«Илато, надеюсь, что с тобой все в порядке», — подумалось мне, прежде, чем сознание покрыла темнота.
Глава 4
На грани сознания…
Скажу честно: просыпаться было страшно. Стоит только вспомнить всю боль, что ожидала меня после первого пробуждения и что предшествовала очередной потере сознания, как становилось жутко. Не хотелось ощущать все это еще раз. Да и интересно, а проснусь ли я вообще? Может, из меня уже всю кровь на ритуалы выжали. Никто не гарантировал, что тот красноглазик не воспользуется ситуацией.
Впрочем, просыпаться я не торопилась: мне было тут, в темноте и тишине, уютно и комфортно. Не надо было торопиться и бежать в Академию, прятаться от отца и орка, заботиться о вампире, думать о том, как просто выжить в лесу…. Ничего не надо было делать. Только наслаждаться долгожданным покоем.
Может, я все-таки умерла? Тогда где же обещанный свет в конце туннеля? Где Сестры Высшие с Братом? Где, в конце концов, их помощники (не лично же Богам меня встречать)? Ничего нет. Пустота. Мрак. Спокойствие. Умиротворение. Довольно странное ощущение. Вроде и комфортно тут, а, вроде, чего-то или кого-то не хватает для полноты чувства. Кого-то важного. Но вот только кого?
Только-только на грани сознания начало формироваться нечто, вроде воспоминаний, как мои размышления были прерваны. Внезапно, меня подбросило вверх, словно невидимая рука подняла мое полупрозрачное тело и понесла в строго определённом направлении, конец которого известен только ей. Пронеся меня меронов двести, невидимая сила довольно некультурно бросила меня вниз. Боюсь, в реальности я б точно себе шею сломала, а так только легким испугом отделалась.
Приняв вертикальное положение, огляделась. Хм. Странно. Ничего не изменилось. Тот же мрак, та же пустота. Зачем тогда, спрашивается, было тащить меня сюда? Я вполне могла бы и там отдохнуть, избежав сомнительной чести полетать от неизвестного мне вида магии.
И чего мне ждать?
Стоило закончить свою мысль, как напротив меня появился «экран» — обычный белый прямоугольник, напоминающий те, на которых формируют изображения с помощью проектора. Только экран был темный, словно выключен. Пару мигов спустя экран стал светлеть, благодаря (кто бы мог подумать?) старому проектору, расположившемуся сзади меня на небольшой подставке. Гм. Становится все интереснее. ЭТИ вещи ну никак не могут здесь находиться: не то место, не тот мир.
Честно, я ощущала себя героиней фильма ужасов. Вокруг темно, довольно жутко. Лишь луч света, благодаря которому освещается экран, хоть немного разбавляет эту мрачную обстановку. Только где изображение? Мне решили что-то показать? Но что? Почему сейчас? Почему мне?
Отойдя от экрана, чтобы не загораживать свет, встала рядом с подставкой. Остается только ждать. Не зря же меня сюда притащили? Не зря же поставили эти вещи? У всего этого есть цель. Остается лишь узнать, в чем она заключается.
Пока я ждала, в сознании начали смутно проглядываться предшествующие этому событию воспоминания. Странно все это, конечно. Не могло же меня вот так вот скрутить из-за одного удара головы? Максимум, что меня должно было ждать, это потеря сознания, огромная шишка и головные боли. Там даже до сотрясения дойти не могло! Но все же я докатилась до такого состояния. Со мной никогда такого не было, хотя болела я довольно часто: иммунитет слабый. Тем более все случилось слишком быстро! Ни одна известная мне болезнь не развивается ТАК скоро! Впрочем, я не врач, да и вообще далека от медицины, поэтому утверждать не могу.
Тем временем на экране начали появляться силуэты. Немного смутные, непонятные, но приобретающие четкость с каждым мигом. Вот появились мужчина и женщина. Лица их пока смыты, но видно, что девушка (да, именно девушка, так как стало видно, что она молода) держит на руках сверток. Похоже, это ребеночек. Мужчина обнимает ее правой рукой, а левой гладит малышку по щеке. Какая милая семейная картина. Но кто эти люди, и что этим самым мне хотели сказать?
Стоило задать вопрос, как вдруг картина приобрела четкость, и я увидела… своих родителей! Так значит ребенок на руках — это я!
Глаза непроизвольно защипало от увиденного. Боги, мамочка, как я по тебе скучаю. Ты совсем не изменилась за десять лет — до того момента, когда я видела тебя последний раз. Все те же вьющиеся русые волосы, те же мягкие, добрые, понимающие и такие любимые глаза зеленоватого цвета; та же улыбка — такая счастливая в этот миг. Не помню момента, чтобы я хоть когда-нибудь видела тебя хмурой или плачущей. Всегда такая веселая, добродушная, легкая в общении.… Если бы ты знала, как мне тебя не хватает.
А отец? Я уже и не помню, когда последний раз видела его таким счастливым и жизнерадостным! Сколько себя помню, после смерти мамы он ни разу не улыбнулся. По крайней мере, при мне. Для десятилетнего ребенка это было жестким и суровым испытанием. В раз лишится и мамы, и папы. Я чувствовала себя сиротой при живом отце. Да, отец все еще жив, но всю жизнь у меня складывалось впечатление, что он живет, как робот. Делает все механически, потому что так НАДО! А получает ли он при этом хоть какое-нибудь удовольствие или удовлетворение, вопрос второстепенный и, кажется, совсем для него неважный. А теперь представьте, какого мне было? Даже няни и гувернантки, нанимаемые отцом, чтобы меньше уделять мне внимания, были не милыми и улыбчивыми, как должно быть, а суровыми. Пришла позже намеченного? Опоздала? Разбила вазу или съела больше сладкого, чем можно? Наказание! Ремень, угол или простой подзатыльник — разницы никакой.
Да, детство было у меня не из легких, особенно, когда отец решил взяться за мое образование. Но, честно говоря, я была рада, когда он хотя бы таким образом, но находился со мной чаще, чем до этого. Лишь бы ему угодить, порадовать его и заставить улыбнуться, я учила все, что он говорил. Зубрила ночами, за обедом, в свободное время. Мое усердие ему приходилось по душе, но все равно заставить его улыбнуться.… Нет, этого я не добилась. Со временем он стал более жестким, властным, требовательным.
В общем, результат на лицо — я сбежала. Правда, когда появился Илато, стало куда веселее. Я нашла родную душу, с которой могла говорить начистоту практически обо всем. Да, он не знает всей правды о моем детстве, но этого и не нужно. Нечего ворошить прошлое: все равно его не пережить еще раз, не исправить ошибки.
Но зачем мне показали мои, по-видимому, одни из самых первых воспоминаний, которые я даже и не помню из-за своего возраста? В чем смысл? Словно картина моих счастливых родителей сможет мне чем-то помочь! Лишь душу разбередила. Я ведь так до конца и не смирилась.
Тем временем, картинка резко поменялась, словно сменили карточку. Было так же изображено мое счастливое детство, а именно тот момент, когда я училась кататься на велосипеде. Помню, я тогда так сильно разбила коленки… Счастливые детские воспоминания.
Вот картинка снова сменилась. Мы сидим в кафе и едим мороженое. Мне тогда было лет восемь по времяисчислению Солара. Помню, что в тот дин я познакомилась с Димой — моим лучшим другом того времени. Как жаль, что нам пришлось расстаться. И ведь даже не узнать, как сложилась его судьба.
Так. Прочь грустные воспоминания!
Картинка с кафе исчезла, а вместо нее появился наш дом — кирпичный, двухэтажный. Помню, что я в качестве комнаты забрала себе чердак, ведь он был таким большим, просторным, светлым. Я всегда просыпалась с первыми лучами солнца. Родители еще спят, а я уже бегу, толком не одевшись и не умывшись, выгуливать Джию — нашу собаку. Мы с ней носились по двору (благо перед домом была широкая площадка), пугали прилетающих птиц, играли в догонялки, а потом приходили к завтраку такие чумазые-чумазые, что мама только глубоко вздыхала, глядя на нас, при этом понимающе улыбаясь. Как же мне не хватает тех времен!
Изображение дома исчезло, а на его место поставили… тот роковой дин. Слезы, которые я уже давно не сдерживала, позволяя им скатываться по своим щекам, хлынули с новой силой. Только на этот раз не от счастья, а от горя. Безутешного. Горького. С которым я так и не смирилась.
Говорят, что время лечит. Нужно лишь потерпеть, пережить этот несчастный момент, забыться. Главное — отвлечься: уйти, к примеру, полностью в работу; не думать о плохом, не вспоминать о случившимся, не корить себя, думая, что ты мог что-то сделать, исправить, предотвратить.… Но, честно говоря, я в этом не уверена. Время совсем не лечит. Оно затягивает рану, уменьшает боль, приносит некоторое смирение и даже в некотором роде апатию. До определенного момента. Стоит только случиться чему-то, что напомнит об этом (вот как мне сейчас), то рана открывается, все чувства возвращаются, словно плотину прорвало, и весь этот поток эмоций накрывает тебя с головой, да так, что кажется, будто ты сейчас захлебнешься, не выдержав эмоциональной нагрузки. Именно это чувство я сейчас и ощутила во всей красе.
На экране была изображена сцена, где мы стоим у… у портала. Мы должны были отправиться на Солар. Но в структуре портала, который работал исправно не одно столетие в нашем роду, произошли технические неполадки. Мы с отцом перешли, а мама.… А маму развеяло на атомы в пространстве. Все, что от нее осталось, это кулон в виде древа, заключенного в круг. Древо жизни. Наша семейная реликвия. Теперь я ношу (или носила?) ее всегда. Не снимая.
Но к чему мне эти воспоминания? Зачем мне их показали? Наверняка не для того, чтобы открыть старую рану. Или это просто сознание со мной играет, пока я в отключке? Так значит, есть шанс, что я не мертва? Что мое тело не заберут для опытов и экспериментов? Что ж, это, безусловно, радует, но могли бы не показывать последнюю картину! И вообще, как мне ее могли показать, если мне запрещено об этом думать, ведь это — семейная тайна. У каждой семьи свои скелеты в склепе, а вот у нас — межмировой портал. Так! Все, хватит! Об этом нельзя думать! Забыли. Где блок, когда он так нужен? И как мне отсюда выйти?
Словно в ответ на мои мысли, экран с проектором мгновенно исчезли, а на их место поставили дверь. Обычную такую, деревянную. Смущало лишь то, что замок был не типичный. Ну, вот где я возьму ключ от амбарного замка? И что там, за этой дверью? Выход? Но куда? В иной мир или в сознание? Что ж, если я буду стоять на месте, я ничего не узнаю, так что вперед, как говорится. Не дрейфить!
Подбодрив себя таким образом, сделала первый, довольно неуверенный шаг вперед. Второй, третий.… Невольно перешла на бег, когда увидела, что дверь, вместо того, чтобы приближаться, начала отдаляться от меня. Тем более, отдаляться куда более быстрыми темпами, чем я к ней приближалась! Что за!?
Невольно ускорившись, припустила что есть мочи за вредной дверью. Все-таки не хотелось терять единственный шанс выйти отсюда. Правда, я так и не поняла, где я, и что тут происходит, но это вопросы второстепенные. Над ними можно подумать, когда я окажусь в своем теле и буду точно уверена, что не брежу.
Дверь, которую я уже практически перестала различать в этой кромешной тьме, резко остановилась, словно кто на тормоза нажал. Ага! Сейчас доберусь! Надоело, знаете ли, в догонялки играть. Слава Линнару, что здесь я не чувствую физической боли, ведь я прекрасно знаю, в каком состоянии моя физподготовка. Пора, Сандра, пора заняться спортом, а то совсем обленилась.
Внезапно дверь озарилась ярким светом, который даже отсюда больно бил по глазам. Это еще что за хрень? Похоже, у меня действительно помутилось в сознании! Иначе как объяснить все эти выкрутасы?
Дверь вспыхнула, и свет единым столбом направился прямиком в мою сторону. О, нет-нет-нет. Хватит с меня приключений! Развернувшись, со всей скоростью, которая была мне доступна, побежала в противоположную сторону от света. Но, к сожалению, убежать мне не удалось. Да и кто сможет обогнать скорость света?
Свет резко ударил в спину, но не принес и толики боли. Наоборот, он окружил меня и мягко обнял. Сложилось впечатление, что я лежу под мягким одеялом, в которое завернулась, как гусеница, оказавшись в коконе. Прямо как в детстве! «Световой кокон» начал постепенно сужаться и, кажется, проникать под каждую клеточку моего полупрозрачного тела. Возникло довольно странное впечатление. Двоякое. Вроде, я будто растворяюсь в нем, но при этом чувствую такой уют и комфорт, словно я сейчас нахожусь не абы где, а дома около камина рядом с мамой слушаю очередную сказку, которые уже все до боли знакомы и практически выучены наизусть, но которые было так приятно слушать, воображая себя принцессой в башне или страшным драконом в пещере.
Закрыв глаза, счастливо улыбнулась. Последнее, что осталось в моей памяти, вспышка света, которая была видна даже сквозь закрытые глаза.
***
Реальный мир
Скажу честно, в родное тело я вернулась довольно резко. Сложилось ощущение, что моя душа покинула его и, торопясь назад, взлетела обратно с такой силой, что я, не успев толком очнуться, тут же зашлась в судорожном кашле, словно мои легкие не получали жизненеобходимого кислорода довольно длительное время. Боги.… Нет уж, вряд ли я переживу такое испытание еще раз: нервишки точно не выдержат.
Даже не пытаясь открыть глаза, легла назад, на траву, раскинув руки, вдыхая аромат трав, ощущая дуновение ветерка, ласково поглаживающего меня по щекам и открытым плечам; слушая щебетание ночных пташек и откровенно наслаждаясь тишиной. Не той мертвой тишиной, что сопровождала меня где-то там, на грани сознания, пугая до дрожи в коленях, а той, что была именно в ночное время суток, когда на периферии слуха ты улавливаешь едва различимые звуки: песнь кузнечика, уханье филина или скрип деревьев. Все-таки ночь — мое любимое время суток, как, впрочем, и у любого некроманта.
Вздохнув полной грудью, наконец, ощутила себя живой. Стоит только один раз побыть на грани жизни и смерти, как вдруг ты понимаешь, что отчаянно хочешь ЖИТЬ. Ведь, если подумать, я и не жила толком последнее время. Так, создавалась видимость. А ведь так хочется узнать все прелести жизни, попробовать нечто совсем для себя новое, изменить что-то хотя бы во внешности, познать этот мир, изучить его. Ох, Темная Богиня, если бы ты знала, как мне действительно хочется ЖИТЬ!
Однако мои мысли были прерваны смущённым покашливанием и вежливым вопросом, который, честно говоря, выбил меня из колеи:
— Леди, Вы в порядке?
Стоило только услышать этот до боли знакомый голос (конечно, его ж последним и слышала, перед тем, как вырубиться), как тело тут же подскочило, глаза открылись, и я нос к носу встретилась с этим «красноглазиком». Ой-ёй. Влипла.
Первое, что привлекло мое внимание, так это отсутствие характерных для всех вампиров клыков, которые отчетливо должны быть видны на нижней губе. Фух. Хотя бы не в лапы кровососу попала. И то хлеб.
Второе, что меня изумило, так это его светящиеся, едва трясущиеся руки, от которых исходили золотые струйки, направляющие прямиком к моим рукам, а оттуда вверх по плечу, шее и к вискам. Хм. Разве он целитель? Судя по ощущениям — да. По крайней мере, магия имеет характерный цвет и приносит небольшой дискомфорт. Словно зудит кто над ухом, а избавиться от нарушителя спокойствия нет возможности. Жутко неудобно, но терпимо. Реакция вполне понятная, ведь я — маг Смерти, поэтому, естественно, чувствую характерные неприятные ощущения, когда на мне применяют противоположную моей сути магию.
Ну и третье, что меня поразило, так это сидящий рядом с «красным» Илато. Довольно спокойный, надо сказать, хотя слегка потрепанный, словно подрался с кем, пока я была без сознания.
Итак, вариант у меня пока один: я провалялась в отключке дольше, чем думала, а за это время недовампир и Илато нашли, так сказать, общий язык. А, если судить, как выглядит Илато, то можно сказать, что вряд ли этот «язык» был найден мирным путем. Впрочем, не будем делать поспешные выводы: они у меня, как показывает практика, довольно редко бывают правильными.
— Леди? — немного обеспокоенно повторил несостоявшийся вампир.
Посмотрев ему в глаза, заворожённо уставилась на сияющие там искорки. Как необычно. Видимо, это из-за того, что сейчас позднее время суток. Итак, кто из знакомых мне рас сверкает глазками в темноте помимо вампиров?