Но когда Гаэр-аш дал нам получасовой перерыв на обед, Дастел ушел с полигона первым, вошел в столовую и мгновенно сел за самый дальний столик, спиной ко входу и даже не сходив за едой. Я все это время шла за ним. Вообще я, едва ректор нас отпустил, пошла к Норту, но тот ускорил шаг, и так получилось, что в итоге я шла за ним, а не рядом с ним.
Но даже окончательно убедившись, что меня откровенно игнорируют, сдержала обиду и, подойдя, тихо спросила:
— Норт, — подавила желание прикоснуться к его плечу, — что тебе принести?
И менее всего я ожидала услышать в ответ разъяренное:
— Уйди!!!
От этого рыка содрогнулась не только я — казалось, все некроманты в столовой вздрогнули. Дан, передумав садиться, резко сделал шаг назад, ребята, сидящие за столиками рядом, молча поднялись, держа тарелки и кружки, и пересели за столики подальше. А две компании парней с четвертого курса, стандартно предпочитающие столовую при полигоне, развернулись в дверях и решили пойти поесть в главной столовой.
В смысле, когда они выскочили на двор, в напряженной звенящей тишине послышался отдаленный неуверенный вопрос кого-то из них: «Пойдем в общую, да?»
Рядом с Нортом осталась стоять только я.
Чувствуя, как глаза жгут слезы, все же сдержалась и уже хотела еще раз спросить, что ему принести, Норт же был голоден, я сама на ногах едва стояла, но у них тренировка была сложнее и еды всегда парням требуется больше.
Но тут вошедший в столовую последним Эдвин молча подошел к Норту, встал рядом и, наклонившись, тихо, так что я едва услышала, произнес:
— Не смей на нее орать.
Реакцией на его слова было глухое:
— Пусть Дан с ней поест в конце столовой. Подальше от меня!
Я просто остолбенела. Данниас подошел, мягко обнял за плечи и увел к стойке заказа. Затем к столику, находящемуся максимально далеко от Норта, и посадил меня спиной к нему и ко всем, наверное, чтобы больше никто не видел, что я очень-очень, изо всех сил пытаюсь не заплакать.
— Ри, слушай, — парень коснулся моей руки, — не знаю, что между вами произошло, может, ты виновата, может, он, разберетесь потом, а сейчас тебе нужно поесть, ладно? Норт, кстати, ест вовсю, одна ты тут мне слезы глотаешь.
Недоверчиво глянув на Дана, обернулась через плечо — Норт действительно ел. Ел с жадностью. И вдруг остановился, затем рывком снял с себя куртку и свитер, оставшись в тонкой черной майке. Учитывая, что тепло здесь отнюдь не было, все же столовая при полигоне, и о комфорте речи не шло, двери выходили прямо на улицу и вообще были полуоткрыты, соответственно, подобное выглядело странно.
— Понять не могу, он же вчера не так много выпил, — задумчиво произнес Дан.
И я вздрогнула!
Выпил!
Моя кровь! Поцелуй! И ритуал, который мы, похоже, разделили на двоих без всякого интимного контакта! И несмотря на то, что я отлично помнила слова ректора: «Норту ничего не грозит даже в случае самого худшего развития событий», я уже воочию видела, что Гаэр-аш ошибся. На Норта повлияло, и это моя вина.
— Тьма! — простонала я.
— В чем дело? — напрягся Дан.
Не ответив, вскочила с места, прошла через всю столовую, не обращая внимание на глухое рычание Дастела, казалось, ощутившего мое приближение, схватила его за руку и потянула за собой. Норт не двинулся с места. Словно я не живого человека попыталась с места сдвинуть, а железную статую.
— Риа… — предупреждающе начал было Эдвин.
Но я даже не глянула на него, прильнула к Норту, обняв его со спины крепко-крепко, и торопливо зашептала:
— Прости меня, пожалуйста, это я виновата. Прости, я все исправлю, я не знаю как, но я исправлю, я разберусь, в чем дело и что это за магия, я…
Грохот сметенной посуды, рывок, и я вдруг оказалась полулежащей на столе перед поднявшимся Дастелом, который, схватив за шею так, что я едва могла сделать вдох, склонился надо мной и, с ненавистью глядя в мои глаза, хрипло прорычал:
— Не смей ко мне приближаться! Не смей меня трогать!
— Норт! — Эдвин поднялся с места, но я едва ли видела его сейчас.
Я смотрела на того, кто не отвернулся от меня, даже когда я выгорела, и чувствовала, как в душе что-то умирает, а глаза застилает пеленой слез.
— Отпусти ее! — в голосе Эдвина послышалась угроза.
Норт отреагировал глухим «Не лезь!», а затем вдруг его ладонь, только что сжимавшая мою шею, очень нежно скользнула вверх, вытирая мокрую дорожку слез, а в его глазах, до того пугающе черных и пустых, промелькнул фиолетовый отсвет, и Дастел, отстранившись, прошептал:
— Ты ни в чем не виновата, поняла? Ни в чем. Это не твоя вина. Но я прошу тебя, пожалуйста, не трогай меня, не подходи, не прикасайся. Я возьму себя под контроль, я сильный, но сейчас один твой запах сводит с ума, и единственное, о чем могу думать… — Он резко отпрянул от стола, развернулся и ушел.
Просто ушел, не оглядываясь, не доев обед, который в ярости смел со стола, и, к счастью, не увидев, что я плакала, уже не в силах сдержаться. Потом успокоилась, конечно. Под задумчивым взглядом Эдвина кто угодно плакать перестанет. Вот и я тоже.
— Эль-таим? — спросил Харн, протягивая мне носовой платок.
Традиционно черный, как и положено некроманту.
Я отрицательно покачала головой и прошептала:
— Ваши артефакты направлены на усиление способностей и установление защиты, и только.
Он кивнул и произнес:
— В таком случае ты не имеешь отношения к происходящему с Нортом. Соберись, у нас тренировка впереди.
* * *Когда мы вернулись на полигон, застали невероятную картину — Гобби, Яда и Коготь сражались с фантомами мага-отступника, демона и горгула. Причем моему зомби достался маг-отступник, и сейчас Гобби нарезал зигзагообразные круги по полигону, уходя от обстрела. Уворачивалось мое умертвие хорошо, а вот с атаками выходило вконец плохо.
Сам лорд Гаэр-аш обнаружился сидящим на бочонке и жующим внушительный бутерброд, который держал в одной руке, а во второй имелась бутылка красного вина, и, не отрываясь от столь своеобразного обеда, глава Некроса с интересом наблюдал за сражениями умертвий. К слову, ректор уже оделся — в тонкую черную майку, что на фоне лежащего вокруг снега и в целом зимы смотрелось все же странно. Заметив наше приближение, глава Некроса кивнул, а затем прекратил жевать, резко сузившимися глазами глядя на Норта, который, едва мы пришли на полигон, вышел из ангара. И одет он, как и ректор, был всего в одну шелковую майку и, судя по всему, холода не чувствовал вовсе!
И вот едва мы подошли, ректор молча указал нам на полигон, а Норту с усмешкой произнес:
— Добро пожаловать в мой мир.
Лицо Дастела судорожно дернулось, а затем он задал один вопрос:
— Как долго?
— Месяц-два, — задумчиво произнес лорд Гаэр-аш, внимательно разглядывая родственника. — Я старше, мне было сложнее. У тебя организм моложе, должно пройти менее… проблематично.
Хриплый гортанный рык Норта, и сиплое:
— Сейчас как?
— Железный самоконтроль, — с горькой усмешкой ответил ректор и перевел взгляд на нас: — Каро, Шей, Харн, чего встали?
Воздух перед нами замерцал, и в следующее мгновение материализовались три темные фигуры.
— Предупреждаю, бьют не смертельно, но больно, — сообщил ректор. — К бою.
Однако прежде, чем мой противник атаковал меня шестым плетением по Баскарату, я услышала слова главы Гаэр-аша, обращенные к Норту:
— Когда это началось?
И последовавший ответ Дастела:
— Ночью.
— Ты шутишь? — саркастично переспросил ректор. — За ночь?! Этого быть не может.
— То же самое я сказал вчера о твоих изменениях, — хрипло ответил Норт.
Услышать что-либо еще я не успела: бег — одно из самых важных умений для любого боевого или практического некроманта, и мне пришлось бежать, потому что выставленный щит раскололся под ударом фантома. И что обидно, зигзагообразно курсировали по полю только мы с Гобби, парни сражались, ну а ректор и Норт вообще сидели рядом, попеременно пили вино из одной бутылки и о чем-то разговаривали. Судя по выражениям лиц, разговор был серьезным до крайности.
Еще после пары кругов и прямой схватки с фантомом, когда я ползком преодолевала местность, увидела, как Гаэр-аш протянул руку и вокруг них вспыхнул, а затем погас огонь, и все это в процессе того, как ректор продолжал что-то объяснять Норту.
А потом я упала и больше не могла встать. Потому что у Дана и Эдвина была лучше физическая подготовка, плюс ко всему Эль-таимы, а у меня не было ничего. И когда настигла боль от удара арканом Гошатра, я просто свалилась…
Перепрыгнув через меня, умчался прочь Гобби, по воздуху за ним пролетел маг-отступник, формируя в правой когтистой руке шар Ойсцвейга — фактически маленькую магическую бомбу, разрывающую тело умертвия на частички…
В небе сражались дракон Коготь и фантомный горгул. Коготь побеждал — его удары были увереннее, точнее, да и быстрее раза в два точно.
А еще там, в небе, высоко-высоко летели птицы…
— Мне доводилось слышать о столь любопытной тактике, как имитация смерти, — прозвучал надо мной насмешливый голос лорда Гаэр-аша. — Но должен сообщить, Риаллин, она не срабатывает даже с медведями, что уж говорить о нежити. Встать можешь?
Хотелось сказать, что нет. Вот просто нет, и все, но я ответила:
— Уже встаю.
Мне молча протянули руку. Но, гордо проигнорировав помощь, я перевернулась на бок, встала на четвереньки, затем с трудом поднялась. Пошатнулась. Мышцы дрожали от перенапряжения, ноги — от усталости, голова — от магического истощения, сердце — вообще по непонятной причине. Вдалеке, у решетки, Гобби сражался с фантомом отступника, используя подручные средства. Подручных средств было много — зомби, видимо, уже добежавшие с окраин Мертвого леса в надежде на обнаженный торс ректора, тянули конечности к нам через железную сеть, Гобби этим и пользовался. В смысле, конечностями. Хватал их и швырял в отступника очередную оторванную когтистую лапу…
— Да, находчивый, — задумчиво признал ректор, оценивающе глядя на мое умертвие.
Я едва удержалась, чтобы не попросить некроманта укрыть защитной сетью Гобби так же, как ректор укрывал сердце Некроса, но удержалась, просто сердце не разумное, а у моего гоблина главным было оживить именно сознание, то есть сеть ему не подходила. И на ногах тоже удержалась, хотя хотелось рухнуть ничком и не вставать больше.
— Харн и Шей стали выносливее, — внезапно произнес лорд Гаэр-аш. — И то, что я наблюдаю сегодня, меня откровенно удивляет. Они стали значительно сильнее как некроманты, магический резерв восполняется молниеносно, Данниас лучше контролирует свой поток, Эдвин управляет магией как оружием, такое мне вообще впервые довелось увидеть. Норт… Норту сегодня непросто, но и у него появилась масса новых возможностей. И если для остальных разница не будет очевидна, мне же отчетливо ясно — дело в артефактах. Так, Риаллин?!
Не став отвечать, просто пожала плечами и, оглядев полигон, заметила, что Дастел продолжает сидеть все там же, мрачный и какой-то удрученный.
— Вы сказали, что Норту ничего не грозит, — не отрывая взгляда от парня, выдохнула я.
Ответом мне было молчание. Взглянув на ректора, поняла, что это было насмешливо-издевательское молчание, просто Гаэр-аш смотрел на меня с откровенной насмешкой.
— Я даже могу процитировать ваши слова, — произнесла возмущенно, — вы сказали, что Норту ничего не грозит даже в случае самого худшего развития событий, но вы не можете не замечать очевидного — с ним что-то происходит. И возможно, из-за поцелуя и…
— Риаллин, — в серо-синих глазах промелькнуло что-то странное, — еще немного, и тебе удастся убедить меня в том, что ты на редкость легкомысленная особа.
Мимо нас пронесся донельзя счастливый Гобби, за ним — с разъяренным воем оскорбленного достоинства отступник, с которого гроздьями свисали прицепившиеся конечности умертвий. И дурной пример моего зомби оказался заразительным — метнулся с небес Коготь, схватил шангарру, у которой было не менее четырех метров в длину и соцветие щупалец, взмыл снова к горгулу и стал дубасить его собственно схваченным умертвием.
— Знаете, что меня удивляет, адептка Каро? — задумчиво следя за боем в небе, произнес ректор. — Сообразительность вашего умертвия…
— Каждый выживает как умеет, — довольно резко ответила я, так как за Гобби стало вдруг страшно.
— Даже так?! — Гаэр-аш вновь направил взгляд, в котором словно танцевало ледяное пламя, на меня. Улыбнулся и значительно тише, как-то угрожающе добавил: — В таком случае, милая, не стоит более спрашивать, что я делаю, ведь ты только что великолепно продемонстрировала, что все отлично понимаешь.
После чего вновь посмотрел на сражающихся умертвий и холодно произнес:
— Сегодня после тренировки спать, Риаллин. Никакого бала. А впрочем… — По его губам скользнула усмешка. — Каждый выживает как умеет, не так ли? Счастье с привкусом фальши и длиной на одну ночь? Почему бы и нет. — И, искоса взглянув на меня, добавил: — Рикьярн Тарн непременно будет на балу, ты ведь именно его жаждешь увидеть, не так ли?
Не сдержавшись, честно призналась:
— Знаете, так открыто издеваться над моими чувствами — просто чудовищно!
Гаэр-аш криво усмехнулся и едва слышно ответил:
— Ты едва ли когда-нибудь осознаешь, насколько верное определение использовала.
И тут же приказным тоном:
— Разворот на три часа. Пас огневым, пятый уровень!
Не задумываясь, создала шаровую молнию, перебросила вместе с удерживающим плетением оббегающему меня слева умертвию, мой умненький гоблин схватил, перекувыркнулся по грязи, подскочил и швырнул сжатое в шар пламя в настигающего его мага-отступника.
— И пас вверх, огневик двенадцатого уровня, — дал вторую команду глава Некроса.
Мгновенно создала, метнула отвесно вверх… И только после запрокинула голову, осознав, что только что сделала, и желая узнать, куда помчался мой огонь… Как выяснилось — к Когтю. Тот ухватил огневик одной лапой и швырнул его с силой в отступника, который уже навис над упавшим Гобби… Взрыв. От фантома не осталось ничего! Яда и Коготь уже так же завершили свои схватки.
— Сражаться, Риаллин, требуется в команде не только вам, но и вашим умертвиям. В первую очередь вашим умертвиям, — наставительно произнес лорд Гаэр-аш.
И, не говоря мне более ни слова, он обернулся и позвал:
— Харн, Шей, сюда оба! Норт, ты отлеживаться!
Дастел, до той минуты сидевший на бочонке, с трудом поднялся и ответил:
— Нет, я остаюсь.
Ректор демонстративно медленно развернулся, внимательно посмотрел на Норта и издевательски произнес:
— Умные учатся на ошибках других, идиоты — исключительно на собственных. Еще вопросы, адепт Дастел?
Норт опустил глаза на мгновение, а затем вдруг посмотрел на меня каким-то пугающим, диким, голодным взглядом. Несколько секунд мне казалось, что Норт сейчас подойдет, просто преодолеет эти шагов двадцать и подойдет. Но он вдруг отшатнулся, а затем, резко развернувшись, направился к выходу. Откровенно говоря, после его взгляда я с трудом подавила желание побежать следом и довести его до комнаты.
— С ним все будет хорошо, — словно услышав мои мысли, сказал ректор.
Развернулся к нам, и тренировка продолжилась.
— Игра «Свой-чужой», — провозгласил лорд Гаэр-аш. — Я работаю с умертвиями, у вас три минуты на то, чтобы вспомнить основные особенности друг друга: движения, походку, характерные жесты. Начали!
И все вокруг заволокло темным клубящимся туманом.
— Да-а-ан, — перепуганно позвала я, — Эдвин.
Ответом мне была тишина.
Вспомнив про три минуты, закрыла глаза и начала вспоминать все, что могла, и про суровое лицо Эдвина, и про улыбку никогда не унывающего Данниаса. Сжала кулаки, постаралась не думать о том, дошел ли до своей комнаты Норт и…
— Харн и Шей уже знают правила, тебе объясняю подробнее, — лорд Гаэр-аш подошел со спины, обнял, рывком прижав к себе. — Сейчас в тумане будут появляться фантомы, в среднем у тебя пятнадцать секунд на то, чтобы определить, реальные ли это Дан и Эдвин или же фальшивые. Задание завершено, когда вы все трое соберетесь вместе. Подумай, что отличает их от кого бы то ни было. Вопросы?