угрюмо понурившемуся воину, даже не обращая внимания на то, что вино из отбитого Гарольдом кувшина залило стену шатра. Впрочем, и сам Монброн по этому поводу явно не переживал, надо полагать, это было обычным делом, и славный король Рой все время выкидывал что-то подобное.
– Что значит: «Он сломал ногу»? – вопрошал король Рой, переворачивая стол и убеждая меня в моих выводах относительно его привычек. – Что значит: «Бывает»? Не бывает такого! Он воин! Он либо сражается, либо мертв!
– Лошадь! – не выдержал его собеседник. – Лошади, бывает, сбрасывают седоков! Даже самых лучших! Она испугалась шутих, которые запускали недавно с городских стен. Лошадь понесла, и Седрик не удержался в седле, он как раз собирался с нее слезать, у него в стремени была в этот момент только одна нога. Хорошо, что вообще шею себе не свернул!
– Да лучше бы свернул! – зарокотал король. – Позора меньше! Сказали бы, что в учебном поединке его зарубили! Один из лучших поединщиков королевства – и сломал ногу, упав с лошади!
– Ему явно не до нас, – подала голос Аманда, вошедшая в шатер последней. – Пошли отсюда.
– А, это вы! – в этот момент король обратил внимание на нас. – Видали, какие тут у меня дела творятся?
– Все как всегда, – Гарольд пожал плечами. – Не припоминаю я таких турниров, где все бы шло так, как следует. Дядюшка, стоит ли так печалиться? У вас полно рыцарей, и все они один лучше другого.
– Как бы не так! – король покрутил головой и заорал: – Слуги, собаки такие! Почему в шатре такой бардак! Где вино? Быстро все убрать и принести!
Приказ был не вполне внятный, как по мне, но пара шустрых малых, одетых в колеты с гербом Фольдштейна на груди, все поняли так, как надо. Они тенями скользнули в шатер и очень ловко начали собирать еду, валяющуюся на полу, в холстяной мешок. Следом за ними в шатре оказалось еще двое юношей, которые вернули стол на его место и сноровисто начали расставлять на нем тарелки, блюда с закусками и кувшины с вином.
– Так вот, мой дорогой племянник, – Рой подошел к Гарольду и приобнял его за плечи. – Все не так просто. Ты, верно, не знаешь, что в последнее время на границе с Медоном не все спокойно?
Я навострил уши – тема была интересная. Речь шла о Медоне – Восточном королевстве эльфов, закрытом от людей. Никто не знал, что творится в его пределах. Даже мастер Гай, а после и Ворон, ничего путного не могли про него рассказать. То есть все знали, что там есть города, знали даже их названия – но никто из живущих не мог похвастаться тем, что бывал в них. Дальше специально отведенных торговых территорий эльфы людей не пускали.
Хотя сами были не дураки пошастать по землям людей. Лет пятьдесят назад даже был большой скандал из-за банды эльфов, которая здорово пошалила в одном из королевств, перебив кучу народа и неплохо поживившись на этом. Правда, уйти на свою территорию они не успели, их прихватили неподалеку от границы как раз гвардейцы Фольдштейна, король же эльфов на справедливые претензии людей заявил, что эти негодяи у него в землях тоже здорово насвинячили и были изгнаны из своих кланов. А потому он за них ответственности не несет и будет очень рад, если люди этих поганцев вздернут. Ну, и еще формальные извинения принес.
Никто не сомневался, что он врет, но при этом доказать обратное было невозможно. В результате эльфов-налетчиков колесовали, так и не добившись от них признания в том, что они действовали по наущению престола Медона, а королю эльфов сообщили, что отныне все его подданные, находящиеся на землях людей, обязаны иметь при себе грамоту, подписанную собственноручно им, причем еще и с большой круглой королевской же печатью. Если при эльфе, который находится на территории Королевств людей, такой бумаги не будет, то он сразу же будет записан в преступники, и отношение к нему будет соответствующее.
Мера была суровая, но вынужденная, поскольку жестокость эльфов, равно как и их корыстолюбие, давно вошла в пословицы и поговорки. Если их не осадить, то они очень быстро на голову людям сядут. И ножки свесят.
Отдельно надо заметить, этот закон соблюдался по сей день, причем тщательнейшим образом. Мало того – за триста лет, прошедших с Века Смуты, это был единственный закон, который был подписан всеми государями Рагеллона без споров и склок.
– Да вы что? – Гарольд тоже проникся словами короля Роя. – Пошаливают остроухие?
– Не то слово, – прорычал король. – Ползают по нашим землям, ровно вши по бродяге. И, главное, не охотники какие-нибудь, которые побраконьерить через Луанну перебрались, а настоящие бойцы. Не поверишь – ни одного живым не взяли. Дерутся до последнего, а если не успевают перебраться на свои земли – глотают яд. Знают, паскуды, что легкой смерти им не видать. А у Меллобара, короля их, на все один ответ: «Это изгои, они сами к вам полезли, мы ничего знать не знаем». Оно и понятно – за двести лет, что он правит Медоном, врать-то навострился, паскуда такая.
– Луанна – пограничная река между землями людей и эльфов, – пояснила нам Аманда, поймала взгляд отца и удивилась: – Что? Не все знают географию нашего прекрасного королевства!
– И всем безразлично, что творится на наших границах! – громыхнул король Рой. – Всем! У меня туда стянуты лучшие люди, все на заставах сидят, на турнир с собой взять некого. А остальным и дела до этого нет! Два часа назад был на приеме у Стивена, пытался объяснить им всем, что неспроста подобное происходит, что есть у эльфов какая-то пакость на уме, причем серьезная, что они нашу оборону на крепость проверяют – слушать не хотят!
Король зло глянул на молодых людей, которые уже почти закончили приборку, после чего один из них немедленно набулькал из кувшина в золотой кубок, отделанный драгоценными камнями, вина и протянул его королю.
Тот, сопя, осушил его и продолжил:
– «Ах, оставьте, что за интерес у эльфов в наших землях?» – он явно кого-то пародировал. – «Они сидят в своих землях, и им нет дела до нас». Провели бы с месяцок на моих заставах – и поняли бы, есть им дело до нас или нет! А что у них недавно делали корабельщики из Халифатов? Что они там забыли? И почему после этого визита сразу же сцепились с корабельщиками с Заката?
– Халифатцы были в Медоне? – Аманда присвистнула. – Новости. Па, а ты про это остальным государям сказал?
– Попробовал, – Рой поставил кубок на стол. – Не поверили. А я ведь это наверняка знаю. Неважно откуда – но знаю. А теперь еще и это – Седрик ногу сломал. Где я теперь еще одного поединщика для конных сшибок возьму? Я привез с собой восемь конных поединщиков, теперь, стало быть, их осталось семь. Всего восемь бойцов для «меле», а! Когда такое было?
– Это да, – признала Аманда, но отец ее даже не слушал.
– По условиям бои идут пять на пять, – продолжал он раздраженно басить о своих напастях. – А потом ведь еще «джостра» будет, им в ней тоже выступать. Это значит, что шансы на получение кубка здорово уменьшились, поскольку без потерь в «меле» не обойдется. Три бойца в резерве – это было нормально, а два – это уже куда как хуже. А Седрик – он вообще был «капитан». Без него не знаю, что теперь и делать. Впору хоть самому на коня влезать.
Про структуру турнира нам Гарольд все по дороге рассказал. Точнее – мне, Карлу и отчасти Флоренс, остальные и так все знали. Фло на турнирах присутствовала, но на таком большом, как этот, ей бывать не приходилось, так что она тоже о многом не ведала. Что до нас с Карлом – тут стыдиться было нечего. Бароны Лесного Края в турнирах никогда не участвовали, как-то так с давних времен повелось, им своих междоусобиц хватало. Да и потом – если уж баронская рука бралась за меч или боевой топор, то только для того, чтобы убить. А вот так, потешно драться – это все несерьезно.
Рыцарские турниры бывали двух видов – малые и большие. Малые проводились повсеместно, участвовали в них обычно рыцари того королевства, где он проходил, максимум – из соседнего кто-то еще мог приехать, если про него узнавал. Как правило, подобные мероприятия были однодневные и все, что там происходило – это несколько конных рыцарских поединков да соревнования лучников. Ну, и призы были соответствующие – какая-нибудь золотая безделушка, вроде шпор, а то и просто свиток с королевской печатью, в котором было написано, что предъявитель сего и в самом деле выиграл турнир. Там даже имя победителя не значилось, свитки заготавливали заранее.
Другое дело – большие турниры, вроде нынешнего. На них съезжались венценосцы со всего Рагеллона, привозя с собой лучших своих бойцов. Длились они три-четыре дня, и соревновались на них всерьез – на кону стояли не просто награды, на кону стояла репутация королевства.
И состязались здесь во всем. Основным зрелищем были конные поединки – одиночные, которые носили имя «джостра», и групповые, которые назывались «меле». Еще имели место быть одиночные бои мечников, состязания лучников, ну и, разумеется, общие пешие схватки, как без них. Причем, они тоже делились на две категории – командные, где один отряд сражался с другим, и «волчарню», в которой каждый был сам за себя. Последний считался самым опасным, поскольку смертность в нем, как правило, зашкаливала за разумные рамки.
Награды были под стать мероприятию, их, как правило, учреждал король-зачинщик турнира, и в грязь лицом перед сопредельными и дальними державами он упасть не мог. В этот раз Стивен Третий совсем уж расщедрился, и в качестве наград выступали гигантских размеров золотые кубки, украшенные драгоценными камнями. Мало того – на каждый из них после победы будет нанесено два имени – рыцаря-победителя и короля, которому он служил. Король Стивен обещал, что им для этого действа даже придумана специальная церемония, которая будет проведена прямо на траве ристалища сразу после победы, так сказать – на месте события.
Впрочем, это была только вершина айсберга, помимо основной части, зрителей ждало еще много интересного. Сражения оруженосцев, пусть и не такие зрелищные, как сшибки рыцарей, но все равно увлекательные, потешные шутовские бои, состязания во имя прекрасных дам – да много чего ожидалось.
Скажу честно – я такого до сих пор не видал, и у меня, да и у остальных сформировалось единое желание – досмотреть это все до конца, и уже после этого пускаться в дальнейшее путешествие. Ну, в конце концов – у нас вакации или что?
Одно печалило – Гарольда и Робера это все не особо трогало, они подобных забав уже насмотрелись за свою жизнь. Единственное, о чем они обмолвились в связи с происходящим, так это о том, что надо бы разузнать, где остановились представительства их королевств, и сходить повидаться с ними. Наверняка там кто-то знакомый есть, хоть новости из дома послушать. А турнир – он и есть турнир. Так что с Гарольда станется, не дожидаясь его завершения, снова двинуться в путь. А то и раньше, если Флик обнаружится не сегодня-завтра.
– Стоп, – король Рой выплеснул в рот вино из кубка, который невесть когда успел снова подхватить со стола. – Монброн, а ты ведь был куда как хорош в упражнениях с копьем? Как ты тогда выбил из седла этого… Как его… Жоффрея ле Сузу, из Монтего. Ну, на том турнире, что я давал в честь шестнадцатилетия Мадлен.
– Это моя старшая сестрица, – шепнула мне на ухо Аманда, так и стоящая прямиком за мной. – Дура редкостная.
– Было дело, – не стал спорить Гарольд. – Выбил.
– И было тебе тогда лет пятнадцать? – уточнил король.
– Только исполнилось, – подтвердил мой друг, явно почуявший, куда ветер дует. – Дядюшка, я здесь проездом. Я вас очень уважаю, даже где-то люблю…
– Так коли любишь – выручай, – трубно возвестил король, насупив брови. – Или ты допустишь, чтобы твой родич, вот так, на глазах всех этих пустозвонов разряженных, в лужу сел?
– Не разрешат, – покачал головой Робер. – Гарольд не состоит в рыцарском королевском отряде, к тому же он дворянин, служащий не вашей короне. Подобное скрывать не резон, если такое потом всплывет, то будет очень большой скандал. Плюс герольды с него все доспехи сорвут и в одном исподнем заставят три круга вдоль ристалища бежать. Да вы сами все это знаете.
Если Флоренс и даже, по-моему, Карл явно не понимали, о чем речь, то я как раз был в курсе происходящего, мне про это как-то Агриппа рассказал.
Абы кто называться рыцарем не мог, это звание еще надо было заслужить. Либо верной службой, отбегав какое-то количество лет в оруженосцах, либо совершив подвиг настолько геройский, что кто-то из высшего рыцарства принимал решение наградить храбреца такой наградой.
Но стать рыцарем – это было полдела. Само по себе звание ничего не давало – ну, рыцарь и рыцарь. Чтобы двигаться дальше, чтобы обрести замок, слуг и золотую цепь на грудь, надо было нести беспорочную службу при одном из королей, который в результате тебе это все и пожалует. То есть – проливать за него кровь в битвах и на ристалищах, ненавидеть его врагов и защищать его друзей. А самое главное – войти в его личный рыцарский отряд, опору трона.
Нет, были и те, кто, обретя рыцарское звание, выбирали дорогу одиночки и начинали мотаться туда-сюда по дорогам континента. Они за каким-то лядом защищали униженных и оскорбленных, а также восстанавливали справедливость, но всерьез этих горемык никто не воспринимал. Даже пословица такая была: «Бродячие рыцари – как телега без колеса. Груз в нее положить можно, да отвезти его никак не выйдет». Оно и верно – стоило столько труда класть на получение титула, если ты с него ничего не получал, кроме ран и сомнительной благодарности, да и то не каждый раз?