Он перешел на противоположную от Дэриша Венна сторону стола, отвлекая внимание капитана от сгущающегося за его спиной мрака.
— Это путешествие уведет нас довольно далеко от Четырех Земель, капитан, — сказал он, лицо его приняло серьезное выражение. Моргавр начал материализовываться позади Венна. — Будет необходима значительная подготовка. Человеку с вашим опытом будет несложно укомплектовать запасами провианта корабли, которые мы намереваемся использовать. Думаю, понадобится с дюжину или более того.
Моргавр, огромный и черный, беззвучно выскользнул из тени и подошел к Венну сзади. Капитан не слышал и не ощущал его присутствия, он смотрел прямо на Дунсидана.
— Естественно, вы будете отвечать за своих людей, вы будете определять, на кого возложить те или иные обязанности…
Из складок черных одежд Моргавра выскользнула рука, искривленная, грубая, покрытая чешуйками. Она вцепилась в шею Дэриша Венна, и капитан стал судорожно ловить ртом воздух. Извиваясь и размахивая руками, он пытался вырваться, но Моргавр крепко держал его на месте. Сен Дунсидан отступил на шаг, он не мог вымолвить ни слова, наблюдая за этой борьбой. Дэриш Венн не сводил с него взгляда, обезумевшего, но беспомощного. Вторая рука Моргавра, мерцающая отвратительным зеленым светом, вибрирующая, медленно приблизилась к затылку капитана. Дунсидан затаил дыхание. Когтистые пальцы вытянулись, касаясь волос, затем кожи.
Дэриш Венн испустил пронзительный крик.
Пальцы плавно погрузились в его голову, пройдя сквозь волосы, кожу и кость, как будто сквозь мягкую глину. Горло Сена Дунсидана сжалось, его стало мутить. Рука Моргавра полностью вошла в череп, медленно поворачиваясь, словно выискивая что-то. Капитан прекратил кричать и дергаться. Его глаза потемнели, лицо стало дряблым, а взгляд — тупым и безжизненным.
Моргавр извлек из головы Венна свою руку, она была влажной, от нее шел пар… Затем она исчезла в черных одеждах колдуна. Моргавр тяжело дышал, и Сен Дунсидан мог слышать в его дыхании удовлетворение и наслаждение. Казалось, колдун задыхается от восторга.
— Вы и представить себе не можете, министр, — прошептал он, — как здорово питаться чужой жизнью. Это такой экстаз! — Он сделал шаг назад, выпустив Венна. — Вот. Готово. Он теперь наш, можно делать с ним все, что пожелаем. Это — ходячий мертвец, лишенный собственной воли. Он будет делать то, что ему скажут. Он сохранил свои навыки и свой опыт, но больше не думает о себе. Полезный инструмент, министр. Взгляните на него.
Это не было приглашением, это был приказ. Сен Дунсидан нехотя повиновался. Он вгляделся в безжизненные глаза, и его отвращение сменилось ужасом: в считанные секунды они утратили цвет и прозрачность, став молочно-белыми и пустыми. Дунсидан осторожно обошел вокруг стола, стремясь увидеть рану на затылке капитана, там, где в его голову вонзилась рука Моргавра. К его изумлению, раны не было. Череп не был поврежден. Все выглядело так, как будто ничего не произошло.
— Испытайте его, министр. — Моргавр смеялся. — Прикажите ему что-нибудь сделать.
Сен Дунсидан изо всех сил пытался сохранить присутствие духа.
— Встаньте, — приказал он Дэришу Венну и с трудом узнал свой голос.
Капитан поднялся. Он не посмотрел на Дунсидана, и было видно, что он не осознает происходящего. Его глаза оставались мертвыми и пустыми, а лицо утратило выразительность.
— Он самый первый, но всего лишь первый, — прошипел Моргавр, страждущий и нетерпеливый. — Нам предстоит длинная ночь. Иди и приведи мне другого. Я жажду свежего вкуса! Иди! Приведи мне шестерых, но прикажи им входить по одному. Отправляйся скорее!
Сен Дунсидан вышел, не проронив ни слова. Чешуйчатая рука, дымящаяся и влажная от содержимого человеческой головы, — эта картина навсегда осталась в его памяти.
Он привел так много людей в эту комнату той ночью, что потерял им счет. Он приводил их небольшими группами и впускал по одному. Он видел, как их тела подвергались насилию, а разум — уничтожению. Он стоял рядом, не пошевелив и пальцем, чтобы помочь им, когда их превращали из полноценных людей в оболочки. Странно, но после Дэриша Венна он не запомнил больше ни одного лица. Все они слились в одно. Все они были для него одним и тем же человеком.
Когда камера оказалась переполненной этими людьми, ему было приказано вывести их и передать надзирателю, чтобы тот разместил их в большем помещении. Тюремщик увел их, не сказав ни слова, даже не взглянув на них. Но после того как он проводил человек пятьдесят, глаза надзирателя встретились с глазами Сена Дунсидана. Он бросил на министра тягостный взгляд, от которого мурашки побежали по телу. В этом взгляде читались вина и обвинение, ужас и отчаяние и, помимо всего этого, ничем не сдерживаемый гнев. «Это подло, — говорил этот взгляд. — Это перешло все вообразимые пределы. Это безумие».
И, несмотря на это, надзиратель также ничего не предпринял.
Они оказались сообщниками в чудовищном преступлении.
Оба они были молчаливыми участниками свершения отвратительного зла.
Столь многих людей помог лишить жизни Сен Дунсидан, людей, которые шли навстречу своему року, не имея никакой защиты, людей, которых заманили в ловушку лживые слова и обнадеживающие взгляды политика. Он сам не знал, как справился с этим. Он не понимал, как ему удалось выдержать те мысли и чувства, что породило в нем происходившее. Каждый раз, когда появлялась влажная рука Моргавра, с которой капала человеческая жизнь, и завершалось очередное пиршество, министр обороны хотел умчаться в ночь, испуская вопли. Но присутствие Смерти было столь ошеломляющим, что подавляло все, что было в нем живого, парализуя его волю. Моргавр пировал, а Сен Дунсидан смотрел и не мог даже отвести взгляд в сторону.
В конце концов Моргавр насытился.
— Пока достаточно, — прошипел он, пресытившийся и пьяный от похищенных жизней. — Завтра ночью, министр, мы покончим с этим.
Он поднялся и ушел, забрав с собой в ночь своих мертвецов, подобных теням на ветру.
Рассвело, и пришел день, но Сен Дунсидан ничего этого не видел. Он заперся и не выходил. Он лежал в своей комнате и пытался избавиться от этого кошмара: рука Моргавра. Он дремал и пытался забыть те ощущения, и при малейшем звуке человеческого голоса его охватывал озноб.
Стали интересоваться состоянием его здоровья. Он понадобился в палатах Совета. Приближалось голосование по выбору премьер-министра. Обращались за подтверждениями. Сена Дунсидана это более не заботило. Ему хотелось, чтобы всего этого не было. Ему хотелось умереть.
К наступлению ночи мертвым оказался надзиратель. Даже при его суровой жизни и крутом нраве, он не смог вынести того, что ему пришлось увидеть. Оставшись один, он отправился в недра тюрьмы и повесился в пустой камере.
Или нет? Сен Дунсидан не мог быть уверен в этом. Возможно, это было убийство, замаскированное под самоубийство. Может быть, Моргавр не хотел оставлять надзирателя в живых.
Возможно, Сен Дунсидан был следующим.
Но что он мог сделать?
Моргавр вновь пришел в полночь, и Сен Дунсидан опять отправился с ним в тюрьмы. На сей раз он отпустил нового надзирателя и все делал сам. Теперь он был нечувствителен ко всему этому, он привык к воплям, к влажной и дымящейся руке, стонам ужаса, которые испускали люди, и вздохам удовлетворения, которые издавал Моргавр. Он более не ощущал себя частью всего происходившего, он был где-то в другом месте, так далеко, что случившееся здесь этой ночью ничего для него не значило. Это закончится к рассвету, а тогда Сен Дунсидан станет другим человеком в другой жизни. Он переступит через эту жизнь и оставит ее позади. Он начнет все заново. Он переделает себя, очистится от всего неправильного, что совершил, и тех жестокостей, которым содействовал. Это было не столь трудно. Именно это делали солдаты, когда возвращались домой с войны. Именно так человек оставлял позади себя то, чему не было прощения.
Более двухсот пятидесяти человек прошли через эту камеру и ушли из той жизни, которую они знали. Они исчезали так же, как если бы превращались в дым. Моргавр превратил их в ходячих мертвецов, в существа, утратившие свою индивидуальность и волю. Они стали ничтожнее собак и даже не понимали этого. Он сформировал из них экипажи своих воздушных кораблей и забрал их навсегда. Всех до последнего. Сен Дунсидан никогда больше не видел ни одного из них.
В считанные дни он достал воздушные корабли, которые требовал Моргавр, и предоставил их ему в обеспечение своих обязательств по сделке. Через неделю Моргавр исчез из его жизни, отправившись на поиски ведьмы Ильзе, чтобы отомстить ей. Сену Дунсидану было все равно. Он надеялся, что они уничтожат друг друга. Он молился о том, чтобы никогда больше не видеть никого из них.
Но образы остались с ним, навязчивые и ужасные. Он не мог избавиться от них. Он не мог привыкнуть к кошмару, который преследовал его во сне и наяву, никогда не покидая его. Сен Дунсидан не спал неделями после этих событий. Он не знал ни минуты покоя.
Он стал премьер-министром Коалиционного Совета Федерации, но утратил душу.
ГЛАВА 3
Месяцы спустя в тысячах миль от побережья континента Паркасия флот воздушных кораблей, собранный Сеном Дунсиданом и отданный под командование Моргавру и его мвеллретам, экипированный ходячими мертвецами, материализовался из тумана и приблизился к «Ярлу Шаннаре». Стоя в центральной части корабля, у поручней левого борта, Редден Альт Мер наблюдал за тем, как скопление черных корпусов и парусов закрывает линию горизонта на востоке.
— Отдать концы! — крикнул капитан Спаннеру Фрю, поднимая еще раз свою подзорную трубу, чтобы лучше рассмотреть то, что он увидел.
— Корабль не готов! — воскликнул в ответ дородный корабельный плотник.
— Он готов настолько, насколько следует. Отдать концы!
Его подзорная труба еще раз прошлась по приближающимся кораблям. Ни эмблем, ни флагов. Военные корабли без опознавательных знаков в регионе, где до недавнего времени не бывало ни одного. Враги, но чьи? Он был вынужден предположить худшее: эти корабли охотились за ними. Было ли это делом рук ведьмы Ильзе, которая помимо «Черного Моклипса» привела другие корабли, приказав им ожидать ее?
Спаннер Фрю кричал, отдавая приказы экипажу. Сейчас, когда Ферл Хокен был мертв, а Руэ Меридиан улетела с Преддом на Обсидиане, больше некому было выполнять обязанности первого помощника капитана.
Никто не задавал Рыжему Верзиле вопросов. Все видели эти корабли. Руки покорно потянулись к линям и лебедкам. Швартовый был отдан, вернув «Ярлу Шаннаре» свободу. Скитальцы начали натягивать снасти, поднимая паруса и ставя их так, чтобы они могли поймать ветер и свет. Зная заранее, что он увидит, Редден Альт Мер огляделся вокруг. Его команда состояла из восьми здоровяков, считая Спаннера и его самого. Совершенно недостаточно, чтобы полностью укомплектовать такой боевой корабль, как «Ярл Шаннара», не говоря уже о том, чтобы вести сражение. Они вынуждены будут спасаться бегством, и очень быстро.
Он помчался по кораблю, устремившись к кабине пилота, тяжелые сапоги глухо стучали по деревянной палубе.
— Расчехлить кристаллы! — крикнул он Бритту Рилу и Джетену Аменадесу, проносясь мимо них. — Носовой по правому борту не надо! Только кормовой и в центре!
Левый носовой диапсоновый кристалл не действовал, поэтому, чтобы уравнять потерю мощности слева, он был вынужден отказаться от использования противоположного кристалла. Это уменьшит общую мощность на треть, но «Ярл Шаннара» был достаточно скоростным и при таких условиях.
Спаннер Фрю проходил мимо него, тяжело ступая, в сторону грот-мачты и оружейной стойки.
— Кто они?
— Я не знаю, Черная Борода, но не думаю, что это друзья.
Он открыл четыре парсовые трубы, которые можно было использовать, и направил энергию на кристаллы. «Ярл Шаннара» резко накренился и начал подниматься, по мере того как окружающий свет преобразовывался в энергию. Но слишком медленно, чтобы проворно исчезнуть, капитан понимал это. Наводнившие небо корабли были почти над ними. Это было странное сборище судов всех размеров и форм, ни одно из которых нельзя было распознать. Большая часть, как он понимал, была построена скитальцами, несколько — эльфами. Откуда они появились? Капитан видел, как экипажи этих кораблей перемещались по палубам, медленно, неторопливо, не проявляя никакого возбуждения, столь хорошо знакомого ему. Спокойствие перед сражением?
По Келлес на Нициане пролетел мимо кабины пилота со стороны правого борта. Огромная птица заложила вираж так близко, что Редден Альт Мер смог разглядеть голубоватый отлив ее перьев.
— Капитан! — воскликнул всадник, показывая куда-то.
Он указывал не на корабли, а на скопление точек, маленьких и более подвижных, которое неожиданно появилось среди них. Это были боевые сорокопуты, которые действовали совместно с вражескими кораблями, охраняя их фланги и направляя их движение при наступлении. Они уже летели впереди кораблей и быстро приближались к «Ярлу Шаннаре».
— Улетай отсюда! — крикнул По Келлесу Рыжий Верзила. — Найди Рыжую Крошку. Предупреди ее о том, что здесь происходит.
Гигантская птица с Крылатым Всадником взмыла вверх, быстро поднимаясь в туманное небо. Чтобы уйти от сорокопутов, ей следовало набрать высоту и максимально удалиться от них. На коротких расстояниях сорокопуты имели преимущество. Но сейчас они были еще слишком далеко, и Нициан увеличивал расстояние между ними и собой. Используя ранее полученные указания, По Келлес без труда найдет эльфа-охотника Предда и Руэ Меридиан. Сейчас опасность угрожала «Ярлу Шаннаре». Когти сорокопута могли изорвать парус в клочья. Птицы вскоре попытаются сделать именно это.
Руки Альт Мера порхали над панелью управления. Сорокопуты в союзе с вражескими боевыми кораблями. Как это могло случиться? Кто управлял этими птицами? Но он понял это, как только задал себе этот вопрос. Чтобы заставить боевых сорокопутов подчиняться, необходимо применить магию. Кто-то или что-то на борту этих кораблей обладало такой магией.
«Ведьма Ильзе? — подумал он. — Вернулась из руин, куда она отправилась, чтобы найти остальных?»
Времени, чтобы поразмыслить над этим, не оставалось.
— Черная Борода! — крикнул он Спаннеру Фрю. — Расставь людей по обеим сторонам на боевые посты. Используйте луки и арбалеты и не подпускайте сорокопутов!
Держа руки на рычагах управления, он наблюдал, как боевые корабли и птицы быстро увеличиваются в размерах. Они были уже слишком близко, чтобы можно было уклониться от схватки. Он не мог ни пролететь над ними, ни быстро развернуться, чтобы между ними оказалось достаточно большое расстояние. У него не было выбора. Он вынужден будет пройти прямо через строй.
— Держись! — крикнул он Спаннеру Фрю.
И тут ближайшие из кораблей оказались прямо над ними, быстро выскальзывая из тумана, огромные и мрачные в предрассветной дымке. Редден Альт Мер уже бывал в подобных ситуациях и знал, что делать. Он не пытался избежать столкновения. Напротив, он сам направил «Ярла Шаннару» на самый маленький из кораблей противника. Радианные тяги гудели, когда окружающий свет проходил по ним в парсовые трубы, и диапсоновые кристаллы преобразовывали его в энергию, это был особенный, резкий металлический звук. Рыжий Верзила надавил на рычаги, корабль пошел на подъем, слегка накренившись на левый борт, и рассек фок-мачту и паруса вражеского судна, которое тут же рухнуло вниз.
Сорокопуты кружили над ними, но на таком близком расстоянии они могли атаковать лишь по двое, и лучники стреляли в них с убийственной точностью, нанося раны и вызывая вопли ярости.
— Лево руля! — крикнул Альт Мер, когда второй корабль попытался приблизиться к ним слева.
Как только экипаж приготовился, он резко крутанул штурвал, чтобы встретить эту новую опасность корабельным тараном. «Ярл Шаннара» содрогнулся и накренился, когда из парсовых труб вырвались новые разряды преобразованного света, а затем рванулся вперед через корму вражеского судна, проскрежетав по его палубе и вдребезги разнеся поручни. У Редден Альт Мера было всего лишь несколько мгновений, чтобы окинуть взглядом экипаж противника. Вцепившись в штурвал, мвеллрет согнулся в кабине пилота, пытаясь смягчить последствия столкновения кораблей. Он жестикулировал и кричал на своих людей, но их реакция была странно замедленной и механической, как если бы они только что пробудились от глубокого сна. Казалось, им требовалась какая-то дополнительная информация, чтобы начать действовать. Редден Альт Мер видел, как их лица поворачиваются к нему, бледные и лишенные выражения. Глаза, которые уставились на него, были бесчувственными и молочно-белыми, как морские камни.