- Мне тоже кажется, что дракончик меня отлично понимает, только не говорит.
- Девочка, да ты прямо светишься вся, жалко тебя отрывать от управления.
- А что, уже пора? Конечно, я ещё хочу, но если больше нельзя, так что ж тут поделаешь? А можно мне к вам на занятия ходить?
- Приходи. А почему сейчас не ходишь?
- На лётные занятия записывают с четырнадцати лет. А мне двенадцать.
- Лицензию тебе, может, из-за возраста и не выдадут. А если просто полетать хочешь, так при чём тут возраст?
- Спасибо, обязательно буду приходить. Так что, дальше вы дракончика поведёте?
- Ну, кто-то из нас должен сходить в салон, поразвлекать пассажира. Я же не могу тебя одну оставить в кабине.
Инструктор переключил управление на себя, Линда направилась в салон.
- Мистер Пумпердайк, если вам скучно, можете поговорить со мной. Хотя, честно говоря, я не представляю, о чём.
- Мисс Линда, вы бы предпочли сидеть не рядом со мной, а рядом с пилотом?
- Почему сидеть? Мне нравится управлять самолётом.
- Вы же не хотели лететь вторым пилотом. Не вяжется оно как-то одно с другим.
- Что же тут непонятного? Раз уж я участвую помимо желания в этом полёте, я бы предпочла быть пилотом, а не стюардессой. Но и здесь у меня нет выбора, потому что инструктор быть стюардом не хочет.
- Вы строптивая девушка. Но это неизбежно. Такой уж принцип комплектации этой академии. Такие у нас курсанты набираются. Мисс Линда, вы же обратили внимание, что большинство курсантов имеют в своей биографии убийство. Если мне память не изменяет, у вас за спиной восемь трупов, верно?
- Верно. Мне сказали, что в нашей академии готовят убийц.
- Не совсем так, мисс Линда. Видите ли, невозможно подготовить убийцу, не тренируя его убивать. Именно убивать по-настоящему. А это очень трудно. На ком курсанты могли бы отрабатывать убийства? Кто, по-вашему, мог бы быть жертвой?
- Разве нельзя тренироваться на манекенах или на мишенях?
- Мисс Линда, при помощи мишеней можно научить человека стрелять. Можно научить стрелять очень хорошо. Но нужно научить стрелять в человека, а это совсем другое дело. Во время войны я комплектовал диверсионные группы, которые забрасывались в немецкий тыл. Так вот, если группа была сформирована в основном из бойцов, которые никогда не убивали, она почти наверняка не возвращалась. Понимаете, в чём проблема? В начале войны были одни новички, мы их отправляем, и почти никто не возвращается. Убийц у меня под рукой было ничтожно мало, и их, убийц, гибло больше, чем возвращалось с заданий новичков, научившихся убивать.
- Но это же очевидно! Ветераны всегда действуют успешнее новичков! - неожиданно для себя Линда заинтересовалась разговором. Тут не было ничего удивительного, её собеседник, если того хотел, мог заинтересовать разговором кого угодно, это было его профессиональным качеством.
- Нет, мисс Линда, это никак не зависело от уровня подготовки. Группы новичков, которые успешно совершали рейд, не связанный непосредственно с убийствами, в следующем рейде действовали ничем не лучше полных новичков.
- Но почему так?
- Мы редко получали достоверные данные о причинах провалов наших групп. Группы обычно просто не возвращались, и всё. Но были случаи, когда информацию мы получали. Одна из групп была почти полностью уничтожена, потому что они встретили двух немецких солдат, которые им тут же сдались. Вместо того, чтобы их убить, их связали и заткнули рты кляпами. Им как-то удалось развязаться, они догнали наших, и из пяти наших диверсантов только один вернулся назад. Задание, естественно, осталось невыполненным. Тяжело убивать впервые. А от этого страдает дело.
- И как же вы исправили ситуацию? Набрали фронтовиков-ветеранов?
- Пытались и так делать. Но понимаете, мисс Линда, пехотинцы и диверсанты убивают по-разному. Одно дело стрелять из винтовки или автомата по вражеским фигурам вдали. И совсем другое – резать горло симпатичному беззащитному парню, который тебе в данный момент ничем не угрожает. И хорошо, если это вражеский солдат, тогда проще. А если это местный житель, который вообще не воюет? Вот он не воюет, а врагам тебя при случае выдаст. А его жалко. В результате группа из трёх человек была схвачена немцами. А парни к тому времени провоевали в пехоте несколько месяцев, и уж точно каждый несколько вражеских солдат убил. Но это не те убийцы, которые нам были нужны.
- Но вы нашли решение?
- Нашёл. И оно было не очень моральное. Подготовленных курсантов-новичков свели по парам. Из каждой пары остался один, зато с опытом непосредственного убийства. Вот после этого наши диверсионные группы стали не только гораздо чаще выполнять задания, но и гораздо чаще возвращаться из рейдов, и наши потери снизились примерно раз в двадцать. Война, мисс Линда, довольно грязное дело, с какой стороны ни посмотри.
- Но в мирное время вы не можете устроить дуэль, поэтому набираете тех курсантов, которые уже убивали. Я права?
- Да, мисс Линда. Именно так. Да оно и дешевле получается, если честно. В моей военной схеме гибли добротно обученные курсанты. В нынешней схеме гибнут посторонние. Да и диверсантов сейчас требуется меньше, открытой войны ведь нет.
- Что значит «нет открытой войны»? Вроде как просто мирное время.
- На самом деле война продолжается. Мне ли не знать, я ведь по-прежнему отправляю группы в рейды. Конечно, сейчас рейдов делаем гораздо меньше, но делаем же.
- Мистер Пумпердайк, это всё очень интересно, но мне непонятно, почему вы мне всё это рассказываете. Разве эта информация не секретная?
- Нет, мисс Линда, эта информация не секретная. По крайней мере для вас, курсантов этой академии. Поверьте, я не имею привычки передавать информацию тому, кому её не положено иметь. Видите ли, всё, что я вам рассказал, тайной не является. О том, что большинство курсантов – убийцы, вам давно известно. Чему в основном обучают курсантов, красноречиво говорит, к чему вас готовят. В академии полно ясновидцев. На основании этих данных они легко определят остальное. Не говоря уже о том, что часть ваших инструкторов в прошлом были диверсантами.
- А это тут при чём? Какая разница, кем они были?
- Мисс Линда, в академии и телепатов очень немало, верно?
- Пассажир, пристегните ремни! Второй пилот, пройдите в кабину! Через несколько минут мы заходим на посадку!
- До свидания, мистер Пумпердайк, - попрощалась Линда и, не дожидаясь ответа, направилась в пилотскую кабину.
[1] Так британцы называют пролив Ла-Манш.
Глава 19
Автомобиль Холмсона с ним самим в роли пассажира подъехал к шлагбауму, водитель высунулся в окно, показывая кому-то лицо, и шлагбаум поднялся. Через некоторое время автомобиль подкатил к какому-то зданию, и Холмсона вывели из него. Ни на мгновение двое его конвоиров не отпускали рук своего пленника. Холмсона привели в какую-ту комнату, усадили на диван, конвоиры уселись по бокам, и только после этого появился мужчина постарше, подошёл к Холмсону и начал задавать вопросы. Правда, вопросы были такие, что Холмсон при всём желании не мог на них ответить. Его собеседника это страшно злило, и Холмсон ничего не мог тут поделать.
- На какую разведку работаете?
- В данный момент ни на какую, - честно ответил Холмсон.
- Кто ваш резидент?
- Я не понимаю, о чём вы спрашиваете.
- Какой системой сигналов вы пользуетесь?
Тут Холмсон вообще растерялся и промолчал.
- Мистер Пумпердайк, он действительно ничего не понимает, - сообщил правый конвоир, который был телепатом.
- Заткнись, Джонс, - раздражённо приказал поименованный Пумпердайком. – Какая у тебя легенда?
- Мистер Пумпердайк, - попросил Холмсон, - я очень, очень хочу вам ответить! Пожалуйста, прошу вас, задавайте вопросы, которые я смогу понять!
- Не прикидывайтесь идиотом! Немедленно отключите ментальный блок! У нас есть специалисты, которые способны вывернуть вас наизнанку!
- Вот в это верю, - признался Холмсон.
- Так-то лучше! Я не применяю пытки и магию только из уважения к собрату по профессии. Вы ведь всё равно скажете мне всё, только останетесь калекой! Никому не выдержать допроса с применением спецсредств!
- Мы разве коллеги? Я – частный детектив.
- Вот, значит, какая у вас легенда! Так бы и сразу! Вы русский?
- Нет, англичанин.
- На чём вас завербовали?
- Кто?
- Вам лучше знать, кто вас завербовал!
- Но я не знаю!
- Не увиливайте! Вы можете не знать, кто вас завербовал, но уж на чём вас завербовали, вы не знать не можете!
- Вы хотите сказать, нанял?
- Вот оно как! Стало быть, вы работаете за деньги!
- Конечно! А вы разве нет?
- Здесь я задаю вопросы! Немедленно отвечайте, кто вас завербовал!
- Как частный детектив, я имею право не называть имя клиента.
- Да забудьте вы о своей легенде! Она давно провалена! Я хочу вам предложить кое-что получше.
- Я вас слушаю, - Холмсон любил, когда ему предлагали что-нибудь получше, но очень сомневался, что предложение этого типа его заинтересует.
- Раз вы работаете за деньги, я хочу вас перекупить. Будете работать на нас. Станете двойным агентом. Поверьте, отказ будет для вас весьма болезненным. Для начала я прикажу сломать вам левую руку, а что будет потом, я бы предпочёл до времени не упоминать.
- Не надо ломать мне руки! – ужаснулся Холмсон.
- Значит, вы согласны, - констатировал Пумпердайк. – Тогда я выдаю ваше первое задание. Вы должны сдать нам своего крота!
- У меня нет крота, - расстроено признался Холмсон.
- То есть сдать крота вы отказываетесь?
- Я бы сдал. Даже двух сдал бы. Но у меня их нет.
- Значит, у русских в нашей конторе два крота?
- Я не знаю. Я же не русский.
- Хотите сказать, они вам не доверяют?
- А с чего бы вдруг им мне доверять?
- Тогда вы должны завоевать их доверие. Мы вам назовём имя нашего человека в Москве, вы его сдадите русским, а взамен они вам скажут, кто тут крот. Обмен, так сказать.
- Вы хотите обменять человека на крота?
- Думаете, мало? Трёх человек тогда. Надёжнее было бы крота на крота, но в России у нас крота нет. Трёх человек у нас там тоже нет, но мы их быстро завербуем.
- Завербуйте лучше крота, - посоветовал Холмсон. Он совершенно не понимал ни что ему говорят, ни что он сам говорит, но молчать считал более рискованным делом.
- Знаете, а это идея! Великолепно! Вы совсем недавно у нас работаете, а уже выдвигаете идеи! Это замечательно!
- Скажите, а можно столь ценному сотруднику посетить туалет?
- Конечно! Не здесь же испражняться, правда? Только имейте в виду – вы работаете у нас недавно, и полного доверия к вам пока нет. Так что Джонсы будут вас сопровождать, прошу не обижаться.
- Джонсы – это те, что держат меня за руки?
- Вы тут кого-нибудь ещё видите?
- Нет. Простите, не догадался. Джонсы, пошли, поможете мне помочиться.
- И даже не пробуйте сбежать к своим, если у вас остались подобные мысли. У вас ничего не выйдет! В нашей конторе ошибок не делают. Вы же знаете, как называется наша контора?
- Не знаю, - признался Холмсон. – Но по первому впечатлению – сумасшедший дом.
Глава 20
- Инструктор, можно я посажу самолёт? – попросила Линда.
- Нет, девочка, я ещё жить хочу. Одно дело порулить в небе, и совсем другое посадка. Именно на посадке происходит больше половины аварий.
- Инструктор, мне кажется, что я смогу нормально посадить дракончика.
- Простите, мисс, я не намерен рисковать собственной жизнью только потому, что вам что-то кажется.
«Дакота» благополучно приземлилась.
- Иди, помоги выйти пассажиру, - распорядился пилот. – Отдельной стюардессы у нас нет, если ты не заметила.
Все трое вышли из самолёта. К ним тут же подкатил джип, за рулём которого сидел молодой парень в военной форме без опознавательных знаков.
- Здравствуйте, мистер Смит, - поздоровался шофёр с прибывшим пассажиром, остальным только небрежно кивнул. – Садитесь, отвезу!
- Где мы? – поинтересовалась Линда.
- Это тренировочная база тех самых диверсионных групп, о которых мы с вами говорили в самолёте, - пояснил Смит и добавил для пилота: – Утром, в восемь часов по Гринвичу, отвезёте меня в Лондон, и оттуда возвращайтесь в свою академию.
- Полковник, так я могу…
- Конечно, - утвердительно кивнул полковник. – Только чтобы завтра в восемь самолёт был готов к вылету. У меня сейчас нет ни другого пилота, ни другого самолёта.
- Не сомневайтесь, полковник! К восьми будем готовы и я, и самолёт! – инструктор побежал к стоящему неподалёку ангару.
- Полковник, а куда он помчался? – поинтересовалась Линда. Она решила называть этого человека полковником, по примеру пилота, потому что с его фамилией у неё возникла путаница.
- В этом ангаре стоят мотоциклы. А в деревне неподалёку живёт его невеста, если можно так сказать. В общем, он при любой возможности у этой девушки ночует.
- Я из окна кабины видела, что тут территория огорожена и на въезде охрана. Не думаю, что охрана пропустит кого попало.
- Вы очень наблюдательны, мисс Линда. Конечно, охрана пропускает только своих. Но дело в том, что этот парень – свой. Он раньше был пилотом у нас. Когда мы организовали академию, я его направил туда. Но право входа и выхода на базу за ним сохранилось. В общем, не переживайте за него. Скажите лучше, как вы намерены провести время до вечера. Разумеется, шататься по базе без присмотра я вам разрешить не могу. Выбор у вас такой. Можете сопровождать меня, а можете пойти в комнату для гостей, вас там запрут до утра. В комнате есть всё необходимое, включая еду и туалет. Сразу предупреждаю – замок изнутри не открыть. Мне известно ваше умение обращаться с замками.
- Тогда, полковник, я предпочитаю сопровождать вас.
- Чудесно. Я и сам предпочитаю, чтобы возле меня была живая душа, с которой можно поговорить. С непосредственными подчинёнными же толком не поговоришь. Они почему-то всегда и во всём со мной согласны. Значит, сейчас мы направимся в комнату допросов. Джонсы схватили какого-то парня, который следил за домом одного из них.
- Простите, полковник, кто схватил?
- Мисс Линда, что ж я так всё позабыл? Вы же не ознакомлены со структурой нашей конторы! Я сейчас это быстро исправлю. Значит, тут вот какую штуку я придумал. Да, да, именно я лично придумал! Каждый в конторе во время исполнения должностных обязанностей пользуется фамилией, которая соответствует его должности. Причём не той должности, которую занимает постоянно, а той, обязанности которой исполняет в данный момент.
- Простите, я ничего не поняла.
- Сейчас я приведу пример, и вы сразу всё поймёте. Вы же очень сообразительная девушка. Так вот, все наши боевики – Джонсы. Все агенты-оперативники – Пумпердайки. Руководители среднего эшелона – Брауны. Высшее руководство – Смиты. Поэтому я то Смит, то Браун, то Пумпердайк. Вот только Джонсом мне, увы, уже не бывать. Стар я, к сожалению.
- Вовсе вы не старый, мистер Смит! – Линде его стало жалко. Полковник при желании мог вызвать у неискушённого собеседника любую эмоцию.
- И не нужно меня утешать. Я уже большой и сам справляюсь со своими проблемами, включая надвигающуюся старость. Ну вот, мисс Линда. Теперь вам должно быть понятно, почему у нас так много Пумпердайков, и почему один и тот же человек иногда использует разные фамилии.
- А зачем это нужно?
- Может, и незачем. Может, это просто стариковская игрушка. Но мне казалось, что это даёт нашим людям некоторую анонимность. Специфика нашей работы такова, что мы постоянно наживаем себе массу врагов. А так Джонс затеряется среди других Джонсов, Браун – среди других Браунов. Только Смиту тяжело затеряться, в конторе всего три Смита. Но высшее руководство редко наживает себе личных врагов. По крайней мере, таких, которых можно ввести в заблуждение липовой фамилией.