- Вот и что ты молчишь? – Несколько раздраженно спросила Ядвига, и хмыкнула, кого, мол, спросила. – Что теперь делать? Кощея больше нет, кто тебя читать будет и сохранять твои знания? А? Молчишь…
Ягги еще раз сердито посмотрела на книгу, провела пальцами по сухой, треснувшей коже обложки, пальцы приятно и немного щекотно закололо. Пошло ощущение тепла от книги. Ягги удивилась и провела еще раз, след от пальцев загорелся маленькими, чуть видными красновато-оранжевыми огоньками. Ягги инстинктивно отдернула руку, но это не было больно, а щекотно и приятно.
- Значит, ты надумала со мной говорить? - На всякий случай решила уточнить Ядвига.
И еще раз провела пальцем, нарисовав на обложке круг. Круг загорелся ярче, в огне появился синий цвет, тепло и покалывание стало еще ощутимее. Огонь горел ровно и не гас.
- Так, а дальше что?
Огонь вспыхнул сильнее и вернулся обратно.
- Еще что-то нарисовать?
Огонь утвердительно вспыхнул еще раз.
- Что? Подсказывай, давай! Я то, не знаю.
Огоньки покачались вправо – влево и еще раз вспыхнули.
- Что? – Сосредоточенно спросила Ядвига. – Загигульки какие-нибудь?
Она осторожно прикоснулась пальцем, и очень внимательно глядя на огонь, постаралась почувствовать – что надо нарисовать.
- Ой! – Немного испугалась Ягги, но не отдернула руку, как в прошлый раз. Палец будто потянуло вдоль горящего круга. – Так, я поняла! – Ягги расслабила руку и позволила книге ей помочь.
Палец словно знал, что рисовать. Появилась волнистая линия белого огня, она, обогнула оранжево-синий круг, заключив его в волнистый круг яркого белого огня. Круг замкнулся. Ядвига не размышляя, поставила жирную точку ровно в середину, которая вспыхнула фиолетовым огнем и обожгла руку.
- Ай! Мне больно! – Возмутилась Ядвига.
Огонь еще раз ярко вспыхнул и погас. Книга открылась на первой странице. Во время ритуала она поменялась, но Ядвига это не заметила сразу. Стала обычной, просто очень старой книгой. Толстые шероховатые страницы, еще дореволюционный шрифт, со знакомыми и уже родными «ять, ижица и иже».
-«Наставления для Кощеев». – Прочитала Ягги. – Вот оно как, - подумала в слух, Ядвига, – оказывается и у Кощеев есть учебник.
Было интересно сразу залезть в оглавление и узнать, чему такому обучают Кощеев, но библиотекарь победил любопытство. Ядвига степенно открыла, правда, едва сдерживая нетерпение, книгу, внимательно осмотрела титульную страницу, увидела уже знакомый экслибрис Кощеевых. Издательство – тоже знакомое – «Вера», 1901 год. Тираж – один экземпляр.
- Надо же, - Ягги разговаривала вслух с книгой, как с человеком. Было ощущение, что книга не только слышит, но и понимает и даже отвечает Ядвиге, - напечатан один экземпляр, а все по правилам, интересно. Тогда напечатать книгу, это вам не сейчас на компьютере нащелкать. Набрать же надо, одну напечатать, потом формы разобрать, каждую буковку к буковке, да еще в зеркальном отражении! А наборщик, интересно, понимал, что он набирает?
На семнадцатой странице тоже оказался экслибрис Кощеевых, Ягги с удовлетворением библиотекаря погладила его немного шершавый и выцветший оттиск, и открыла, наконец, оглавление.
- «Наставление для Кощеев». – Тихонько прочитала она вслух.
В оглавлении особенно не растолковывалось содержание глав и смысл наставлений. Всего глав было девять: «Наставление первое», «Наставление второе» и по порядку до девятого и номер страницы. В самом конце, без указания главы Ядвига прочла «Предупреждение Кощеям» и опять – номер страницы.
- Не больно-то понятно, про что тут наставлять собираются Кощеев. – Проворчала Ягги. – Ты просто так не раскрываешь свои секреты? – Она побарабанила пальцами по книге.
Книга в ответ опять загорелась отпечатками пальцев, по папиллярным линиям малюсенькими белыми огоньками и в кончиках пальцев появилось приятное покалывание.
- Это значит «да»? – Решила уточнить Ягги.
Искорки снова качнулись в ответ.
- Понятно. Это «да». А как будет «нет»?
Книга гневно полыхнула фиолетовым, и слегка обожгла.
- Все, все! – Ягги отдернула руку. – Я поняла. Метод кнута и пряника.
Оранжево-синие огоньки покачались из стороны в сторону и погасли.
- И чувство юмора отменное! – Констатировала Ядвига. – А теперь к делу! – она нетерпеливо перевернула страницы и приступила сразу к «Предупреждениям».
Всегда всех ругала, что книгу надо читать и открывать для себя постепенно, изучать не торопясь, познавать ее, меняться вместе с автором и книгой, сопереживая им, с таким трепетным отношениям к книгам и такое варварский рывок в самый конец «Наставлений». «Кощунство!» - подумала Ядвига, и книга согласилась с ней, рыже-синим огоньком, потом покачала язычком пламени – посмеялась.
- Кощунство. - Ягги еще раз проговорила знакомое с детства слово. – Кощей, он охраняет, преумножает и передает знания. - Размышляя, Ядвига снова пробарабанила по книге. – Тогда, что – кощунствовать это значит учить? А кощунство – это знание? Так, получается? – Обратилась она к книге.
Книга вспыхнула радостным огоньком: раз, другой и третий.
- Радуешься, что я доперла до этого сама? – Спросила ее Ягги.
Книга согласилась.
- Но ведь это все наоборот значит! – Вспомнила значение привычного слова Ягги. – Кощунство – это ж глумление и надругательство над чем-то святым!
Книга плюнула в нее темно-фиолетовым столбом пламени, слегка опалив брови.
- Интересно, - не обращая внимания на возмущение книги, продолжала рассуждать Ягги, - как со временем меняется смысл слова, с точностью до наоборот!
Книга милостливо качнула рыже-синим огоньком.
- Получается так же, как с Бабой Ягой! – Продолжила Ядвига. – Сейчас она старая, страшная, в бородавках, да еще нога в некоторых источниках указана, как костяная. А на самом деле? Добрая, умная, красивая, учит, лечит, помогает – как мои бабушки! – Ягги не заметила, как зачислила в «свои» бабушки и Ольгу Константиновну. – С тобой, - она легонько коснулась страницы книги, - хорошо рассуждается и думается.
Книга согласилась, слегка лизнув палец Ягги пламенем. Ядвига улыбнулась, и решительно открыв «Предупреждения Кощеям» нашла там несколько фраз, напечатанных едва различимым мелким шрифтом:
«Кощей хранитель, собиратель и наставник. Он хранит и собирает знания – сиречь силу. Он передает знания дальше. Он знает, что используя знания с выгодой для себя, он обрекает себя на смерть».
Прочитав это, Ягги поджала губы, побарабанила пальцами по странице, видимо это становилось уже привычкой, прочитала еще раз.
- Вот почему, - немного раздраженно спросила она, - почему все неприятное и опасное пишется таким мелким и нечитабельным шрифтом? Что вроде, как и читать не обязательно, так, мелочь!
По странице пробежали волнистые белые огоньки.
- Это типа думай сама? – Уточнила Ядвига. – Вот видимо, откуда все прохиндеи научились самые неприятные пункты в договорах печатать мелким-мелким шрифтом! Ты научила?
Книга плюнула фиолетовой вспышкой.
- Ладно, я пошутила. – Ягги потянула и зевнула. – Все, на сегодня все самое страшное я узнала. Надо бы поспать пару часиков.
Глава 29.
Утро началось поздно. Ворон еле достучался до Ярины Мирославовны. Она открыла ему окно, сонная, взлохмаченная и немного сердитая.
- Давай на руку! – Строго приказала Ворону и захлопнула окно.
Цветы с подоконника еще вечером убрала Олька Константиновна, чтобы они не мешали Ворону, и не замерзли от постоянно открывающегося окна.
- Посиди тут. – Ярина Мирославовна поставила перед Вороном тарелку с мясом и печеньками, заботливо приготовленную Ольгой Константиновной. – Я разбужу девушек. Всю ночь не спали!
- Может не стоит будить Ягушу? – Ольга Константиновна зашла в халате, немного щурясь со сна.
- Что ты, а вдруг что интересное Ворон принес! Да и обед уже, заспались! – Хриплым спросонья голосом проворчала Ярина Мирославовна. – Ядвига! – Позвала она из гостиной.
Ворон наслаждался лакомствами и внимательно посматривал то одним глазом, то другим на бабушек. Ярина Мирославовна, не дождавшись ответа от Ягги, направилась к ее комнате.
- Ядвига! – Бабушка требовательно постучала в дверь ее комнаты. – Вставай! – опять не услышав ответа, бабушка решительно зашла в комнату. – Вставай! Ворон прилетел! – Ярина Мирославовна легонько потрясла Ягги за плечо.
- Бабушка! – Ягги нехотя приоткрыла глаза. – Я тебя никогда не видела такой взъерошенной и в ночнушке!
- Обстоятельства, Ядвига, бывают разные. Всю ночь не спали! А я, между прочим – старенькая. Скоро сто лет будет!
- Я открыла ее! – Ягги немного хвастливо показала на книгу.
- Одевайся скорее, за завтраком и расскажешь.
Пока ставили чайник, накрывали на стол и умывались, постоянно сталкиваясь друг с другом то в коридоре, то в кухне, все еще сонные и немного растрепанные. Ворон терпеливо ходил по подоконнику и очень внимательно посматривал то одним глазом, то другим на бабушек и Ягги. Его просто распирало от новостей, но как воспитанная птица он дожидался, когда на него обратят внимание.
- Ну, рассказывай! – Сказала Ярина Мирославовна, наконец, усевшись за стол и глотнув обжигающего кофе. – Божественно! – Тут же перебила она Ворона. – Прости, слушаю!
- Кар! Кар! Кар! – С достоинством перечислил Ворон и остановился, давая возможность Ярине Мирославовне перевести.
- Значит так. Внучок, - Ярина Мирославовна посмотрела на Ольгу Константиновну и кивнула, снова отпив кофе, - пришел в себя. Уже лепечет, почти членораздельно. Рука – в норме. Купчиха напугалась до смерти, Алессандра постаралась – рыдает и бьется в истерике. – усмехнулась бабушка. – Рассказывает, как Ядвига пыталась убить Кира.
- Я? – Возмутилась Ягги. – Не пыталась вовсе, так пожелала только, что б заткнулся. Ой, простите, Ольга Константиновна! – Спохватилась Ядвига.
- Что ты, Ягуша! За что извиняться? – улыбнулась Ольга Константиновна. – Еще кофе?
- Да, спасибо! – Ягги подставила пустую чашку.
- Если вы перестали рассыпаться друг перед дружкой в любезностях, я продолжу. – Сухо сказала Ярина Мирославовна.
- Да, да, Ярина. – Извиняющимся тоном ответила Ольга Константиновна. – Я тебе тоже кофе добавлю.
- Ты не только пыталась убить Кира, - бабушка чуть – чуть приподняла уголки губ, пытаясь скрыть улыбку, - но и лишить его законного наследства. Совершенно заморочив и околдовав уже впавшую в слабоумие Ольгу Константиновну.
- Я? – Задохнулась от возмущения Ольга Константиновна и пролила кофе на белоснежную скатерть. – Я впала в слабоумие? Мерзавка! – Она осторожно произнесла ругательное слово и с силой плюхнула кофейник на пятно.
- Я продолжу. – Не замечая возмущения Ольги Константиновны, продолжила бабушка. – Про меня ничего не сказали, видимо, не поняли, кто я есть. Оставили вопрос открытым. Сегодня тебя, после обеда, - Ярина Мирославовна посмотрела на возмущенную Ольгу Константиновну, - посетит твоя невестка – купчиха с… - бабушка, старательно подбирала слово, - как это говорят сейчас… а! С разборками!
- Надеюсь, она предупредит о визите. – Чопорно проговорила Ольга Константиновна.
- Думаю, - Ягги хихикнула как подросток, впервые услышавший запрещенное ругательство из уст родителей, - нет. Если едут с разборками, то обычно не предупреждают о визите.
- Тебе виднее. – Так же чопорно ответила Ярина Мирославовна, не разделяя ее веселья.
- Девочки! Значит, вам надо прогуляться и пообедать! Я не хочу утомлять вас, - Ольга Константиновна попробовала новое слово на вкус, и оно ей отчетливо не понравилось, она чуть наморщила нос, - разборками, особенно семейными! И кстати, милейшая Алессандра подала мне прекрасную идею!
- Какую? – Хором спросили Ягги и бабушка Ярина.
- Это - потом. Срочно собирайтесь и езжайте. Ягги, ты ведь помнишь кафе мой подруги? Я позвоню, вас встретят. И Ярине будет интересно там. Думаю, - Ольга Константиновна улыбнулась подруге, - ты многих там узнаешь! А мне, - она воинственно выгнула правую бровь дугой, - нужно встретить невестку в подобающем виде, не в пижаме же устраивать… хммм… разборки.
- Кар! – Ворон, молчавший все это время, решил напомнить о себе.
- Болтушки! – Вскочила Ярина Мирославовна. – Надо выпустить птицу.
Она открыла окно, и еще дала наставлений Ворону, перед дорогой.
- Кар!
- Даже переводить не надо, - усмехнулась Ягги, - итак понятно, что он уже это слышал тысячу раз!
- Не помешает напомнить и в тысячу первый, про осторожность! – Сурово ответила Ярина Мирославовна.
- Девочки, хватит ссориться! Собирайтесь и езжайте. – Напомнила Ольга Константиновна.
Глава 30.
Марья Моревна встретила Ягги и бабушку у самого входа ресторана «Семь сорок».
- Девочки! Я очень рада! Проходите! – Она гостеприимно распахнула дверь.
- Маша! – Ярина Мирославовна, улыбаясь, обняла хозяйку. – Как давно не виделись!
- Про внучку твою, наслышана! Красавица. – Марья Моревна улыбнулась Ядвиге. – Раздевайтесь, проходите в зал.
Марья Моревна, была полной противоположностью утонченной Ольги Константиновны. Высокая, не полная, но дородная, вот подходящее слово. Черные, густые с проседью волосы заплетены в простую, девичью косу, но это не простило ее, а придавало благородности ее облику. Темные глаза, и не следа косметики, на чистом, без единой морщинки, лице. Обманчивая медлительность движений. От нее исходило ощущение спокойной силы, что было очень странно чувствовать от женщины. «Не хватает кольчуги и меча» - пронеслось у Ягги в голове. Она поморгала, сгоняя морок.
Бабушка посекретничала еще с Марьей Моревной, и подошла к Ягги.
- Богатырша! – Уважительно сказала бабушка в след Марье Моревне.
- Точно, именно это я и почувствовала! – Восхитилась Ягги, помогая бабушке снять пальто.
- Спасибо, Кикуша! – Бабушка приняла номерок от маленькой сухонькой гардеробщицы.
- Очень рады видеть вас, Ярина Мирославовна! Очень рады! – Прошамкала старушка и поклонилась. – Очень благодарны вам за помощь, очень благодарны! – Гардеробщица продолжала кланяться.
- Да, будет тебе Кикуша, - Ласково ответила бабушка, - будет, когда ж это было!
- Что, что, было? – Ядвига едва дотерпела, что бы спросить, но что бы эта Кикуша не услышала.
На встречу, широко и профессионально улыбаясь, двинулась официантка, с короткими волосами ежиком, зеленого цвета:
- Марья Моревна приказала усадить вас за этот столик. - Она указала на отдельно стоящий столик в уютном уголке. – Здесь вам не будут докучать посетители и прекрасный обзор. – Официантка еще раз широко улыбнулась, вручила меню, и, покачивая бедрами, удалилась.
«Занятные здесь официантки!» - Подумала Ягги.- «В прошлый раз ее не было. Такую запомнила бы. В коже, накрашена как, утопленница. Зеленый, видимо любимый цвет. Цепи, веревки, наколки, совсем не еврейская девушка. И передничек белый и кокетливый в оборочках и кружевах, как на корове седло». – Хмыкнула Ягги.
- Ну, что было то? – Проныла Ягги, вспомнив, что хотела узнать про эту Кикушу. – Удивительный ресторанчик, каждый раз, что нибудь такое, что совершенно выбивает меня из колеи. – Опять сбилась с Кикуши Ядвига. – Официантка в черной коже и передничке с кружевами, в таком ресторане?
- Тебя, кто больше интересует: Кикуша, офиниантка или Марья Моревна? – улыбнулась нетерпению Ядвиги бабушка.
- Все! – Пожадничала Ягги.
- Кикуша – это Кикимора. – Объяснила бабушка, как само собой разумеющееся. – Помогла я ей давно, как только на Алтай, нас с дедом выслали. Она жила там, в доме, у местного комиссара, ну хулиганила помаленьку, работа у нее такая: посуду не прибранную бить, спать мешать иногда, ни чего страшного. Надо бы подружиться с ней, молока оставить, хлеба, она и будет хорошо себя вести, других не пустит в дом. А молодой комиссар, он в бабьи сказки не верил, нет, говорит, нечистой силы, и все тут. Да жена у него, тоже – комсомолка. Ей хозяйством заниматься некогда, она все агитировала, вот, Кикуша и домовничала, как могла, посуду грязную била, что б неповадно было оставлять, ночью подметать принималась. Как то раз ночью комиссар проснулся по нужде, да увидел Кикушу с веником. – Бабушка усмехнулась, вспомнила выражение лица комиссара. – Побежал, в чем был попа будить. Поп спросонья не понял, кто перед ним, озлился, комиссара по лбу крестом хватил, отчитал, что верит он в бабьи страшилки и языческие суеверия. А когда понял, что это комиссар, в подштанниках, перед ним, испугался. Но пошел дом отчитывать. Чуть не уморили бедную Кикушу. Ко мне прибежала. – Бабушка вздохнула.