Сэр Ирем с удивлением взглянул на собеседника.
— Я вижу, вы неплохо знали Наина.
— Я поступил к нему на службу девять лет назад и находился рядом с королем до самой его смерти, — ответил больной почти торжественно. — На самом деле, именно об этом-то я и хотел с вами поговорить… Думаю, мне известно, кто убил правителя.
Ирем сцепил руки на коленях, чтобы скрыть свое волнение.
— Выходит, его в самом деле отравили?
— Нет, мессер… Наорикс умер вовсе не от яда. Все гораздо хуже.
— Хуже? Что может быть хуже яда?
— Магия, мессер.
Ирем до хруста стиснул зубы. Запоздалая досада была слишком сильной, чтобы выразить ее словами. Алькерони говорил таким серьезным тоном, что в какой-то момент Ирем почти готов был поверить, что он назовет ему имя убийцы. А теперь — пожалуйста. Как будто мало ему было иллирийцев, без конца осматривающихся в поисках какой-то новой чертовщины и отказывающихся идти в разведку оттого, что черная собака выла на луну!
— Какая еще магия? — спросил он с раздражением. — Что вы несете?
Алькерони не обиделся.
— Сэр Ирем, я прекрасно понимаю, что вы сейчас думаете. Но это правда. Я был рядом с Наином, когда он умирал. Он дал мне медальон, в котором лежал женский локон, и сказал, чтобы я сохранил его для его дочери. Той самой, которую ему родила дикарка из Энони.
— Почему он поручил такое дело вам, а не кому-нибудь из своего эскорта?
— Вероятно, потому, что нам он доверял гораздо больше, чем всем этим лордикам, — ответил Алькерони с ноткой вызова. Но тут же примирительно добавил — И потом, все эти знатные сеньоры презирали его дочь за то, что она незаконная. При них он никогда о ней не говорил, как будто ее вовсе не было… Разве он мог просить кого-нибудь из них передать ей последнее напоминание о нем? Наин еще поручил мне кое-что добавить на словах… но это сейчас к делу не относится. Я обещал, что найду способ тайно передать принцессе медальон, когда вернусь в столицу. А потом, когда я стал отбрасывать копыта, парни вызвали ко мне одну местную знахарку, и она сказала, что я взял себе вещь человека, который был проклят темным магом и погиб от этого проклятия. И не просто вещь, а такую, которой погибший очень дорожил и постоянно носил при себе, поэтому на ней осталась часть заклятья. Если я ее не выброшу, она меня убьет. Тогда я показал ей медальон. Колдунья унесла его с собой, а в следующий раз вернула мне кусочек золота. Сказала, что сам медальон пришлось расплавить, а волосы из него — сжечь, но золото я могу взять себе, поскольку оно больше не опасно. Вроде как очищено огнем. Сказала, что теперь есть шанс, что я поправлюсь.
— Я надеюсь, после этого вам сразу стало легче, — саркастически заметил Ирем. — Получается, эта знахарка убедила вас, что императора убили магией?..
— Нет. Так считал сам Наорикс. Он много говорил об этом перед смертью. Вы, должно быть, знаете историю о его старшем сыне?
— Том, который умер? — проявил осведомленность Ирем. Алькерони дернул подбородком.
— Он не умер. Все, кто еще помнит принца, знают, что слух о его смерти распустил сам император. Очень уж ему хотелось раз и навсегда забыть эту историю и вычеркнуть наследника из своей жизни. Между нами говоря, принц был не очень-то приятным человеком… даже, так сказать, на редкость неприятным. Император терпел его выходки, сколько хватило сил, а потом вышвырнул его из города, сказав, что больше тот ему не сын. Сегодня почти все уже забыли, что у Наина когда-то был другой наследник. Многие даже не помнят его имени.
— Хм… и правда, не припоминаю, — признал Ирем, слегка удивившись этому открытию. — Так как же его звали?
— По-домашнему — принц Тар. А полностью — Интарикс. Впрочем, это не особо важно, потому что у него теперь другое имя. Он порвал с династией дан-Энриксов.
— И вы считаете, что это он убил правителя? — скептически спросил сэр Ирем.
— Да.
— С помощью магии?
— Именно так.
Сэр Ирем посмотрел на собеседника с невольной жалостью.
— Мой дорогой, вы просто бредите. Хотите, я найду для вас порядочного лекаря? Общение с местными шарлатанами вас доконает. Что за ерунда — проклятия, темные маги… Даже если вы не ошибаетесь, и старший брат Валларикса остался жив и до сих пор скрывается под чужим именем, ваша идея о наложенном на Императора заклятье не выдерживает критики. Кровь дан-Энриксов несовместима с магией — это общеизвестный факт. Сын императора никак не мог быть Одаренным.
Алькерони поджал губы.
— Принц действительно не Одаренный. Он — нечто совсем другое… Для того, во что он превратился, вообще не существует точного названия. Вы, вероятно, слышали про Темные Истоки?
— Только краем уха. Сказки вроде этой меня никогда особенно не привлекали. Я надеюсь, вы не собираетесь их повторять?..
Больной сердито посмотрел на рыцаря, но через несколько секунд, сдаваясь, тяжело вздохнул.
— Ладно, мессер Ирем, как угодно. Я ведь не настаиваю, чтобы вы мне верили. Будет вполне достаточно, если вы передадите императору все то, что я вам только что сказал. Сам я, как видите, при всем желании не могу добраться до столицы, а время уходит. Утром я совсем было решил заставить себя сесть в седло, но потерял сознание прямо в конюшне. Меня отнесли назад… Поэтому-то я так и обрадовался, когда услышал ваше имя. Я сказал себе — вот человек, который точно сможет получить аудиенцию у Императора. Скажите Валлариксу, что в свои последние часы его отец все время говорил о своем старшем сыне. Он боялся, что теперь его наследнику грозит опасность. Сами понимаете, если с Вальдером что-нибудь случится, то Интарикс сможет заявить свои права на трон.
Ирем почувствовал, как в душу гадюкой заползает липкий и холодный страх. Что, если все это не бред, и изгнанный когда-то Наином наследник в самом деле вознамерился вернуть себе престол, попутно отомстив династии дан-Энриксов? Какая, к фэйрам, разница, верит сам Ирем в эту басню или нет! Если существует хоть малейший риск, что Валларикса собираются убить, медлить нельзя.
— Значит, я должен попасть на корабль, отплывающий в Адель.
— Да, сэр. Жаль, что вы отказались служить Наориксу… Будь у вас сейчас гвардейский плащ, вы бы могли добраться до столицы вчетверо быстрее. Вдоль Каларийского тракта подготовлены подставы, и люди короля в любой момент получают ночлег, еду и самых лучших лошадей.
— Думаю, у меня есть кое-что получше, — сказал Ирем, осененный неожиданной идеей. И сняв с шеи цепочку с кольцом, продемонстрировал его Далланису. — Как полагаете, это заменит мне орденский плащ?..
Далланис вытаращился на перстень так, как будто бы увидел привидение.
— Откуда у вас это?..
— Валларикс дал мне это кольцо, когда его отправили в Адель.
— И вы согласились его взять, мессер? — спросил Далланис с осуждением. — Это же королевская печать! Таких колец может быть только два, одно у Императора, второе — у его наследника. Вам не следовало хранить у себя такую вещь, а уж тем более — везде носить ее с собой.
— Сейчас это неважно, — с нетерпением сказал сэр Ирем, признавая в глубине души, что Алькерони совершенно прав. — Самое главное — смогу ли я добраться до Адели вовремя.
— С таким кольцом — наверняка.
Ирем поднялся на ноги.
— Раз так, я пойду собираться. Времени в обрез, а мне еще нужно решить, кто будет возглавлять моих людей в мое отсутствие… Увидимся в Адели, когда вы поправитесь.
Далланис посмотрел на него темными, бездонными глазами.
— Бросьте, мессер Ирем! Вы не хуже меня знаете, что я не поправлюсь. Жаль, конечно… Раньше я все время думал, что закончу службу, поселюсь где-нибудь в Пеллуэре и куплю там парусную лодку. Но, похоже, не судьба…
К своим девятнадцати годам Ирем уже успел понять, что он отнюдь не мастер утешать людей — если, конечно, речь не шла о плачущей девице.
— Купите целую канторну, если перестанете считать себя покойником и будете лечиться, а не жаловаться на судьбу, — сухо заметил он, толкнув дверь комнаты. — До встречи, сударь.
Дорогу до Адели он проделал с такой скоростью, которая впоследствии казалась ему неправдоподобной — во всяком случае, повторить это путешествие за тот же срок он бы не взялся, что бы ему не пообещали в качестве награды. В утро его приезда во дворце сбивались с ног, готовясь к коронации. Увидев королевское кольцо, гвардейцы, охранявшие дворец, без звука пропустили каларийца внутрь, хотя вид у рыцарей из Ордена был крайне озадаченный, и Ирем был уверен, что кто-то из них немедленно отправится к правителю — докладывать о человеке с королевским перстнем на руке. Рыцарь испытывал необъяснимое волнение. Услышав о кольце, Вальдер сразу поймет, что Ирем сдержал свое обещание и приехал в Адель.
«Валларикс, — напомнил себе сэр Ирем. — Не «Вальдер», а Валларикс. С этого дня он твой король, так что забудь о фамильярности».
В приемном зале собралось, наверное, несколько сотен человек, и все они с различной степенью неодобрения косились на его недорогую и покрытую дорожной пылью одежду. Ирем от души надеялся, что император не заставит долго себя ждать.
Валларикс вышел полчаса спустя. Ирем подумал, что в кипельно-белом, шитом золотом колете его старый друг и в самом деле выглядит по-королевски. На темных волосах Валларикса поблескивал тонкий золотой обруч. Будущий король смотрелся старше своих лет — скорее всего, потому, что держался с подчеркнутым достоинством.
Сэр Ирем склонил голову одновременно с остальными, но все же успел заметить, что сопровождавший императора гвардеец что-то прошептал Валлариксу. Выпрямившись, калариец обнаружил, что правитель смотрит прямо на него. Пришлось выйти вперед и поклониться еще раз.
— Невежа. Преклони колено перед королем, — буркнули у него над ухом. В любой другой момент сэр Ирем с удовольствием объяснил бы непрошенному советчику, что называть других невежами — признак дурного воспитания, а иногда и недостаточного чувства самосохранения, но, к сожалению, сейчас для этого было не время и не место. Ирем сделал шаг вперед, намереваясь опуститься на одно колено, но Валларикс оказался быстрее. Стремительно преодолев разделявшее их расстояние, принц заключил опешившего рыцаря в объятия.
— Сэр Ирем! Наконец-то, — громко сказал он. Ирем отметил, что голос у Вальдера — тьфу, Валларикса — стал по-мужски густым и низким, совершенно не таким, как в его воспоминаниях.
— Ну ты и скотина, — прошептал ему на ухо будущий король. — Пять лет!.. Хегг бы тебя подрал, я уже начал сомневаться, что ты вообще приедешь!
Ирем вздрогнул. Он мог бы сказать Валлариксу, что был уверен в том, что тот давно забыл о его обещании, но уже начал понимать, что это будет худшим, что он может сделать.
— Мне очень жаль, мой лорд, — пробормотал он, не придумав ничего другого.
— Надеюсь, — с неожиданной серьезностью ответил Валларикс. И отступил на шаг.
— Сеньоры, это Айрем Кейр, мой давний друг и замечательный военачальник, — сказал он своей свите. — Думаю, вы все о нем наслышаны. Не сомневайтесь, мессер Ирем, при дворе внимательно следили за вашими успехами в Каларии. Я рад, что вы успели к моей коронации. Вы будете меня сопровождать.
Тут только Ирем вспомнил, из-за чего так спешил в Адель.
— Вальдер, боюсь, что коронацию придется отложить, — сказал он на довольно скверном айшерите, искренне надеясь, что никто из собравшихся вельмож не понимает этого наречия. — Возможно, тебя собираются убить. Поэтому я и приехал.
Собравшиеся вокруг вельможи смотрели на него с нескрываемым презрением. Ход их мыслей был довольно очевиден. Мало того, что старый друг наследника явился во дворец в самой простой одежде, так этот невежа еще и болтает на каком-то варварском наречье! Никакого представления о вежливости и придворном этикете.
Но Валларикс сразу понял всю серьезность положения.
— Я думаю, нам следует поговорить наедине, — спокойно сказал он. — Идите за мной, сэр Ирем.
Несколько придворных разом встрепенулись. Больше всех разволновался худощавый, но осанистый старик с роскошной седой бородой и жгучими, угольно черными глазами. Его пышная пурпурная мантия указывала на высокий ранг в магическом Совете Ста.
— Мой принц, разумно ли откладывать начало коронации из-за простого разговора? — спросил он. — Народ уже собрался у дворца. Конечно, я не вправе вам указывать…
— И все-таки указываете, мэтр Галахос, — вполне мирно возразил Валларикс. Представительный старик побагровел. — Не беспокойтесь. Думаю, беседа с сэром Иремом не займет слишком много времени… Распорядитесь, чтобы кортеж был готов начать движение. Идем, сэр рыцарь.
Ирем с готовностью последовал за ним. Ему было нахчать и на негодование столичной знати, и на ярость пурпурного старика. Единственное, что его на самом деле волновало — это оговорка Валларикса, что их разговор «не займет много времени». Неужели даже после его предупреждения Валларикс не откажется от коронации?
Впоследствии Ирем бывал в аулариуме императора так часто, что уже не мог припомнить своих первых впечатлений. Но, кажется, в тот день покои Валларикса показались ему слишком светлыми, большими и пустыми. Будущий король выслушал рыцаря очень внимательно, но сэра Ирема не покидало ощущение, что его собеседник впечатлен гораздо меньше, чем ему бы следовало при подобных обстоятельствах. Спокойствие Валларикса действовало Ирему на нервы. Когда человеку говорят, что на него готовят покушение, он должен реагировать как-то иначе. Когда Ирем помянул Интарикса, принц помрачнел и сцепил руки за спиной.
— Выходит, Князь был прав, — сказал он тоскливо. — Надо было слушать его с самого начала. Но мне так хотелось думать, что он ошибается!..
Принц явно обращался не к нему, но Ирем сразу же насторожился.
— Получается, что кто-то уже говорил о вашем брате?
Мессер Ирем был прагматиком. Пусть он и пересек большую часть империи из-за бредового рассказа о магических убийствах и оживших принцах, он так и не перестал искать какое-то логическое объяснение происходящему. Теперь, после случайных слов Валларикса, он заподозрил, что именем погибшего наследника пытаются прикрыть какую-то придворную интригу. Ирем быстро перебрал в уме всех тех, кто носил титул «князь». Лейверк, Рейхан, Мевен… На первый взгляд никто из них не подходил на роль изменника, все эти люди славились собственной верностью дан-Энриксам, но заговорщику как раз и полагается выглядеть преданным короне.
— Пожалуйста, вспомните, кто говорил вам об Интариксе, — настойчиво повторил Ирем, видя, что Валларикс погрузился в свои размышления и перестал его слушать.
Валларикс обернулся. Ирем испугался выражению его лица — оно казалось отчужденным и сосредоточенным.
— Не об Интариксе, мессер. Об Олварге. По крайней мере, Светлый утверждает, что теперь он называет себя так.
На языке у Ирема уже вертелся новый вопрос, но Валларикс покачал головой.
— Ирем, у нас нет времени. Обещаю, я все тебе расскажу. Но только не сейчас. Я уже должен быть на коронации.
Сэр Ирем вспыхнул.
— Монсеньор, вы что, совсем не поняли, о чем я говорил?.. Вам нельзя покидать дворец. Это слишком рискованно.
Валларикс мог бы возразить, что Ирем уже выполнил свою задачу, сообщив ему свои известия, а принимать решения за будущего императора — отнюдь не его дело. Но принц только пожал плечами.
— Ты не хуже меня понимаешь, что я не могу без всякой видимой причины отложить начало коронации. Все уже готово. Если я скажусь больным или найду какой-нибудь другой предлог, чтобы отменить церемонию, это сочтут дурным предзнаменованием. Все, что нам остается — это выполнить свой долг и постараться быть как можно осторожнее.
— Но ты хотя бы понимаешь, чем рискуешь? Если ты погибнешь, род дан-Энриксов прервется.
— На самом деле, нет, — возразил Валларикс. — У Лан-Дарена хранится завещание Воителя. Там сказано, что его брак с принцессой из Энони был заключен уже после смерти его первой королевы, в связи с чем он требует считать и само бракосочетание, и его дочь, родившуюся от второй жены — законными. Иначе говоря, пока у меня нет своих детей, после меня наследует моя сестра. А после нас обоих — наши дети, если они у нас будут.