Я смотрела на него, ожидая ответа, понятно, мой смех его обидел, наверно надо было что-то еще сказать в свое оправдание, но я не знала что. Просто стояла и надеялась.
- Да я не обижаюсь, я уже привык, что девчонки видят во мне только друга, - пробурчал он и попытался слинять, но я успела перехватить его за руку.
- Берт сколько тебе лет? - его руку я так и не выпустила.
- Восемнадцать, будет летом, - он хмурился, но уйти не пытался.
- Понятно, почему девчонки воспринимали тебя как друга, ты же их всех младше, я права?
- Да, меня приняли в академию из-за сильного дара, закрыв глаза на то, что я был на момент поступления несовершеннолетним.
- Вот, а с этого года, придут новенькие, уверена, девчонки на тебя вешаться будут.
- Не похоже, ты же рассмеялась.
- Я считаю тебя симпатичным, а смеялась, я уже говорила почему. И вообще это скорее истерика была, чем смех. Я же не красавица, и никогда особым вниманием парней не пользовалась, а тут за месяц такой ажиотаж, вот и не выдержала. Знаешь как неприятно, когда узнаешь, что не ты сама нравишься, а от тебя что-то хотят, титул, долголетие, или наследника подходящего. В империи же женщин-магов почти не осталось.
- Но ты красивая…
- Ой, не смеши меня, в каком месте я красивая? Как мне сказали, что в женской одежде я хоть на девушку похожа. Вот в империи девушки и в правду красивые. Да что говорить, за столом почти все мужики пялились на ту беременную госпожу. Потому что у неё есть на что посмотреть, разве не так? – нет, я не плачусь и не завидую, у меня вполне симпатичная внешность, и я себя адекватно оцениваю, и могу признать свои недостатки. Например, последнее время я выгляжу, как заморыш, еще бы столько в дороге и без возможности привести себя в приличный вид. Но я не переживаю, со временем и у меня появятся нужные выпуклости.
- И все-таки ты красивая, и веселая, - я даже брови приподняла, это я-то веселая?
– У тебя смех такой чистый и звонкий, - продолжал он, смущаясь, - И я согласен быть твоим другом, должен же тебе кто-то все в академии рассказать и показать.
Он улыбнулся, подмигнул и убежал, сказав: « Увидимся за обедом».
Я огляделась по сторонам, нет ли поблизости еще желающих поговорить со мной, нет, я не против, но такими темпами, команда корабля будет косо на меня смотреть.
- Ты не меня высматриваешь? – легкий шепот, дыхание. – Не дергайся и не крутись, на тебя и так смотрят.
Завеса невидимости слегка приоткрылась, и я видела Орвида несколько секунд.
- Я смотрю мужчины вокруг тебя так и вьются, - показалось или в его голосе проскользнули недовольные нотки. – Ты еще хочешь научиться ставить ментальный щит?
- Да, - я говорю так же тихо, и смотрю на море, хотя очень хочется обернуться и пощупать. Через мгновение я чувствую его ладонь на своей руке.
- Я приду после ужина.
- А Лероя опять усыпишь?
- А у тебя были на него другие планы? – его ладонь напряглась.
- Нет, меня наоборот это устраивает, еще бы до ужина где-нибудь от него спрятаться.
- Давай прятаться вместе, - горячее дыхание над ухом, да что их так и тянет к моим ушам? И вообще, как-то неприятно, не видишь, но чувствуешь, прям, привидение какое-то. Он рассмеялся в ответ на мои мысли.
- Спасибо, но я привыкла прятаться одна, - говорю и стараюсь не думать об этом темном эльфе.
- Тогда до вечера, - руку мою отпустили, я вздохнула с облегчением. – А ушки у тебя очень милые.
Вот же темный , я так заикой останусь. Надо срочно куда-нибудь уходить, а то еще посетители подойдут или Лерою надоест ждать меня в каюте. Единственное место, где меня точно не будут искать это камбуз, я на это надеюсь.
С камбузом я удачно придумала, меня угостили булочкой с компотом, я предложила свою помощь в приготовлении обеда. И два часа пролетели незаметно к обоюдной радости кока, которой назвался мне просто Верн, и меня. Заручившись его приглашением приходить еще, особенно ему понравилось рассказывать про свои кулинарные рецепты, я отправилась на обед, подозревая, что мне придется там лицезреть недовольную физиономию и не одну.
***
- Где ты была? – перехватил меня у входа в кают-компанию Лерой. Он излучал агрессию, и было ощущение, что он с трудом удерживается от грубых слов в мой адрес.
- Может, не будем выяснять отношения на людях, - сначала я хотела рассказать ему про кока, но подумала: « По какому праву он требует от меня объяснений, мы не женаты и не обручены».
- Поговорим после обеда, и не вздумай сбежать, - стиснув мой локоть, практически втолкнул в кают-компанию. Мне все больше и больше не нравилось его поведение, я не его собственность, чтобы со мной так обращаться. И я собиралась ему это сказать после обеда.
Сам обед не отложился в моей памяти, аппетита не было, мысли витали вокруг предстоящего разговора с Лероем. Я обдумывала, что ему скажу, как потребую относиться ко мне уважительно, иначе уже сейчас он может обо мне забыть. Где-то внутри совесть говорила, что я никогда не рассматривала Лероя в качестве жениха, и все это время его обманываю. Я задвинула совесть еще глубже, напомнив ей, что он в свою очередь хочет на мне жениться, чтобы продлить себе жизнь, а не из-за великой любви. Чем ближе было окончание обеда, тем меньше мне хотелось разговаривать с Лероем, выслушивать его претензии, отвечать на его вопросы, да и вообще глядеть на его недовольное лицо. Но все когда-нибудь заканчивается, так и обед подошел к концу, пришлось встать и направиться на выход.
В нашей каюте я решительно развернулась к молодому человеку, настало время все ему высказать, я была готова защищать свою свободу.
- Марта, милая, я так беспокоился, - он стиснул меня в объятиях. – Я обыскал почти весь корабль, где ты была?
- На камбузе, - вырвалось само собой, от неожиданности я даже не пыталась освободиться из его объятий. Все заготовленные гневные слова и требования, так и остались невысказанными. Да и неудобно как-то, человек переживал, а я ему еще и претензии предъявлять начну.
- В следующий раз предупреждай меня, - но, наткнувшись на мой хмурый вид, продолжил мягче. – Марта, на какой-то миг я испугался, что ты упала за борт.
Голос его звучал проникновенно, в глазах застыло беспокойство, что я сама не заметила, как пообещала предупреждать его о том, где я, с кем и зачем. После моих слов его лицо озарилось ласковой улыбкой, а спустя секунду он меня целовал, страстно и настойчиво.
Стук в дверь избавил меня от дилеммы, как прекратить это безобразие и опять не поругаться с Лероем. Он оторвался от моих губ, довольно улыбаясь, прямо лучась чувством собственного превосходства. В дверь стучал мальчик мальчик-юнга, он на словах передал что-то Лерою и убежал.
- Я улажу кое-что, вернусь и мы продолжим, - сказал Лерой, и пока я пыталась выдавить хоть слово, дыхание перехватило от его наглости, он ушел. Как так произошло, вместо того, чтобы поставить его на место, я не только соглашаюсь его предупреждать о своих передвижениях, а еще и позволяю себя целовать? Будь на его месте Орвид, сразу бы решила, что без магии здесь не обошлось, но это Лерой, и у него каким-то образом, получается, вить из меня веревки.
Естественно сидеть и ждать, когда придет Лерой и продолжит, я не стала. Ушла на нос корабля, на ставшем за два дня, уже привычным место.
Там же прогуливалась госпожа Карелина с мужем, она оказалась общительной женщиной. Возможно, сутки в своей каюте сделали её таковой. Она быстро взяла наш с ней разговор в свои руки, разрешила называть её просто по имени, в дальнейшем полностью перейдя на монолог. Я не была против, если беременной женщине нужно выговориться, лучше ей в этом не мешать. Служительницы говорят: « Чего хочет беременная женщина, того хочет Пресветлая». Не знаю, насколько это утверждение правда, но проверять на себе недовольство богини, не хочется.
Из монолога Карелины я узнала, ей девятнадцать, это её первый ребенок, хоть они с мужем женаты уже три года. И едут они на остров, чтобы роды прошли удачно и безопасно под присмотром мага-целителя, в их городке таких магов нет. На мой вопрос, зачем ей маги, ведь достаточно хорошей повитухи, Карелина рассказала свой сон. К ней во сне пришла Пресветлая, рассказала, что роды будут тяжелыми, и если Карелина хочет остаться живой сама, и сохранить жизнь своему ребенку, то должна найти мага-целителя к моменту родов, потому как только он сможет им помочь. До родов осталось полторы декады, но они не стали тянуть до последнего момента и отправились заранее.
Да, грустно, как ей удается улыбаться, когда она знает, что может умереть через пятнадцать дней, или раньше. Что её поддерживает? Вера в Пресветлую, которая уже сделала одно чудо, предупредила об опасности? Или вера в мужа, который для неё и ребенка сделает все, даже найдет нужного мага? Мне было очень жаль её, её ребенка, её мужа, но чем я могла им помочь? Предложить им свои услуги не опытной повитухи и недоученного целителя? Так на острове наверняка найдется много опытных целителей, и не мне лезть в такое ответственное дело, как рождение ребенка. Это только моя бабка могла додуматься брать с собой, на родовспоможение мало в этом понимающую девчонку.
Вроде все правильно, надо перестать беспокоится за малознакомую женщину Карелину, она же спокойна и верит в благополучный исход, почему же у меня тревожное предчувствие? Осторожно, напрягая силы, попыталась проверить, как протекает беременность, и не грозят ли ей скорые роды. Мне тяжело заглядывать внутрь организма, не прикасаясь к телу, да еще и через одежду, хорошо хоть она стоит рядом, а то чем дальше находится человек, тем больше на это уходит сил.
Как не прискорбно, но Пресветлая была права, предупреждая Карелину, ребенок лежал неправильно, а его шея была обмотана пуповиной. Даже если он, а это был мальчик, каким-то чудом сможет занять правильное положение, головой вниз, во время родов пуповина затянется и частично перекроет ребенку доступ кислорода в мозг. А это грозит многими плохими последствиями для него. Но он не перевернется, потому что до рождения ребенка осталось в лучшем случае дней пять.
Как быть? Стоит ли волновать беременную женщину? Или пусть эти неприятные новости им скажет тот целитель, который будет принимать роды? А вдруг если я промолчу, они не успеют найти квалифицированного мага, они же думают, что еще есть время в запасе. Как же тяжело принимать решения, когда от тебя зависит чья-то жизнь или здоровье.
- Карелина, возможно, вам нужно прилечь, я могла бы вас проводить и если хотите побыть с вами? - я видела, как просиял на заднем плане её супруг. Несомненно, он её любит, но иногда и ему нужно отдыхать от говорливой жены.
- Спасибо Марта, я же могу вас так называть? Это замечательная идея, я так рада, что на корабле не единственная женщина. Вы же знаете, какими мужчины иногда бывают черствыми, это я не о тебе милый. Ты у меня самый - самый! Не переживай дорогой, госпожа Марта поможет мне спустится по лестнице. А ты оставайся, или поговори с кем-нибудь из мужчин, только не с этим заносчивым помощником капитана. Он себя так неблагородно вел на первом ужине, что у меня до сих пор наворачиваются слезы, как только вспомню. – В такой непосредственной манере была вся речь Карелины, она перескакивала с одного на другое, потом что-то вспоминала, возвращалась на то место рассказа, и все начиналось сначала.
Я шла, поддерживая её под руку, мысленно хихикая, понятно, почему она называет мужчин черствыми, они вообще не любят болтливых женщин, а когда весь её разговор еще и построен на ассоциативном ряду, их это просто выводит из себя. Я не знаток мужчин, да и откуда, если меня воспитывала бабушка. Но именно об этом я знала, наверно это был единственный раз, когда отец удосужился меня просветить в тонкостях мужской психологии.
А дело было так, прошлой осенью, в один из его приездов, мы с ним как обычно гуляли в саду. И там же захотела прогуляться половина пансиона, на тропинках мы постоянно сталкивались то с группками моих соучениц, то с одинокими прогуливающимися девушками. Но их объединяло одно, они попадались нам навстречу с завидной регулярностью и не по одному разу, при этом, томно вздыхая и выпячивая все свои округлости, у кого что выросло. Отцу такое внимание льстило, меня же раздражало, мне даже казалось, что он приезжает не ко мне, а только затем, чтобы покрасоваться.
В тот же день прогулка пошла немного по-другому, наша главная красавица пансиона Арилия, решила, что ей не пристало томно вздыхать со всеми, и достаточно обратить внимание моего отца, как он тут же упадет к её ногам, делать предложение руки и сердца. Поэтому она попалась нам на входе в сад, буквально повисла на руке отца и не замолкала ни на минуту всю прогулку. Стоит ли говорить, что она также перескакивала с пятого на десятое, перемежая слова «охами», «ахами», и раз пять порывалась упасть в обморок, причем прицельно в руки отцу, при виде пауков и еще каких-то мелких существ. Это была незабываемая прогулка, чего мне стоило не рассмеяться, отец же мрачнел и нервничал все сильнее, наконец, сослался на непредвиденные обстоятельства, оторвал Арилию от своей руки, схватил меня за предплечье и потащил на выход из сада. При этом, шипя, что если я когда-нибудь захочу избавиться от кавалера, достаточно вспомнить, как сегодня вела себя Арилия. И чтобы я никогда, ни при каких обстоятельствах не разговаривала так с ним, а то не выдержит и задушит.
Веселые воспоминания отодвинули тревогу, мы степенно дошли до каюты Карелины, она была точно такая же, как наша с Лероем. Я помогла с комфортом улечься беременной женщине на кровать, выслушала её поток благодарностей. А потом потихоньку, исподволь, стала рассказывать, какой замечательной целительницей была моя бабушка, надеюсь, Пресветлая простит мне тот небольшой обман. Намекнула, что у меня тоже есть небольшой дар, только это секрет, ведь все мы знаем, как к этому относятся в империи.
Так незаметно, подвела её к мысли, что за неимением рядом более опытного мага, неплохо бы проконсультироваться у меня. Карелина радостью восприняла мои подсказки, и уже через четверть часа начала упрашивать её осмотреть. Я отказывалась только для приличия, ссылаясь на свой малый дар и незначительный опыт.
Осмотр не занял много времени, я только детально проверила то, что удалось узнать на расстоянии. Попыталась мягко, не нагнетая обстановку поведать о сложившейся ситуации. Я очень удивилась, когда мои слова обрадовали Карелину, она захотела бежать на поиски мужа, чтобы порадовать и его. На мой прямой вопрос, что же её так порадовало, её ответ был очень прост, оказывается, она боялась, что с ребенком что-то не так, а тут я ей поведала, что мальчик абсолютно здоров, как не радоваться.
- Теперь и умирать не страшно, - улыбнулась она. Заметив мой ошарашенный взгляд, она продолжила, - я уже все решила, если будет выбор кого спасать, пусть спасают сына.
- Ты прекращай эти упаднические мысли, все у вас двоих будет хорошо, - я незаметно для себя перешла с ней на «ты». – Только поберегись эти дни, больше отдыхай, а как прибудем на место, отправь мужа сразу на поиски целителя.
- Отправлю, конечно, только к чему торопиться у нас же еще дней десять-пятнадцать в запасе ? – было странно видеть её спокойной и сосредоточенной.
- Дней пять осталось, вряд ли больше, поэтому будь осторожней, - ободряющее улыбнулась Карелине. – И не беспокойся, Пресветлая не оставит вас.
Я провела с ней оставшуюся половину дня, мы говорили о разном, но больше не возвращались к теме её приближающихся родов. Два раза заглядывал её муж, один раз прихватив с собой Лероя, мне пришлось рассыпаться в извинениях за то, что заставила волноваться своего супруга. На самом деле никаких угрызений совести я не испытывала, и все извинения были больше для Карелины и её мужа, пусть думают, что у нас тоже нормальные отношения.
За ужином я не находила себе места, меня не пугали приставания Лероя, скорее с каждой проведенной с ним минутой он все больше меня раздражал. Раздражал своими притязаниями, вниманием, даже его поцелуи стали вызывать желание оттолкнуть, ударить. В тоже время я с нетерпением ожидала окончание ужина, а с ним и приближение урока Орвида по ментальной магии. Меня мучило любопытство, как будет проходить обучение, до этого момента магии меня обучала только бабушка, да и то в далеком детстве, научив нескольким заклинаниям. Потом ей надоело со мной заниматься, сунув мне одну из книжек по целительной магии, и сказала учить. Сейчас я понимаю, что, утратив по собственной вине дар, ей было тяжело видеть, как легко мне дается магия.