- Ой, да заткнись, - махаю рукой беспокойному духу, пытаясь вспомнить в каком флаконе очищающее, в зеленом или в фиолетовом.
Спустя десять минут криков и слезливых предложений духа и поисков нужных вещей, я возвращаюсь к столу и затыкаю духа.
- Ну что, - раскладываю прямо на пентаграмму мистическую перчатку, набор зелий, и две книги с нужными заклинаниями, - начнем.
Прежде чем лишить духа личности и превратить его в чистую, не замутненную энергию, я решаю объяснить ему напоследок его участь. Обещал все же.
- Я говорил, что расскажу тебе, что с тобой будет. Все просто, мои раны невозможно исправить или залечить с помощью магии. Парадокс, нужные заклинания существуют, но те, кто решился на их применение - погибли. Слишком мощные потоки эфира требуется пустить по поврежденным магическим каналам, чтобы просто начать процесс лечения. Но вот незадача, они от этого рвутся окончательно.
Начинаю смешивать зелья очищения, чтобы превратить их в мощный эликсир, не отвлекаюсь от разговора.
- С мощными зельями та же беда. И тут на помощь пришла бы более могущественная и мягкая энергия - энергия души. Ты, наверное, спросил бы, почему я век с лишним мучаюсь, а не поймал бы какого-нибудь отброса для подобного? Вроде тебя, только в нашем мире.
Дух безучастно наблюдает, как мои пальцы порхают над чащей с зельем, насыщая его эфиром. Зелье понемногу приобретает малиновый цвет, объем все уменьшается и уменьшается.
- Ответ таков - Боги. В Кирне каждое живое существо, что имеет душу, несет на себе метки богов. Видишь ли, Дева завещала нам свободу выбора, каждый имеет право делать что хочет, если найдет для этого силы. Можно заковать разумного в цепи, можно его пытать, можно даже убить! В конце концов, тело это лишь оковы из плоти и крови, а какая разница, что делать с оковами? Но только попробуй серьезно повредить душе - тебя в ту же секунду ждет ужасная кара богов.
Два флакона зелья превращаются в каплю эликсира, она светиться малиновым цветом, оставим настояться и готово.
- Даргал завещал магам свободу воли. Каждый из магов имеет божественное право думать и говорить что хочет, следовать своим принципам и идеям, развиваться как угодно. И даже тронуть душу мы можем, ведь есть право и возможность. Однако, наказание не заставит себя ждать. Это все равно, что прыгнуть в костер. Ты можешь, если захочешь, только помрешь в муках. Такой вот парадокс.
Эликсир готов, и я заношу чашу над духом, заодно заканчивая объяснения.
- И тут появляешься ты, прямо внутри меня, глупый дух, без меток богов, но с мощной энергией души. Кем я еще могу тебя считать, как не подарком Даргала?
Я на мгновенье задерживаю малиновую каплю на краю чаши.
- Прощай, в общем. И спасибо.
Эликсир стекает на духа, обволакивает его, через мгновенье покои озаряет яркое сияние цвета крови и закатного солнца. В пентаграмме остается лишь плотный белый шарик, сконцентрированная духовная энергия. Никакой личности, ноль памяти.
- А теперь, - снова чешу опять занывшее колено, дождь что ли будет, - можно спокойно одеться и сходить, наконец, покушать.
Я не спеша одеваю штаны, мягкие высокие сапоги, плотную рубаху с завязками. Поверх накидываю латанную перелатанную мантию. Да, не солидно, но она очень теплая и плотная, так что плевал я на вид. Подхватываю старый посох, пора на выход.
Есть у меня могущественный посох мастера и доспехи, да не с моими силами и возрастом таскать такие вещи. Так что лежат они в моих покоях в Даргамаре, в башне архимага Глеонида. Весьма почетно иметь хотя бы каморку в башне одного из архимагов, но я Мастер, могу этаж целый попросить.
Только раньше мне все это было не нужно, я стал калекой, спустя годы разработал концепцию, благодаря которой можно создать заклинания на уровень выше, чем резерв мага. Это раньше считалось невозможным в принципе, за великое открытие я получил титул «Мастер Контроля» пододвинув прошлого мастера. Оставалось доживать свой век, радуясь, что стал одним из семи мастеров Даргамара, да пить напропалую, топя мысль, что большего мне не добиться.
Я умер бы, прожив не многим больше обычного воина. Ритуал омоложения это магия седьмого уровня, от таких потоков эфира мои каналы бы расползлись как гнилая солома. Но все это теперь поправимо. Развеиваю заклинание тишины.
Подумав, осеняю себя знаком Даргала, коротко благодарю его за возможность исправить жизнь к лучшему. И тут, точно после окончания молитвы, по всей крепости проносится громкий звон колокола. Два быстрых, пауза, один короткий. Тревога! Нападение на крепость!
Глава 2. Выживу - точно брошу пить!
Колокол разносит по гулким коридорам оглушительный звон, повторяя сообщение. Я быстрым шагом иду в направлении главных ворот, на внешнюю стену, чтобы узнать все из первых рук и помочь, если надо.
Крепость Глад - это огромное, слегка обветшалое от времени сооружение. Крепость основана еще во времена расцвета Небесной Империи. Сейчас же ров давно засыпан, внешние стены полны трещин и заделанных досками и камнями проломов.
Помимо главного здания, донжона, где располагаются мои покои, Ритуальный Зал, главный склад, сокровищница, и еще множество комнат для командования, гостевых, кухня и обеденный зал, есть еще несколько зданий внутри стен.
Это две казармы, бани, конюшни, кузницы, склады продовольствия, небольшие дома для прислуги и семей стражников. И все это великолепие заковано высокой внешней стеной и четырьмя башнями по сторонам света, плюс две привратные башенки со стрелометами. В общем и целом, Крепость Глад - это огромная твердыня, старая, но все еще надежная, она вмешает три с половиной тысячи воинов и две сотни человек обслуживающих все это. А так же крепости положено иметь как минимум пятеро магов не ниже пятого ранга.
Но сейчас воинов и слуг вдвое меньше, а из магов остался только я. Долгие, изматывающие осады и отсутствие подкреплений, постоянные нападения сильных тварей, искаженных, сделали свое дело. Два года назад погибли двое магов, как раз от когтей искаженных. Империя не собирается больше нам помогать, и обеспечение крепости пришлось взять на себя гильдии магов Даргамара.
Солдатам платит гильдия, слугам тоже платит гильдия, только маги служат здесь бесплатно, отдавая жизни за так, лишь из чувства долга.
Но теперь, если меня смогут вылечить в Даргамаре, городе магов, с помощью принесенной эссенции духа, то я войду в прежнюю силу, и надеюсь, дела крепости пойдут к лучшему. Едва я взошел по лестнице на внешнюю стену, как ко мне тут же подбежал солдат. Одет, как положено при осаде, доспехи, остроконечный шлем, меч, щит и амулеты моего производства. На поясе пара зелий, регенерации и запаса сил. Тот дух сказал бы, что это просто допинг, но нет, это зелье именно дает силы, а не вытягивает ресурсы организма. Полезная штука при долгой осаде.
- Мастер Азидал! - кланяется солдат, запыхавшийся вид, доспехи в соке травы и грязи.
- Ты из патруля? - киваю парню, продолжаю идти на стену, - Докладывай!
- Это Искаженный! Сильная и быстрая тварь! Убил половину патруля, даже раненных ребят не удалось донести! - парень в ярости сжал кулаки, - Пришлось вести к стенам, чтобы расстреляли из стрелометов! Но не вышло, он слишком ловок! А когда удалось попасть, оказалось что даже стрелы с посеребренными наконечниками его не берут! Постоянно пытается вскарабкаться по стенам. И еще швыряется сгустками искаженного эфира.
- Как тебя зовут?
Воин выпрямил спину, я увидел заросшее щетиной лицо, яркие голубые глаза, прямой и честный взгляд, нос с горбинкой. Парень бухнул перчаткой по грудине доспехов и четко представился:
- Дилан, десятник. Неделю назад был назначен капитаном патруля.
- Ну что ж, Дилан, пойдем, посмотрим, что за тварь нам подкинула судьба. Заодно расскажи-ка мне о твари. Где наткнулись, она говорила с вами?
- Мы дошли только до темного леса, хотели проверить тайники и обновить припасы, бдительности никто не терял, но все равно мы ее пропустили. Байдон умер первым, мы услышали только, как тварь раздирает его доспехи. Быстро обернулись, но тварь только прошипела «Людишки» и прыгнула в лес.
- Байдон, говоришь? Знаю его, хороший был следопыт, - я огладил бороду и пошел медленнее, чувствуя начало отдышки, - Он вроде, родом из Семи Холмов?
- Да, как и я.
Мы проходим посты один за другим, воины вежливо кивают или кланяются, хорошо знакомые солдаты просто улыбаются и возвращаются к делам. А дела у них сейчас простые, попытаться углядеть, что твориться у главных ворот и готовиться к возможному прорыву.
- А потом что? - спрашиваю Дилана.
- А потом мы неделю играли в салочки с этой тварью, пытаясь ее прикончить, - Дилан поджимает белые губы, глаза сверкают, - С каждым погибшим наша жажда мести лишь росла, но я все-таки принял решение возвращаться, когда осталась половина отряда.
Мы приближались к месту действий, уже слышны азартные крики расчетов на стрелометах, остальные солдаты молча сжимают щиты, ожидая тварь наверху.
- Дилан, ты все сделал верно, - я останавливаюсь, смотрю парню в глаза, - Но как командир, ты будешь обязан сообщить семьям погибших трагичные вести.
Дилан опустил голову, будучи готов принять любую участь за смерть подчиненных.
- А чтобы весть была не такой горькой, - продолжил я, - Мы прикончим эту тварь. Месть за погибших - дело благородное.
- Как прикажете, - твердо, уже голосом командира отвечает парень, - я и мои ребята сильно устали, но мы можем помочь на стрелометах. Позволите?
Я киваю, отправляюсь стену, поглядеть на будущего противника, Дилан бежит вниз, перескакивает ступеньки, стремясь к группе бойцов сидящих прямо на земле от усталости. Опасную гонку им пришлось пройти из глубин темного леса до крепости, если они углублялись в лес еще больше, для охоты на тварь. Двое суток на ногах, не меньше.
Я подхожу к ряду воинов у стены, но, неожиданно для себя, останавливаюсь. Присматриваюсь к спинам солдат, все слишком напряжены, у некоторых подрагивают щиты. В чем дело? Мои воины закалены в сражениях и отлично умеют подавлять страх.
Ладно, пора глянуть, что там за тварь. Выбираюсь на возвышенную площадку со стрелометом. Вокруг него крутятся солдаты, сноровисто подносят пачки длинных и толстых стрел. Стрелометы - отличное изобретение, один такой позволяет выстреливать одну за другой до шестнадцати стрел. Или даже четыре разом, с привязанной сетью. Как раз для опасных тварей.
Подхожу с краю, слева привычно и гулко вылетают стрелы, а от звука стальной тетивы ноют зубы. И тут пробирает и меня, я скорей почувствовал, чем увидел Искаженного.
Ужасная, мерзкая сила искаженного эфира окутывает его облаком, от одного ощущения хочется опорожнить желудок. Накатывающие волны силы от этой твари колют кожу иголками, глаза высыхают и будто сами собой дрожат ноги.
Наводчик стреломета не сдерживает вопля:
- Да что ты тварь такая! Сдохни!
Он рванул рычаг, стрелы с гулом разрезаемого ветра летят в тварь. Искаженный играючи уворачивается, почти не сходя с места. Сощурив подслеповатые глаза, я смог его разглядеть.
Искаженный эфир оставил ему человекоподобный облик. Искаженный поднял голову, будто услышал крик со стены, одетый в черные, изорванные хламиды, со следами засохшей крови, он показал лицо, лишенное кожи, гнилое, как у столетнего трупа. Глазницы полны искаженного эфира, казалось, направлены прямо на меня. Не сдержавшись, я вздрогнул всем телом, не ожидающий такой мерзости, и стиснул посох так, что дерево затрещало.
- Готовьте сеть! - я рявкнул во все горло расчету стреломета, - И найдите мне начальника гарнизона!
Над воротами у нас четыре стреломета, один сейчас будут заряжать сетью, это долго, а тварь все порывается на стены. Уверен, этому гаду хватит сил взобраться прямо ко мне. Пока он лишь играется, выводя из себя расчеты стрелометов. Показывает силу, ловкость, нагоняет страх.
- Молодой еще, гнили кусок, - зло говорю, глядя как он продолжает уворачиваться от стрел, - прыгай, прыгай, гаденыш.
Искаженный уловил промежуток между залпами, зигзагами подобрался вплотную к стенам, взбежал метра на три и резко оттолкнулся назад и вверх. Вижу, как в его руке загорается красный огонек.
- Прячься! - ору во всю мощь легких.
Солдаты резко приседают за зубцы стен, а я бросаю один из личных защитных амулетов. Амулет, почуяв искаженный эфир, окутывается искрами, рассыпается в пыль, оставляя вместо себя развернутое полотно эфира, плотного и крепкого.
- Ха- ха-ха, - смеется Искаженный, голос его смеха окрашен безумными нотками.
Красная вспышка, визг как от цирковой шутихи, и невероятно плотный красный луч искаженного эфира пронзает мой «Щит»
- Ааааа! - орут воины, смыкая щиты над головами.
Луч эфира врезается в зубцы стен, громкий взрыв глушит так, будто мне влупили ладонями по ушам. Воины разлетаются поломанными игрушками, окровавленные, они падают во внутренний двор. Это те, кому повезло выжить, они стояли дальше. Остальные превратились в стонущее кровавое месиво.
- Прорыв! - надсадно орет лежащий боец без ноги, он подтягивает выпавший щит и готов, в случае чего, сражаться и лежа.
Искаженный с удовольствием разглядывает последствия атаки внизу. Позволяю себе отвлечься на секунду.
Живых споро растаскивают за спины целые товарищи. Вижу, как старый воин откидывает посеченный осколками щит, резко срывает с пояса зелье. Однако увидеть, как он его пьет, я не смог. Обзор заграждает гнилое лицо Искаженного передо мной. Он клацает черными зубами, прямо перед лицом, запах гнили забивает ноздри. Быстр, слишком быстр, Даргал его дери!