— И творя зло, люди будут считать его добром, — вспомнилась прочитанная однажды фраза.
Больше всего пугало, что все эти происшествия случились в один день. Словно кто–то невидимый управлял ими. Это было непонятно. Это было страшно. Это не могло оказаться случайностью. Беда со всеми тремя, связанными с ней? Какая–то сила свершила это. Осталась она сама… Неужели и с ней что–то плохое должно произойти?
— Внимание! — раздался встревоженный голос караванщика.
Елена осторожно выглянула из–под покрывала. Немного в стороне вдали виднелись всадники. Кажется, они тоже заметили караван и теперь неторопливо направлялись к нему.
— Спокойно, только спокойно, — дрожащим голосом повторял Дионисий. — Мы в самом центре Фалнора. Здесь не может быть разбойников.
Тем не менее, он отдал распоряжение страже быть наготове.
Елена, наблюдая за поднявшейся суетой, отчего–то снова вспоминала сегодняшние события, и ей становилось страшно. Даже не страшно, а жутко. Предчувствие чего–то непоправимого холодной рукой сжало сердце.
Не отдавая себе отчета, девушка внутренне приготовилась к неприятностям. Всадники приближались все так же не спеша, и девушке казалось, что это идет сам рок. Идет по ее душу.
3.
Лесные дороги в этой части Туага никогда не отличались безопасностью. Поэтому человек, в одиночестве бредущий по дороге, покрепче перехватил посох и, прежде чем шагнуть под свисающие кроны, внимательно осмотрелся вокруг. Погони он не опасался, понимая, что Лорт ничего не осмелится сделать, если не захочет выставить себя идиотом, что для купца страшнее смерти. Но вот нанять каких–нибудь головорезов он вполне способен. Человек усмехнулся и подкинул в руке увесистый кошелек.
— А все потому, что некоторые совсем потеряли совесть, — пробормотал он. — Был бы Лорт честен со мной — и тогда в убытке был бы я, а не он.
Однако человек хитрил. Лорт просто не мог остаться честным в ситуации, когда, как ему казалось, деньги сами плывут в руки. Все, что надо, чтобы их забрать — это обмануть довольно странного партнера, появившегося неизвестно откуда. Чужак. А раз чужак, то надуть его — святая обязанность любого уважающего себя купца. Вот и пострадал. Путник тихонько хихикнул про себя. Но тут же снова осмотрелся — об осторожности забывать не стоило, не хватало нарваться–таки на какого–нибудь «обиженного».
Никаких угрызений совести он не испытывал. Он давал Лорту шанс. Путник всегда давал своим жертвам шанс не только остаться при своем, но даже выиграть. Все, что для этого требовалось — оставаться честными и следовать договоренности.
Человек неожиданно замер и прислушался, оторвавшись от приятных размышлений по поводу Лорта, обманувшего самого себя. Подкинул посох и перехватил поудобнее, внимательно оглядываясь. И тут же резко сорвался с места и бросился в чащу. Через минуту он удивленно разглядывал сквозь кусты непонятно откуда взявшегося здесь мальчишку лет восьми–девяти. Тот сидел посреди поляны и плакал. Плакал, ничего не замечая вокруг.
Путник недоверчиво оглядел поляну, опасаясь ловушки. Слишком уж неестественно выглядел одинокий ребенок в этом пустынном месте. К тому же его одежда… Как ни пытался, но он так и не смог вспомнить, какому народу может принадлежать эта одежда. Эльфы? Да нет, те вообще не покидают Эльвидар. Да и не носят они такого. На сатира ребенок тоже не походил. Явно человек.
Мужчина еще минут пять наблюдал за плачущим мальчиком, затем, наконец, решился.
— Моя доброта меня погубит, — пробормотал он, выбираясь на поляну. Тем не менее, бдительности он не терял, хотя был почти уверен, что никакой засады нет.
Мальчик, услышав шаги, вздрогнул и поднял заплаканное лицо. Путник почувствовал, как по его спине забегали мурашки, настолько поразила его недетская серьезность в этом детском взгляде. Тут явно было что–то не то. Пахло неприятностями. Причем такими, от которых благоразумные люди спасаются бегством. Бегством быстрым и, по возможности, не оглядываясь. Разве только посмотреть, далеко ли погоня.
Путник попятился, намереваясь поскорее скрыться. Но тут мальчик испуганно вскрикнул. Вся его серьезность испарилась, и на поляне снова сидел смертельно напуганный ребенок. Он сжался в комок и с ужасом наблюдал за человеком. Тот ругнулся. Не успел. Не успел убежать! Теперь уже не сможет просто так бросить беззащитного малыша. Можно было бросить ребенка с пугающе взрослым взглядом, но бросить этот испуганный комок…
— Спаситель, помоги мне. Я знаю, что делаю глупость, но я не могу его оставить. Он же погибнет один. — Путник прочитал короткую молитву для храбрости и шагнул к мальчику. Заметив, что тот испуганно попятился, остановился и опустился на корточки.
— Ну что ты, глупыш? Чего ты испугался?
Мальчик с недоумением посмотрел на него. Путник сообразил, что его просто не поняли. Он осторожно приблизился. На этот раз мальчик не стал пятиться. Кажется, ему даже удалось взять себя в руки. И тут он впервые заговорил, что–то спросив. Путник разочаровано вздохнул: язык оказался совершенно незнаком, хотя он знал около десятка языков и наречий.
— Прости, не понимаю, — путник развел руками. — Давай попробуем так. — Он начал произносить фразы на разных языках, но мальчик только удивленно моргал.
Тут он, видно, решил, что настала его очередь, и снова заговорил. Мужчина мигом уловил, что на этот раз звучит совершенно другой язык, не тот, на котором говорил ребенок в первый раз, но и эту фразу он тоже не понял. Мальчик понял это и тяжело вздохнул. Потом с какой–то растерянностью посмотрел вокруг. Обвел вокруг себя рукой и опять что–то спросил.
— Ты спрашиваешь, что это? Эта страна называется Туаг.
Человек сообразил, что так они далеко не уедут. Он решительно встал и быстро подошел к ребенку. Мальчик не успел отодвинуться и испуганно посмотрел на мужчину. Но тот просто опустился перед ним и коснулся себя рукой.
— Меня зовут Сельф ан Сельфин ибн Грэд. Но можешь называть меня просто Сельф или Грэд.
— Сельф ан Сельфин ибн Грэд. Сельф. Грэд, — старательно повторил мальчик. Потом, копируя жест мужчины, дотронулся до себя. — Володя.
Путник удивленно моргнул.
— Как? Впрочем, неважно, — тут же поправился он. Но последнее мог бы и не говорить — мальчик его все равно не понял. — Я не знаю, где носят такие имена, и знать не хочу. И вообще, мне пора идти.
Он поднялся. Мальчик тоже вскочил и доверчиво посмотрел на него. Сельф вздохнул.
— Где твои родители, чадо?
Мальчик вздрогнул, словно поняв вопрос, и провел рукой по лицу, размазывая слезы. Только сейчас Сельф внимательно изучил его. Володя был одет в брюки из какого–то странного плотного материала синеватого цвета. Темно–синяя рубашка, явно мягче, чем брюки. На груди — два кармана. Сельф непонимающе покачал головой: кому могла прийти в голову мысль пришить карманы на грудь рубашки? Это же прямое приглашение ворам! По одежде Сельф ничего не смог сказать о мальчике. Странно. Обычно по еле заметным швам он умел не только определить родину человека, но даже город. А тут впервые спасовал. Одежда Володи поражала одновременно своей роскошью и бедностью. Ни один нищий не напялит на себя такое, но любой богач отдаст что угодно за материал, из которого она пошита.
Сельф снова вздохнул и присел перед ребенком. Достал платок и начал старательно вытирать заплаканное, грязное лицо.
— Вот уж свалилось на меня счастье! И откуда ты только тут взялся? Пошли уж, горе. Где ты хоть живешь?
Не дождавшись ответа, Сельф покачал головой и двинулся к дороге. У края поляны обернулся — мальчик доверчиво шел следом, не отставая и не обгоняя. Сельф попытался изобразить руками контуры дома.
— Я тебя спрашиваю, где ты живешь?
Мальчик покачал головой и пожал плечами. Сельф нагнулся, поднял прутик и нарисовал на земле домик. Ткнул в него прутиком, а потом красноречиво посмотрел на ребенка. Тот понял. Но реакция у него оказалась вовсе не та, на которую рассчитывал Сельф. Мальчик вдруг часто заморгал, потом всхлипнул и разревелся.
— Ну вот, — растерянно взмахнул руками Сельф. Потом опустился рядом с Володей и обнял его за плечи. Посидел так немного. — Ты меня извини, дурака, — пробормотал он. — Ведь мог бы догадаться, раз ты тут один. Никто такую кроху не отпустит одного. Но как ты здесь оказался все же?
Сельф погладил успокоившегося мальчика, поднял его на руки и зашагал через кусты, продираясь к дороге. Володя доверчиво прижался к нему и задремал.
— Бедняга, — сочувственно заметил Грэд. — Кажется, тебе пришлось немало пережить. Но все же, откуда ты взялся?
Спустя два дня на ту же поляну стремительно ворвался отряд всадников. Возглавлял его невысокий полный человек с орлиным профилем. Осадив коня, он привстал в стременах и осмотрелся.
— Это здесь!
Тотчас к нему подъехал еще один всадник.
— Вы уверены, мой господин?
Герладий пристально посмотрел на спросившего, отчего тот медленно побледнел. Потом бледность перешла в серость.
— Прошу прощения, Ищущий… — пробормотал всадник.
Герладий еще несколько мгновений презрительно смотрел на всадника, затем отвернулся.
— Это здесь, — повторил он. Постояв несколько мгновений, Ищущий двинулся к центру поляны.
Сам Герладий в этот момент проклинал весь белый свет и магов, из–за которых вынужден был скакать дзенн знает куда, трясясь в седле. Он считал себя мудрым человеком и имел свой взгляд на жизнь. Да что греха таить, давно избавился от юношеской увлеченности и отпускал еретиков за деньги, карая только тех, кто не мог откупиться. Свою совесть Герладий успокаивал тем, что Спаситель всепрощающ и понимает, что его слугам тоже надо жить. А то, что еретики расстанутся с деньгами — это им и так достаточное наказание. Герладий уже решил, что жизнь ему нравится. Нравится тайная власть, нравится, что от одного его слова зависит жизнь и смерть других людей. Даже самых высокопоставленных.
Да, Герладий был доволен своей жизнью. Доволен до тех пор, пока на горизонте не появился этот проныра Матфей. Откуда он взялся никто не знал, но то, что началось потом, Герладий вспоминал с ужасом. Было даже время, когда он просыпался по ночам в холодном поту, ожидая, что вскроются его проделки. Но Спаситель миловал. Герладий усилил свою деятельность, пытаясь доказать, что по–прежнему борется с врагами Церкви. Усилия заметили, и вскоре он подчинялся непосредственно одному из Очищающих — ближайшему помощнику самого архиепископа Варградского, Меальнору — и выполнял важную работу. Правда, важную по их мнению, сам Герладий так не считал. Однако приходилось приспосабливаться и делать вид, если хотел выжить и сохранить свое привилегированное положение. Эти домыслы вышестоящих, чтоб им пусто было… Ему бы власть, так не занимался бы всякими глупостями. Уж точно, не занимался бы.
Герладий считал происходящее в последние пятнадцать лет идиотизмом и втайне думал, что его святейшество просто сошел с ума, поверив в непонятного Зверя, Троих и каких–то Девятерых. Да еще и матрицы Тьмы приплелись. Но вслух благоразумно такого не говорил, ведь ничего дороже собственной шкуры в этом мире он не знал и намеревался сохранять ее целость любыми способами. Ну, да чем бы старец ни тешился… Увы, после смерти Светозара первосвященником стал проклятый Матфей, и жизни вообще не стало. Думать о случившемся тогда не хотелось.
Получив инструкции от нового начальства, Герладий занялся привычным делом — поиском темных магов. Занялся, добывая доказательства так, как привык, и… Что было потом, лучше не вспоминать. Подобного разноса он не получал давно. Ищущий даже не верил, что в живых останется. Всех пойманных им «магов» отпустили сразу после допроса в Инквизиции. А потом приплыл этот дзеннов эльф Меальнор и выговорил ему, как какому–то сопливому мальчишке. При мысли об этом унижении Герладий заскрипел зубами от злости.
Солдаты испуганно отпрянули от внезапно рассердившегося Ищущего. Все знали, что этому человеку под горячую руку лучше не попадаться. Но Герладию в этот момент было не до солдат.
«Мне, человеку, посмел приказывать какой–то эльф, полуживотное! — злобно думал он тогда. — Ишь, не устроили их мои маги! Им настоящих подавай! А где их взять, настоящих? Ведь не найдешь, так объявят, что плохо служил Церкви!»
Вот и сейчас Герладий вынужден был покинуть уютный дом и тащиться дзенн знает куда, только потому, что какому–то идиоту–магу вздумалось поколдавать. Ну ничего, вот найдут эту сволочь, и тогда уже он поколдует. Так поколдует…
Герладий внимательно осмотрел поляну, настраиваясь на следы магии. Настроился и вздрогнул. Он не чувствовал мага. Такого просто не могло быть… но было.
— А ну отойдите!!! — рявкнул Герладий солдатам, полагая, что те каким–то образом мешают настроиться.
Те мигом отъехали. Но и это не помогло. Ищущий чувствовал магию, чувствовал, что здесь произошло что–то такое, что выходило за рамки его воображения. Он чувствовал неимоверную мощь вырвавшихся на свободу сил. Даже спустя два дня после происшедшего следы были довольно сильны, но, тем не менее, Герладий совершенно не чувствовал того, кто это сделал. Такого просто не могло быть! Даже всемогущие в прошлом дзенны не умели прятать своих следов, как ни пытались.
— Похоже, здесь действительно что–то случилось, — пробормотал Герладий, но никакой радости от этого открытия не испытал, поскольку оно сулило все что угодно, только не покой. А именно покой он считал для себя главным в жизни. Выход был только один — как можно быстрее отыскать проклятого мага и отправить в Фалнор. Пусть там с ним Очищающие разбираются. Но как искать мага, который научился заметать следы?
Герладий несколько мгновений размышлял. От его святейшества исходил довольно четкий приказ докладывать обо всем, что выходит за рамки обычного. Сегодняшнее дело именно таково, а значит, надо немедленно сделать доклад. Но с другой стороны, в этом случае примчится кто–то из верных псов первосвященника, а тогда покоя уж точно не видать, как своих ушей без зеркала. Лучше разыскать неизвестного мага самому. И как можно быстрее! Тогда и покой будет, да еще, глядишь, и наградят. Дорога тут одна, а значит, никуда поганый колдун не денется.
Он оглянулся и холодно посмотрел на сжавшегося офицера.
— Мы отправляемся дальше. Маг был здесь и уехал по дороге. Мы должны догнать его.
— Как прикажете, Ищущий, — поспешно склонился офицер.
Герладий пришпорил коня и снова выехал во главу отряда, продолжая размышлять.
Отряд ворвался в небольшой городок на рассвете, когда люди еще спали, распугав кур, спокойно бродящих по улице. Об убогости городишки говорило еще и то, что у него не оказалось даже крепостной стены, только частокол. Часовые, стоявшие у ворот, разглядев вымпел Ищущего, поспешно распахнули ворота. По уставу, этого делать не следовало, однако солдаты предпочли нарушить устав, но не сталкиваться с Ищущим. Тем более, с разъяренным Ищущим, каковым тот выглядел, когда промчался мимо. Но тут же остановился и вернулся.
— Кто главный смены? — прорычал он.
— Капитан Мордок, господин Ищущий! — поспешно отозвался один из солдат. — Он вон в той избе.
Герладий из–под руки рассмотрел убогий деревянный домишко, развернул коня и двинулся к нему. Около дома соскочил и пинком распахнул дверь, войдя внутрь.
— Кого там еще несет?! — гневно спросил кто–то в доме. — Я вот сейчас выйду!!!
Из комнаты показался плотный мужчина в рубашке нараспашку. Было видно, что он спал, но шум заставил подняться. И это не доставило ему никакой радости.
— Ты Мордок? — спросил Герладий.
— А ты кто такой, чтобы спрашивать? — Мужчина сощурился, пытаясь в темном коридоре разглядеть говорившего.
— Кто я? — язвительно спросил Герладий, выходя на свет. — Сейчас узнаешь.
Мордок разглядел цвета Церкви на одежде и посерел.
— Прошу прощения, Ищущий. Я не узнал вас. Что угодно? — Поведение офицера изменилось мгновенно. Вмиг пропала вся его важность. Он сразу как–то осунулся и сгорбился. Кажется, даже стал меньше ростом.