Максимально ускорившись и не доходя до отдыхающих орков пары шагов, я вошел в форму серебряного тумана.
Что такое одиннадцать секунд в ближнем бою? Это очень много. А когда оружие противников не может причинить тебе никакого вреда, в то время как одно твое прикосновение заставляет кровь жертвы буквально выплескиваться наружу, разрывая сосуды и на воздухе образуя кровавый туман, который с огромной скоростью впитывается тобой, прибавляя сил и энергии, а тело неудачника в мгновение становится похоже на высохшую мумию, тогда одиннадцать секунд становятся вечностью, за которую убить каких-то три десятка орков так же просто, как по комнате пройти.
Крупный черный агат с белыми прожилками втянул в себя последнюю душу. Это был гибрид ловушки душ некромантов и тюрьмы духов шамана. Тюрьма духов шамана — это, как правило, бубен, в котором томятся порабощенные им души, но, увы, создать правильный бубен у меня не получалось, хоть ты о стену убейся. Зато работать с камнями по какой-то причине было очень легко, вот так и родился этот гибрид направлений, хотя он очень уступал по своей функциональности тюрьме духов, зато был гораздо надежнее, и мне не грозило в один прекрасный день случайно его продырявить и оказаться разорванным моими же собственными рабами. Рунг, конечно, утверждал, что таких случайностей не бывает и повредить бубен может только кто-то владеющий силой, причем намеренно, но как говорится, раз в год и палка стреляет, а в том, что во вселенной возможно все, я уже убедился.
Все-таки сильная вещь этот серебряный туман, только вот удерживать его — то еще удовольствие, не дорос я еще до подобных техник, не дорос. Тело так и ломит, да и последних шестерых пришлось добивать уже при помощи моих орков, они оказались то ли умнее, то ли трусливее своих товарищей и вместо бессмысленных атак на меня дали дёру. Благополучно угодил в теплые объятия спешащих ко мне на помощь бойцов урук-хаев; Гар не поскупился и выделил мне самых лучших, тех, с кем я сам постоянно тренировался, а значит, привыкших иметь дело с куда более сильным и быстрым противником. Тринадцать урук-хаев вполне успешно сдерживали шестерых орогов, разница в качестве вооружения компенсировалась численным превосходством, и как бойцы мои орки не сильно уступали соперникам. После выхода из боевого режима меня слегка мутило и качало, но совместными усилиями мы закончили этот бой, и что особо радует, обойдясь без летальных потерь.
— Хорошие у них доспехи, жаль только мало. — Варек с тоской смотрел на лезвие своего меча, которое изрядно иступилось об эти самые доспехи. — Эх, думаю, надо их всех в кучу стащить, только что с зомбяками делать?
— Ничего, сейчас сами придут и броню снимут, потом упокою, бойцы из них никакие, но хоть носильщиками сгодятся.
Орк кивнул и направился к стоянке; в этом отряде была железная дисциплина, но лишний раз вводить в искушение бойцов он не хотел.
Отправив мысленную команду бывшим дозорным, я приложился к фляге, соленая жидкость потекла по горлу и пищеводу, снимая усталость и напряжение. Да-а-а, хорошо я сегодня выложился, надеюсь, результат того стоит. Стыдно, однако ничего лучше, чем банально грабануть отряд глубинных орков, так и не придумал.
Однако мои опасения не подтвердились, добыча была хороша, ее вид мог согреть душу любого орка, или, как в моем случае, вампира, озабоченного оных орков вооружением. Почти шесть десятков комплектов брони и оружия, и, к моему огромному изумлению, пятнадцать из них были эльфийской работы, ранее принадлежавшие явно дроу. Лишние комплекты были распиханы по вещмешкам. Судя по всему, еще не добравшись до Териамара, наши гости умудрились задавить отряд темных эльфов, при этом потеряв нескольких своих бойцов. Конечно, большая часть захваченного была так или иначе повреждена, но наличие пусть и дырявого, но все равно пластинчатого доспеха — это куда лучше, чем отсутствие такового вообще. Не принимать же за доспех то убожество, которое орки делают из кожи и кусков металла?
Домой мы вернулись довольные, как коты после удачного набега на молочный завод. В операции помимо меня участвовало четыре десятка орков под командой Варека и Груна, которые вместе с Торшем возглавляли личную охрану Гара. Все участники операции получили трофейные доспехи и оружие; к сожалению, на всю нашу гвардию их не хватало, но все равно захваченного было больше, чем мы ожидали. Меня лично более всего радовали эльфийские адамантиевые мечи, вдобавок зачарованные на остроту и силу удара, а также адамантиевая броня невероятно тонкой работы, где каждая деталь была просто произведением искусства. Особенно впечатляли нагрудник и двойные ножны, в которых сверху был длинный меч, а ниже располагался его более короткий собрат. Дроу были, пожалуй, единственными во всем мире, кто умел работать с адамантием на таком высочайшем уровне, все-таки этот металл чрезвычайно сложно поддается обработке, без магии тут не обойтись, даже великие кузнецы-дворфы уступали в этом искусстве темным эльфам. Шлемов как таковых в эльфийском снаряжении не было, были твердые кожаные с металлическими вставками полумаски, закрывающие лицо от подбородка, оставляя глаза и уши открытыми. А черные плотные плащи, рассеивающие внимание наблюдателя, привели меня просто в немой восторг; видимо, это были легендарные пивафви — маскировочные плащи темных эльфов. И что самое главное, все это мне подходило по размеру! Наконец-то можно будет избавиться от уже осточертевшей разбойничьей кольчуги и другого скарба.
Первым делом я отправился в заклинательные покои, где переоделся в трофейную броню. Среди вещей дроу почти не было не затронутых магией, даже подкольчужник и нижнее белье носили на себе чары. С первым все было понятно — он распределял силу удара по всей своей площади, да и сам являлся неплохой защитой, будучи сшитым из какого-то странного материала, напоминающего по виду паутину, но при этом очень крепкого. А вот с нижним бельем я не сразу разобрался, пытаясь понять, что за чары на нем висят. Оказалось, самоочищение, пыль и грязь при попадании на ткань постепенно с нее осыпались, не оставляя никаких следов. Подобным свойством обладало всего несколько вещей, судя по всему, принадлежавших ранее одному владельцу. Облачившись во все лучшее из имеющегося ассортимента, даже маску надев, хотя для вампира она скорее помеха, чем подспорье, я почувствовал себя весьма странно. Не сказать, чтобы ощущение было неприятным, но крайне необычным. Я буквально всей кожей ощущал висящие на мне чары. В магическом зрении магия дроу имела фиолетовый оттенок, и сейчас этот фиолетовый цвет, похоже, немного раздражал мой собственный черный, входя в какое-то соприкосновение с моей аурой. И тут я вспомнил, что несколько раз читал упоминания о том, что вампиры, используя эльфийское оружие, обматывали рукоять тканью, чтобы она не жгла им руки. Контекст был разным, но похоже, что эльфийские чары действительно несут на себе некий отпечаток своих хозяев. Полученные мной вещи принадлежали темным эльфам, поэтому однозначно негативных ощущений не вызывали, но даже та щекотка, которую я сейчас испытывал, могла стать проблемой.
— Харо-ош… Гар мне уже хвастался новыми латами, но, я смотрю, ты его перещеголял, — в дверном проходе появился вездесущий Рунг. — Только вот на поверхность в этой красоте выходить не советую.
— И тебе доброго утра. Я пока и не собираюсь выходить на поверхность. А к чему такой совет?
— Ну, магия дроу под лучами солнца постепенно теряет силу, при этом разрушая материал, на который нанесена. Так, через месяц на поверхности даже адамантиевые клинки станут не прочнее бронзовых.
— Ясно. И как это можно исправить?
— Не знаю, я в зачаровании вещей не силен, и Гатан тут тоже вряд ли поможет. Чисто теоретически можно заменить эти чары другими, но, как это сделать, не представляю.
— А если заменять не чары, а наполняющую их энергию? — Зуд на теле тем временем усиливался.
— И как ты себе это представляешь? Замена чар уже требует работы на тончайшем уровне, а как заменить энергию, я вообще боюсь вообразить. — Рунг уже начал понимать смысл словосочетания «язык мой — враг мой!», но слова назад не воротишь. А по моим глазам он уже определил, что мне в голову пришла очередная безумная идея, и сейчас, судя по всему, отчаянно пытался придумать способ свалить по-быстрому, что называется, «пока не началось», не потеряв при этом лица. Но шансов я ему давать не собирался.
— Есть у меня одна идея… — Мой рот расплылся в злорадной улыбке, когда со стороны Рунга раздался тяжелый вздох; к счастью, маска надежно скрывала выражение моего лица, иначе не избежать мне праведного учительского гнева.
Впрочем, на этот раз от Рунга ничего существенного не требовалось, я просто хотел насладиться собственными эмоциями по поводу подкалывания старого шамана. Продолжительные периоды полной бесстрастности сменялись короткими моментами отдохновения, длящимися около девяти-тринадцати часов, и сейчас очередной такой момент уже подходил к концу. Тем временем, достав из «специально обученного» сундука пару бутылок консервированной крови, я направился к своему саркофагу, в котором, к слову сказать, было очень удобно спать. Оставив бутылки у изголовья, я забрался внутрь.
— Спать буду долго, меня не будить, эльфийские вещи не трогать. Если появится Жизнюк, скажи, чтобы подождал, или пусть лучше возвращается на родной план, я потом сам призову.
Дождавшись от ошарашенного орка кивка, подтверждающего, что он все понял, я закрыл крышку, успев вослед услышать начало животрепещущей тирады о моем происхождении и воспитании, как оные виделись благородному, почтенному, мудрому и, безусловно, достойному всяческого уважения скромному шаману.
ГЛАВА 10
Устроившись поудобнее, я погрузился в дремление, и перед внутренним взором предстало мое энергетическое тело. Источающие фиолетовое сияние вещи дроу отчетливо выделялись в общей картине, усилием воли я убрал из поля зрения свою ауру, оставив только систему пронизывающих ее энергоканалов. Чем дальше я погружался в сон, тем отчетливее становилась видна паутина энергоканалов, пронизывающая тело, и тем четче я видел рисунки темноэльфийских чар на одежде. Структура их плетений была для меня крайне запутана, отдаленно она напоминала чары высшей некромантии, но, естественно, это было только визуальное, ассоциативное сходство. Так бывают похожи при всей своей уникальности шедевры художественного искусства — тонкостью работы мастеров и той самой завершенностью и красотой исполнения.
Магические предметы можно условно разделить на три категории. К первой принадлежат те, которые имеют фиксированный заряд энергии и требуют сторонней подпитки после того, как заряд иссякнет. Как пример можно привести магические палочки или жезлы. Вторая категория — это те, которые сами восполняют потери, поглощая энергию из окружающего мира; простейший пример — тот же плащ пивафви. Ну и третий вид — это те магические предметы, которые сами являются источником силы. Создать такие предметы практически невозможно, для этого надо быть как минимум великим архимагом, а вообще не каждый бог с задачей справится. И возникают они, как правило, самостоятельно, чаще всего вследствие магических катастроф или при стечении множества редких природных условий, при этом довольно часто бывают разумными. Хотя можно и смухлевать, заточив в артефакт чью-то душу или несколько душ, и уже они будут являться источником энергии. Но вещи дроу к третьей категории, естественно, отношения не имели даже отдаленно, большая часть их была из числа самозаряжающихся артефактов, и, похоже, энергия, необходимая для их питания, встречалась только в Подземье. Вероятно, солнечный свет действовал на эту энергию губительно, природа этого воздействия оставалась загадкой, и вариантов могло быть много, однако подобные теоретические вопросы меня сейчас не волновали.
Весь арсенал принадлежал воинам, и активных плетений (тех, что в случае нужды могут и весь заряд за раз израсходовать) в нем почти не содержалось. Это немного странно, так как среди дроу даже обычные воины обучаются нескольким магическим приемам, особенно воины, носящие такие доспехи. Исключение составляли наручи, пряжка ремня и два кольца. Что находилось в ремне и наручах, я понять не смог, а в кольцах были простейшие атакующие и защитные плетения, по два в каждом, — откровенно говоря, ширпотреб, такая защита мне и даром не нужна, ибо даже просто пассивное воздействие моей ауры было эффективнее, а такими огненными шариками и сгустками магической энергии даже гоблина не враз убьешь.
Пассивные же чары всегда расходуют строго определенный объем энергии в единицу времени вне зависимости от того, как часто предмет используется. К примеру, если доспех зачарован на распределение кинетической энергии удара по всей своей площади, то он будет ее распределять независимо от того, как сильно по нему бить, и все будет зависеть от прочности материала. Конечно, при желании можно что угодно сломать, и мечи с чарами остроты затупить, и укрепленные доспехи распилить — все можно при наличии желания и времени, потому как расчетные нагрузки во время эксплуатации никто не отменял. Однако учитывая особенности жизни дроу, можно с большой долей уверенности утверждать, что запас прочности у их изделий существенный.
Но я немного отвлекся. Понять структуру плетений я даже не пытался, тут моих скромных узконаправленных знаний явно недостаточно. Вместо этого я искал узлы зарядки — как основные, через которые маг может подзарядить предмет в случае чего (ибо чары, высасывающие из артефактов энергию, особой редкостью не являлись, хоть и применяли их не часто), так и точки — поглотители системы самопитания.
Находя нужные мне узлы, я отращивал к ним новый энергоканал или подводил уже существующий, после чего приращивал его к плетению. Работа крайне кропотливая, долгая и нудная, одних пор самопитания на каждом предмете было от сотни до нескольких тысяч. Скорее всего то, чем я сейчас занимаюсь, это абсолютный бред, операция на сердце при помощи топора, да еще хирург совершенно не понимает, где это сердце расположено и чем оно отличается от печени. В общем, тихий ужас. Утешает только одно: от хирурга меня отличает единственная, зато очень важная деталь: я МОГУ осуществить операцию успешно.
К счастью, период абсолютной бесстрастности уже начался, и я, как машина, без всяких эмоций повторял одно и то же нудное действие. Не знаю, как долго это продолжалось, но в конце концов мое снаряжение оказалось полностью окутано паутиной энергоканалов и фактически стало частью моего тела. Инородной частью.
А дальше я пустил энергию по каналам, пытаясь влить ее в плетения. Чары сопротивлялись и мою энергию принимать отказывались, тогда я начал тянуть силу из самих чар. Благодаря резкому перепаду давления и до того, как сработал механизм защиты (поры работали по принципу клапанов, но пропускали внутрь только определенный вид энергии), мне удалось вытянуть несколько капель, которые сразу растворились в той энергии, которая была внутри присоединенных каналов. Повторив это нехитрое действие еще несколько раз, я добился того, что поры начали пропускать внутрь крохи моей энергии и процесс диффузии пошел уже с обеих сторон. Так, раскачивая туда-сюда энергию, через несколько десятков часов я получил желаемое, и от фиолетовой темноэльфийской энергии не осталось и следа. Итак, первая часть эксперимента завершена удачно, надеюсь, то, что я сейчас делал, останется тайной и ни один мало-мальски знающий артефактор никогда об этом не узнает, а то, чувствую, поднимут меня на смех, и никакие будущие заслуги уже не смогут смыть с меня клейма идиота. Однако же стоит перейти ко второй части, хотя шансы на успех у нее куда меньше.
Слева белый деревянный дом; под окнами, выходящими на мою сторону, разбиты два огуречника, вокруг меня грядки — морковь, салат, петрушка, лук, все довольно сильно заросло сорняками. Впереди, на уровне дальнего угла дома, куча песка, рядом с ней маленькая беседка, полностью покрытая диким виноградом. А за кучей песка начинается спуск к пруду. Да, верно, с семи лет каждый год, пока учился в школе, я приезжал сюда на лето и помню этот участок совсем пустым, тогда тут даже намека не было на будущий дом. Пройдя между грядками и обогнув кучу песка, я спустился к пруду, деревянные ступеньки были совсем новыми, а ветви плакучей ивы и хмеля не загораживали проход, ну что ж, это сон, примем все как должное.