Сосредоточился на монетах — магический взгляд расширялся, как будто сознание растекалось по сторонам: я видел монеты в карманах Бабакана и Карана — они светились красноватым светом, будто мерцая, а вот монеты у игроков внизу оставались просто желтыми, как и все остальное золото. Я еще расширил взгляд, еще, покрыл практически все селение паутиной своего сознания — нет, не видать. Рванулся — максимально расширил взгляд, на пределе возможностей… примерно в девяти километрах от селения, на востоке, заметил мерцающее скопление золота. Оно быстро перемещалось на восток, но не прямо, а чуть севернее — видимо, там была какая-то цель, база или поселение, может, ранчо. Сияние стало бледнеть, бледнеть — все, покинуло пределы зоны.
Я устало вышел из транса и сказал:
— Нашел.
Друзья встрепенулись, Бабакан яростно ударил кулаком по колену:
— Где, где нашел?! Поехали отберем! Я сейчас за секирой и кольчугой сбегаю, щас мы им врежем!
— Погодь. Слушайте что: их вывезли из села. Деньги перемещаются на северо-восток. Возможно, там какая-то база или селение. Сейчас делаем так: Аранна остается здесь — нет, нет, не протестуй, кому-то же надо охранять остатки нашего барахла. Вы все бегите в конюшню, седлайте лошадей, а я пошел в трактир, к хозяину гостиницы — выясню, что там находится на северо-востоке. Разбегаемся. Как все будет готово — встретимся.
Я спустился вниз, нашел глазами хозяина гостиницы, наблюдавшего, как официантки разносят заказы, подошел к нему и спросил:
— Уважаемый, подскажите, на северо-востоке, километрах в пяти — десяти отсюда, есть какой-нибудь населенный пункт, может, ранчо — что-нибудь есть такое?
Трактирщик задумался, потом глаза его сузились, и он внимательно посмотрел на меня:
— Что, у вас проблемы с Дарвасом?
— Кто такой Дарвас? Не поясните? Я не знаю, кто это.
— Ой ли? Ну да ладно — не мое дело. Но если вы так хотите — слушайте. Это крупный скотовод, только вот… скотовод ли? По слухам, не брезгует всем, чем угодно, — скупает, перепродает, у него в подчинении группа крепких ребят, человек тридцать, они, опять по слухам, подрабатывают воровством и грабежами. Но до сих пор — только слухи, никто его не поймал, никто не мог ничего предъявить. Пробовали, но свидетели как-то сразу исчезали. Потому — если не имели с ним дела, то и иметь не стоит. Может плохо кончиться. А живет он в десяти километрах к северо-востоку, у слияния двух речек. Сюда его люди частенько наведываются. Сегодня видал, например, тут вертелись двое. Мне показалось — за вами наблюдают. Я ничего не стал говорить — не мое дело. Не нападают, и ладно. Ну вот так. Если что, я вам ничего не говорил, хорошо?
— А я ничего и не спрашивал…
— Вот и хорошо, — подмигнул трактирщик, — мы поняли друг друга. Вам налить чего-нибудь выпить?
— Нет, хочу свежим воздухом подышать, пойду пройдусь.
— Вместе с вашими друзьями? Да, гулять ночью лучше толпой — места дикие, мало ли что случится. — Трактирщик улыбнулся и кивнул мне.
Я вышел из гостиницы — мои спутники ждали за углом, держа в поводу лошадей.
— Что, узнал? Я уж хотел идти за тобой. — Бабакан грузно уселся на коня, нервно дернувшего ушами. — Поехали?
— Поехали. По дороге расскажу, что узнал. Нам ехать десять километров на северо-восток.
— В общем, вот так, ребята, выследили нас от самого барышника. А дальше дело техники… — закончил я свой рассказ, вернее, свои крики — разговаривать, когда ты скачешь галопом, а ветер врывается в уши, как-то не особенно приятно. Приходится кричать во все горло, чтобы перекрыть шум ветра. — Доедем до слияния рек. Метрах в двухстах спешимся и проверим — там ли все. Я думаю — там.
Мы скакали медленным галопом минут двадцать — в сторону ранчо Дарваса вела натоптанная дорога, со следами копыт и тележных колес.
Скоро невдалеке показался огонек — я увидел строения, корали, забитые скотом различного вида, а также высокий забор, окружающий строения. Я сжал в кармане золотые монеты, выпустил заклинание сродства — есть! Точно — тут украденные деньги.
— Ребята. Деньги тут, точно, — отпустил я состояние магического сосредоточения. — Как будем брать? Есть два пути: первый — постучать в дверь и потребовать отдать, а когда откажут — убивать всех, кто нападет. Второй — убивать всех и забрать деньги. Какие есть предложения у вас?
— Хе-хе… да никаких, — засмеялся Бабакан. — Всех валить, а там и разберемся, где они наши кровные денежки спрятали.
— Тогда делаем так: привязываем лошадей тут, я иду к воротам, стучу и вызываю хозяина, вы идете за мной и прикрываете от ударов сзади или откуда я не вижу. Алдан, выцеливай лучников, очень не хочется получить стрелу в пузо. Готовы? Пошли.
Сзади послышался свист меча и как будто что-то забулькало.
— Чего там у вас?
— Тут сторож был, спал, а потом кинулся на меня с ножом… вот я его и зарубил, — ответил Каран.
— Ясно, следите за флангами. Пошли.
Я подошел к воротам и громко постучал в створку. Вначале было тихо, потом кто-то подошел и заспанным голосом спросил:
— Кто стучит? Это ты, Алмакс, буянишь?
— Нет, это не Алмакс. Позови хозяина!
— Кто ты такой? Вали отсюда! Сейчас ребята выйдут — будет тебе хозяин!
— Слышь, ты, болван, иди скажи хозяину, что пришли люди за своими деньгами, которые у них украли. Хотим переговоров.
— Какие еще люди? Какие деньги? Пошел вон отсюда! Щас ребята выйдут, объяснят тебе, как и куда идти. Эй, парни! Тут какой-то придурок рвется в дом, хозяина требует! Проучите его!
— Тьфу! Ну какие болваны! — подосадовал я и высадил дверь ударом воздушного тарана. Она с грохотом вылетела, оставив на косяке сиротливо торчащие петли. Я прошел во двор и крикнул: — Эй, дебилы, последнее предупреждение — хозяина сюда! Иначе разнесу все по камешку!
Дебилы не вняли предупреждению, и на нас устремилась галопом толпа человек десять — я встретил их ударом воздушного тарана, от чего примерно семеро взлетели, расплющенные, и приземлились у забора, мертвые, как тряпичные куклы. Остальных, опрометчиво добежавших до нас, зарубили Бабакан и Каран. Пропела тетива Алдана, и с крыши упал стрелок с луком. И когда успел забраться? Может, у них там был пост охраны? Раздумывать было некогда, и мы пошли дальше, поднимаясь по лестнице в дом. Входные двери я вышиб, с ними вместе троих спрятавшихся бойцов, мои «охранники» зарубили остальных ошеломленных вояк. Как я помнил, скопление монет было где-то на втором этаже. Возможно, там и был сейф или хранилище хозяина дома. Путь наверх оказался тернистым и был усеян… хм… не шипами, а мечами. Скорее, трупами с мечами. Охранников было в доме довольно густо, приходилось с боем брать каждый коридор. Я бил заклинанием воздушного тарана, дважды — заморозкой, наконец из одной из комнат вышел небольшой толстый человечек в домашнем халате и, умиротворяюще подняв руки, сказал:
— Ну все, все — заберете вы ваши деньги! Хватит уже! Да, признаю, это была ошибка, мы не на тех напали. Так откуда нам было знать, что он маг?
— Ты даже не знаешь, какая ошибка-то, — спокойно сказал я. — Бабакан, убей его! Нам не нужно за спиной сильного врага. Больше я такой ошибки не допущу.
— Нет, нет, не надо! — крикнул человечек, но секира гнома поднялась, опустилась — и крик прервался.
— Пошли деньги искать, — позвал я своих спутников, и мы вошли в комнату, из которой выскочил Дарвас.
Это была спальня с огромной кроватью, на которой, всхлипывая, прятались под одеялом две молодые девицы, явно не дотягивающие до возраста совершеннолетия. Они взвизгнули, увидев гнома с окровавленной секирой, и заверещали:
— Не убивайте, пожалуйста! Мы тут не по своей воле! Он нас заставил!
— Ну что, прибить их? — нахмурился Бабакан. — Они все разнесут по округе, кто тут был.
Я подумал — так и так узнают, смысл какой в убийстве? Нет смысла.
— Пусть живут. Эй, курицы, узнаю, что разболтали кому-то, кто тут был, найдем и порубим на куски! А теперь валите отсюда, быстро!
Девки схватили разбросанную по полу одежду и выскочили из комнаты, сверкая голыми задами.
— Эх, хорошие девки, — прицокнул языком Каран, — я бы не отказался…
— Тощие больно, — буркнул Бабакан. — Викор, ищи деньги, время идет.
Я сосредоточился:
— Тут, за полками тайник видать! Руби!
Бабакан размахнулся и сплеча ударил по изящным полкам со стоящими на них статуэтками, вазами, какими-то картинками — все это взлетело крошками, брызгами, щепками от полированных досок, полки провалились внутрь, и глазам предстала массивная дверь, окованная железом. Она производила впечатление крепкой преграды, и я остановил гнома, когда он хотел по ней врезать секирой:
— Ну зачем тупить-то… сейчас мы ее уработаем.
Я произнес заклинание хрупкости, и дверь, на вид не изменившись, стала не прочнее хлебного сухаря.
— Вот теперь бей.
Бабакан ударил и едва не улетел внутрь, пробив дверь навылет. Он выругался, оглянулся на смеющихся Алдана и Карана — в сердцах, двумя пинками, вышиб дверь и вошел внутрь. Неожиданно он попятился и грузно сел на пол:
— Ох, худо, похоже, меня убили! — Из его груди торчали два арбалетных болта, пробивших и кольчугу, и его крупную грудь.
— Каран! Быстро выдергивай у него болты, — крикнул я в ярости. — Я сейчас его лечить буду!
Я тут же задействовал заклинание лечения, и через магический камень-усилитель ардаман, вделанный у меня в браслете, в хрипло дышащего гнома потекла сила магического лечения — он застонал от боли, но его посиневшее лицо порозовело.
Каран с матом вырвал оба болта — благо что они не имели никаких неизвлекаемых наконечников, — и я продолжил лечение. Через минут пятнадцать гном уже сидел на полу самостоятельно, крутил головой и ругался:
— Я думал, мне конец. Я так и не понял, что там было. Наступил на половицу — бах! В груди болты.
— Похоже, ловушка была. Заряженные арбалеты. Ты встал на половицу, она нажатием спустила механизм. Надеюсь, больше там ничего такого нет. Надо было прежде допросить этого Дарваса — а мы его кончили. Я сглупил сгоряча. Да и ладно! Главное, обошлось все нормально. Пойду в хранилище, посмотрю, что там.
— Э-э-э, нет! Викор, стой тут! Не хватало, чтобы тебя грохнуло! Если нас подстрелит — ты вылечишь, а если тебе в башку стрела воткнется? Нет уж! — Каран отодвинул меня. — Сам пойду.
Воин осторожно подошел к дверному проему, оглянулся — вернулся назад, взял толстенную табуретку из темного дерева и, держа ее перед собой, пошел внутрь.
— Так надежнее будет!
Больше ловушек не оказалось. Скоро Каран позвал нас, и мы вошли в хранилище. Я вначале даже обомлел — все было заставлено мешочками, которые приятно звенели, если их потрясти. Я прикинул — тут было денег не меньше, чем в хранилище канцлера империи.
— Вот так, ребята… что делать будем? Бросать такое богатство как-то жалко… Все равно мародеры разграбят. Как нам его прибрать-то? И наши мешки вон лежат… Одни наши мешки весят за двадцать пять килограммов, а тут полтонны, не меньше!
— Да делов-то! Сейчас перетаскаем! — бодро ответил «оживший» гном. О его смертельном ранении напоминали только две дырки в кольчуге, обрамленные ореолом подсыхающей крови.
Около часа мы перетаскивали деньги во двор и пристраивали их на лошадей, зорко осматриваясь на предмет скрытых по углам мстителей. Но то ли мы всех перебили, то ли они разбежались и попрятались — никого вокруг не было. Тишина нарушалась лишь кваканьем лягушек да топотом наших ног.
Мы вывели лошадей со двора, я обернулся:
— Ребята, отведите подальше, я сейчас подпалю этот домишко, чтобы и следа не осталось!
— А стоит? — спросил Каран. — Только время потеряешь, да внимание привлечет. Пусть торчит, может, сгодится кому-нибудь.
— Хм… да и правда. Пусть торчит. Пошли быстрее. Лопаты нашли? Чем яму копать будем?
— Нашли, — успокоил меня гном, — все нормально.
Мы пошли не к селению, а вдоль по берегу реки, она уходила на юг от ранчо. Мы надеялись найти возле нее какой-то ориентир — большое старое дерево, или камень, или бугор, чтобы можно было сразу сориентироваться, если что.
Через два часа езды такой ориентир нашелся: огромный камень, величиной с дом — какими судьбами его занесло в степь, непонятно. Впрочем, почва тут была каменистая. Может, он состоял из горных пород большей прочности, чем остальные окружающие булыжники, потому они разрушились и превратились в песок и щебень, а он остался торчать. Мы подъехали к нему, осмотрели со всех сторон, и я сказал:
— Вот оно. Тут и закопаем.
— Только как мы землю долбить будем? — уныло спросил Каран. — Она тут как каменная, мало чем отличается от этого булыжника!
— Ну с нами же маг, — усмехнулся Алдан, — сейчас придумает что-то. Видишь, уже глаза таращит — сейчас дыра в земле будет!
— Не сбивай, — рассмеялся я, не удержавшись, — сейчас готово будет. Есть! Давайте копать.
Грунт, ослабленный заклинанием хрупкости, выбрасывался лопатой так, как будто это был не слежавшийся глинистый конгломерат, нашпигованный каменюками, а хлебный мякиш батона. Скоро мы выкопали яму глубиной метра полтора и начали опускать туда мешки с золотом. «Интересно, — подумал я со смешком, — придется ли нам когда-нибудь достать их оттуда? Уже лежит одно сокровище на дне колодца, на Пиратских островах — может, еще одно такое будет? Да что раздумывать — не тащить же полтонны рыжья через пустыню!»
Скоро на месте раскопа была лишь утрамбованная земля. Ветром нанесет песка, пыли, и раскопа не будет видно совсем. Оставили лишь мешок с тысячей золотых — нам за глаза их хватит, чтобы закупить все необходимое, и еще останется.
Обратная дорога заняла больше времени, мы берегли коней и не гнали их, как в начале операции. Под утро мы подъехали к гостинице.
Хозяина не было — конечно, он уже спал, нам открыл заспанный вышибала, который, заперев за нами дверь, тоже отправился досыпать в свою каморку в глубине помещения.
— Наконец-то! — бросилась мне на шею Аранна. — Я тут себе места не находила, ну все передумала! Все целы?
— Бабакана подстрелили, но я его вылечил. Ничего, ему полезно — чтобы не лез очертя голову, да и похудеет немножко. Давай отсыпаться. Я намерен завтра поспать до обеда, пока наши друзья будут шастать по базару в поисках снаряжения — сами вызвались, никто не заставлял! — Я рассмеялся, обнял девушку, и мы завалились на кровать… со всеми вытекающими последствиями.
Увы, поспать до обеда мне не дали — утром в дверь с грохотом кто-то постучал.
— Откройте! Откройте, это стража!
Я спросонок никак не мог понять, кто это там громыхает, и крикнул:
— Пошли вон! Я же сказал, что буду отсыпаться! Вы сами вызвались идти на базар! — Спросонок почему-то мне привиделось, что это мои друзья ломятся, чтобы перебить мне кайф от валяния в постели.
Но голос не унимался и грохот тоже:
— Господин Викор, откройте! Мы пришли по поручению главы Тартакона!
— Сейчас, подождите, оденусь!
Наконец я понял, что Бабаканом тут и не пахнет и скорее всего случилось что-то неприятное. Хмыкнул: «А что ты ожидал, когда завалил одного из самых богатых людей в округе? Само собой, могут начать расследование. Да наплевать! Что они, считают, что ему можно нас грабить, а нам это нельзя? Однако… однополярный мир, как говорили наши приснопамятные руководители. Врете — теперь он двуполярный. Только вот они об этом не знают».
Я оделся, натянул мягкие сапоги и открыл дверь:
— Что желают господа стражники?
Господа стражники, числом пять, желали ворваться в номер, топая грязными ногами. Следом появился их руководитель, судя по его важному и самодовольному виду, и заявил:
— Глава Морасс желает допросить вас в связи с гибелью его друга, господина Дарваса! Сейчас же пройдите с нами, в противном случае вы будете доставлены к нему принудительно!
— Да-а-а? Интересно. А какие основания у главы, чтобы тащить меня к нему на правеж? Интересно, а как вы собираетесь меня доставлять принудительно? Вы считаете, что я это позволю сделать?