— Фигляр... — буркнул Канцлер.
— Черт с ним, лишь бы работал хорошо... — сказал Сварог.
— И все равно, сколько лет он меня злит не на шутку, а упрятать под замок не подворачивается случая — всякий раз ухитряется выкручиваться... Занимаем места, господа?
Они сели в кресла перед стеной, за которой располагалась каминная. Правее за сложными пультами помещались трое техников — один из Техниона, один из разведки Канцлера, один из девятого стола. Никакой высокой дипломатии в таком сочетании не было — просто каждой конторе требовалась информация, которую можно начать обрабатывать немедленно, не тратя времени на одалживание у «соседей».
— Экран, — негромко распорядился Канцлер.
На стене вспыхнул большой экран — словно в стене вдруг образовалось окно. Четкость изображения, как всегда, была потрясающей, но Сварог давно к этому привык. В каминной установили не только «глаза» и «уши» — она была набита всевозможными датчиками, детекторами и анализаторами, словно знаменитые пирожки с Кадильварской ярмарки — изюмом. Из ситуации следовало выкачать все, что возможно...
Один из техников доложил:
— Какого бы то ни было энергетического воздействия не фиксируется. Посторонних излучений нет. Присутствие «третьего ручейка» не фиксируется.
Профессор Марлок, вертя в руках погасшую трубку, проворчал:
— Вполне возможно, что наша аппаратура ничего не фиксирует, а на самом деле тут полно всякого...
В кризисном штабе Марлок усердно играл роль «адвоката дьявола». Сварога это иногда раздражало, но он прекрасно понимал, что в сложных делах штатный скептик необходим. К тому же Марлок мог оказаться прав: в конце концов, как ни бились, не смогли установить, каким именно образом те связываются из своего неведомого укрытия с камнями-компьютерами. Даже хелльстадская аппаратура Сварога не смогла. Единственное, что удалось установить, — это случается всякий раз, когда происходит «встреча», и Радиант обстреливает Талар старательно и безостановочно (сейчас, кстати, именно такой момент). Но это знание не давало ровным счетом ничего...
— Внимание, господа! — сказал Канцлер.
Но все и так видели, что высокое старинное зеркало потихонечку стало наливаться изнутри мерцающим голубоватым сиянием, возникшим словно бы из одной точки, быстро распространившимся до краев тяжелой вычурной рамы из черного дерева. Сияние мигнуло — и исчезло. Стал виден сводчатый коридор и молодая женщина, сидящая в мягком кресле у самой границы Зазеркалья.
Сварог разглядывал ее во все глаза. В точности такая, как ее описывали Орк и Бадеш: золотистые волосы по плечам, синие глаза, штучная красавица, непринужденная поза, длинное светло-серое платье, отчего-то казавшееся очень дорогим. И те самые камни на шее — Орк прав, на украшение это нисколечко не похоже, такое и в самом деле впору носить сильванскому дикарю — разве что аналогия с алюминием верна...
Техники по-прежнему молчали — значит, ничего не фиксировали. Сварог обратил внимание: возле ее кресла стоит довольно большая корзина, плетенная из лозы, очень похожая на те, с какими на Таларе ходят на базар или в продуктовые лавки крестьянки или кухарки.
Сварог, как и остальные, видел только спину Орка, но стервец, чувствуется, держался крайне непринужденно, в самом деле без малейшего волнения:
— Я несказанно рад видеть вас снова, прелестная Фея, — он галантно раскланялся по всем правилам политеса. — Вы озарили мое скромное жилище и в прямом, и в переносном смысле...
Незнакомка улыбнулась — этакой отработанной дежурной улыбкой, принятой на вооружение дамами в высшем свете, не содержавшей ни теплоты, ни радости:
— Я тоже рада видеть вас, герцог... Вы приготовили то, о чем я вас просила?
— Конечно, — Орк достал из кармана небольшой, сложенный вдвое листок бумаги. — Я вашу просьбу выполнил в точности: не стал проводить углубленный анализ, просто написал номера тех вариантов, которые мне представляются самыми предпочтительными... Или вы хотите все же выслушать обоснования?
— Нет необходимости, — сказала она, протянула руку. — Давайте. Что же вы? Или боитесь?
Ее протянутая рука оставалась в Зазеркалье. Орк, не раздумывая, ответил:
— Когда я оказываюсь наедине с прекрасной дамой, боюсь только одного: что она признает меня недостаточно искусным...
Шагнул вперед, протянул руку в Зазеркалье. Девушка развернула листок, окинула взглядом. Кивнула, похоже, удовлетворенно:
— Надеюсь, вы подошли к поручению со всей серьезностью и ответственностью...
Орк моментально отозвался:
— Ровно с теми же, с какими отнесся к вашему обещанию известного поста...
— Мы всегда сдерживаем свои обещания, — ответила она. — Лишь бы поручения выполнялись исправно и не случилось двойной игры...
— Не надо во мне сомневаться, — сказал Орк. — Выгода взаимная, а ставки велики.
— Рада, что вы это понимаете... У меня вновь будет к вам маленькое поручение, — она протянула руку и коснулась высоких ручек корзины. — Возьмите это.
Орк столь же решительно шагнул в Зазеркалье, поднял корзину, вернувшись в каминную, взвесил ее на руке:
— Ого! Вы что, туда камней наложили?
— В каком-то смысле вы правы... — улыбнулась девушка. — Я прекрасно понимаю, что мужчины не менее любопытны, чем женщины — хотя почему-то именно женщин принято считать воплощением и символом любопытства... Поэтому могу сказать сразу: если у вас возникнет такое желание, можете осмотреть содержимое корзины сразу после моего ухода. Я не буду в претензии.
— Должен признаться, я так и поступлю, — сказал Орк. — Любопытен, что поделать... Тем более в такой ситуации.
— Ничего страшного, — сказала она. — В данном случае любопытство — не порок и наказанию не подлежит...
— И что мне с этой корзиной делать?
— Завтра же, прямо с утра, отправитесь к принцу крови Агеляру и передадите корзину ему. Вы ведь дружите?
— Ну, вряд ли это можно назвать дружбой... Несколько раз выпивали вместе, несколько раз совершали поездки на землю...
— Я прекрасно осведомлена о характере этих... поездок (на сей раз ее улыбку вполне можно было назвать улыбкой стервы). В любом случае, вы хорошие знакомые и ваш визит к принцу никого не удивит. Я права?
— Конечно. И все же вы, боюсь, не имеете представления о некоторых деталях...
В голосе Орка Сварогу послышалась неподдельная озабоченность — и Сварог понимал ее причины. Девушка чуть подняла брови...
— Вы что, отказываетесь?
— Никоим образом, — сказал Орк. — Просто есть некоторые реалии, о которых вы, надо полагать, не знаете. Наши принцы и принцессы крови — под неусыпным наблюдением спецслужб. Их круглые сутки подслушивают, а порой, бывает, и подсматривают...
— Могу вас заверить, я прекрасно знаю о... некоторых реалиях. Ну и что? Они ничем не осложнят вам жизнь. Содержимое корзины — волне безобидно, сами убедитесь. Хотите, прямо сейчас? Достаньте одну коробочку и откройте.
— Охотно... — Орк присел на корточки.
Судя по движениям, он доставал что-то, разглядывал — но что именно, рассмотреть было невозможно, он присел на корточки спиной к камере. Огорчаться не стоило — все равно эта корзина очень скоро должна была попасть к ним в руки...
Орк выпрямился, произнес с ноткой удивления:
— В самом деле, вполне безобидные штуковины...
— Я же говорила. Вот уж никак не предполагала в вас такой боязливости. У вас репутация человека смелого, иногда даже чересчур...
Орк пожал плечами:
— При чем тут боязливость? Просто не хочется попадать в поле зрения спецслужб. Я им, признаться, и без того намозолил глаза по живости характера. Не хочется лишних неприятностей.
Она сказала тоном величайшего терпения, словно учительница, в десятый раз объясняющая тупому двоечнику теорему Пифагора:
— Ну, какие у вас могут быть неприятности? Разве самый обычный, безобидный визит к принцу их вызовет?
— Вообще-то нет...
— Вот видите. Вы просто меня не дослушали. Или вы вообразили, что я вам поручу, прибыв к принцу, заявить с порога, что вы намерены вовлечь его в заговор против императрицы? Ничего подобного. Переложите коробочки в другую корзину, повместительнее, добавите к ним несколько бутылок земного вина, того сорта, который принц особенно предпочитает... «Аромат цветущего луга», верно ведь? У него послезавтра день рождения, если вы забыли...
— Помню, — с ноткой угрюмости ответил Орк. — Я уже получил приглашение.
— Вот видите, — повторила она с очаровательной улыбкой. — Все складывается просто идеально. Вы поздравите его с днем рождения, подарите вино, извинитесь, что не сможете на дне рождения быть, сошлетесь на крайне срочные дела на земле — такие у вас порой случаются. Потом скажете, что выполнили его просьбу — и отдадите коробочки. Да, на всякий случай, если кто-то все же спросит... Вы ведь в последний раз были на земле с принцем месяц назад?
— И откуда вы столько обо мне знаете...
— Женское любопытство... — улыбнулась она. — Там, на земле, в одной из лавок, вы эти штуковины и увидели — и принц решил, что они прекрасно подходят для «ответных подарков». И попросил вас заказать нужное количество — земная экзотика, и там пока не получившая широкого распространения. Вы, конечно же, пообещали — и обещание выполнили. После чего преспокойно можете откланяться. Скажите сами, такой визит может повлечь за собой какие бы то ни было неприятности для вас?
— Ни малейших...
— Что и требовалось доказать, любезный герцог... Кстати, для пущего правдоподобия вам и в самом деле лучше заранее вечером накануне дня рождения принца на денек-другой слетать на землю — вы там бываете очень часто, это ни у кого не вызовет подозрений. Собственно, ничто и никто вам не мешает на дне рождения присутствовать — я всего-навсего не хочу, чтобы вы лишний раз светились возле принца. По-моему, это вполне отвечает и вашим желаниям?
— Вполне.
— Ну что же, все обстоит прекрасно. Позвольте попрощаться.
Ну, давай, стервец, подумал Сварог. Самое время, она сейчас исчезнет, и неизвестно, когда появится в следующий раз... Неужели не рискнешь, с твоим-то жизненным опытом определенного рода?
Нет, все шло по накатанной. От рамы стало распространяться синее мерцающее сияние — но Орк решительно сказал:
— Подождите!
— Что еще? — подняла она брови.
— Мы не закончили разговор, моя прекрасная дама...
— А я полагала, что закончили...
— А я полагаю, что нет — уже со своей обычной наглецой ответил Орк. — Право же, найдется, о чем поговорить... Или вы куда-то спешите?
— Пожалуй, нет...
— В таком случае, не задержитесь ли еще ненадолго?
— На предмет?..
Орк заговорил давно знакомым Сварогу насмешливо-циничным тоном:
— Видите ли, прелесть моя, я себя чувствую в нашем с вами договоре обделенной стороной. Обещания ваши, что скрывать, крайне заманчивые, но пока что обещаниями и остаются. Однако ваши поручения я выполняю исправно, рискуя попасть в поле зрения наших спецслужб. Вы уверены, что они на вас пока что не вышли?
— Уверена.
— И тем не менее... Так уж испокон веков повелось, что хорошая работа должна вознаграждаться...
Она сделала крайне наивное выражение лица:
— Вы хотите денег?
— Не такой я пошляк, — сказал Орк. — В присутствии такой красавицы из головы вылетают всякие мысли о деньгах, думать начинаешь исключительно о высоких материях, лирике и романтике, большой и чистой любви... Вы ведь, такая красивая и молодая, не можете не верить в любовь с первого взгляда?
Она не выглядела ни смущенной, ни оскорбленной. Чуть улыбнулась:
— Ах, вот оно в чем дело... Следовало ожидать... А это обязательно?
— Думается мне, обязательно, — заверил Орк. — Воспоминания о вас меня будут побуждать на любые решительные действия...
Сделав гримаску, она встала и вышла из Зазеркалья — на сей раз за ее спиной никто не маячил с пушкой наперевес, как о том рассказывал Бадеш, — коридор был пуст. Подошла к Орку вплотную, вскинула на него исполненные отнюдь не оскорбленной невинности глаза:
— Вы нахал, герцог...
— Я же не виноват, что женщинам это нравится... — ответил Орк.
Провел пальцем по ее шее, потом (опять-таки во исполнение инструкций Сварога) коснулся вязанки камешков:
— Снимем сначала это? Терпеть не могу, когда на женщинах хоть что-то остается...
И якобы небрежно ощупал странное ожерелье.
— Вот это — ни в коем случае, — сказала она. — Это такой талисман, у нас их полагается носить, не снимая, до самой смерти...
— Ну, в чужие обычаи не суюсь со своим мнением... — покладисто сказал Орк. — Как тебя зовут?
— Иляна, — сказала она, нисколечко не противясь грубоватыми ласкам.
— Красивое имя, — сказал Орк. — Тебе идет. А платье снять тебе ваши обычаи не запрещают?
— Нисколечко, — улыбнулась она улыбочкой опытной шлюхи. — Отпусти тогда...
Отступила на шаг и принялась снимать платье. Канцлер бросил технику:
— Уберите изображение, да и звук приглушите, — и обернулся к Сварогу с профессором: — Ну, как вам наша таинственная гостья?
— Странно чуточку, — сказал Сварог. — Выглядит, голову можно прозакладывать, холеной надменной аристократкой, но исправно собой расплачивается с особо ценными агентами...
— Разведка, — пожал плечами Канцлер. — Вам ли не знать? А при их уровне развития — компьютеры и прочее — у них не может не существовать разведки. Или она — записная шлюха наподобие всем нам знакомой леди Черелет, которая земными конюхами не брезгует... Черт с ней. В конце концов, не она сейчас самая интересная фигура, а помянутый принц крови Агеляр, не правда ли? Давайте не будем делиться скороспелыми выводами. Времени достаточно, спокойно обдумаем эту интересную новость. Вас, лорд Сварог, это касается в первую очередь: принцы и принцессы крови — ваш забота...
Он достал трубочку и с отрешенным видом опустил ее в кожаный кисет с табаком. Марлок занялся тем же самым. Сварог закурил. Судя по доносившимся из каминной звукам, любовь с первого взгляда без долгих прелюдий вступила в решающую фазу.
Действительно, принцы и принцессы — его головная боль, от которой он с превеликой радостью отказался бы, чтобы не отвлекала от более серьезных дел. Однако такого не дождаться: Диамер Сонирил ни за что не согласится передать какому-нибудь другому ведомству ни единого сотрудника, что уж говорить о таком крупном подразделении, как отдел по наблюдению за принцами и принцессами...
Орк всего-навсего высказал вслух то, о чем втихомолку поговаривают многие: за принцами и принцессами следят круглосуточно, их маноры набиты подслушкой и подглядкой, половина слуг, если не больше, заагентурена и исправно снабжает информацией о хозяевах, все их передвижения, встречи и застолья — под неусыпным наблюдением. Ничего удивительного: на земле точно так же поступают с людьми, имеющими права на престол. И в случае надобности не стесняются применять самые жесткие меры — как сделал Конгер, усыновляя Сварога. В Империи эта традиция сохранилась с незапамятных пор — и наблюдение было резко ужесточено несколько лет назад, после известных событий на Сильване. Порой люди, имеющие права на трон, но прекрасно знающие, что смогут его занять лишь по стечению самых фантастических обстоятельств, склонны поддаваться искушениям...
Итак, принц крови Агеляр... По земным меркам лет тридцать с небольшим, женат, есть дочь, никогда не проявлял желания занять какую-либо военную или гражданскую должность (хотя принцы крови при наличии деловых качеств могут претендовать на некоторые, пусть и не самые высокие). В строго расписанной очереди на престол — шестой от конца, что для него вдвойне печально. Особенным умом не блещет, но и далеко не дурак (а среди принцев есть и такие, что глупы, как пробки). Беззаботно кружится в вихре светских удовольствий, на которые Империя богата, но порой проявляет некоторый интерес к ученым материям: иногда посещает полигон
Магистериума, чтобы понаблюдать за очередным экспериментом (но исключительно таким, чтобы выглядел крайне эффектно, а на его научную значимость принцу наплевать). Гораздо чаще посещает инкогнито земные столицы и большие города, где внимание делит примерно поровну между хорошими ресторанами и доступными красотками. Впрочем, ярмарками и сельскими праздниками тоже не брезгует — там тоже без особого труда можно найти сговорчивых красоток. Именно в таких поездках ему и сопутствует частенько герцог Орк. Никаких реальных выгод он от этого получить не рассчитывает (трудновато их ждать от шестого с хвоста очереди), просто-напросто ценит как подходящего напарника: принц отнюдь не трус, любитель позвенеть мечом в ночных дуэлях и прочих стычках, так что на него можно полагаться в небезопасных местах.