— И что потом?
— Да ничего. С утра меня уволили, за пьянку, и вышвырнули за ворота. Денег нет, квартиры нет. Устроиться никуда не мог, сразу пробивали, что мне волчий билет выписан, а потом документы утерял и с тех пор бродяжничаю. Сначала все время думал, как бы документы восстановить и зажить, как люди живут. Но потом понял, что документы это всего лишь бумажки. Человеком бы остаться и самому не забыть, кто ты есть, а остальное чепуха. Вот сегодня с вами познакомился и за еду дровишки пластую. Это нормально, а что будет завтра, загадывать не хочу.
— А семья твоя где?
— Не обзавелся и, наверное, это правильно, а то страдали бы сейчас родные из-за моего длинного языка.
Снова пауза в разговоре, а затем из дверей кафешки показался мордастый молодой парень в белом фартуке, который крикнул бомжам:
— Харэ пиздуна гонять! Здесь вам не курорт!
Бомжи промолчали и взялись за работу. Парень скрылся, а я, подумав, что судьба балует меня встречами с настоящими людьми, свистнул. Мужики обернулись, и я представился:
— Меня Егором зовут. Фамилия Нестеров.
— И что тебе от нас нужно, Егор Нестеров? — спросил Иван Иваныч. — Может, работенка есть? Так мы до вечера заняты. Сам видишь, дров полно. За сегодня надо все переколоть.
Я допил кофе и улыбнулся:
— Так получилось, что я ваш разговор услышал…
— И что? — Иван Иваныч выступил вперед и я увидел, что на левой щеке у него старый шрам, рваная блеклая нитка, словно молния.
— У меня для вас есть работа. Не работенка, про которую вы говорите, а настоящее дело.
— Говори, а мы послушаем.
— Поговорим завтра, а пока примите это, как задаток, — я протянул бывшему майору четыре пятитысячных купюры. — Оденьтесь прилично. Побрейтесь, помойтесь, покушайте. А завтра с утра будьте вон на той остановке, я подъеду, и тогда поговорим.
Я кивнул на остановку напротив кафе, но Разведка сделал шаг назад и покачал головой:
— Не надо нам твоих денег. Знаем уже про эту замануху. На! Возьми денежку, а потом печень или сердце отдай. Вали отсюда, Егор Нестеров. Не получится разговора.
Одновременно с этими словами за моей спиной нарисовались Гоман и Шмаков, после чего бомжи схватились за колуны, будто к драке приготовились. В общем, договориться не получалось и, было, я решил отступить, раз возникает недопонимание. Однако в дело вступил Гоман, который отодвинул меня в сторону, всмотрелся в майора и спросил его:
— Слышь, мужик, а ты, случаем, в Бамуте летом девяносто пятого по зеленке не бегал?
Пауза и бывший офицер кивнул:
— Было такое. А что?
— Ничего. Просто мне там тоже побывать довелось, и я тебя запомнил.
— Шрам? — Иван Иваныч усмехнулся.
— Он самый, — Паша кивнул. — Приметный очень.
— Ха! — майор кивнул Гоману на кучу поленьев, которые перетаскивал Сухой: — Отойдем?
Паша посмотрел на меня, и я одобрительно моргнул. Два вояки покинули нас, переговорили и вернулись. Вновь я протянул деньги, и на этот раз Разведка их взял, а затем уточнил:
— Значит, завтра с утра?
— Да, — подтвердил я.
На этом наше общение закончилось. Бомжи остались, а мы сели в машину. Тронулись, и Эдик спросил:
— Это кто такие?
Мы с Гоманом, который уже сообразил, что к чему, обменялись понимающими взглядами, и я ответил:
— Это наши будущие товарищи, Эдуард.
— Бродяги?
— Да.
— Но они же сейчас пробухают деньги, которые ты им дал, и все.
— Если так, значит, я ошибся в людях. А если нет, то утром все трое будут ждать нас в условленном месте.
— Ладно, — Эдик хмыкнул, — допустим, они правильные. Куда ты их пристроишь?
— Был бы человек, а дело ему найдем. Ну, а что касательно этих троих, то с ними все ясно. Сделаем мужикам документы и вперед, в работу. Первый станет инструктором по боевой подготовке, второй отрядным врачом, а третий будет держать перевалочную базу в городе. Как думаешь, Паша, я прав?
Гоман кивнул:
— Время покажет, а пока все в цвет.
Я достал телефон и посмотрел на часы. Следовало спешить, племянник военкома ждать не станет, ибо важная птица, и я поторопил Шмакова:
— Прибавь скорость, Эдик. Опаздываем.
— Нормально, — ответил он, сильнее вдавливая педаль газа. — Успеем.
— Хорошо бы, а то если сегодня за наших камрадов не договоримся, придется им ехать тундру охранять и оленей гонять, а не в Подмосковье революционную борьбу налаживать.
— Ха-ха! — все рассмеялись, и Паша сказал: — Представляю себе лица Феди и Андрюхи, когда им такое сообщат. Обиды будет.
— Во-во, — я смахнул выступившие на глазах слезинки. — А чтобы обид не было, решить их вопрос надо сегодня, пока они на сборный пункт не отправились.
Глава 9
Москва. Осень 2013-го.
Из состояния сна меня вырвал звонок в дверь. Я проснулся и посмотрел на часы. Ровно девять часов утра. Выходит, поспал всего ничего. В шесть только до постели добрался, а раньше никак. Пока с парнями, которых Шмаков привел, знакомился, пока сумку для переезда в Наро-Фоминск собирал. Вот ночь и пролетела.
Опять звонок. Кто это там такой настырный? Я оделся, достал из-под подушки пистолет, загнал патрон в патронник, и спрятал ствол за брючный ремень со спины. Затем подошел к двери и посмотрел в глазок.
На площадке стоял местный участковый, капитан Семерня, пожилой и добродушный дядька, который мечтал о пенсии и получал от хозяев съемных квартир ежемесячную мзду, дабы он не беспокоил гастарбайтеров и прочих незарегистрированных жильцов. Мне его Гоман показывал, так что личность знакомая. Вот только непонятно, зачем он рвется ко мне в гости. Может плановый обход? Возможно. А если на лестнице штурмовая группа, которая постарается меня скрутить? Тоже реально.
"Открывать или нет? — спросил я сам себя, прислушался к интуиции и принял решение: — Открываю. Если бы меня захотели взять, то участкового подставлять не стали бы, а сразу дверь вышибли".
Дверь распахнулась и слуга закона, смерив меня оценивающим взглядом, представился:
— Я участковый, капитан Семерня Виктор Богданович.
— Очень приятно, — с моей стороны кивок и доброжелательная улыбка, — гость хозяйки этой квартиры Нестеров Егор.
— Родственник или знакомый? — капитан понимающе ухмыльнулся.
— Знакомый.
— Откуда?
— Екатеринбург.
— Я пройду? — участковый вопросительно кивнул.
— Да, конечно.
Мы прошли в зал. Глаза капитана обшарили помещение, остановились на хорошем ноутбуке, на собранной дорожной сумке и отметили, что вокруг чистота и порядок, никаких шприцов, бутылок, бульбуляторов и окурков. После чего мы присели, я на кушетку, а он в кресло, и Семерня кивнул на сумку:
— Уезжаешь?
— Точнее будет сказать, что съезжаю, товарищ капитан.
Участковый улыбнулся и выдохнул:
— Вот это правильно, а то ведь я тебя выселять пришел, Нестеров.
— Интересно, за что?
— Формально за отсутствие регистрации и пьяный дебош.
— А на самом деле?
Капитан мог бы ничего не говорить, но он ответил:
— Не нравится мне, что к тебе постоянно тревожные люди ходят. Это к неприятностям. Соседи все видят и обо всем сообщают, а мне неприятности не нужны.
— Товарищ капитан, ко мне только друзья заходят, спортсмены.
— Знаем мы этих спортсменов. На майках кресты, имперские флажки, коловраты, руны и надписи, которые подчеркивают национальную принадлежность. Гастарбайтеров в районе зашугали, они в сумерках на улицу выйти боятся. Начальники уже спрашивают, что это за группировка у меня под боком формируется. Гомосеков невдалеке от этого дома какие-то бритоголовые побили. Думаете, самые умные? Нет. Я националистов сразу из толпы выхватываю. Так что уезжай отсюда, и будем считать, что тебя в этом районе никогда не было.
— Хорошо, — спорить с участковым, который был в своем праве и обращался ко мне по-человечески, было бессмысленно, и я кивнул: — Через несколько часов меня здесь уже не будет.
— Смотри. Проверю.
Возможно, капитан хотел сказать еще что-то. Но только махнул рукой, мол, катись Нестеров, не до тебя пока, и ушел.
Я закрыл дверь и остался один. Попил водички из холодильника, разрядил пистолет и подумал, что теперь уже не засну. После чего подсел к ноутбуку и полез в интернет.
Меня, конечно же, интересовали новости. При чем не абы какие, а специфические. Где происходят столкновения русских с приезжими азиатами и кавказцами? Где народ бунтует и выступает против беспредела властей и коррупции? Что предпринимает правительство? Какие новые законы приняты? В общем, я искал очаги сопротивления и находил их повсюду. Убит русский парень — виновники чеченцы, которые сбежали на историческую родину, под крыло к Рамзану Кадырову. Изнасилован ребенок — виновник таджик, которого очевидцы растерзали, и теперь они же виноваты. На Хопре до сих пор не утихает "никелевое дело", друг Путина олигарх Махмудов не высовывается, и везде на первом плане геологи из его компании, а протестующих хватают полицаи, и шьют им экстремизм. На Ставрополье постоянные столкновения местных жителей с горцами, которых прикрывает власть. В стране постоянно что-то происходило, но до серьезных боестолкновений нигде не доходило. Народ собирался, митинговал, шумел, выплескивал злобу и расходился, а кремлевские мрази продолжали гнать на запад и восток ресурсы страны, да готовились к помпезной Олимпиаде в Сочи.
Захлопнув ноутбук, я поморщился. Черт! Хотелось бы прямо сейчас заявить о себе и встряхнуть все это очумелое сонное болото под названием Российская Федерация. Но приходится выжидать, набивать кулаки, готовиться и собирать людей, на которых не всегда можно положиться. Только чуть расслабился и на тебе, неприятные сюрпризы, один за другим.
Паша Гоман дорвался до бутылки и на двое суток ушел в нирвану. Еле вытащил его в реальность. Эдик Шмаков пошел на сходку молодых патриотов и встрял в драку с дагестанцами, после которой его повязали полицейские. Пришлось выкупать парня. Иван Иваныч Лопарев, бывший майор спецназа ГРУ, только оклемался и получил документы, на несколько дней исчез и никого о своем отъезде не предупредил. Позже выяснилось, что он ездил в родную бригаду, хотел разобраться с комбригом. Однако тот уже пошел на повышение в Москву и наш инструктор вернулся. Морячок, стармех-танкерист Николай Николаевич Ольшанский, после того как осел в Наро-Фоминске, огляделся и увидел, что соседи у него сплошь цыгане. Вроде бы ничего серьезного, но больно они беспокойные и гости к ним захаживают, по виду наркоманы, а это нехорошо, помеха для наших дел. Доктор, Ярослав Всеволодович Жаров, уволенный за разгильдяйство подчиненных главврач, в прошлом отличный хирург, поехал покупать лекарства, связался со старыми знакомыми, а те его кинули и вместо нормальных медикаментов собрали просроченные. Непорядок. Значит, придется разбираться. А минувшей ночью мне позвонили наши бравые солдатики Федя и Андрюха, у них проблемы с сержантами-контрактниками, как с горцами, так и с русскими. Они пока держатся, но сами, судя по всему, ситуацию не разрулят. Для начала их сильно избили, а теперь еще и на бабки выставляют. Это неправильно, а раз так, то кто-то получит люлей.
Все одно к одному. Неприятности потоком, но я не унывал, и все происходящее, включая, влияние человеческого фактора, воспринимал нормально. Мы люди, а значит, можем ошибаться, и неприятностей нет лишь у того, кто забился в пещеру и отстранился от всего мира. Это понятно, точно так же как и то, что со временем ошибок станет меньше. Ну, а пока без них никак, и если взглянуть на все происходящее вокруг меня со стороны, то успехи видны сразу.
Во-первых, мы разобрались с жильем в интересующих нас населенных пунктах. Куплено четыре домика, по одному в Наро-Фоминске, Калинце, Балашихе и Белоомуте. Каждый дом оформлен на нашего человека, два на Ольшанского и еще два на доктора Жарова.
Во-вторых, за минувший месяц удалось собрать полтора десятка человек, на которых можно положиться. В основном молодежь от четырнадцати до двадцати лет. Это три боевых пятерки и две из них уже проходят первичную подготовку в лесах под руководством Лопарева и Гомана, а последняя пятерка готовится к выезду на природу. Почти всех людей привел Шмаков, и он же за них ручался. Однако окончательное слово оставалось за мной, и все кандидаты прошли собеседование, во время которого смогли убедить меня в том, что они готовы воевать за свой народ. И хотя я не психолог, опыт за плечами немалый, так что людей одобрил.
В-третьих, были сделаны запасы продовольствия, закуплены радиостанции, палатки, обмундирование и экипировка на триста человек. Брали с запасом, так что не пропадем.
Ну и, в-четвертых, я выкроил время и посетил тех людей, которых знал по прошлой жизни в Москве и Подмосковье. Для меня это значило очень много. Поэтому про мои метания между самыми разными людьми упомянуть следует особо.
Костя Дорофеев, дружок из "Черной сотни". В данный момент это патлатый семнадцатилетний босяк из Химок. В кармане телефон, в ушах наушники. Весь мир в розовом цвете и ему до фени какая-то там грядущая война.
Алексей Долин, когда-то был моим замом в отряде, погиб под Ростовом. Сейчас он продавец пиратских дисков на Горбушке. Курит план, балдеет от трансовой музыки и стремится трахнуть любую молодую самку, которая находится в зоне видимости. Такого на баррикады не поднимешь.
Батыр Жакенов, башкир и отличный снайпер, который был рядом со мной три года и попал в плен под Самарой. Он только-только вместе с родителями переехал в Зеленоград, куда его отца перетянул бывший шеф, и этой осенью пошел в седьмой класс. Что хорошо, сразу записался в стрелковую секцию и на этом все. Приличный и замкнутый в себе школьник, чей папа хорошо получает, против власти ничего не имеет.
Короче, куда бы я ни бросался, везде встречал совершенно незнакомых людей, положиться на которых не мог. Но в одном случае я был уверен на сто процентов.
Я хотел найти Генерала, Илью Карпова, и нашел его. Ебтыть! Лучше бы не искал, ибо разочаровался, потому что курсант третьего курса военного училища Илья Карпов настолько сильно верил в непогрешимость великого Путина, либеральные ценности и демократию, что я только диву давался. Так получилось, что отыскал я его быстро. Затем проследил за ним и посидел рядом, когда он с друзьями из "Молодежного фронта" пил кофе в летнем кафе и рассусоливал про светлое будущее.
Такие вот пирожки с котятами. Полный анус. До прозрения Генерала, который пока даже не офицер, еще очень далеко, а после того как я начал менять историю, вообще неизвестно, произойдет ли оно. Ведь кое-что уже изменилось и как это повлияет на будущее, сказать сложно. Миша Токарев не попал под колеса автомобиля и перед смертью завалил четырех грабителей. Георгия Папунадзе с телохранителем нет в живых, а помимо них на тот свет отправился "просветленный Вениамин". Итого, не считая Токарева, минус семь человек за два месяца. На общем фоне, среди семи миллиардов человек, капля в море, но в данном случае даже эта капелька может изменить течение исторического процесса. Кто знает, возможно, что даже в худшую сторону. Однако я, конечно же, как и большинство людей, надеюсь на лучшее…
За размышлениями время пролетело незаметно. В полдень за мной заехал Гоман, который уже успел заскочить к себе в квартиру и собрать некоторые вещи, и я спустился вниз.
Паша выглядел бодро, румянец во всю щеку, а на лице улыбка. Влияние природы сказалось на нем благотворно, и я этому был рад. Хрена ли бы бухать? Большое дело хотим провернуть, так что пьянству бой.
— Как дела? — спросил я Пашу, пожимая ему руку.
— Нормально.
— Что в лесу?
— Отрыли пару учебных блиндажей и подготовили несколько схронов, начинаем тренировки. Лесники и местные жители пока не беспокоят. Видимо, думают, что мы реконструкторы или поисковики. Глушь, никто и ничем особо не интересуется. Да и вообще, народ отучили совать свой нос в чужие дела.