– Это большая честь учиться магии у одного из лордов-магистров! – пафосно заявила Бульдожка, поправляя коричневую мантию на большой груди. Сама мадам едва доставала мне до груди.
– Да ну нафиг! – возмутилась я, тщетно пытаясь проснуться. Еще чего не хватало! Пусть ищут какого-нибудь очкарика со шрамом!
– Нельзя так говорить! Неужели ты никогда не мечтала стать волшебницей? – подозрительно ласково спросила тетка – одуванчик, искренне удивляясь моему крайнему нежеланию учиться, – Магия – это оружие против несправедливости! Это – дар, который призван сделать мир лучше! Сейчас, в эти тревожные времена…
– Эвдора! Ты не туда гнешь… Заканчивай с этим… Времени почти не осталось… – краем рта произнесла Бульдожка, пихая локтем свою коллегу.
– Если бы я хотела бороться с несправедливостью, то давно бы уже баллотировалась в депутаты! А если бы хотела бороться за справедливость – купила бы пистолет. Магия меня не интересует, – огрызнулась я, понимая, что ситуация мало того, что глупая, так еще и безвыходная. Где этот чертов будильник? Почему он не звенит, когда он так нужен? Или я сильно головой приложилась, что валяюсь в коме?
– Какая жалость! Но тебе понравится здесь! Здесь интересно, узнаешь много нового, подружишься со всеми… – решила пойти на хитрость тетка в очках, шаря руками по столу в поисках заявления.
– Послушайте! Мне не приходило письмо, за мной не приезжал большой волосатый дядька, мне никто не говорил: «Ты – волшебница!»… У меня даже шрамов магических нет! Шрам на ноге от волшебной палочки с тремя лезвиями и прослойкой из алоэ не в счет! Какого черта вы ко мне прицепились? Я уже свое отучилась и отстрадала! Так что верните меня обратно! Я требую, чтобы вы вернули меня обратно! – закричала я, пытаясь пошевелиться. Нет, это – определенно не сон!
– Не переживай, все будет хорошо! Сейчас подпишем бумажки, и ты пройдешь обряд посвящения… – улыбнулась тетя – бульдог. Ой, лучше бы она этого не делала… Мне и так стремно.
– А вот и заявление! – голосом доктора, который сейчас сделает мне «укольчик», произнесла тетка с прической «одуванчик», разворачивая пергамент. Я сглотнула, понимая, что свои десять школьных лет я отмотала от звонка до звонка, пока однажды не запахло весной и меня под грустную музыку «Когда уйдем со школьного двора…» не выпустили на волю с золотой медалькой на шее. Видать из-за того, что я училась хорошо, я заработала призовую игру в виде пяти лет протирания джинсов по специальности «Психолог» в местном вузе. Там я окончательно поняла, что с такими психическими отклонениями, как у меня, мне самой нужна квалифицированная помощь доктора с крепкими нервами. Если бы в аттестате такой предмет, как самокопание, то по нему бы у меня была бы единственная пятерка. Выдохнув с облегчением, когда в моих руках оказалась пластиковый диплом, я поклялась себе, что ноги моей не будет на курсах повышения квалификации, тренингах, семинарах. Про второе высшее, я даже не заикаюсь. А тут…
– Послушайте, уважаемые… – возмутилась я, чувствуя, что не могу пошевелиться, – Что здесь вообще происходит? Я никуда не собираюсь поступать! Вы ошиблись! Отпустите меня! Это – незаконно!
– Может, она хочет дать взятку? – строго спросила тетка в очках, глядя на меня словно прокурор на подсудимого.
– За поступление? Вы в своем уме? – заорала я, – Какая взятка? Я не хочу учиться! Мне еще один диплом и нафиг не нужен!
– Если дашь взятку в размере, скажем… – тетка в очках присмотрелась к моей одежде и озвучила сумму, – … пять золотых, мы отправим тебя обратно и забудем о тебе… Так как? Пять золотых и мы рвем твое заявление…
Ничего себе! В нормальных вузах взятку дают, чтобы поступить, а я должна дать взятку, чтобы меня не приняли? Ага! Держите карман шире!
– А это сколько в рублях? – тоскливо поинтересовалась я, прикидывая в уме возможные суммы.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду. Так как? – поинтересовалась тетка в очках, – Пять золотых. Это не так много! Некоторые и по десять платили, и по двадцать…
Это какой-то развод! Меня просто разводят на деньги!
– У меня нет с собой денег, – созналась я, понимая, что это – не сон, – Я вообще не ожидала, что меня сюда занесет! Может, вы отправите меня домой, а я поищу деньги и тут же вернусь к вам? Если надо, я займу, не переживайте! А? Могу даже кредит взять в банке!
– Увы… Нам все равно в какой банке ты хранишь сбережения, – вздохнула тетка в очках, – А поскольку денег нет, значит, придется учиться! Правильно говорят, знания за деньги не купишь!
– То есть, как это – учиться? А как же работа, родители, друзья? Как же моя жизнь? – спросила я, глядя в глаза бессовестным теткам.
– Все будет хорошо. Твоего отсутствия никто не заметит, – утешила меня Бульдожка, – Итак, уважаемая Берениса… Или Береника… Я не могу понять тут написано неразборчиво! Это какая буква? «Б» или «В»?
Тетка в очках тут же уткнулась в пергамент, прищурив глаза:
– Похоже на «Б»! Ну и почерк! Кто это писал? Хотя тут черточка вроде есть… Или это просто так испачкалось? Не могу понять!
Я встрепенулась и тут же перебила мадам:
– Меня вообще по-другому зовут! А как меня зовут, я не скажу! Потому, что учиться не собираюсь! И точка! – заорала я.
Тетка в очках оттащила тетку с бульдожьим прикусом, которая в свою очередь дернула мадам с прической «одуванчик». Они совещались, периодически поглядывая на меня, а в моей душе появилась надежда на скорое освобождение. До моих ушей доносились обрывки фраз: «Думаешь, она…», «Ошибка, ты в своем уме?», «И что теперь делать?», «А если…», «Успеем?», «Да все равно, кто!», «Наше дело маленькое…», «Пусть докажет!» На том, судя по довольным лицам, и порешили.
– Итак, а чем вы можете доказать, что вас зовут не Берениса? – прищурила глаза тетка в очках, скрещивая руки в груди в позе Наполеона. Остальные кивнули.
– Мои документы лежат дома, в сумке, на тумбочке! – ответила я, – В левом кармане! Давайте, вы меня отпустите, я быстренько смотаюсь домой, а потом вернусь и покажу свой паспорт! Я мигом!
– То есть, при себе у вас нет никаких документов, подтверждающих личность? Не так ли? – наседала на меня тетка в очках, – А поскольку доказать обратное вы никак не можете… то…
– То… – повторила Одуванчик, хитро глядя на меня.
– Вывод очевиден! И нечего тут сказки рассказывать! Мы уже столько сказок слышали, что ни одной из них не верим! – подытожила Бульдожка.
– А чем докажете, что я Берениса? – пошла в контрнаступление я, в надежде выиграть время.
– Вызывали Беренису, появилась ты! – ответила тетка в очках, – Вот и все доказательства!
– А вдруг у меня просто имя похожее, а кто-то случайно ошибся? – предположила я, пытаясь найти хоть какую-то лазейку, – Прочитал не так, слюной подавился, закашлялся… Икнул, в конце концов! Чихнул, сморкнулся… Да мало ли? Почему я должна отдуваться за чью-то ошибку? Вы тут разбирайтесь, а я пойду домой!
– Никуда ты не пойдешь! Ошибки быть не может! – вздохнула Одуванчик, почему-то косясь на своих коллег. Те кивнули.
– Нет… Не надо… Я вас умоляю…. – выдохнула я, проклиная себя за то, что не сплю с паспортом в обнимку и не хожу с ним в туалет, на случай, если понадобится идентификация моей личности в любое время дня и ночи. И не ношу с собой деньги, на случай, если мне предстоит дать взятку.
– Ну что, дамы! Мы сегодня отлично поработали! Лорды будут довольны! Канцелярия справилась с поставленной задачей! – похлопала в ладоши тетка в очках.
– Итак, на чем мы остановились? Да! Уважаемая Берениса! Вы принимаетесь на обучение без вступительных экзаменов! Поздравляем! – противным голосом произнесла тетка-одуванчик. Я страдальчески посмотрела на приемную комиссию, понимая, что в историю можно войти, а можно вляпаться, и поклялась молчать, как партизан на допросе.
Черт! А у меня был шанс провалиться на экзаменах с треском!
– Вам осталось поставить свою подпись вот здесь, где галочка! – мне в зубы вставили перьевую ручку. Я тут же выплюнула ее с возмущением:
– А вдруг она на полу валялась или кто-то ей в носу ковырял? Что вы мне всякую гадость в рот суете!
Я сжала челюсти, чтобы предотвратить новую попытку, но легким движение руки мои челюсти разжались сами по себе, и во рту снова очутилась ручка, которая теперь сто процентов валялась на полу. Буду утешать себя мыслью, что микробы просто не успели ее облюбовать, зараза к заразе не прилипает, а уборщица здесь моет каждые полчаса как минимум с антисептиком!
Тетя с бульдожьим прикусом поднесла к ручке пергамент и повращала им, очевидно проверяя, пишет ли ручка или нет. Скосив глаза к носу, я бессильно наблюдала за тем, как ручка оставляет корявый след.
– Пойдет! – радостно потерла руки тетка в очках, разглядывая каракули, – Поздравляем с зачислением! Успехов в учебе! А нашей студентке пора на торжественную церемонию посвящения!
Я почувствовала, что напряжение в мышцах спало, и я могу двигать руками и ногами. И не просто двигать, но еще и двинуть.
– А теперь, милочка, поднимайтесь на самый верх, в зал, где Вас уже давно заждались! Только поторопитесь! Лорды ждать не любят! А мы подойдем попозже. Нам еще протокол составить надо, печати поставить… – махнула рукой в сторону дверей Бульдожка, – Но только без глупостей! Вот тебе путеводитель, чтобы ты случайно не заблудилась. И чтобы нигде не задерживалась!
Из ее руки вылетел маленький зеленый огонек. Он сделал круг над моей головой и повел меня в сторону дверей. Я с трудом умудрилась открыть огромную, в три человеческих роста, дверь, из-за всех сил потянув ее на себя. Ха! Теперь у меня появилось больше шансов удрать отсюда, и первый звонок пройдет без меня, не смотря, что у меня под халатом есть и белый верх, и черный низ. А что? Я – человек опытный! Помнится, в первом классе, маме сказали, что я, как самая маленькая, должна давать первый звонок. Правда, школа не учла, что я все лето проведу у бабушки, поэтому к первому сентября бедный прыщавый старшеклассник, надежда школы и призер олимпиад, увидев мои габариты телепузика, сразу предложил просто провести меня за ручку круг почета. Но школа настояла на соблюдении традиций. После угроз о том, что золотой медали ему тогда не видать, он с возгласом «ы….» трудом затащил меня на свое плечо. К середине круга он почти сдался, но я не растерялась. Лягнув его туфельками, я стала ерзать, требуя, чтобы он ускорился, декламируя под звон колокольчика «Я люблю фвою лохадку… Плицису ей серстку гадко…». Собрав последние силы, как Терминатор, он, шатаясь, донес меня до финиша. Сгрузив меня родителям, бедняга сообщил, что видал в гробу золотую медаль от родной школы, поэтому забивает болт на учебу и уходит в спорт. Кстати, его зовут Коля. И он живет на втором этаже. Поэтому, когда я переступаю через его пьяное тело, я радостно вспоминаю мой любимый стишок про лошадку. Вот так вот. Я чуть не сломала ему позвоночник, а школа сломала ему жизнь. Ладно, не будем о грустном.
Передо мной была широкая винтовая лестница с высокими и очень неудобными ступенями. Сама лестница огибала толстую черную колонну с какими-то символами, похожими на детские каракули. Я оглянулась по сторонам и стала резво подниматься наверх, прикидывая, как бы половчее слинять отсюда. А вдруг мне попадется какая-нибудь дверь? На первой же площадке я увидела черные резные двери, которые тут же стала лихорадочно дергать и толкать одновременно, молясь, чтобы они были открыты, но тут же вскрикнула от боли, почувствовав легкий разряд электричества в правом боку. Я посмотрела на эту шаровую молнию, которая висела в воздухе на уровне моих глаз, потом перевела взгляд на дверь. Стоило только протянуть руку к дверной ручке в форме сидящего грифона, как я тут же получила свежую порцию электричества. Ладно, пойдем дальше… Я поднималась по ступенькам, стараясь отстать, как следует, чтобы попытать удачу еще разок. Не знаю, на каком месте у этого шарика глаза, но стоило мне замедлиться, как я тут же получала разряд. Да они что, издеваются? Так не честно! А вдруг мне надо в туалет? Я что должна теперь терпеть до победного или делать лужу прямо в коридоре?
– … сорок восемь… сорок девять… сорок десять… тьфу ты, пятьдесят! – стонала я, повиснув на перилах, спустя две минуты интенсивного подъема. Огонек превратился в зубастую светящуюся пиранью, которая, почему-то устремилась мне за спину.
– Нет! – простонала я, глядя как пиранья зависла на уровне моей пятой точки, – Не надо! Я тебя умоляю! Я как-нибудь потихоньку… Ускорение придавать мне не надо! Не вздумай! Трусы порвешь!
Пиранья раскрыла пасть, и мне пришлось поставить ногу на следующую ступеньку.
– … девяносто восемь… девяносто восемь… А что, девяносто восемь уже было? Тогда девяносто девять! – я опиралась руками на перила, чувствуя, как ноют мои мышцы на ногах. Неужели нельзя было меня перенести магией? Ну, я не знаю, телепортировать как-нибудь? За что мне такое наказание? Это тот же самое, что подниматься на двадцатый этаж без лифта! Я почувствовала адскую боль чуть пониже спины, и тут же ускорилась так, что, не смотря на отваливающиеся ноги, прошла сразу два этажа без передышки.
– Надо было не торт в холодильник ставить, а мусор идти выносить! И так, чтобы пакет порвался! Не так обидно было бы…. – злобно пробурчала я, – А то теперь я, как дура, в розовом халате и тапках, шлепаю по бесконечной лестнице, только потому, что этим трем жучкам захотелось, чтобы я непременно получила высшее или среднее, (но даст бог последнее!) магическое образование!
Пиранья снова куснула меня, и я поняла, что не скоро смогу присесть за парту.
– Эй! Зубастик! Ты там полегче! Ты же не хочешь меня инвалидом оставить? – возмутилась я, обращаясь к светящейся рыбке, плавающей прямо в воздухе.
Жаль, что я такая… эм… неспортивная. Вот если бы тогда не зажала деньги на форму «Адидас» и на абонемент фитнес – центр, то и попа была цела, и нервы были бы крепче. Еще рывок!
– Кто… носит.. форму… адидас… и бреет… морду… бритвой… шик… – задыхаясь, прошептала я, еле волоча ноги, – Тому… любая… баба… даст… А может… даже … и … мужик!
Все! Баста! Я больше с места не сдвинусь!
Я села на ступеньку, переводя дух, предусмотрительно прикрыв свой тыл. Спинной мозг уже чувствует приближение острых зубов. Все! Я разбиваю палатку, остаюсь… Ай!… здесь на ночлег! Сейчас разведу… Ай!… костер, достану гитару и буду бренчать, созерцая звезды. Потом вскрою банку консервов.. Ай! Да что б тебя! Даже помечтать спокойно не дают!
– Ты что здесь делаешь? – спросил низковатый голос. Надо мной возникла фигура в черном плаще и капюшоне, напоминающая либо Назгула либо Дементора. Предпочитаю Назгула. У Дементора дальше поцелуев дело не идет, а вот у Назгула все серьезно! Ему кольцо обручальное подавай!
– Сижу! – тоскливо ответила я, глядя в невидимую точку, отмахиваясь от надоедливого зубастика, – Ступеньку грею! Нагрею эту – переползу на следующую! И так до самого финиша! А вы, простите, с какой целью интересуетесь? Позлорадствовать или посочувствовать? А, впрочем, не важно. Если вы наверх, то передайте им, что либо они спускаются ко мне, либо я останусь здесь. Так, что будете проходить мимо, проходите! Спасибо за понимание! Подавать мне не надо. Это я так, к слову, а то мало ли, вдруг вы – человек сердобольный.
Фигура молча провела рукой в воздухе, и я очутилась перед огромной черной двустворчатой дверью. Мой зубастый проводник, сделал круг над головой и рассыпался светящейся пылью. Собравшись с духом, я толкнула дверь изо всех сил. В глаза ударил яркий свет, падающий откуда-то с потолка. Я зажмурилась и шагнула вперед, надеясь, что среди присутствующих окажется хоть один вменяемый человек, который выслушает меня….
– А вот и наша последняя ученица! – радостно сказала Бульдожка, которая была тут как тут, – Лорд Асфард задерживается, но он просил начинать без него! Итак, уважаемые Лорды! Я представляю Вам тех, кто был избран из тысячи лучших из лучших добровольцев!