— Я говорю о ревенанте.
— А… — пренебрежительно протянул Миклош, разом поскучнев. — Та мелкая перепуганная пигалица. Я помню фарс на последнем Совете. Какой от нее толк? Основатель оторвет ей голову и даже не вздохнет.
— Она ревенант, в ней течет кровь Корвинусов, и без нее мы не справимся. Я удивлен, что тебе следует объяснять такие вещи.
Бальза зло посмотрел на гостя, но удержался от вертящихся на языке комментариев, решив проявить добрую волю и остаться до поры до времени гостеприимным хозяином.
— Хорошо. Предположим, девчонка нужна для того, чтобы спасти всех нас. Что дальше?
— Основатель действительно охотится на нее и хочет оторвать ревенанту голову как можно скорее. Нам следует доставить ее в Северную резиденцию до начала ритуала. И поторопиться, чтобы сделать это раньше, чем ее найдет он.
— Очень логично, но я помню разговор о том, что она бесследно исчезла. Спряталась так, что не отыщешь.
— Мы узнали, где она. И, чтобы привезти ее, нужна твоя помощь.
— Оч-чень интересно, — протянул Миклош. — Нет, мне даже льстит, что обо мне наконец-то вспомнили. Но подобное предложение больше смахивает на издевательство. Наверное, это Фелиция придумала, раз сочла, будто я стану нянькой для неразумной, несовершеннолетней, плаксивой, перепуганной, ничего не умеющей и, вероятно, еще и падающей в обморок малолетки.
Колдун прищурился:
— Ты не слушаешь меня. Основатель ищет ревенанта, потому что она представляет для него угрозу. Это угроза всем его планам, не меньшая, чем Валерий. В одном живет Витдикта, в другой — древняя магия.
— Так мальчишка согласился на ритуал? — с внезапно вспыхнувшим интересом осведомился Миклош. — Добровольно?
— Да, — ответил Грэг, — он хочет помочь всем нам.
— Какая редкая самоотверженность, — усмехнулся нахттотер. Ему уже порядком надоела беготня вокруг человека, который среди даханавар теперь считался едва ли не спасителем всех кровных братьев. — А он понимает, что, если бы не согласился вселить Основателя, никто не стал бы считаться с его интересами? Нет ничего проще — притащить человека на Большой круг силой. А если ритуал пройдет успешно, убить его, чтобы Основатель уж точно не возродился снова.
Кадаверциан ничего не ответил на это заявление и продолжил твердить о своем:
— Доставка девочки сопряжена с риском и возможными проблемами, поэтому твое содействие будет нелишним.
— Риск и проблемы. Значит, моя догадка оказалась верна… Я ведь намекнул в начале разговора, что совсем недавно уже рисковал, сунувшись по вашей просьбе в Сады Боли. И не желаю, чтобы риск становился обыденностью. Почему бы тебе не обратиться к кому-нибудь другому? Рамону, Стефании или Соломее?
— Я бы предпочел кого-то из своих. Но Дона ранена, Кристоф и Вивиан нужны здесь, Франциск слишком ценен для клана. А с тобой мы уже работали, ты силен и опытен, и я готов иметь с тобой дело.
— Сколько лести, — пропел нахттотер. — Со мной можно иметь дело, только если затронуты мои личные интересы. В данном случае я таковых не вижу.
— Ходит слух, что ревенанта для Основателя ищет Хранья.
— Это меняет дело, — тут же отреагировал Миклош. — Пожалуй, я подумаю о том, чтобы составить тебе компанию.
Пако внезапно вспорхнул с рогов, сделал круг по комнате и уселся на плечо хозяина:
— Эй, кр-расотка!
— Надеюсь, твоя дурная курица не собирается с нами?
— С этим тебе придется смириться.
— Ну и черт с ним. Я скажу Рэйлен, чтобы подогнала машину. Можем хоть сейчас ехать за твоей девчонкой.
— Не так быстро. Машина здесь не поможет.
— Что ты хочешь сказать? — Бальза почувствовал подвох.
— Девочка слишком далеко. Мы полетим на самолете.
Миклош нахмурился, вспоминая дурацкий сон. Самолеты он на дух не переносил, ни разу на них не летал и не планировал этим заниматься в будущем.
— Есть какие-то проблемы? — спросил Грэг, видя помрачневшую физиономию собеседника.
— Кроме той, что лезть в консервные банки, ни одна из которых не избежит того, чтобы рано или поздно рухнуть кому-то на голову, верх глупости? Ну что ты, никаких проблем. Вылетаем сегодня?
— Да.
Миклош вяло кивнул, сухо попрощался и уставился взглядом в одну точку.
— Рэйлен, полетишь со мной, — сказал Бальза, после того, как помощница завязала ему галстук.
— С радостью, нахттотер! — просияла девчонка и, дождавшись позволения идти собираться, убежала.
— Господин соблаговолит выслушать мое мнение? — подала голос Норико после того, как они остались одни.
Миклош, усмехнувшись, посмотрел в безмятежные глаза японки:
— Готов поставить голову Храньи на то, что знаю, о чем ты хочешь сказать. Почему она, а не ты?
— Господин, как всегда, прозорлив.
— Ты опытнее, а потому ценнее, чем она. Я не исключаю возможности возникновения эксцессов, в том числе и в воздухе. Еще никто не проверял, что будет, если кровный брат упадет с высоты десяти километров. Кстати, это идея. Запиши в ежедневник. Если мы разберемся с Основателем, я проведу эксперименты в этой области. Скину кого-нибудь из фэриартос с самолета и посмотрю, к чему это приведет. Впрочем, возвращаясь к теме нашего разговора, хочу повторить, что все возможно. Если я не уцелею — восстановление клана целиком и полностью ляжет на твои плечи, Норико. Я не могу доверить его Рэйлен, она слишком юна и порой мыслит как человек, а не тхорнисх. Ей потребуется еще лет двести, чтобы понять и оценить свое предназначение в нашем мире.
— Я польщена столь высокой степенью доверия, господин. Вы возьмете Арлекина?
— Нет, — с сожалением сказал Миклош. — Он ценен для тебя, кто-то должен оставаться для твоей защиты и остановить врагов ценой своей жизни, чтобы ты успела уйти и сохранить знания клана. Я отправлюсь с Рэйлен.
Японка кивнула, не споря, повинуясь его жесту, закрыла окно. Стемнело всего лишь час назад, и у них имелось достаточно времени, чтобы добраться до места и вернуться в этот же день обратно в Столицу.
В животе Миклоша было холодно, словно он собирался на собственную казнь, сердце стучало, настроение — хуже не придумаешь. Но, собравшись, тхорнисх взял из стола Жало, убрал за пояс, запахнул пальто.
— Рэйлен!
— Да, нахттотер? — Девушка, уже облаченная в сапоги на высоком каблуке, юбку римских легионеров и длинный плащ, заглянула в комнату.
— Что там колдуны?
— Машина стоит у подъезда. Ждут нас.
— Поспешим. Норико…
— Да, господин?
— Если я не вернусь, клан твой. Надеюсь, ты будешь достойной нахттотерин и прикончишь Хранью.
Вместо ответа японка отвесила глубокий, церемониальный поклон.
Коридоры Северной резиденции были все также пусты.
— Ни оркестра, ни цветов, — мрачно пошутил Бальза. — Судя по новостям и появлению духов в городе, никто не выйдет нас проводить.
Рэйлен понимающе хмыкнула у него за спиной.
На улице стоял большой старый внедорожник с грязными боками и облупившейся краской на дверях. Грэг о чем-то разговаривал со своей птицей.
— Разве Кристоф не помашет нам платочком?
— Он занят.
— Я поведу? — спросила Рэйлен.
Грэг пожал плечами, говоря тем самым, что не видит причин отказывать. Девушка села за руль, Миклош забрался вперед и пристегнулся.
Последний раз кинув взгляд на особняк, господин Бальза увидел в ближайшем окне женский силуэт. Вне всякого сомнения, Фелиции.
— А-а, нас все-таки провожают, — пробормотал он. — Как трогательно.
— Кррасотка… — проворковал сидящий на спинке заднего кресла попугай.
Миклош хотел сбить его заклинанием в багажник, но в машину уже сел Грэг.
Внедорожник выехал на шоссе и понесся по влажному асфальту, в сердце которого отражался свет уличных фонарей.
— Быстрее, — попросил колдун, и Рэйлен нажала на педаль газа.
— Зачем так торопиться? — не оборачиваясь, спросил господин Бальза. — Самолет от нас не убежит.
— Девочка связалась с нами и ждет в условленном месте. Оно не безопасно. Я хочу прибыть туда как можно раньше.
— Хранья взяла след? — тут же напрягся тхорнисх.
— Кристоф не исключает подобной возможности.
— Вот бы и летел сам.
— Не дрейфить! — противно гаркнул попугай.
Бальза напряженно думал, каким образом можно отменить полет? Самым разумным было бы убить пилотов или кинуть в двигатель что-нибудь ненужное, например, проклятого попугая, но вряд ли кто-то оценит его поступок по достоинству. Проще уж ничего не делать, чем рисковать своей жизнью, если взамен прежнего дадут ненадежный экипаж, или сожравший попугая мотор взорвется не на земле, а в небе.
Его нисколько не нервировали события последних часов и начинающаяся паника в Столице. Ну и что с того, что в некоторых районах появилась непонятная дрянь, сожравшая пару десятков дураков. Право, в многомиллионном городе их осталось еще достаточно. Люди вечно всего пугаются и хотят спасти свои жизни, не понимая, что все равно умрут. Это лишь вопрос времени. И иногда — удачи.
На контрольно-пропускном пункте частного терминала у них даже не спросили документы. Стоило лишь внедорожнику появиться, как шлагбаум подняли, а острые шипы, прокалывающие шины нарушителей, втянулись в асфальт.
— Куда теперь? — Рэйлен повернулась за разъяснениями к Грэгу.
Тот указал на дальний ангар, из которого уже выгнали подготовленный к полету бело-красный частный «Гольфстрим», на фюзеляже которого была нарисована рука, держащая весы.
— Право, Рамону больше всех не терпится нас угробить, раз он выделил для этих нужд собственную консервную банку. — Миклош не преминул оценить щедрость негоциантов. — Ты не чувствуешь во всем этом подвоха, колдун?
— Думаешь, он приказал выбросить из салона парашюты? — рассмеялся Грэг.
— Гораздо хуже. Мне кажется, что по прилету нам выставят грандиозный счет за пользование чужим авиатранспортом.
Джип остановился напротив самолета, Рэйлен выскочила, распахнула перед нахттотером дверь, поймав усмешку колдуна. Тот посадил Пако на плечо, выбрался следом, подняв воротник куртки, кивнул улыбчивой стюардессе.
Миклош, мерзнущий, недовольный, с опаской и недоверием посмотрел на самолет, затем обратил внимание на девушку. Она оказалась привлекательной блондинкой. И господин Бальза впервые за этот день подумал, что в перелетах, кажется, есть хоть какие-то плюсы.
Глава 12
Вера и верность
Я терпеть не могу драматических сцен и признаю их только на театральных подмостках.
Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея.10 маяХранья проснулась после очередного кошмара.
Ей снова снилось, что она человек. Простая, слабая, беспомощная женщина. Голодная нищенка на грязных улицах Котора. Жалкая тварь, которую может пнуть любой. Вечно голодная. И чтобы насытиться, ей нужно набивать живот грубой человеческой едой.
Нахттотерин передернуло от отвращения. Она думала, что давно забыла ощущения человека, но они вернулись к ней с пугающей достоверностью. Словно она была смертной еще вчера.
Девушка протянула руку, чтобы коснуться Альгерта, но его не было поблизости. Постель рядом оказалась пустой и холодной. Она выбралась из-под одеяла, подняла мужской халат, валяющийся на ковре, и пошла искать помощника.
Асиман оказались весьма милы и гостеприимны. Под давлением Атума, естественно. Если бы не он, тхорнисхов и на порог бы не пустили. Но стоило ему лишь сказать пару предельно вежливых слов, как в резиденции Амира тут же нашлось несколько пустующих комнат, любезно предоставленных гостям. Они были не слишком роскошны, но вполне приемлемы для жизни.
— Тебе не долго осталось терпеть, — сказал Атум, с легкой улыбкой глядя, как Хранья осматривает свою багрово-черную комнату с небольшой кроватью и маленьким столиком у стены. — Скоро у тебя будет новый дом.
— Я привыкла к лишениям, — правдиво ответила она. — И времени у меня достаточно. Я умею ждать.
— Полезные привычки, — отозвался Основатель рассеянно, вновь погружаясь в свои мысли.
Привлекательное лицо Дарэла застыло, становясь отрешенным и пустым.
— Надеюсь, нам обоим не придется ждать слишком долго, — наконец произнес он, почти не шевеля губами, и вышел из комнаты, вновь спеша к своей пленнице.
Хранья понимала, что он имел в виду не только время, которое тратилось на поиски ревенанта. У него были собственные трудности, связанные с Кэтрин…
Нахттотерин плотнее запахнула халат, направляясь к двери в конце узкого коридорчика. Хотя это и было жилище огненного клана, здесь становилось довольно холодно. Быть может, из-за магии, разлитой на нижнем этаже, где находилась пленная кадаверциан. Не спасали ни мягкие ковры с густым ворсом, постеленные на полы, ни жаровни, наполненные раскаленными углями и стоящие на каждом углу.
Хранья невольно передернула плечами и поспешила открыть дверь, ведущую в маленькую гостиную.
Как она и думала, Альгерт находился там. Он сидел в низком кресле, ножки которого утопали в ворсе ковра, и читал книгу. Желтый светильник над его головой бросал теплый свет на сероватые страницы. Вся остальная комната тонула в уютном полумраке.
— Альгерт, почему ты здесь?
— Читаю, — отозвался он, не отрываясь от своего занятия.
— Сейчас?
Помощник отложил книгу и посмотрел на нее:
— Ну хорошо, давай поговорим.
Неприятно удивленная его сухим тоном, Хранья забралась с ногами в соседнее кресло и плотнее укуталась в халат.
— Значит, он требует, чтобы мы убили ревенанта? — произнес Альгерт, внимательно глядя на Хранью, словно пытаясь оценить ее заново. И ей очень не понравился этот взгляд.
— Просит об услуге, — ответила она с легким удивлением, не ожидая, что помощник заговорит именно об этом.
— И это не вызывает у тебя никаких чувств?
— Я не понимаю, о чем ты.
— А ты постарайся. — Он закрыл книгу, отложил в сторону и вновь пристально уставился на девушку. — Чего мы добились, Хранья? Мы лишились дома, друзей и даже собственной гордости.
Хранья хотела возразить с негодованием, но он жестом велел ей молчать, требуя, чтобы его не перебивали.
— Ты упрекала Миклоша в том, что он искажает истинное знание Нахтцеррет. Но мы теперь даже не нахтцеррет. Мы превратились в цепных псов Основателя. Нет, даже хуже, в трусливых болонок, тявкающих из-за угла на своих врагов и прячущихся за креслом хозяина. Ты этого хотела? Мы этого добивались?
В его голосе звучали неподдельная горечь и разочарование. А Хранье совсем не нравилось видеть своего верного друга разочарованным и, более того, сомневающимся в ней.
— Альгерт, ты несправедлив, — ответила она с достоинством и невозмутимостью, которой не ощущала на самом деле. — Нам нужно немного времени, чтобы собраться с силами, прийти в себя…
Но он не желал слушать ее. В его глазах появилось новое выражение, весьма далекое от поклонения и абсолютной веры, к которому нахттотерин так привыкла.
— Ты ослеплена жадностью, — произнес помощник почти равнодушно, словно всего лишь озвучивая факт, ставший ему давно известным.
Девушка оскорбленно выпрямилась в кресле, но Альгерт предпочел не заметить ее негодования.
— Тебе нужна власть, и ты надеешься получить ее с помощью Основателя.
— Я не могу остановиться, — ответила она, поборов неприятное чувство, вызванное его неожиданной откровенностью. — Только не теперь. Мы очень близки к успеху. Мы убьем ревенанта, если он этого хочет. У нас нет выбора.
— Хорошо, тогда ответь мне. — Помощник подался вперед, ближе к ней, и девушка увидела, что в его глазах загорелся лихорадочный огонь, сделавший заурядное лицо почти красивым. — Когда мы придем, ревенант будет защищаться. Заблокирует нашу магию. И мне будет интересно посмотреть, как Хранья, обвиняющая Миклоша в жестокости, станет убивать беззащитную девчонку собственными руками.
— Она далеко не так беззащитна, как тебе кажется, — уверенно ответила нахттотерин. — Я говорила с Атумом. Он показал мне один эпизод из прошлого Вольфгера. Ревенантов всегда защищали даханавар. Я даже предположить не могла, что они настолько крепко связаны.