— Да. Тут у нас и любопытство, и кое-что посложней, — ответила Селена.
В незакрытую дверь неожиданно заглянул Колр. Братство немедленно скуксилось: ну-у, сейчас погонит на урок — и придётся подождать с любопытством!
— Колр! — обрадовалась чёрному дракону Селена. — Зайдите, пожалуйста! Я немного задержу ваших учеников, но хоть будете знать, по какой причине. — А когда Колр молча устроился за соседним столом — напротив притихших ребят, она сказала: — Бернар, вопросов у нас много, но я озвучу лишь несколько. Главный из приехавших чиновников — эльф. Он сказал, что из смешанной семьи и его отец — вампир. Но сам Корунд — по внешним признакам — истинный эльф. Мирт, видевший его, сказал, что этот Корунд не инициирован магом. Вопрос — почему?
— Сколько лет этому Корунду? — поразился Бернар.
— Где-то около тридцати — в возрасте Джарри. Мы немного поразмышляли. Я думаю, может, это оттого, что он полукровка?
— Нет, — даже покачал головой старик Бернар. — Если эльф выглядит эльфом — этого достаточно, чтобы инициироваться. В такие годы?.. — Он снова покачал головой, но уже недоумевая. — Это и в самом деле странность.
— Есть ещё версия, — тоже задумчиво сказала Селена. — Дело в том, что он приехал как чиновник, который пытается выяснить, можно ли найти другие клады с похищенными магическими артефактами, кроме тех, что нашли, благодаря Коннору. Предположение такое: а если Корунд не может инициироваться, оттого что он лишён поддержки родных (он из умирающего рода) — и семейных артефактов?
— Это страшно, — мрачно сказал Бернар. — Быть взрослым эльфом и не иметь доступа к силам магии. Не могу сказать определённо, но в ваших словах, леди Селена, есть частичка истины. Артефакты, особенно семейные, особенно передававшиеся из поколения в поколение, имеют большой вес в инициации эльфов.
— А как же я? — тихо спросил Мирт. — Почему я инициирован? У меня ведь нет семьи, нет дома, нет артефактов?
— Мальчик, ты происходил из большой семьи, которую потерял совсем недавно, — вздохнул Бернар. — Ты чистокровный, и вокруг тебя всё ещё витают тени твоих родных. Сила твоих семейных артефактов, пусть пока не найденных, но среди которых ты когда-то родился, свежа и всё ещё охраняет тебя. Поэтому и эльфийский мир стал твоим — и даже слишком рано.
При словах "тени родных" Коннор незаметно опустил глаза и задержал вздох.
— Значит, мы можем сколько угодно гадать насчёт Корунда, но не узнаем этого, — сказала Селена. — Он был огорчён, уезжая. И ещё… Я понимаю, что вы, Бернар, давно не в курсе происходящего в городе. Но Корунд сказал одну странную вещь. Артефакты нужны не только для него, но и для остальных эльфов, потерявших их когда-то. Он считает, что из-за этой потери вампиры берут верх над эльфами в правительстве города. Такая взаимосвязь: между награбленным и будущим составом в правительстве — может быть?
— Я не политик и никогда им не был, — медленно, раздумчиво сказал Бернар. — Обо всём этом надо бы спросить знающего эльфа. Боюсь, здесь, в провинции, мы давно уже не в курсе того, что происходит в городе.
— А у вас есть знакомые в городе?
После этого вопроса старик замолчал надолго. Судя по насупленным бровям, было ясно, что он вспоминает. Селена искоса взглянула на Колра. Чёрный дракон сидел спокойно и тоже выжидательно смотрел на старого эльфа.
— Из тех, кто держит руку на пульсе политики… вряд ли. Есть знакомые из штаба правительства, но все они, как и я, старики, и вряд ли знают о происходящем. Леди Селена, вы боитесь чего-то?
— Корунд сказал, что вампиры — раса довольно воинственная. Мне бы в своей деревне не хотелось бы думать, что вскоре грянет ещё одна война.
— Простите, вмешаюсь, — сказал Колр. — Леди Селена, вы забыли, что у нас есть источник информации в городе. Ривер и его маги. Почему бы не спросить у них?
— Ривер поглощён проблемой оборотней, как и все в правительстве. — Селена сказала и вдруг хмыкнула. — Но вы правы, Колр. Спросить Ривера нетрудно. А вдруг? Спасибо за напоминание.
Закончив встревожившую её беседу, Селена откланялась, а Колр увёл мальчишек за дом — на тренировки.
Вспомнив, что скоро обед, на который сбегутся не только ученики, но и своевольная малышня, Селена чуть не бегом помчалась домой, в Тёплую Нору. Поймать Ирму на месте преступления и намылить ей как ноги, так и голову! И малышам-оборотням, и Бериллу-ослушнику!
В гостиной все малолетние преступники уже были пойманы возмущённой Вильмой, но раскаявшимися не выглядели. Вильма же бросилась к Селене за помощью!
— Селена! Ты посмотри на них! Но ведь они катались! И ведь грязно было!
Радостные преступники улыбались во весь рот и переминались чистейшими ножками! И Ирма важно говорила:
— И ничего не грязно! Мы нашли местечко, где было чисто!
— Но самокаты грязнущие! — настаивала Вильма: не накажешь — так и дальше будут удирать в самоволку!
— Покажите вашу обувку! — потребовала Селена.
Преступники бросились к углу с полками для обуви и продемонстрировали башмачки, только подошва которых была слегка запылённой.
— Вильма, на этот раз наказание придётся отложить. — А когда преступники вскинули руки в радостном вопле, Селена выждала, пока они оторутся, и закончила: — Но за непослушание сегодня они освободят дежурных девочек от уборки гостиной. Так что после обеда, когда все уйдут в школу, все четверо будут драить гостиную. Ясно?
— Ну Селена-а!
— Ага, вот именно, что Селена, — спокойно сказала хозяйка дома. — Марш мыть руки перед обедом!
Обиженная Вильма приободрилась и ушла в детский уголок, к Моди и самым маленьким. Пока она там сидела, энергично болтая с мальчишкой, Селена осторожно пошла за домовыми, которые исподтишка сигналили ей во время всего разговора, выглядывая из-за занавесок и делая большие глаза, когда указывали на Вильму.
Следом за ними она прошла на кухню, где Кам предъявил ей какие-то полосы страшно грязной (не просто грязной — с комьями грязи!) твёрдой ткани, в которой Селена с трудом узнала шторы с окна в его закутке.
— И что это? — спросила она.
— Шторы, — вполголоса сообщил Веткин, — старые. Детки попросили, когда кататься пошли. Ноги ими обмотали. Леди, не ругайтесь. Деточкам играть хочется. Мы это постираем и будем давать деткам, когда попросят, а Каму найдём другие на окно.
— Ирма просила, — поняла Селена.
— Ирма, — подтвердил улыбающийся во весь рот Кам. — Сама лазила снимать!
— А ты помогал, — задумчиво сказала хозяйка дома. — Ну и правильно. Шторы и в самом деле старенькие, а тебе надо на окна какие-нибудь весёленькие занавески.
Мальчишка-тролль просиял от счастья. А с печки, чей верх был закрыт лоскутом ткани, послышалось хихиканье и бормотание.
— Люция там? — безнадёжно спросила Селена.
— С котятками, — покивали домовые. — Да мы сторожим, леди Селена. Дракон не узнает. И не ругайте девочку Ирму, леди. Шторы-то Ирма не просто снимала. Девочка Люция на них лазила за котятами. Свалилась. Второй угол пришлось тоже снимать. Пока Ирма лазила снимать, она и придумала попросить их на обмотку.
Селена хотела вздохнуть, но решила домовых не пугать. А то опять притащат успокоительное. Итак, сначала полезли котята. За ними — Люция. Представив себе счастливую мордашку девочки-дракончика, когда та свалилась вместе с шторами, Селена удержалась от смеха и солидно, как подобает хозяйке большого дома, согласилась:
— Никого ругать не будем. Теперь мне всё ясно. Вильме не скажу. Но, если Ирма попросит в следующий раз эти тряпки, скажите, что хозяйка уже дозналась и не разрешает давать обмотку для неё. Как там с обедом?
— Уже столы обносят, — откликнулся Веткин и побежал "досмотр производить".
Братство на этот раз не опоздало. Но опять явилось в неполном составе.
— Где Мика? — удивилась Селена.
— От привезённых подарков оторвать не смогли, — отозвался Коннор. — Селена, можно — мы ему потом отнесём в мастерскую поесть? Он так новеньким станком увлёкся, что жалко было даже звать его.
— Нет, так нельзя. А если у всех важные дела найдутся? Дежурным девочкам постоянно бегать за каждым и каждому отдельно подавать обеды и ужины?
Селена встала из-за своего стола и решительно отправилась в сарай, где раньше стояли машины, а теперь располагалась единоличная мастерская Мики.
Распахнув дверь в сарай, она увидела мальчишку сидящим за небольшим столом, на котором стояли обыкновенные тиски. Открыв от старания рот, Мика напильником обтачивал какую-то деталь, зажатую тисками. Мельком глянув на вошедшую Селену, он снова сосредоточился на работе. Рядом, на столе же, лежала большая книга. Селена неуверенно подошла и сама открыла рот: таких красивых вещей, как на картинках, она ещё никогда не видела!
5
Книга просто заворожила Селену. Простых, газетных — как сказали бы в её мире, страниц в ней было мало. В основном — плотные листы с цветными иллюстрациями. "Ну что ж, — смущённо подумала она. — Я ведь женщина, поэтому такая падкая на всякие блестящие финтифлюшки! И на украшения!"
Рисунки воспроизводили в основном металлические украшения с редким вкраплением камней — возможно не всегда драгоценных, может — и просто поделочных. Здесь были и медальоны, и браслеты, и колье с несколькими видами тех же медальонов, и пряжки для ремней, и аграфы-застёжки: тончайшие, словно сплетённые из проволоки, — для волос, и массивные, украшенные камнями, — для одежды. Художник так ухитрился передать сложные узоры на предметах, что вокруг украшений буквально трепетало тонкое сияние драгоценных металлов или бликовал отблеск камней… До Селены не сразу дошло, что она рассматривает старинные магические артефакты.
— Вот вы где!
Селена чуть не подскочила на скамье.
— Что?!
— Селена, ты пошла за Микой, чтобы он мог пообедать, — терпеливо сказал, посмеиваясь, Коннор. — И пропала сама. Ух ты, это что?
Бесцеремонно потеснив хозяйку Тёплой Норы, братство обсело её со всех сторон. Отчего Селена только что поняла, что слегка замёрзла в мастерской Мики. Мальчишка-то работает — и ему тепло, а она выскочила в домашнем и засиделась, разглядывая иллюстрации. Подсевшие к ней Мирт и Колин постепенно согревали её.
Мика сверху вниз (вынужденно — ему места за этой частью стола не оставили) гордо сказал:
— Это мне Александрит привёз из города. А ещё — вот. Только вам это неинтересно будет. Это только для меня!
И показал ещё две книги.
У Селены пока было плохо с чтением. Букв оказалось многовато: составители здешней грамоты попытались соединить примитивную грамоту оборотней с высокой — эльфийской, сюда же приткнув вампирские буквы. В художественной литературе (которой занимались исключительно эльфы) затейливые слоговые вензели эльфов соседствовали с соединительными вампирскими, похожими по форме на готический шрифт. В учебниках те же и деловых бумагах вензели и готика были в меньшем количестве — чаще встречались простенькие, похожие на латиницу буквы оборотней. Насколько успела понять Селена, чтобы читать художественную литературу, написанную представителями верхушки здешнего общества, надо закончить старшие классы. Кроме всего прочего, "высокая литература" отпугивала её тем, что некоторых слов, кажется, чисто эльфийской лексики, она вообще не понимала. Кажется, эти слова были тем, что Ломоносов называл "высоким штилем", — что она помнила из школы. Так что Селена пока путалась в прочитывании слов обоих типов текстов, хотя вроде и говорила, как все.
Как объяснил Мика, показанные им две книги были учебниками по ручной работе с металлом. Но Селену больше заинтересовала иллюстрированная книга артефактов. Поэтому Коннор, посмеиваясь над нею, взялся читать пояснения к иллюстрациям.
Закончив две страницы небольших текстов, он вдруг замолчал и задумался.
— Мирт, дочитай, ладно?
Мальчишка-некромант встал и отошёл к малюсенькому окошечку, свет из которого падал напрямую на ту часть стола, где Мика разместил свои инструменты. Поглядывая на приёмного сына, Селена думала не о нём, а о том, откуда у Мики деньги на книги. Она знала, что в этом мире книги стоят очень дорого, а уж если учесть, что всего четыре месяца назад закончилась война… Мика будто уловил о чём она размышляет.
— Селена, ты знаешь, что я врезал замки в столики Александрита? Он поэтому мне книги купил. Хочет, чтобы я научился делать металлические инкрустации для его мебели.
Селена скептически огляделась и тут же улыбнулась, вспомнив первое жилище Мики, дренажную трубу, наполненную различными сломанными железками из вражеских машин. И он ещё умудрялся их заставлять служить себе! А зде-есь… Склад металлолома, до сих пор почти не разобранный, занимал большую часть сарая-мастерской.
Война войной, но заработать на поверженном враге получится. Тем более, что без уничтоженной машинной магии мёртвый металл ничего собой не представляет.
Внимательно следивший за её взглядом и не совсем правильно понявший его, Мика пожал плечами.
— У меня на всё хватит. И мы ещё не все железки вытащили с лужайки, где устраивали твои субботники.
Селена про себя кивнула: вспомнить только лаборатории машинных демонов — громадные, сплошь забитые аппаратурой. Мика прав. Но что он-то хочет из этого сделать?
— А что это будет? — кивнула уже на тиски.
— Я хочу попробовать вот эту штуку сделать, — решительно сказал мальчишка и взял альбом, ткнул пальцем.
— Ух ты… — не выдержал Колин.
На всю страницу — медальон на толстой цепи. А на нём тончайшая гравировка из поразительно изысканных узоров, больше напоминающих переплетение ветвей и цветов. Селена озадаченно нахмурилась: неужели Мика собрался повторить этот узор? Да здесь непонятно с какой линии начинать — вон как всё сцеплено!.. Когда Селена всерьёз попыталась сообразить, откуда начинается одна линия и где она заканчивается, книгу из-под её носа резко убрали. Она даже машинально потянулась руками:
— Вы что?! Я же не досмотрела!
— Селена, это картинки, но они изображают настоящие магические предметы. Лучше не вглядываться в них дольше, чем надо, — серьёзно сказал Коннор. — Ты ведь сама не заметила, как иллюстрация заворожила тебя и начала вытягивать из тебя силу.
Мирт, отобравший книгу, уважительно сказал, прочитав пояснения:
— Эта штука принадлежит правителю города. Медальон, собравший силы многих поколений его рода. Поэтому его не боятся выставлять даже в растиражированных книгах.
— Не поняла, — сказала удивлённая Селена, пришедшая в себя и сразу почувствовавшая небольшую слабость. Мирт, сидевший рядом, ни слова не говоря, взял её за руку и принялся ощутимо передавать ей силу, восполняя выпитое книгой. — А разве можно такого бояться?
— Чем больше народу смотрит на предмет силы, тем меньше в нём силы остаётся, — объяснил Коннор.
— Любой магич-чес-ский предмет как замкнутый водоём, — сказал Хельми. — Люди ч-черпают из него и пос-степенно ос-суш-шают. Хотя вс-сего лиш-шь с-смотрят. Наполнить заново можно, но это будет с-стоить больш-ших затрат. Поэтому многие с-семейства предпоч-читают не показывать с-своих артефактов. У них не такие с-сильные предметы, как этот, который с-сам нас-строен на пополнение с-своих с-сил. Мика, а мне ты с-сделаеш-шь медальон?
Мальчишка обвёл странным взглядом присутствующих и заявил:
— Я хочу сделать всё, что есть в книге. Бернар не любит, когда я делаю механизмы. Старика я понимаю. Но, как оказалось, мне нравится делать и вот такие вещички. Хотите — смейтесь, но я собираюсь делать их, пока не надоест. И пока всем их не сделаю. Пусть они пока не такие красивые, как в книжке, будут получаться, но я же учусь. А вдруг у меня получится так же здорово, как здесь нарисовано?
— Кто у нас помогает Александриту? — задумчиво спросила Селена. — Моди, Андрис и Каи? Надо им подсказать, чтобы они нашим девочкам под украшения шкатулки сделали. И будут у нас девочки со своим добром, с приданым (она уже знала, что такое понятие — приданое, — существует в этом мире).