– Я обещаю, что больше не совершу такой глупости, – воспряла духом Милава.
Ей действительно хотелось привести в порядок ту комнатку. А без разрешения Месяца сделать это было бы проблематично. Если вообще осуществимо! Поэтому, не теряя больше времени, Милава вслед за Январем покинула столовую и направилась в сторону кухни. Девушка успела заметить, что, как ни удивительно, все служки Месяца по большей части обитают именно там.
«Странно, конечно. Не думаю, что им нужна еда так, как нам».
Но поинтересоваться у них она бы не решилась. Пробыла-то в этом доме всего ничего, чтобы такие личные вопросы задавать. Поэтому просто разжилась маленьким тазиком с водой и чистыми тряпками, желая поскорее приступить к уборке.
Первым делом Милава поснимала все простыни, которыми была укрыта мебель. Сложив их в уголке аккуратной стопочкой, принялась протирать пыль везде, где только могла достать, пробираясь среди завалов всякой всячины. Девушке безумно нравилось, как из-под толстого слоя пыли, которую она безжалостно убирала, начинали проглядывать красивые вещи. Пузатый комод приятного орехового цвета с медными ручками, книжный шкаф (его она протерла особенно тщательно), деревянная резная подставка с высокой фарфоровой вазой, стоящей на ней. Множество ставших ненужными, а затем позабытых вещей будто обретали новую жизнь, начинали играть яркими красками.
Милава совсем не замечала времени, полностью погрузившись в свою работу. Зато когда отложила тряпку, с удовольствием заметила, как преобразилась комната, став более обжитой.
«Осталось только расставить все по своим местам, и вообще замечательно будет!»
Но продолжить это занятие ей не дали. Скрипнула дверь, и девушка увидела, как в кладовку заходит Январь. Он внимательно осмотрелся, щуря синие глаза. Затем, улыбнувшись каким-то своим мыслям, перевел взгляд на Спутницу.
– Ты хорошо потрудилась сегодня, – похвалил Яромир настороженно глядящую на него девушку. – Не думал, что так быстро управишься.
– Ну что вы, – смущенно улыбнулась Милава, довольная похвалой. – Здесь еще уйма работы!
– Надеюсь, ты не собираешься переделать ее всю за сегодня? – хитро улыбнулся Месяц, в сторону окна кивая. А там… день к закату близился. – А то я хотел, чтобы мы с тобой прогулялись.
– Куда? – вновь невольно насторожилась Милава.
– Помнишь, мы говорили с Горынычем про ледяное озеро в горах? – напомнил Яромир и, дождавшись согласного кивка, продолжил: – Я хотел пригласить тебя покататься на коньках.
– Конечно, да! – воскликнула Милава, но затем смущенно добавила: – Я буду рада пойти с вами.
– Тогда беги, одевайся, а я тебя в холле подожду, – улыбнулся Месяц, обрадовавшись, что его Спутница хоть какие-то эмоции выказала.
Не заставив себя упрашивать, Милава поспешила в свою комнату. А то, если Январь передумает ее брать с собой, совсем обидно будет. Тем более что катание на коньках было настоящей страстью девушки. Именно на катке она всегда чувствовала себя полностью свободной от проблем и переживаний. Скользя по гладкой поверхности льда, Милава была счастлива. И сейчас Месяц предоставлял ей возможность ощутить эту безграничную свободу еще раз. Грех было не воспользоваться такой возможностью!
Одевшись не слишком тепло, так как по опыту знала, что вскоре ей станет жарко, Милава долго искала коньки, но вспомнив, что ничего похожего среди ее новых вещей не было, замерла в растерянности.
«А как же мне теперь кататься? – расстроено подумала она. – Или, может быть, коньки есть у Января?»
***
– Что, Спутница, любишь ли ты забавы зимние? – улыбнулся Январь, пытливо в лицо девушки вглядываясь.
А Милава стоит, смущенная произошедшим, от гостеприимства Змея Горыныча разомлевшая и на ответ решиться никак не может.
«Это же получается, я его опять от дел серьезных отвлеку. Но и отказать боязно, еще обиду затаит Месяц».
– Очень люблю, – в итоге, не покривив душой, решила признаться девушка.
«Как-никак, столько лет фигурным катанием занимаюсь, планировала КМС получить… Но вон как жизнь обернулась, до сожалений ли о спорте теперь!»
– Прекрасно, – с облегчением кивнул Месяц. – Тогда…
Глава 6
Стукнул Январь посохом об землю – и на Милаве верхняя одежда удобная появилась: полушубок короткий, мехом отороченный, да штаны плотные. А на ногах – сапожки мягкие. И уже в следующий миг завертелась вокруг них пурга снежная, а когда опала она – стояли они возле домика крошечного, снегом присыпанного.
– Прошу, – гостеприимно взмахнул рукой Январь, перед девушкой дверь распахивая. – На коньках кататься будем?
С этими словами вручил он Милаве коньки!
Слегка растерянная неожиданным поворотом – до чего же удачно совпало, что под забавами зимними Месяц именно каток подразумевал! – девушка шагнула внутрь.
«Вот сейчас я покажу, на что способна!» – воодушевилась она и, присев на скамью резную, быстро скинула сапожки. Прежде чем коньки надеть, подивилась виду их… сказочному. Привычная к профессиональным аскетичным современным «полозьям», девушка удивлялась обилию завитков и узоров на коньках. Непривычной форме да красоте отделки ботиночек.
Несколько минут потребовалось Милаве, чтобы налюбоваться красотой неимоверной. И только потом она осторожно переобулась и ступила на ковровую дорожку с мягким ворсом, что простелилась прямо до противоположной двери из домика. Осмотрелась.
«И раздевалка под стать конькам», – не сдержала улыбки Милава.
Домик был маленьким, но уютным, с не по-зимнему теплой атмосферой. Имелись тут широкие скамейки и вешалки для одежды, под потолком висели пучки ароматных трав, был даже стол с большим самоваром!
– Милава?! – послышался снаружи призыв Месяца, напомнивший девушке о том, что ее ждут.
Уверенно переставляя металлические лезвия, она поспешила к выходу. А распахнув дверь, оторопела…
Раскинувшаяся перед ней ледяная гладь казалось идеальной, словно поверхность зеркала! Страдая в своем мире из-за извечной многолюдности общественных катков и жесткого графика работы «профессионального» льда, как часто Милава мечтала о таком просторе!
А серебром мерцающий в лунном свете снег, пышными сугробами окружающий ледяную поверхность? У девушки даже дух захватило от такой необъятной естественной красоты. В последнюю очередь восхищенный взгляд переместился на замершего рядом мужчину. Месяц, скинувший свой полушубок и повесивший его на воткнутый в ближайший сугроб посох, с волосами, подобными лунному свету, и глазами, цвет которых в сумерках напоминал предгрозовое небо, казался таким прекрасным, что Милава застыла на месте. Словно окаменела, не в силах оторвать взгляд от божественно прекрасного мужчины, от рубашки его, слегка на груди распахнутой. Пока не вспомнила внезапно рисунки неизвестной предшественницы своей.
Словно ушат воды ледяной на девушку обрушился! Она так и продолжала во все глаза смотреть на Месяца, но видела теперь не сногсшибательную улыбку, не сокрушительную красоту, которой дышала каждая черточка его лица… Видела Милава слезы горькие, что лились из глаз влюбленной художницы, когда она образ любимого на листе бумаги рисовала.
– Простите великодушно, хозяин уважаемый! – официально поклонилась девушка, как положено почтение свое Январю выражая. Но не более. Все благоговение перед красотой его неописуемой с нее вмиг слетело. – Засмотрелась я на коньки ваши дивные. Такую красоту и на ноги надевать страшно. Произведение искусства, не меньше! Какой же мастер сделал такое?
– Хорошо это, Спутница, что замечаешь ты работу чужую и ценишь ее, – довольно, хоть и слегка недоуменно протянул в ответ Январь, делая шаг навстречу девушке. – Коньки эти – наши, сказочные, мастерами нашего мира сделанные. Работа кузнеца умелого да кожевника опытного. Эти коньки хорошо скользят, понесут они тебя по льду, будто крылья за плечами твоими появились. А ножкам твоим удобно в них будет, словно по ковру мягкому идешь, в ворсе высоком утопая. Давай же руку мне, Милава, помогу тебе на льду освоиться!
Только сейчас девушка перевела взгляд ниже и заметила, что и Месяц коньки надел.
«Ох! – испугалась она. – Сколько же времени он на меня потратит! И это поздним вечером, когда ему самое время в дозор отправляться. Когда силы его не восстановились!»
– Январь, – негромко и взволнованно обратилась к Месяцу девушка, – своевременно ли это? Не могу я время ваше отнимать, когда такая ответственность на вас лежит. И силы ваши растрачивать…
– Не возражай мне, – усмехнулся в ответ мужчина, ладошку девичью сжимая. – В удовольствие это мне. Надобно нам узнать друг друга лучше, не один год под одной крышей проживем. Да и стыдно мне: в силу обстоятельств не смог я как положено гостеприимство свое продемонстрировать. Вот и исправляю впечатление. Хочу на коньках тебя научить кататься, люблю я забаву эту. Так что не бойся ничего, упасть не позволю. И о делах моих не печалься – все у нас под контролем.
Крепкие руки Месяца обхватили стан девичий, поддерживая и вселяя уверенность.
«Ну, раз по собственной воле да ради своего удовольствия на каток он отправился… Действительно, всем время от времени отдых требуется».
Девушка испытала облегчение и плавно двинулась вперед, перемещая на правую ногу вес тела и пробуя сказочный спортивный инвентарь в деле. Коньки движение ее подхватили, так что заскользила она легко и грациозно. И ощущались они словно продолжение ног ее родных, помогая идеальное равновесие удерживать.
«Как здорово!» – возликовала Милава, с трудом эмоции свои скрывая.
Но врожденная ответственность и чувство странного волнения, охватившее девушку, едва Месяц ее приобнял, заставили ее отстраниться:
– Благодарю вас, Месяц, за желание. Но я и сама люблю забаву эту. И коньки эти такие замечательные, что на них легко было бы и неопытному новичку!
– Умеешь? – мужчина был вынужден отступить. Только бровь одну приподнял и легкое разочарование в голосе прозвучало. – Что ж… Покажи, на что способна.
Другая бы на месте Милавы под взглядом пристальным застеснялась, веру в себя потеряла. Но девушка была так очарована красотой зимнего вечера и опьянена той легкостью, которую дарили коньки, так стремилась избавиться от смятения, всколыхнувшегося в душе от вида спутника ее… Тело мгновенно отреагировало, рефлекторно вспоминая привычные навыки.
Стоило Месяцу предложить ей показать свои умения, как словно птица, стремящаяся в небо, девушка изящно скользнула вперед. И… вновь в груди зародилось ощущение волшебства, которое даже в родном мире сопровождало у девушки процесс катания. Прикрыв глаза, погрузившись мысленно в любимую мелодию, напевая ее про себя, Милава закружилась в сложном пируэте, «пробуя» лед и обретая такое желанное ощущение полета.
«Талант – это когда ты, следуя душевному порыву и зову сердца, летишь впереди всех, стремительная и прекрасная, как язычок пламени, завораживая и согревая зрителей огнем своей силы», – любил повторять первый тренер девушки, нахваливая свою ученицу.
Танец на льду стал для Милавы воплощением откровенности, возможностью полностью открыться, проявляя и скрываемую ото всех страстность натуры, и истинный темперамент. Девушка скользила по гладкой поверхности, полностью отдавшись процессу, стремительно и легко взмывала в великолепных пируэтах и тут же переходила на виртуозную импровизацию из замысловатых «шагов», а потом, резко сбавляя скорость, замирала на миг, следуя внутреннему ощущению танца. Проживая его.
И в этом деле склонность девушки к дотошности и ответственности только пошла на пользу. Милава не ленилась, старательно отрабатывая в процессе обучения сложные прыжки и поддержки, и добилась впечатления фантастической невесомости – казалось, что она летит надо льдом, лишь изредка касаясь зеркальной поверхности.
А сказочные коньки – как последний штрих идеального рисунка – подошли девушке абсолютно, довершая гармонию. Стоит ли удивляться, что Месяц глаз не мог оторвать от стройной фигурки, кажется впервые в своей долгой жизни поймав себя на чувстве изумления? Изумления от ощущения собственного несовершенства.
«Какая же она… необыкновенная!» – словно прозрев, осознал мужчина.
Как изумительно совершенна сейчас. Неповторима. В танце Милава ему – существу, имеющему за плечами не одну сотню лет жизненного опыта, – как минимум, не уступала. И как же много поведали Январю о самой девушке эти мгновения восторженного наблюдения! Гораздо больше, чем все предыдущие встречи со Спутницей.
Не выдержав в какой-то момент незримого призыва ее танца, Январь устремился вперед, подхватывая очередной порыв девушки, на ходу вплетая свои движения в ее замысловатую композицию. Так созвучно было душе Месяца ее вдохновляющее скольжение, словно и он слышал музыку, звучащую в ее голове.
«До этого мгновения я не встречал настолько идеально подходящей партнерши», – поражаясь сразу объединившему их в танце, позволяющему подхватывать каждый порыв партнера, чувству друг друга, осознал Месяц.
Но встреча двух талантливых танцоров невозможна без импровизации. Танец двух ярких характеров, двух индивидуальностей с их чувством прекрасного «оживает», наполняясь новым смыслом, перерастая совсем в другую историю… Так и сейчас – между Январем и Милавой, в безмолвии зимней ночи скользящих в танце по гладкой поверхности большого озера, возникло нечто большее, чем просто танец! Родилось чудо.
Чудо взаимного узнавания. Чувство локтя. Взаимопонимание. Родство душ.
Чудо весеннего тепла, расцветающего и отогревающего два давно замерзших и заледеневших от одиночества сердца.
Всего на несколько минут, пока длился танец, двое стали половинками одного целого. Они одинаково наслаждались катанием, взаимным узнаванием и… страстью, неизменно сопровождающей любой истинный душевный порыв.
И только легкий ветерок, переносящий с места на место невесомые снежинки, был свидетелем этого чуда. Или нет?..
Милава вдруг споткнулась, сбилась с ритма. Январь чутко отреагировал, поддержав партнершу, и виртуозно завершил их совместное движение резким разворотом.
– Что? – с искренним беспокойством склонился мужчина к лицу так восхитившей его девушки.
– Не знаю, – растерянно тряхнула она головой, отбрасывая назад разметавшиеся в танце пряди волос. – Сама не пойму. Просто показалось, словно есть что-то рядом… Как тень мелькнула.
И осеклась, осознав всю нелепость собственных слов: какая тень в полумраке подступающей ночи?
Но Месяц смотрел абсолютно серьезно, внимательно слушая ее слова. И намека на насмешку не было в ее взгляде.
– Значит, тень? – отчего-то шепотом переспросил он.
– Может быть… это я боковым зрением волосы увидела, когда их ветром взметнуло? – попыталась оправдаться девушка. Неудобно было Милаве, что она испугалась такой нелепицы. Но на секунду, на кратчайший миг, именно необъяснимый испуг и ощущение чьего-то присутствия выдернули ее из атмосферы фееричного восторга, в которую погрузил танец.
«В танце он само совершенство!» – признала девушка, понимая, какая удивительная удача – встретить такого партнера. И запоздало ощущая смущение из-за того, как непочтительно вела себя только что.
– Может быть… – загадочно протянул Месяц, с необъяснимым выражением в темных глазах всматриваясь в лицо Спутницы. Милава прекрасно видела эти глаза в ярком свете луны. – Продолжим?
Вопрос Января девушку смутил. Ощущение волшебства уже исчезло, пропала фееричная легкость и чувство друг друга. Опустив взгляд на свои коньки, она едва слышно пробормотала:
– Спасибо вам, Месяц, за развлечение прекрасное. Но обязанности ваши важнее, не дело это – вас задерживать.
Что нашло в тот миг на Января, он и сам не понял. Возможно, сказались отголоски только что испытанного чувства свободы и всесильности, но…
Резко обхватив девушку за талию, он вдруг рухнул вместе с нею в сугроб, возле которого они стояли. Миг – и вот уже оба, смеясь и жмурясь от обжигающего холода снежинок, облепивших лицо, барахтаются в снегу.