– А теперь более детально рассмотрим культурные отличия данной расы от иных…
– Преподаватель Каспо, – неожиданно прервали хафлинга.
Мужчина медленно обернулся и посмотрел на тянувшего вверх руку младшего наследника престола. Собственно, на Джерома заинтересованно посмотрели и все остальные, в том числе и я, мысленно гадая, почему смазливому не сидится за партой спокойно.
– У вас возникли какие-то вопросы, обучаю-щийся?
– Правильно ли я понял, преподаватель, что на данный момент науке и истории известно только три основных вида эльфов?
Ух, кажется, меня раздражает даже звук его голоса. И чего этот белобрысый осел недопонял? Сказано – три! И точка!
Но, неожиданно для всех присутствующих в аудитории, преподаватель Каспо не стал отвечать на столь очевидный вопрос. Хафлинг уставился на Светлого принца, и они долго и пристально изучали друг друга глазами. Первым сдался почему-то Каспо, отведя взгляд в сторону, а затем и вовсе повернувшись спиной к напряженно следящей за происходящим аудитории.
– Кмх… – откашлялся хафлинг, вновь беря в руки меловую палочку. – Несмотря на разные районы заселения эльфов, их культурные особенности практически идентичны, что свидетельствует о некогда совместном проживании на одной территории и последующем расселении… Для зачета вам необходимо будет знать семь основных божеств, которым поклоняются представители кланов…
Но к своему стыду, я никак не могла сконцентрироваться на громком басе Каспо, вещающего около доски. Мой взгляд был прикован к светло-серой, фактически белой макушке Джерома.
Что мог означать его вопрос и неожиданное молчание хафлинга? Неужели есть и другие эльфы, о которых нам почему-то не рассказывают преподаватели? И если это действительно так, то в чем причина? Для чего умалчивать такую информацию?
Почувствовав мой взгляд, Джером резко повернулся.
Кошкин хвост!
Застигнутая врасплох, я поспешно опустила голову пониже и сделала вид, что полностью погрузилась в процесс нудного конспектирования.
* * *Я ходила туда-сюда по крылечку западной пристройки и… бесилась!
Уже полчаса улетели каннису под хвост, а у полуразрушенного здания невзрачной пристройки никто, кроме разъяренной парды, так и не появился. Зная мерзостный характер наследника, я еще с утра сбегала к куратору, чтобы убедиться, что про отработку Джером не соврал.
Айрис Руколо как раз пыталась привести свою внешность в порядок.
Куратор была уроженкой Вая, небольшого архипелага на юге, хорошо известного ядовитыми плантациями анчара. По какой-то загадочной причине местное население рождалось уже устойчивым к яду. Причем не только анчара, но и практически всех ядовитых растений, произрастающих на Темных землях.
Айрис имела характерное для жителей Вая строение тела: высокая, темноволосая, крупная. Сочная, как выражались ребята из параллели.
Она в задумчивости рассматривала косметичку, и в глубине ее глаз застыло точно такое же выражение паники, как у Кики, когда той на экзамене попался билет про дифференциальные исчисления биоэнергетических полей черных троллей. И если рысь мне удалось спасти благодаря заранее припрятанной в рукаве шпоре, то выручать куратора показалось как-то странно.
Поэтому, услышав крайне раздраженное «Да, Ноэми, вы приступаете сегодня, сразу же после занятий», поторопилась оставить куратора наедине с кремами, тенями, тушью и помадой.
И вот теперь я топтала ногами крыльцо западной пристройки в ожидании хоть кого-нибудь!
– Обучающаяся Вейрис? – Голос директора заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
Резко обернувшись, я увидела Итона-Бенедикта и рыжебородого дворфа-полукровку. Оба – в высоких сапогах до середины бедра, испачканных желтой глиной, в простой, скорее всего «рабочей» одежде, которую не жалко испортить. Но если вид дворфа был привычным, то комья пыли и паутины, запутавшиеся в выгоревших на солнце волосах директора, вызвали немало вопросов.
– Вейрис, вы зачем так рано пришли? – удивился Итон-Бенедикт, стремительно взлетая по ступенькам на крыльцо и попутно шаря в карманах в поисках ключа.
– Куратор сказала, что отработка начнется сразу после занятий.
– Хм… – недовольно нахмурился мужчина, отпирая покосившуюся дверь. – Я же просил Маккалича предупредить…
Ага, нашел кого просить. В списке моих недоброжелателей у Маккалича – законное первое место. Следом – Джером.
– Что ж, в таком случае не будем терять времени, – сказал Итон, проходя в затхлое, темное помещение западной пристройки. – Артур, – обратился он к рыжебородому дворфу, – осматривайтесь, а я пока разложу все чертежи. Обучающаяся Вейрис, – бросил он, даже не поворачивая головы в мою сторону, – вы здесь раньше были?
Я кивнула, потом сообразила, что глаз на затылке директора нет, и поспешно приблизилась.
– Да, на первом курсе, когда еще работал архив. Нас водили сюда на обзорную экскурсию…
– Хорошо, значит, не заблудитесь, – кивнул мужчина и повернулся в сторону входа. – А вот и обучающийся Райвиль. Замечательно!
Ничего «замечательного» в том, что этот смазливый засранец приперся, лично я не видела, поэтому громко фыркнула и одарила наследника хмурым взглядом. Парень в долгу не остался и ответил мне тем же.
Пока мы приветствовали друг друга убийственными взглядами, Итон-Бенедикт сделал еще несколько шагов по коридору и толкнул двери в ближайший кабинет.
– Итак, враги-неприятели. Сегодня вы работаете здесь. Джером освобождает комнату от парт и прочей рухляди. Вейрис ловит крыс…
– Что!!!
Да-да, я в курсе, что кричать на взрослого мужчину, наделенного влиянием, тем более – на директора, способного одним щелчком пальцев выкинуть тебя за ворота школы, как минимум недальновидно, но…
Заставить парду ловить крыс?! Он, случаем, с дуба не рухнул?!
– Не понимаю, с чего такая бурная реакция, обучающаяся? – пристально глянул директор.
– При всем уважении… – которое еще надо заслужить, бывший ты вояка, – я не крысоловка!
– Серьезно?
Ах он, гад, еще и насмехаться изволит!
– Директор, – неожиданно вступил в разговор Джером, – а вам не кажется, что подобного рода общественные работы нам с обучающейся Вейрис не по статусу?
Искоса глянув на младшего наследника, я заметила крайне недовольное выражение на холеной моське. Он-то с чего пылит? Его в подпол крыс ловить никто не отправлял.
– Дайте угадаю, обучающийся Райвиль, – усмехнулся директор. – Если Ноэми не крысоловка, то вы не хламонос?
И в эту секунду я посмотрела на Итона-Бенедикта совершенно другими глазами. Во сколько там его отдали на флот? В двенадцать?
А значит, он вряд ли ходил в магическую школу, вряд ли общался со своими сверстниками, дурачился на переменах, дружил, ненавидел или влюблялся… Скорее всего, вначале были домашние репетиторы, а после – корабль, море и команда. Это все, чем успела одарить его юность, и теперь нерастраченное ребячество прорывалось сквозь строгий костюм и серьезную маску начальника.
Он развлекался! Причем за наш с Джеромом счет.
– Господин директор, – начал было мой невольный подельник на ниве общественных работ, – когда родители отправляли меня в эту школу, им было гарантировано…
И вот тут-то Итон-Бенедикт вновь едва заметно изменился. Усилился его запах, из глаз пропали искорки веселья, а сам он будто стал выше и шире в плечах.
– С того момента, как вы подписали документы о зачислении, прошли экзамены на поступление и обрели статус «обучающегося», – резко сказал директор, – заметьте, Джером, не «обучающегося престолонаследника», не «обучающегося с особыми привилегиями», а просто «обучающегося», вы на равных правах со всеми. И пока я занимаю кресло директора, ваш статус наследника не играет никакой роли. Вы можете отказаться от обучения и уйти, когда вам заблагорассудится, а сейчас приступите к отработке вашего наказания.
Сказав это, мужчина отвернулся и, склонившись над столом, принялся раскладывать какие-то схемы и чертежи.
Мамочкино высочество перекосило, но почему-то, избалованный чужим преклонением, Джером, обычно не особо следящий за словами, на этот раз удержал язык за зубами.
– Обучающаяся Вейрис, вас все сказанное касается в той же мере, так что поспешите… Крысы сами себя не изловят.
Подавив бессознательное желание козырнуть на манер военных и, чеканя шаг, двинуть в сторону подвала для отлова крыс, я позволила себе еще несколько мгновений промедления, в течение которых пристально изучала широкую спину склонившегося над чертежами мужчины.
М-да… Кажется, Кики немного ошиблась. Итон-Бенедикт не просто проблема. Он наша коллективная головная боль, неожиданный геморрой и прочие неприятности!
* * *Словно черная тень, я незаметно прокралась ближе к цели и растворилась во мраке подвала. Переступив передними лапами, прижалась брюхом к пыльному полу и, не мигая, уставилась на трех встревоженных доносившимся сверху шумом крупных мышей. Ждем-с, пока эти наглые твари не потеряют бдительность.
Кошачья сущность, полная азарта от предстоящего, активно била кончиком хвоста и едва сдерживалась, чтобы не замурлыкать от удовольствия. Ведь какая-никакая, но охота!
Правила для оборотней на территории школы были не слишком строги. Нам разрешалось превращаться в своих комнатах (если соседки не против и габариты позволяют), также была выделена небольшая территория в километре от общежития, где мы могли побегать в свое удовольствие и поиграть друг с другом.
Не знаю, как прочим оборотням, но мне этого было мало. Когда растешь в лесном прайде, кошачья натура начинает требовать чего-то большего, чем возможность на час-полтора обернуться пардой и погоняться за Кики и ее младшим братцем среди высокой травы.
Охота… Мне нужна охота!
Несмотря на возрадовавшиеся инстинкты, вот так сразу сдаться на милость директора и стать пай-кошечкой я не пожелала, решив, что вначале следует продемонстрировать мерзкому мужчине не менее мерзкий и находчивый характер чистокровной парды.
Быстро раздевшись и приняв кошачью форму, я с отважным видом на черной усатой моське двинулась в сторону подвала, чтобы уже через три минуты с диким визгом (да-да, пришлось ради дела трансформировать голосовые связки) вылететь оттуда, преследуемой стайкой крыс-умертвий.
Якобы случайно прошмыгнув под ногами Джерома, несущего к выходу парту без одной ножки, я бросилась к директору, обсуждающему что-то с дворфом. Недолго думая, прыгнула на стол, «случайно» скинула лапами на пол бумаги, а затем вскарабкалась на плечи мужчины.
Итон-Бенедикт покачнулся и еле слышно выругался сквозь плотно сжатые зубы.
– Вейрис! Какого…
Договорить не успел: давно сдохшие крысы, движимые заклинанием, попытались повторить мой маневр. Едва первая из них начала карабкаться по штанине директора наверх, он резко выставил вперед руку, и на пол осыпалась серая кучка пепла. Еще одно движение – и та же судьба постигла остальных неупокоенных крысок.
– Слезайте, Вейрис, – приказал директор. – Опасных тварей поблизости больше нет.
Я вытянула шею, осмотрела поверженных крыс, затем покосилась в сторону матерящегося шепотом Джерома, который благодаря мне, такой ловкой, уронил на ногу парту, после чего с сомнением глянула на директора и покачала головой. Дескать, делайте со мной что хотите, но бедная маленькая кошечка перепугана до смерти и с безопасного места не сдвинется.
Итон-Бенедикт поймал кончик моего хвоста и несильно дернул. Я, естественно, зашипела и выпустила когти.
– Слезайте, обучающаяся. – Директор словно не заметил боли от моих коготков, пропоровших плотную ткань пиджака и коснувшихся кожи. – Слезайте. Вы все-таки не маленький пушистый котенок, а хорошо откормленная парда.
Это возмутительно! Что еще за «хорошо откормленная»?! Да я пушинка!
И вообще, это не я тяжелая, это просто кое-кто слишком хлипкий!
Недовольно рыкнув директору прямо на ухо, я махнула хвостом, грациозно спрыгнула на пол и с сомнением посмотрела в сторону открытого подвала.
– Вперед и с песней, Вейрис. Осталось всего каких-то девять с половиной часов.
Зря он так…
В следующий час я профессионально разыграла спектакль «Парда, застрявшая в щели между досками», дала театрализованное представление «Ой, снимите меня скорее с этой балки, а то я тут вспомнила, что боюсь высоты» и добила коронным «Помогите! Кажется, за мной… хвост!»
Злой директор, которого оглушительные визги и необходимость спускаться в пыльный подвал ради оказания помощи глупой парде отвлекали от общения с Артуром, пригрозил, что больше на провокации не поведется, поэтому я была вынуждена объявить антракт и дать зрителям получасовой перерыв.
К тому же на отработку я рванула сразу после занятий, и теперь, приученный к вечернему перекусу, организм требовал еды.
Живые мыши – это, конечно, немного не то блюдо, которое указывают первым в меню ресторана, но мне были важны не столько калории, сколько впечатления, поэтому я залегла в засаде недалеко от мышиной колонии и принялась терпеливо ждать.
Серая предводительница смело выглянула из своего укрытия, повела крохотным носиком и сделала несколько нерешительных шажочков вперед. Замерла, прислушиваясь, все ли в порядке, вновь принюхалась и только после тщательной разведки торопливо понеслась к полкам с недоеденным архивом.
Отпустив с миром храбрую разведчицу, я кинула взгляд на возвышающиеся стеллажи. Почему личные дела выпускников хранили в темном подвале, переполненном крысами, мышами и умертвиями, так и осталось загадкой. Возможно, таким нехитрым образом бывшие служащие архива совмещали приятное с полезным? Уничтожали никому не нужные личные карточки обучающихся и подкармливали мелких вредителей в надежде, что те не полезут наверх, чтобы полакомиться более ценным учебным материалом.
Поди пойми загадочную душу архивного работника!
Лежать в засаде было скучно, поэтому я прислушивалась к доносившимся сверху звукам. Дворф-полукровка пытался уговорить директора изменить что-то в предложенном плане, сократить таким образом материал и сэкономить средства. Итон-Бенедикт стоял на своем, аки скала в море, напоминая подвыпившего работягу в день зарплаты, кричащего со стойки бара: «Гуляем на все!»
Прислушиваясь к разговору, я помиловала еще несколько мышей, позволив им беспрепятственно прошмыгнуть перед носом залегшего в засаде хищника, и наконец увидела долгожданный куш этого вечера.
В отличие от своих серых блеклых сестер, этот представитель грызунов имел прекрасный темно-рыжий оттенок, обладал длинным хвостом, крохотными розовыми ушками и крупным аппетитным брюшком.
Это даже не так называемый «мышиный король». Это целый мышиный Батя!
С трудом удержавшись, я облизнулась и приготовилась к броску.
Рыжий Батя куснул попытавшуюся прошмыгнуть вперед него мышь, лениво понюхал воздух и вразвалочку посеменил к ближайшему стеллажу. И почему-то именно в тот идеальный момент, когда черненькая пардочка приготовилась совершить бросок и сжать в когтистых лапах жирного мышонка, наверху что-то с оглушительным стуком упало, а затем раздались громкие и очень злые комментарии младшего наследника престола.
Мышиный Батя замер не то от неожиданности, не то от услышанных непристойностей (не удивлюсь, если мышонок даже покраснел), а затем неожиданно прытко рванул обратно в норку.
Твою ж!
С диким воплем я прыгнула вперед, отрезая добыче пути к отходу.
– И-и-и! – заголосил мышонок, каким-то невероятным образом умудряясь кувыркнуться прямо в воздухе, уйти от моего удара лапой и со всех ног помчаться в противоположную сторону.
Ну уж нет! Никакие вредные наследники с кривыми руками не испортят мне охоту!
Воинственно зашипев, я рванула за ускользающей добычей, но удивительно шустрый для своей комплекции рыжий вредитель заложил крутой вираж и проскочил между моих лап. Не готовое к такому высшему пилотажу тело парды слегка занесло на повороте, задние лапы заскользили по скользкому полу, и я больно стукнулась пятой точкой о нижнюю полку стеллажа.