В полусне - Макс Мах 20 стр.

— Здесь? Сейчас? — спросил Герт.

Нет. Вечером и отчетливый зрительный образ — «Луна отражается в воде. На скале замок. Каменная башня и двор, обнесенный стеной».

— Где это?

Поведу! — и волк повернулся, показывая, что готов идти.

Так и пошли. Впереди трусит волк, скрываясь среди деревьев, если на дороге появляется кто-то еще, за ним едет Герт. Сначала по широкой просеке, потом по узкой тропе, уводившей на север. Сразу после перелома лес начал редеть, а еще через пару часов — окончательно сошел на нет. Теперь волк вел Герта на северо-восток по проселку среди полей, а ближе к вечеру, когда стало уже смеркаться, вывел к озеру, и Герт увидел башню на скале. Точь в точь, как в «образе», показанном волком.

Здесь, — волк остановился и обернулся к Герту. — Иди. Приходи. Гость, — и, снова отвернувшись, побежал вперед и вскоре исчез в кустарнике.

— Должен признаться, вы меня удивили, лорд Карл, — хозяином замка оказался крепкого сложения молодой еще мужчина, представившийся Питером дин Гейстером. — Обычно люди нас не слышат, да и мы, когда обернемся, человеческую речь разбираем нехорошо. Разговора не получается, одним словом.

Они сидели в креслах, придвинутых к камину, и пили горячее вино с пряностями. Замок у дин Гейстера сильно обветшал, но зато сохранил черты давно утраченной эпохи, когда дома дворян были их крепостями. Холодно и мрачно, с минимумом удобств, непритязательно и просто, зато надежно и оборонять легко.

— Если честно, я однажды уже разговаривал с оборотнем, — Герт полагал, что делать из этого тайну глупо, тем более, когда говоришь с человеком, еще пару часов назад бегавшим в волчьей шкуре. — Он меня прекрасно понимал и сам «думал» мне в голову целыми фразами, словно гвозди в бревно вбивал.

— Вот как! — удивился дин Гейстер. — Где это случилось?

— На Северном Олфе.

— Тоже волк? — нахмурился оборотень.

— Нет, — покачал головой Герт, — снежный барс, только очень крупный.

— Это вы, лорд Карл, с кем-то из Древних встретились. Они такие.

— Древние? А вас разве не так называют? — удивился Герт. В свое время он много читал, и даже учился недолго в университете Кхе Кхора, но знатоком оккультных наук так и не стал.

— Не совсем, лорд Карл! Не совсем! Мы древней крови, это так, но мы не Древние. Древних, почитай, и не осталось уже. Они владели миром, когда ни нас, ни вас — я имею в виду людей, — еще и в помине не было. Вам невероятно повезло. Это он вам силу дал?

— Силу? — поднял бровь Герт.

— О, прошу вас! — подался к нему дин Гейстер. — Со мной вы можете говорить в открытую. Я вашу силу чувствую, и, поверьте, весьма благодарен за то, что вы не пускаете ее в ход. Вы же знаете, ослушаться вашего приказа, я бы не смог.

«О чем он, ради всех святых? — уже по-настоящему удивился Герт. — Сила? Власть? Да я…»

Если бы он говорил это вслух, то следовало бы сказать, что Герт осекся на этом слове. Хотел сказать, «не понимаю», но вспомнил Большой маскарад, и то, как обошелся с Бебиа. Рассудок его в ту ночь был очевидным образом омрачен, и вспоминалась она урывками. Но кое-что он все-таки помнил. Играть с вещами силы опасно. Так сказал рыжий бестия Ремт Сюртук. Но Герт этого не знал, когда оживил в гостиничной комнате фигурки зверей. Это они дали ему силу, но они же, скорее всего, и навели на него морок той ночи.

— Так вот отчего вы следили за мной! — Это был весьма элегантный способ уйти от ответа на прямой вопрос.

— И да, и нет!

— Как так?

— Сначала я действительно почувствовал запах силы. Но вы не обращали на меня внимания, и я решил уйти, чтобы не мешать. Вы ведь знали о моем присутствии?

— Да! — кивнул Герт.

— Ну вот! Раз не зовете, значит, не нужен, А потом я посмотрел на вас ближе…

— И увидели, что я похож на Томаса ван дер Вейнгарда.

— Значит, не примерещилось! Вы, лорд Карл, стало быть, один из них? Из Вейнгардов, я хочу сказать.

— Да, нет! Но вы не первый, кто мне об этом говорит. Сколько вам лет, лорд Питер? Я к тому, застали ли вы князя Томаса в живых или видели где-то его портрет?

— И первое, и второе! — улыбнулся дин Гейстер. — Мне под сотню лет, и чтобы не привлекать к себе внимания, я часто меняю имена и не живу подолгу в одном месте. Этот замок я получил в наследство шестьдесят лет назад. Я служил в то время дому Беар, и отличился в битве при Быстротечной. Мой командир — рыцарь Родриг дин Гейстер был бездетным, а в том бою его смертельно ранили, вот он мне и отписал «замок и герб». Так я стал дин Гейстером. До начала Великой войны я здесь даже не появлялся, а когда пришла пора оставить армию д'Грейяра — мне же возраст было уже не скрыть, — приехал сюда и представился собственным сыном. Пожил лет пятнадцать, и уже при Вейнгардах подался в Сагер. Был рыцарем в свите князя Томаса и у князя Иана служил, а затем снова вернулся сюда. Так что сейчас, я как бы собственный внук.

«Значит, не один я такой умный! Стать собственным внуком — красивый ход. И к тому же весьма эффективный!»

— Любопытно! — Герт, и в самом деле, был заинтригован. Случайное знакомство опять оборачивалось немалой удачей.

— Да, нет. Ничего особенного. В таких местах, как южный Кхор, иных не любят. И это еще мягко сказано! Приходится приспосабливаться.

— Ну, хорошо, лорд Питер. Вы видели Томаса ван дер Вейнгарда при жизни. Мы действительно похожи?

— Лицо, сложение, рост… Не близнецы, конечно, но сходство несомненное.

— Любопытно! — повторил Герт. — А что у них за вражда с Дирком Шагорским?

— Слышали? — дин Гейстер, отставил в сторону кружку с вином и стал набивать трубку. — Только не вражда это, лорд Карл, а ненависть и не с одним лишь Дирком. Это давняя история, и начиналась она именно с вражды. В Реште, в отличие от Кхора, у власти сейчас та же династия, что и прежде. Когда умер Бруно II Рееш, герцогскую корону унаследовал его племянник и приемный сын Карл Рештский. Сейчас правит его сын Рёрик, а второй сын — это, стало быть, Дирк.

— Выходит, это та же династия, что и раньше? — покачал головой Герт. — А я думал, это новая династия.

— Та же самая, только имя чуть изменили, теперь они не Рееши, а Решты.

— И Дирк Шагорский родной брат Рёрика Рештского? Брат герцога? — уточнил Герт.

— Точно так, — кивнул дин Гейстер. — Рееши древний род. Вейнгарды для них самозванцы. В Реште скорее о Герардусе д'Грейяре хорошее слово скажут, чем о Грегорах и их родичах. Лорд Неизбежность, конечно, злодей, но он свой злодей, если понимаете, о чем речь.

— А его вы знали, лорд Питер, лорда Шазара, я имею в виду.

— Видел часто, но разговаривал, может быть, раз или два. Герардус д'Грейяр высоко летал, с земли не видно!

— Какой он был? — Было интересно услышать мнение человека, который, судя по интонации, злодеем Герта не считал. — Красивый он был. Красивый, сильный и умный! Храбрый, но не безрассудный. Хладнокровный, так, наверное, правильно.

— Да, вы я смотрю, и злодеем его не считаете?

— Если честно, не считаю. Но это между нами. В Кхоре его не сильно любят. Одни, потому что республику упразднил, другие — за то, что обобрали его труп.

— Сильно сказано! — одобрительно кивнул Герт, ему было приятно узнать, что не все питают к нему ненависть. Некоторые — вон даже уважают.

— Но мы же о Вейнгардах начали… — дин Гейстер раскурил трубку и снова смотрел на Герта. — Вейнгарды злились. Им же обидно было, что соседи их за людей не считают. В конце концов, устроили набег. Без разрешения короля, на собственный страх и риск. Набежали, получили свое и убежали, а Дирк за ними погнался. Сейчас-то в Кхоре это по-другому рассказывают, но это не Томас перехватил Дирка на переправе, а молодой Дирк догнал Томаса, и так вышло, что, когда кавалерия сошлась в копья, Дирк Томаса и убил. Копье пробило забрал. Князем стал его брат — Иан. Король Грегор помирился с герцогом Решта, но вражда-то никуда не делась, превратившись в откровенную ненависть. Я о Вейнгардах, разумеется, говорю. Эту часть истории я лично видел. Даже в том бою на переправе участвовал. Но потом я уехал сюда, и продолжения истории сам не видел.

— А было продолжение?

— А как же! Да, еще какое! Дочь князя Иана Исабель ван дер Вейнгард по условиям мира жила в Реште при дворе герцога. И надо же так случиться, что у них с Дирком… Ну, знаете, как?.. Одни говорят, любовь, другие — роман, но сути дела это не меняет. Кончилось-то все плохо. Исабель умерла во время родов. Ребенок родился мертвым, и ненависть вспыхнула с новой силой!

«А дедушку звали Карл…»

Да, это было похоже на правду, потому что легко объясняло все странности, которые обнаружил Герт. Карл похож на дядю. Такое случается, не часто, но и редкостью не назовешь. Фамильное сходство… Может быть, у них какой-нибудь прадедушка так выглядел! И кровь Ланцанов объяснима, если речь идет Реешах, которые с домом Ланцан пересекались родством не раз и не два. И ен Яанс вписывается в сюжет без особых усилий. Ведь если ребенок не умер, то может претендовать… на признание и наследие, особенно если Вейнгарды узнают, что у Исабел родился сын. Если за спиной бастарда встанет владетель Сагера, война неизбежна.

«Но я жив, и я знаю, кто заказывал убийство. Осталось найти доказательства, и я получу власть, о какой и не мечтал!»

Получалось, что и месяца не прошло, как у безродного юноши Карла выстроилось сразу две биографии. Хочешь, объявляй себя Карлом — сыном Дирка, графа Шагорского и Исабель ван дер Вейнгард, а хочешь — внуком господина Шазара. Мало не покажется никому. Однако Герт понимал, спешить некуда и незачем. Игра — большая игра, если быть скрупулезно точным, — только начинается.

Дин Гейстер оказался хлебосольным хозяином, и, приняв с благодарностью предложение старого оборотня, Герт прожил у него в замке почти целую неделю. Впрочем, он не только отдыхал, наслаждаясь прекрасной погодой и радостями сельской жизни — купанием в холодном озере, охотой на уток, и разносолами провинциального барина, — но и расширял свой кругозор. Он ведь практически ничего не знал ни о Кхоре, ни о Реште, если иметь в виду современное состояние дел. А Питер дин Гейстер, по-видимому, уже успел заскучать в своем добровольном изгнании и был рад возможности поговорить с человеком «своего круга». Они совершали долгие пешие и конные прогулки по окрестным лесам и полям, плавали по озеру на рыбачьей лодке, соревновались в стрельбе из лука и в метании копья, и даже пару раз сходились в мечном бое. И все это время — везде и при любой возможности, — дин Гейстер что-нибудь рассказывал. Про прошлое и настоящее, про виденное и слышанное, здесь или там, в Сагере или в походах, на войне или в дни мира. Рассказывал он хорошо, связно и с подробностями, и Герт был благодарен Судьбе за эту встречу. Дин Гейстер буквально ввел его в курс дел, заполнив пробелы за все годы, прошедшие с Большой войны. В общем, Герт чудесно и с пользой для себя провел эти дни в замке-башне рыцаря дин Гейстера. Вкусно ел и сладко спал, и притом не один, а с пышнотелой деревенской красавицей, дарившей свою любовь за деньги и «из интереса», но все когда-нибудь кончается, закончилась и эта идиллия. Пора было заняться делом, и, распрощавшись с хлебосольным хозяином, Герт снова пустился в путь. И в первый день травника 1649 года на закате въехал в Сагер через Рыночные ворота, смотревшие на восток.

День уже кончался, и Герт не стал спешить. Нашел приличную гостиницу, посидел в общем зале, отдав должное копченому гусю, маринованным угрям и крепкому светлому пиву, и отправился на боковую. Выспался, позавтракал, привел себя в порядок, посетив баню и брадобрея, и пошел осматривать город. Как и в Кхоре, в Сагере изменения не бросались в глаза. Те же улицы и площади, купеческое собрание, арсенал, цепной мост и ратуша, те же храмы и молельные дома, и, раз уж так, то и банк Кнорхов оказался на месте. Мрачноватое приземистое здание из потемневших камней, два этажа и высокая черепичная крыша, узкие окна с частыми свинцовыми переплетами, тяжелые двери из мореного дуба, укрепленные и украшенные кованым железом.

«Словно и не прошло полу-столетия. Людей нет, а дома стоят…»

Герт вошел в дом, представился и спросил у клерка, вышедшего навстречу из-за ближайшего стола, с кем он мог бы обсудить состояние своего капитала?

— Со мной! — предложил клерк.

— Отлично! — Герт сел напротив служащего и начал объяснять свои непростые обстоятельства.

— В 1603 году, — сказал он, глядя клерку прямо в глаза, — некто, пожелавший сохранить свое инкогнито, внес в ваш банк некоторую сумму золотом…

— Договор он заключил с Леопольдом Кнорхом Вторым этого имени, — объяснил Герт старшему клерку, которого незамедлительно вызвал младший.

— Разумеется, поскольку никаких имен решено было не называть, вкладчик записал в договоре свой псевдоним и условия опознания на случай, если придется вести дела с кем-нибудь из наследников мастера Кнорха… — А эти объяснения Герт дал молодому мужчине, назвавшемуся Генрихом Кнорхом.

— Я думаю, мой лорд, — сказал молодой Кнорх, выслушав очередную порцию откровений, — вам стоит обсудить этот вопрос с моим дядей.

И еще через пять минут Герт сидел перед Виктором Кнорхом — нынешним главой банкирского дома. История повторялась. Точно так же он добирался в Кхоре до Петра Гелмриха. Впрочем, имелись и различия. Тогда — а ведь это случилось совсем недавно, — Герт не был уверен, что из его затеи что-нибудь выйдет. Он просто попробовал, отправившись к Гелмриху наугад, и у него совершенно неожиданно получилось. Кроме того, там, в Кхоре Герт чувствовал себя самозванцем. Не то теперь. Здесь и сейчас он был законным наследником Герардуса де Бурнонвиля д'Грейяра и пришел получить свое.

— Один мой знакомый, — осторожно сказал мастер Кнорх, предварительно угостив Герта дорогим фиолетовым вином из Ливо, — можно сказать коллега и контрагент в Кхоре сообщил мне на днях странную новость…

— Вы имеете в виду мастера Гелмриха? — прямо спросил Герт.

— Ну… — начал было Кнорх.

— Не советую! — покачал головой Герт. — Мастера Гелмриха я не предупредил. Понадеялся на его деликатность, но ошибся. Поэтому вас я предупреждаю, пойдут слухи, отрежу язык.

— Я вас понял, ваша светлость! — побледнел Кнорх. — Не извольте беспокоиться, из этих стен не просочится ни звука. Но вы же понимаете, милорд, я должен убедиться… Вы должны подтвердить, что вы это вы.

— Ошибаетесь! — усмехнулся Герт. — То, что я внук того человека, что оставил у вас свои деньги, я доказывать никому не должен. Напротив, я буду отрицать мое с ним родство. Другое дело — вкладчик. Прикажите принести книгу записей за 1603 год. Договор был заключен весной. Найдите запись, узнайте, где хранится договор, и полюбопытствуйте, под каким псевдонимом записан вкладчик и какой пароль он должен произнести.

— Великолепно! — Кнорх даже руки потер, как бы предвкушая удовольствие от поиска. — Так мы и сделаем! Поищем книгу… К слову, вы знаете, что происходило в Сагере в 1609 году? А в 1610? А ведь до этого был еще мятеж 1607 года, да и…

— Не продолжайте! — остановил банкира Герт. Он все уже понял и не хотел смотреть этот спектакль до конца. — Найдете — хорошо, не найдете… — Герт знал, что на лице его не дрогнул ни один мускул, и глаза остались равнодушно-спокойными. — Ну, не найдете, так не найдете.

Он пожал плечами, встал из кресла, отвернулся от банкира, и пошел прочь.

— Куда же вы, ваша светлость? — Кнорх явно не ожидал такого оборота. — Мы же еще не закончили!

— Ошибаетесь, милейший! — бросил Герт через плечо, уже открывая дверь. — С вами мы закончили!

Итак, день начался с огорчения. Банкир дал ясно понять, получить у него деньги будет непросто, если возможно вообще, и Герт решил отступить. Он не знал еще, кем станет в этом мире: своим собственным внуком или сыном Дирка Шагорского. Первый мог пободаться и с банковским домом Кнорха, второму — лучше было оставить все, как есть.

«Ну, нет, так нет, — пожал он мысленно плечами. — На нет и суда нет, не правда ли?»