— Наверное, размерчик великоват: сидит плохо.
А потом, беспечно кинув сапог через плечо, пошла прочь. Как ни в чем не бывало.
Эльф нагнал меня спустя пару шагов, с таким же невозмутимым видом пристроившись рядом:
— Вообще-то дамские магазины в другой стороне, — будничным тоном уведомил он.
— Ну и что, сейчас главное уйти, не привлекая внимания, с вектором движения потом разберемся.
— Логично.
И мы под ручку, как приличная парочка, двинулись дальше, аккуратно затерявшись в толпе. Отойдя на приличное расстояние от места «десантирования», Эрин осведомился:
— Скажите, княгиня, вы всегда так экстравагантно подходите к обыденным ритуалам?
— Поясните? — великосветским тоном осведомилась я, хотя прекрасно понимала, о чем речь.
— То ведром привечаете, то подсвечником грозите, то вот на шею садитесь в прямом смысле этого слова…
— Это мой фирменный стиль. — А что еще ответить на такое заявление леголасообразного?
— Учту. — В словах эльфа слышалась грусть. Наверняка он уже мысленно прикидывал, где прикупить местные аналоги каски и броника, с такой-то бедовой клиенткой, как я, это будет не лишним.
В дамский магазин мы попали, сделав изрядный крюк. Может, и к лучшему: я хотя бы успела привести мысли в порядок. Витрина данного заведения призывно пестрела розанами и купидончиками всех мастей. Вывеска над ней гласила: «Салон госпожи Ми-Ми», а под ней подпись: «В наших товарах вы проведете незабываемые дни и чудесные ночи». Наверное, местным барышням такая реклама казалась завлекательной, у меня же вызвала лишь умиление: мир без бьющего в глаз неона и промоутеров, что норовят всунуть флаер всем проходящим мимо, — в нем есть своя прелесть.
Как только Эрин галантно отворил передо мной дверь, раздался мелодичный звон. Судя по всему, он был призван оповестить хозяйку о посетителях. Но мои ожидания не оправдались, в том плане, что навстречу нам действительно поспешили. Но это была не почтенная фрау или легкомысленная мадемуазель. Утончённый до вязкой карамели на зубах франт расплылся в приветственной улыбке.
— Приветствую вас, уважаемая госпожа. Чего желаете? — обращался он именно ко мне, удостоив спутника лишь приветственным кивком, выражающим почтение, но не более.
— Здравствуйте, — вежливость наше все, как и умеренное кокетство. — Желаю. Много. Понимаете, я недавно вышла замуж, и хотелось бы…
— Прекрасно вас понимаю. — Приказчик улыбнулся, стрельнув глазами в эльфа. Заинтересованно так стрельнув. — В нашем магазине есть прекрасный выбор. Ваш супруг желает подождать вас здесь или пройти…
Эльф, услышавший последние слова, воспрянул духом и, перебив говорившего (наверняка опасался, и справедливо, надо заметить, моих возражений), произнес:
— Конечно, желаю!
Ах ты, паразит ушастый! Даже не поправил местного «менеджера» относительно нашего статуса. Какие мы, к чертям собачьим, супруги? Я злобно подумала: «Весь шопинг испортить решил? Ну, теперь держись!» Если до этого я планировала остановиться на шляпках и шпильках, то сейчас этот ушлый пройдоха у меня получит по полной.
— Скажите, а какие вы можете предложить пеньюары, ну, чтобы… — вполголоса проворковала я.
А дальше началось персональное испытание для Эрина. Я-то, дитя двадцать первого века, не смущалась чулок и кружевных пеньюаров, воспринимая все как игру: порою ловко выставляя обнажённую ножку из-за ширмы или щеголяя в нижних полупрозрачных рубашках.
Эльф, сидя в мягком кресле, все сильнее закидывал ногу на ногу, а потом и вовсе положил на колени дамский журнал, причем кверху ногами. Его учащенное дыхание и порозовевшие кончики ушей, которые он все чаще пощипывал, свидетельствовали: он по достоинству оценил спектакль. Я подливала масла в огонь фразами:
— Арию больше понравятся вот эти чулки в мелкую или в крупную сетку? А подвязки лучше муаровые? — И задирала подол ночной рубашки до середины бедра.
Фир, периодически, пока я переодевалась за ширмой, вставлял свои комментарии, как поэффектнее распахнуть полу или приспустить кружевной вырез.
Под конец ушастый все же не выдержал и, решительно выдохнув, заявил:
— Пойду пройдусь.
Мы остались с «менеджером» один на один.
— Ах, какой у вас муж! Я вас поздравляю! А вы, такая смелая… мало кто из дам решится так откровенно щеголять перед супругом, хотя драконицы и славятся горячим нравом, но вы-то человек…
Стало как-то даже обидно, и этот надушенный приказчик туда же: если человек, то бревно, что ли, бесчувственное? Кто меня дернул за язык ответить:
— Ах, ну бросьте! Перед своим мужем я бы не решилась, но понимаете, Эрин, он мне как подруга. Это так удобно, когда мужчина не интересуется женщинами… — При последних словах глаза франта вспыхнули. А я, словно не замечая произведенного эффекта, продолжила: — можно не опасаться ревности супруга и в то же время получить «мужскую оценку» любому наряду. — А потом, словно сожалея, промурлыкала игривым тоном: — Вот только мне теперь стоит опасаться за моего супруга: эльф-то недавно остался без друга, с сердечной раной…
Щеголеватый продавец расплылся в счастливой улыбке, окончательно уверив меня в правильности моих догадок.
Зазвонил колокольчик, оповестив, что кто-то вошел в магазин. «Эрин вернулся», — подумалось. Но сегодня, судя по всему, был день противоречий, ибо вслед за приветственной речью приказчика раздался тонкий женский голосок:
— Графиня Иолин желает купить здесь шляпку.
При этих словах я, как вражеский лазутчик, шпионящий из кустов, высунула нос из-за ширмы. Фир, сидящий у меня на макушке, тоже проводил визуальную рекогносцировку.
Поскольку приказчик оставил дверь открытой, я могла наблюдать за тем, что происходит в салоне, из примерочной комнаты.
В зале с манекенами, обряженными в кринолины и шляпки, помимо самого надушенного франта были две женщины. Одна, судя по всему, молоденькая гризетка, как раз и озвучила волю графини, посетившей этот дамский магазин. Вторая же больше напоминала статую, чем человека. Ее гордый профиль с прямым носом, высоким лбом, четко очерченными скулами — все это было правильно, гармонично, но от этой выверенности линий и форм веяло холодом. И еще — на лице молодой графини не было эмоций. Никаких.
— Это же Айвика! — прошептал таракашка. А потом, не дожидаясь моего ответа, пояснил: — Кесси с ней вместе обучалась в институте для благородных девиц. Не сказать, чтобы они были дружны. Айвика Мири слыла ветреной кокоткой, влюблявшей в себя кавалеров одним только взглядом. Признаться, я ее сразу и не узнал в образе этакого холодного истукана.
— Выкладывай все, что знаешь об этой Айвике и об их отношениях с Кесси. — Спряталась за ширму и начала споро одеваться. Без сторонней помощи это было проблематично, но я старалась вовсю. Спешка была оправданной.
— Зачем? — таракашка был удивлен. — Не стоит встречаться с Айвикой, она может легко распознать в тебе самозванку.
— Ты слышал, как ее назвала служанка?
— Не обратил внимания, — признался таракашка.
— Тогда советую тебе достать список и перечитать его. Там, если не ошибаюсь, значится: Кеттиль Полин — помощник правителя по особым поручениям, — на память процитировала я. — А сюда заглянула как раз его молодая супруга, судя по ее внешнему виду, не слишком счастливая. Соображаешь?
— Ты чокнутая! — вынес вердикт усатый, осознав весь масштаб задуманной мною авантюры.
— Чем и горжусь. К тому же у меня есть лучший из суфлеров — ты, — польстила я таракашке.
— Ну-ну, — выдал Фир, а потом, все же смирившись с неизбежным, начал выдавать ЦУ: — Особо о прошлом не говори. В институтскую бытность Кесси и Айвика не очень общались. Твое alter ego была примерной ученицей, прилежной, а Айви…
— Дай угадаю: местной звездой, — шепотом перебила я усатика.
По тому, как он насупился, поняла: вмешиваться не стоило.
— Ладно, прости, больше перебивать не буду.
Фир извинение принял и начал короткий рассказ о дортуарных страстях, что разгорались между воспитанницами института: про битое стекло в подушке и фискалок, про строгих учителей и ночные вылазки. Судя по его повествованию, Кесси эти радости институтской жизни обходили стороной, а вот Айви участвовала в них по полной. Если честно, как-то не вязался образ, который мне описывал таракашка, с увиденным только что. Чем можно было бы объяснить столь резкую метаморфозу? Уж не замужеством ли?
Я расправила юбки и вышла из-за ширмы со словами:
— Будьте так любезны отправить все выбранное мною в замок Дирриетгинга, — произнести это старалась буднично, чтобы и сомнения не возникло: я не заметила вошедших.
Повернулась к выходу и тут только, лицом к лицу столкнувшись с Айвикой, произнесла:
— Мири? Ты ли это?
Молодая женщина вздрогнула, словно от удара, а потом, глядя мне прямо в глаза, произнесла:
— Уже не Мири, уже нет. Отныне я графиня Полин, дорогая Кассандриола.
С говорившей происходила странная метаморфоза, словно маска, не выдерживая напора чувств, давала трещины. И сквозь них проглядывали отчаяние, боль и грусть о былом.
Я чувствовала себя палачом, препарирующим без анестезии, но мне нужны были ответы на вопросы, а Айвика была той, кто может мне их дать. Умом понимала, что эта женщина держится из последних сил, скрывая боль за невозмутимым, ледяным фасадом. Сейчас, стоя с ней рядом, я это отчетливо понимала. Такое выражение было у матери моей лучшей подруги — Анжелы, когда та потеряла мужа. Помню, как вдова крепилась, не проронив ни слезинки, и у нее на лице была точно такая же маска.
Айвика тоже скорбела об ушедшем. Вот только о ком или о чем? О любимом, оставшемся в той, дозамужней жизни? О родителях? О доме? А сейчас мне предстояло надавить на ее чувства, чтобы сломать эту мраморную личину.
Я — живое напоминание ей об ушедшем, соотечественница на чужбине. Если правильно расставить акценты, то она захочет мне выговориться сама. Потому как человек, находящийся на грани срыва, либо открывает душу тому, кому хотя бы отчасти доверяет, либо летит в пропасть отчаяния.
— Ну и я не Глиберус, а Дирриетгинг, но это ничего не меняет. Для меня ты все та же Айви, любительница проказ и сердцеедка.
На мои слова гризетка скривилась. Произнесенное мною ей было не по нраву: как же, она с такой гордостью произносила «графиня Полин желает…», а я тут напоминаю о прошлом. На Айвику же сказанное произвело обратный эффект: лед в ее взгляде стал таять.
— Не думала, что я это скажу, но рада тебя встретить, Кесси. — Молодая женщина попыталась улыбнуться. — Я понимаю, в институтскую бытность меж нами были разногласия…
— Не стоит. Лучше жить сегодняшним днем, — я улыбнулась в ответ и как бы невзначай перевела тему: — вот, например, сегодня я пожелала купить рубашку, а ты — шляпку. Так давай же выбирать, а потом сможем посекретничать за чашкой чая.
«Кажется, ключи подобрала, теперь нужно аккуратно открыть дверь, чтобы найти ответы на вопросы. Главное, чтобы при этом петли не заскрипели», — подумала я, глядя на Айвику.
Собеседница согласилась с предложением, подошла к одному из манекенов.
— Мне приглянулась вот эта. — Айви указала кивком головы на зеленую шляпку с белоснежным пером, завязанную на вычурный бант под подбородком манекена.
Приказчик засуетился, снимая головной убор.
— Не утруждайтесь, любезный, просто упакуйте. Моя служанка доставит коробку в особняк.
То, как графиня отмахнулась от покупки, под благовидным предлогом отправив гризетку подальше, говорило: Айвика держится из последних сил.
Ее прорвало, как только мы остались один, еще даже не дойдя до кофейни, что расположилась напротив «Салона госпожи Ми-Ми».
— Наверное, небо наказало меня за мою ветреность, — Айвика заламывала руки, — но я так больше не могу. Прошло меньше недели с того приснопамятного дня, а я…
— Давай сейчас сядем и поговорим, — провела ее за один из столиков в кофейне.
Миленькая разносчица, появившаяся тут же, как только мы с мадам Иолин присели за столик, упорхнула, получив заказ на два кусочка пудинга и пару чашек горячего шоколада.
Графиня благодарно кивнула.
— Я все прекрасно понимала, когда отец сообщил мне о том, что нужно будет выйти замуж за дракона. Это политика, и у любого титула есть своя цена, но к такому я была не готова…
— К чему? — Я участливо посмотрела в глаза собеседнице, чувствуя себя при этом мерзко: игра на чужих эмоциях сродни копошению в грязном белье — перестаешь себя уважать. Но мне это было жизненно необходимо.
— К тому, что мной будут пренебрегать, как вещью, прошедшей по рукам, равнять с уличной распутной девкой… — Она все же не выдержала, и по мраморно-белым щекам покатились слезы. — Мой супруг даже не притронулся ко мне, сказав, что осведомители достаточно его информировали о будущей супруге и он не хочет делить ложе с той, у кого в постели перебывало полгорода.
Вот тебе и помощник по особым поручениям! К невесте подошел как к очередному заданию, а репутация сыграла с ней злую шутку.
— А как же уверения в том, что драконы гораздо более страстные и… — я замялась, подбирая точный эпитет, — любвеобильные?
— Мне, судя по всему, достался особый случай. — Графиня сумела взять себя в руки и уже промокала дорожки слез батистовым платочком. — Холодный как лед и невозмутимый. Он и от меня требует того же: чтобы я блюла приличия. А в его понимании приличия — это полные спокойствие и невозмутимость, монашеская добродетель, помноженная на фанатичную выдержку и строгое следование нормам этикета. Иногда мне кажется, что я душою начала замерзать за эти дни. Вот сегодня муж отправился к театру военных действий, и я осталась одна. В окружении косых взглядов и шепотков за спиной от прислуги и зорких глаз фискалок. — Она тяжело вздохнула и добавила: — Прости, что столь откровенно вывалила на тебя все это, но накопилось…
«А я подлила масла в огонь…» — закончила за нее. Дальше беседа потекла более плавно. В ходе разговора удалось выяснить, что Кеттиль Иолин покидал янтарную комнату два раза, возвращаясь неизменно в одиночестве. И еще помощник по особым поручениям часто бывал при дворе короля, а следовательно, с убитым у него могло быть продолжительное знакомство. Но больше всего заинтересовала фраза, брошенная Йолином в супружеской спальне. Айвика, процитировав ее, даже не поняла, какую информацию к размышлению мне подкинула. Помощник обронил: «Да все ваше королевство — это один сплошной бордель, где король — главная продажная девка, которая заключает мирный договор с одними против других и тут же продает оружие врагам своих союзников».
Я уже хотела закругляться, когда в кофейню вошел Эрин. Эльф был внешне невозмутим, лишь его глаза метали молнии. Когда он подошел поприветствовать нас, в нос мне ударил запах того самого одеколона, что использовал для газовой атаки приказчик дамского магазина. Судя по тому, как аккуратно сидела на остроухом рубашка и сюртук, как тщательно был завязан шейный платок, создавалось впечатление, что он только что привел свою одежду в надлежащий вид. А кто вызвал беспорядок, судя по запаху, можно было особо не гадать.
— Господин Эриниэль, как вы вовремя! — решила начать диалог первой, чтобы иметь хоть какое-то преимущество в словесных баталиях.
— Признаться, я обошел половину квартала, прежде чем вас нашел, дорогая княгиня. — Его голос по теплоте мог соперничать со сжиженным азотом.
— Позвольте представить вам графиню, мою подругу, Айвику Иолин.
Эльф галантно поклонился и поцеловал даме руку. Айви при этом вздрогнула. Судя по всему, она провела аналогию между эльфом и ее мужем и поразилась сходству. Да, и я бы сейчас леголасообразного посчитала ходячим рефрижератором: бесчувственным и холодным.
— Прости, но я слишком увлеклась беседой, мне пора. — Графиня заторопилась уйти.
Я провожала ее тоскливым взглядом. Сейчас меня ждет буря. Своим «радаром приключений», иначе именуемым пятой точкой, это чую.
— Зачем вы это сделали? — начал без обиняков эльф.
— Что именно? — Косить под дурочку было тяжело, но я старалась.
— Рассказали о моём увлечении первому встречному приказчику!
— Я? Небо милосердное (чуть было не ляпнула «побойтесь Бога», но вовремя вспомнила, что с местным пантеоном незнакома), ничего подобного произнесено не было. Лишь поправила молодого человека, когда он в очередной раз назвал нас супругами, и сказала, что мой муж полностью вам доверяет. Только и всего…