Ехали недолго, скоро лошади остановились у высокого частокола. Не церемонясь, словно куль, меня сбросили на холодную жесткую землю. Я стиснул зубы, чтобы не застонать, потому что падение оказалось болезненным, а за любым звуком с моей стороны последует обязательный тычок.
Рядом скинули второго пленника, который громко и зло чертыхнулся, за что уже мы оба получили по пинку.
— Заткнитесь! Не то… — около драгуна на корточки присел орк с обезображенным шрамами лицом и продемонстрировал окровавленный скальп. Все-таки я не ошибся. На кого ж так не повезло наткнуться? Обычным грабителям скальп не нужен, на драгун разбойники тоже не нападают, да и случайных путников в плен не берут.
На сей раз мой товарищ по несчастью проявил благоразумие. Офицер молчал, а он был именно офицером. В свете многочисленных факелов снующих вокруг нас орков я легко узнал его. Все тот же высокий, крепкий армеец из трактира «Гусь и окорок» и внутреннего двора бастиона Бранда. Он громогласно руководил тушением пожара, заставив и меня с Роем тащиться за водой, однако вряд ли запомнил нас. Я встретился с офицером взглядом, узнавание в ответном взоре не промелькнуло; лишь сочувствие, сменившееся сдерживаемой яростью, когда его внимание вернулось к орку.
Нелюдь сплюнул на красный камзол и убрался за ворота частокола. Нас тоже подняли: четверо орков, угрожая ножами, погнали через массивные створки ворот. За деревянными стенами укрылась обширная зажиточная ферма. Окна большого жилого дома по центру и всех хозяйственных построек закрыты массивными ставнями. Половина подворья обнесена крышей, переходящей в частокол. В здешних краях фермы больше походили на форты.
Внутренний двор был заполнен лошадьми и орками. После прибытия сюда захвативший нас отряд удвоился в числе. Орки располагались на постой. С виду их ничуть не заботила мысль о неминуемом возмездии из столицы графства. Никакая власть не потерпит на своих землях бесчинств вооруженных мордоворотов, тем паче орков. Только те вели себя совершенно спокойно, никуда не торопились, и меня все больше озадачивала мысль о том, в чьи руки угодил. Орки чувствовали себя на арнийской земле чересчур по-хозяйски.
Обитателей фермы не видать, за исключением мертвеца в темном крестьянском кафтане. Рядом покоилась рукоять длинного прямого топорища, которым он пытался остановить чужаков. Орки переступали через убитого, не замечая его, словно того и не было. Двое из них завели на ферму последних оставшихся снаружи коней. Ворота с грохотом захлопнулись.
Высокий орк, тощий и прямой как стрела, с кривой саблей на поясе, пересек двор и ткнул в мою грудь плетью. Несильно, но с нами обращались нарочито уничижительно.
— Ступайте за мной. Оба, — произнес он и направился к хозяйскому дому. Орк не удосужился взглянуть, последовали ли мы его приказу, только кто бы посмел ослушаться в подобном положении? Мы покорно побрели следом.
Ступеньки, по которым поднимались на широкое крыльцо, оказались залиты высохшей кровью, все-таки ферма сопротивлялась, как могла. Я же ломал голову над акцентом захватчиков, он явственно сквозил в речи всех без исключения орков, когда те заговаривали на общем языке. Откуда они? Голова чумная после побоев, а орочий акцент звучал смутно знакомым, однако так и не мог вспомнить, где или от кого слышал похожий говор.
Дверь вела в просторное помещение на треть дома. С одной стороны белела массивная отштукатуренная печь, у другого края стоял длинный стол, за которым должна была помещаться вся фермерская семья и батраки, что обязательно живут у зажиточного хозяина. Сегодня стол был заставлен крестьянскими припасами и занят пришлыми орками, которые с шумом и весельем набивали животы, однако пьяных я не заметил, при том, что кувшинов с вином и элем предостаточно.
Оркам прислуживали три женщины: одна постарше и две совсем молоденькие, заплаканные и очень походившие друг на дружку. Жена фермера и дочки. Они изредка бросали на нас умоляющие взгляды, да только мы были бессильны помочь. Их участь незавидна, но худшее с девчушками еще не произошло. Судя по всему, орки их и пальцем не тронули, не говоря уж… Я снова мучился вопросом: кто они, эти орки? Совсем не похожи вооруженную шайку обычных грабителей.
— Сюда их, — от стола поднялся седой орк. Его голова не была выбрита, как у остальных. Длинные прямые волосы опускались до плеч и ложились поверх нашитых к рукавам куртки скальпам врагов. Гомон стих. Нас потребовал главарь отряда.
— Эй, куски человечьего дерьма! — послышалось от кого-то из пирующих бандитов. — Шатраг зовет, а он повторять не будет!
Мы направились к столу под дружный хохот. Офицер позади меня не преминул воспользоваться случаем и отвесил в адрес орков пару увесистых пожеланий. Благодарение небесам! В гоготе орков их мог слышать только я.
Седой орк поднял ладонь, и веселье моментально стихло.
— Станьте напротив, — скомандовал он. Шатраг был в хороших годах, даже стар, но все еще крепок. Он излучал уверенность и силу. Не удивительно, что остальные беспрекословно подчинялись, а еще он был смертельно опасен.
Шаграт обошел вокруг, оценивающе осматривая то меня, то драгуна. Как мясник на скотобойне. Отчаянье охватило меня, руки связаны. Когда у орка появился кинжал, я приготовился драться за свою жизнь. Я не собирался сдохнуть без сопротивления! Хоть зубами, но буду рвать!
— Что тут у нас? — медленно заговорил главарь орков, растягивая слова, словно смакуя. В доме воцарилась полная тишина. — Не пойми кто и офицеришка.
— Лейтенант гвардии Его Королевского…
Удар по зубам кулаком с зажатой рукояткой кинжала сбил слова заговорившего офицера. Качнувшись, арницец сплюнул кровь, упрямо посмотрел в глаза орку и заговорил вновь:
— … Его Королевского Величества Герарда Пятого Ричард Тейвил. Барон острова Гонт.
Драгун возвышался над орком на полголовы, его могучие плечи поднимались и опускались в такт шумному дыханию. Арниец был готов умереть, но не покориться.
— Вниз их! — скривившись, сказал Шаграт. На его лице точно не было страха, скорее даже появилось уважение к решимости офицера, однако интерес к нам остыл. Или нет ничего, только игра. — Завтра доставим в Бранд, а там господин полковник разберется. Ему видней! За целого лейтенанта хорошо отвесят серебра!
Предводитель орков перевел взгляд на меня и, скривившись добавил:
— И этого… Подозрительного. По здешним лесам в одиночку не гуляют.
Сказанное почему-то воспринялось орками за удачную шутку, они снова заголосили. Шаграт указал кинжалом на троих из них, что вызвало новый приступ веселья. Ухмыляясь, пара головорезов толчками в спину погнала нас в угол комнаты, где третий уже поднимал квадрат из сбитых досок — люк в подпол.
Бранд? Орк сказал про Бранд? Или я ослышался? Какой, к дьяволу, Бранд!
Веревки за спиной срезали. Я с блаженством разминал запястья, пока драгун спускался вниз по приставленной лестнице, затем последовал мой черед. Яма шагов в пять ширину и столько же в длину, с грунтовыми стенами и пустыми деревянными полками по всему периметру. Хорошо хоть, сухо и тепло. Когда лестницу вытащили наверх, крышка люка с грохотом захлопнулась над нашими головами, приглушив отзвуки гульбы. В кромешной темноте не видно ни зги даже с помощью магии, только слышалось сопение и негромкая ругань офицера.
— Лейтенант, — произнес я без лишних предисловий, в подвале не до чинов, — что происходит?
Офицер молчал. Я снова спросил после некоторой паузы:
— Орк упомянул Бранд, или мне померещилось?
— Если бы, — с досадой пробасил драгун, — город пал! Предательство! Вчера у стен Бранда появились конные орки и огсбургские рейтары, и их там ждали, проклятый пепел! Их встретили раскрытыми воротами и полным отсутствием гарнизона. Новый генерал-губернатор постарался! Да и взрыв арсенала его рук дело! Как пить дать он! Слишком большое совпадение, что город остался без пороха за несколько дней до войны!
— Конрад Даман… — пробормотал я. Огсбурги! От столицы Загорья до Северной марки, как назывались владения в Сумеречье самой молодой и хищной орнорской империи, всего пару дней пути. Бранд практически на границе, и вот война! Я понял, где слышал акцент. Было на Костяном крабе несколько беглых каторжан с имперских каменоломен, а в державе огсбургов, как встарь, говорят на собственном языке. Один из последних таких углов Большого Орнора.
— Именно он, — прорычал из темноты офицер, — чертов Конрад Даман. Его руками гарнизон Бранда размазан тонким слоем по всему графству. Должно быть, авангард имперцев из орков и рейтар дошел до столицы за день, втаптывая в грязь слабые заслоны из встречавшихся им на пути. А основные силы имперцев, которые шли следом, теперь прочно засядут в Загорье, ведь Бранд со вчерашнего дня за врагом!
Драгун закончил тираду проклятьями в адрес Дамана. Отведя душу, он продолжил:
— Я и еще двое смогли вырваться из Бранда, покуда внутри стен сохранялись очаги сопротивления. Ночь пересидели на мельнице к югу от города, думали пробиваться к Долгому хребту. Но на следующий день всю округу заполонили разъезды орков. Мы сразу же начали уклоняться на восток, пока не напоролись на очередной дозор. Дальше… Дальше все ясно. Офицерский мундир спас от немедленной расправы. Завтра будет допрос. Орк сказал, что в Бранде.
Драгун шумно засопел и затих.
Все встало на свои места: огсбургский акцент и Конрад Даман, который пытается усидеть даже не на двух стульях! Я в плену и бежать придется тоже из Бранда, из этой ямы не улизнуть.
Глава 15. Снова в Бранд
Скрип цепей давил одновременно и на слух, и, как казалось, прямо в мозг. Тележное колесо с дюжиной свечей, подвешенное к потолку двумя парами железных змей, медленно качалось из стороны в сторону, справа и налево. Сразу двенадцать восковых свечей зажигались в большом и зажиточном фермерском доме исключительно по большим праздникам, и то не в каждый раз. Либо этой ночью, когда огсбургские орки захватили подворье: чужое добро не жаль.
Огонек неровно горел лишь на одной свече, остальные потухли. Пламя качалось вместе с ходом деревянного колеса, и неровный, слабый свет создавал причудливые и мрачные тени, что ложились на окровавленные стены и пол. Я медленно озирался под мерный скрип над головой. Вокруг только бездыханные орки, фермерша и две ее дочки. Мертвецы застыли в причудливых позах, и у каждого разорванное, залитое темным горло.
Вот она! В пяти шагах напротив стояла нечисть из леса. Маленькая девочка с черными, как смоль, волосами, наклоненной вбок головкой и длинной челкой, под которой прятались глаза. Проклятый пепел!
Нечисть словно услышала мой мысленный вскрик! Девочка вздрогнула и как тогда подняла ладошку с когтями. Только на этот раз преграды на пути маленькой руки не появилось, окровавленные пальцы потянулись ко мне, не встречая незримого препятствия. Перепачканные кровью губы растянулись в улыбке, и маленькая головка начала подниматься, чтобы поймать мой взгляд.
— Иди сюда!..
Шумно выдохнув, я вскочил с холодного пола. Глаза широко раскрыты, но ничего не видно, в яме по-прежнему царила кромешная темнота.
— Кровь и песок! — пробормотал я, чувствуя, как накатывается волна облегчения. Это был сон, всего лишь кошмарный сон. Я сидел на земляном полу и тяжело дышал.
— Приснилось чего? — раздался из темноты сонный голос.
Я промычал в ответ что-то утвердительное и представился именем, которым прикрывался ещё со времен таверны «Гусь и окорок» у арнийской столицы:
— Христофер Бонн. Купец из Ревентоля.
— Ричард Тейвил. Барон острова Гонт и лейтенант королевской гвардии, — снова прозвучал из темноты бас офицера. — Да ты не тушуйся, я без предрассудков. Для меня что дворянин, что худого рода, все едино, из одного мяса слеплены.
Драгун негромко рассмеялся. Я же пытался понять, как вести себя с новым знакомцем. Можно ли быть с ним откровенным? Впрочем, побег через комнату, полную пирующих орков, чьи голоса все еще раздавались сверху, был бы последним в моей жизни. Посему можно со спокойной душой отложить вопрос: доверять гвардейцу или нет. Интересно, сколько времени проспал?
— Послушай, Бонн, — судя по шуршанию одежды, Ричард поднялся на ноги, — здесь чертовски зябко! Давай прислонимся спинами друг другу?
Драгун выругался и добавил:
— К дьяволу все! Так хоть немного, но будет теплее.
— И то верно. Ладно, барон, только без рук! — мне стало смешно. Первый раз ко мне жмется мужик и я не против.
— Ха-ха! — Тейвил тоже рассмеялся, на сей раз в полную силу. В тесной яме его басовитый хохот выходил поистине раскатистым.
Грянул выстрел. Отголосок ружейного хлопка был едва слышен, но я мог ручаться, что не ошибся. Орочья кровь, текшая в моих жилах, внешне ничем не проявлялась, зато даровала острых слух. Где-то сверху точно стреляли!
— Тихо! — воскликнул я.
Драгун смолк. Орки наверху забегали, зазвучали возбужденные голоса, потом шум стих. Вероятно, весь дом высыпал на улицу.
— Что там? — прошептал барон.
— Не знаю, но точно стрельба. Один выстрел!
— Может, кто из горцев пальнул из леса? — предположил Тейвил. — Орки и рейтары с местными не церемонились. Это и по здешней ферме видно, а люд в Загорье сер и уперт. Арния так и не смогла перековать горцев в добропорядочных и тихих подданных. Как говаривал наш майор, зело злопамятные.
— Ночью? Не думаю, — возразил я, вспоминая приснившийся кошмар и дорогу с мертвыми крысоловами. — Даже горцам ночная мгла не по зубам.
— Помяни мое слово, купец, они еще всыпят огсбургам. Ох, не та житуха будет под Карлом, не то, что у короля Герарда или его покойной матушки Марии-Луизы.
Ричард говорил искренне, но он арниец. У меня же были иные впечатления о верноподданническом отношении горцев к монархам по ту сторону Хребта. Загорье как будто отложило мысли о сопротивлении арнийскому владычеству до лучших времен, но никаких теплых чувств здесь к чужим чиновникам, солдатам да иным арнийским мундирам и чинам не испытывали. Хотя и к огсбургам пламенной любовью вряд ли воспылают, зря приход империи ознаменовался орочьими грабежами и убийствами.
Мы вслушивались в происходящее над головами и сверху долго раздавались лишь редкие шаги. Потом, в дом ввалилась целая толпа. Против моих ожиданий нового гульбища не последовало, они просто устраивались спать, размещаясь прямо на полу, и почти не шумели. Рядом за спиной — мы все-таки прижались друг другу — захрапел барон целого острова Гонт.
Что за остров такой? Это была последняя мысль, которая вертелась в голове, когда я заснул. Поджав колени и обхватив себя руками, чтобы согреться чуточку больше.
— Эй вы, ублюдки! Поднимайтесь!
Вниз упала деревянная лестница, едва не зашибив гвардейца. Мы с непривычки жмурились на пятно дневного света в открытом люке. Я полез первым. Нас ждали трое молодых орков, с саблями и кинжалами на ремнях. Кроме них, в доме никого не слышно и не видно.
— Шаграт велел вас накормить, — сказал один из орков, когда в люке показалась белобрысая макушка драгуна.
Не буду скрывать, проголодался я изрядно, однако куда больше хотелось по нужде.
— Отлить бы сначала, — бас Ричарда озвучил нашу общую потребность.
Орки растерянно переглянулись, Шаграт, не давал поручения на этот счет. После короткой молчаливой паузы говоривший орк кивнул своим товарищам и сделал знак следовать за ним. Мы и последовали, а сзади конвоирами пристроились два других орка.
Двор оказался пуст, даже мертвого фермера убрали с глаз. Очевидно, почти весь орочий отряд пребывал за частоколом: оттуда слышался гул голосов. Пара орков повела к гвардейца к нужнику, я остался у крыльца под приглядом старшего. Улучшив момент, сделал парочку шагов в сторону от деревянных ступенек, чтобы посмотреть, что творилось за раскрытыми створками ворот. Похоже, действительно, все орки там; отряд выстроился полукругом у двух погребальных костров, разложенных у лесной опушки. Огонь только зачинался, послышалась заунывная песня на орочьем языке.
— Эй! Ты!..
Я обернулся. Мой ретивый сторож опомнился. Покраснев от гнева, орк широко раздувал ноздри и наполовину обнажил саблю. Он был настолько напряжен, что оказался не в силах сказать еще хоть слово. Сопел и таращил глаза, однако взгляд, которым молодой орк прожигал меня насквозь, был полон решимости. Одно неосторожное слово или движение — и порубит на куски.