– Эй! За совращение бабушек и рождение новых сплетен двора, будете оштрафованы! – кричу радостно.
– Лера! Куда вырядилась на ночь глядя? – Алина даже из–под навеса вынырнула на меня посмотреть. – Так! Ты мою тушь брала? А? Признавайся?
– Ой, да не злись, – отмахиваюсь, как от мухи. – Как я? Норм?
– Уау, – мяукает шпендель. В животе отзывается и ахает, я ж красивая сегодня, старалась!
– Новую купишь, как раз на стипендию выйдет, – рычит сестра.
Из–за тоненькой спины две лапы высовываются и за животик ее прихватывают, Макс выныривает из водопада белых волос, будто это его парик. Алина таит, как мороженое, поворачивается к нему, выгибаясь как кошка.
Целуются. Вот бесстыжие!
– Я тебе новую куплю, – мурлычит Макс, едва касаясь носом ее носика. – Три…
– Мммм…
Уношу ноги. Засмущали!
До дома Светы пешком минут двадцать. Деревня ж, хоть и большая. А у них коттеджная зона, охраняемая. Была у нее не раз.
Спешу в красивом салатовом платье с некрасивым пакетом. Полотенце, щетка, тапки… Будто в баню собралась. Какая аптека, мама! Нет времени! Уже опаздываю.
Городок наш словно вымер. Как инопланетяне в Москву прилетели, так и улочки опустели наши. Все рвутся в столицу на них поглазеть.
Еще на подходе услышала музыку. Доносилась она из особняка подруги. Неужели и в правду вечеринка. Меня как кнутом огрело. Не люблю я такое, ну не мое это. Думала, посиделки на чердаке устроим. А Света в понятие «все» вложила ВСЕ!
Хоть обратно иди, пока не поздно. Судя по раскатистым смешкам и девичьему визгу, народа немало. Подхожу к калитке глухой. Забор у Костенко высокий, кованый, зеленью весь облеплен. Богатенькие они, садовника как–то видела, бедный стриг, стриг, да бес толку.
Открывает Светкин брат! Высокий такой, смуглый, лицо, как у голливудского актера. И… Обнимает меня с бутылкой пива в руке! Ой, будто печка прислонилась. Горячий, потный. Но приятно все равно.
– Холодненькая, – нежится, рука с талии вниз ползет бесстыже. Отталкиваю.
– Ты ж в училище.
– Отпуск, – смеется. – Побудешь моей девушкой сегодня? Лучшие покои лорда тебе обеспечены!
Иду вперед, оставляя пьяного позади. Мелет, не думая. Он парень скромный, был… года два назад, до поступления в военку. Испортился.
Прямо крыльцо, слева беседка, справа клумба декоративная: цветы будто радуга вокруг натыканы, еще и подсветка откуда–то снизу идет. Красота! А во дворе перед домом балаган. Все пьют, обсуждают приколы, пришельцев и учителей. За домом сад, грядки укропа и кусты малины. Страшно подумать, что творится там!
– Лерка! – окликнули с беседки.
Это была Света. Всегда жизнерадостная и вечно улыбающаяся брюнеточка. Моя лучшая подруга и безотказная жилетка.
– Света! – отзываюсь и спешу к ней. Уходя от объятий ее братца, что практически настиг сзади.
– Гоша–а! – строгий голос подруги так непривычен. Как у ее мамы становится. – Выпил, веди себя достойно, будущий офицер!
– Да, ма, – блеет братец и продолжает преследование. – Позвольте пригласить вас на танец!
Прытко ухожу от контакта и врываюсь в толпу подружек Светы, они меня защитят. Многих присутствующих девочек знаю.
Пока успешно отбиваемся от Гоши, думаю о своем Кирилле. Накидается же…
Пишу в чат: «ты где?»
«На заднем дворе, смородина еще осталась, подходи»
«Мы в беседке»
«Света сказала, у вас девичник».
О как! Смотрю на Свету. Она уже развернула ноутбук и пялится туда вместе с девочками.
– Скоро пиццу привезут, – роняет Света.
– Специально для Леры, – брякает какая–то пакость. Обхожу, протискиваясь. Интересно, что они там смотрят.
– Не мельтеши, – роняет нетерпеливо моя подруга. – Тише все. Тс!
– Давай включай уже!
Обычный ролик с интернета про инопланетян. То есть о том, как ходит пустота и ей все восхищаются, как дебилы. Потому как снять их невозможно, не отображаются на записи.
– В дом не пускай! – взревела вдруг Света, подняв голову. – Эй! Гоша, убери свое быдло с крыльца! В дом – нет!
– В туалет просто!
– Нет, сказала! Твое быдло всю посуду побьет и ковры заблюет! А ну брысь!
– Ты кого быдлом назвала? – возмутился какой–то парень.
– Не гони на сестру, – рычит Гоша. – Быдло, – добавляет с насмешкой и трепет худого парнишку по волосам.
Все, вопрос исчерпан. Хозяйка в доме она, в отсутствие родителей. А всего–то на полтора года старше его!
– Девочки, внимание! – с некой интригой произнесла Света. – Вот!
Картинка такова: тротуар, зеленый газончик на первой стадии уничтожения где–то за спиной, дома монолит–кирпич, виднеется красная вывеска бутика обуви. Стоит девочка нашего возраста, улыбается, глазки блестят. Вокруг люди стоят, замерли, будто президент речь толкает. И тут вдруг появляется он!!
У меня взрыв в груди! Волнение накатами, словно волны в животе играют. А как иначе! Пришелец стоит самый настоящий! За руку девчонку держит! Огромный такой! Она ему едва до пояса достает!
– Какой здоровенный, мамочки…
– Как статуя мраморная, ох…
– Такой и раздавить может…
– Ой, он двигается!
Из девочек вырывалось все подряд, а я и слова связать не смога. Впервые ведь увидела! Восторг, это не то слово! Торжество ума и трепет сердца! Голова сейчас кругом пойдет!
А оно… Он: огромный человек в кафтане до пят. На одежде узоры зеленые переплетаются органично с золотыми орнаментами. Прям чудо дизайнерского мастерства. Стоит такой, не то дед мороз, не то хан заморский. Лицо белое, огромное, будто из гранита высечено! Идеальное! Невероятно красивое. Глаза проникновенные, сказочные, словно салютом сверкают. Мир фэнтези в них отражается с праздником красок. Нереальность такая, что визжать хочется! Улыбается в камеру, затем на девочку смотрит. Она на него, вижу, как коленки ее дрожат, вот–вот описается от счастья и напряжения. Я и сама стою, поджилки трясутся. Он руку ее отпускает. И… исчезает. Был, и нет, как свет выключили.
На его месте шар зеленый вырос, будто обычный надули. И ощущение от толпы нам зрителям передалось тоскливое. Ушел пришелец. Показался нам всем и исчез.
Камера на девочку идет. Вокруг вздохи, аханья.
– Ну как?! – визжит ее подруга за кадром. Толпа галдит, девушку с распросами уже терроризируют. Трансляция окончена.
Пару минут стояли, молча. Даже на пьяные нападки не реагировали. А музыку долбящую вообще не замечали, словно птичьи песни все. Ну, у меня так.
– Это что было? – бросила одна из подружек, нарушая медитацию окружения.
– Оно самое, – произнесла Света и продрала горло. – Миллион двести тысяч просмотров за вечер. Норм?
– А как она сумела? Что в комментариях пишут? – спохватилась другая.
– Не сознается, – бросила Света угрюмо. – Я ей писала и денег предлагала, лишь бы сказала, как она это сделала.
– Они ж не даются, камеры их не схватывают…
– Вот–вот и я о том же!
– Поехали в Москву! – Произнесла воодушевленно другая. – Я хочу увидеть их. Такое раз в жизни бывает. На нашем–то веку.
– В Москве знаете, что творится? – прогнусавила Света.
– Не пройти, не проехать, – брякнула я, сразу грусть накатила. Хочу вживую такое чудо увидеть. Мы ж рядом живем! Надо ехать! Пешком. Да хоть в паломничество до столицы отправиться! На великах рвануть!
Облокотилась о деревянную перегородку. Ноги подкашиваются, перенервничала. Девчонки тоже ошалелыми глазами друг на друга смотрят. Света, похоже, уже не первый раз смотрит.
– Запусти еще, а?
– Свет, давай.
Раз десять смотрели, на паузу ставили, перематывали назад. Эффект хоть и притупляется постепенно, но волнение остается. А желание увидеть своими глазами неимоверно растет.
Страшно себе признаться, но некие теплые чувства к этому гиганту зародились.
Привезли пиццу. Коробок двадцать.
Куда столько Свете?! Но она оказалась молодец, жор напал на всех.
– Так! Девочки! – взвинтилась вдруг Света. Она иногда страдала неожиданными идеями. – Завтра утром на электричку до Москвы. А сейчас все в дом! Только быстро! Пока пьянь не прорвалась!
Визжа и хохоча, мы ринулись в дом.
– Зомби атакуют! – закричала последняя, едва успев закрыть дверь.
Ребята стали ломиться в дом во главе с Гошей. Мужская сила и наглость победили и они прорвались. Теперь уже Света не так сильно возмущалась. Ее грела идея о завтрашнем походе в столицу. Мы увидим пришельца!
Собрались на чердаке. Прорывались туда, уходя от погони Гошиных приспешников. Одного я спустила с лестницы, нечаянно, масса у меня позволяет. А скорость, чтобы убежать нет. Вот и пришлось спасаться от лап, причем грязных. Они там, на заднем дворе грядки пололи, землю пахали?!
– Короче! – усаживаясь, начала одна из подружек. – Приложение есть такое на телефоне! Оно отслеживает появление пришельцев! Вот!
Мы к ней подсели, облепили как пчелки мед, мухи… мед. Коврик большой, ворс мягкий, приятный. Сидим, глазеем. Карту на дисплее пальчиком с красным ногтем листает и ни одной точки не видно.
Спохватываюсь. У меня ногти не накрашены!
– Облом, – бросает Света.
– Ночью они не появляются, – говорит подруга виновато.
Выдохнули разочарованно, расселись по углам, одна особо шустрая в кресло–качалку прыгнула.
– Днем пришельцы поодиночке ходят, – говорит другой «эксперт». – Я читала в блогах, они не гуляют по нескольку. Увидеть можно только одного. Если на ВДНХ появится, то один. На Поклонной горе тоже один будет. И все кстати мужчины. Ни одной женщины никто не видел. Об этом тоже комы пишут.
– А может он один всего? То там, то тут маячит, – предложила я свою версию.
– Разные они. Это точно.
– Я слышала, пришельцы перчатки носят, – выдохнула еще одна сплетница. Мы уже им в рот смотрим, те кто не в курсе дел вообще. – Летом в жару, да еще и в шубе с перчатками.
– Нас брезгуют?
– Нет, улыбаются же…
– Мало ли что они улыбаются, может, скалятся, – прыснула Света.
Чувствую, что у нас всех коллективный отходняк начался. Если сразу после просмотра ничего плохого о них говорить не хотелось. То теперь с радостью готовы косточки промыть. Если они у них есть вообще.
Началось активное обсуждение.
– Да у него рот, такой, что голова твоя поместится!
– И твоя!
– И задница, – бросила еще одна подруга. – Только Лерке повезло. Ее не поместится.
Все рассмеялись. А я улыбнулась. На душе кошки заскребли.
Снизу в люк постучались.
– Девки! Пиво! – раздалось глухо. Какая забота со стороны Гоши.
Зомбаков решили пропустить. За пиво–то. Мальчишки стали обаятельно милы, но разило от них, как от портовых грузчиков. Это образное выражение. Я кривилась, как могла, но худощавый Гошин друг не давал мне прохода. Представился Арсеном и лез целоваться.
И где же мой Кирилл ходит? Не хотелось создавать конфликтную ситуацию. Если я позову его сюда, он возмутится на ребят Гоши. А их много. И, похоже, все курсанты. Такие друг за друга горой.
Пока пили, решили с девочками, что на утренней, самой первой электричке до Москвы рванем. Завтра Суббота. Люди в выходной спят до обеда, проскочим.
Будем ловить пришельца и выяснять, как его на видео камеру сняли!
Стали расползаться по дому. Три этажа, много сувениров вокруг, привезенных из разных уголков мира. Света повела на экскурсию. Прекрасная возможность поискать Кирилла и, наверно, пойти домой. Но ко мне привязался худощавый зомби Арсен, что едва держался на ногах, прилип, как банный лист.
Омерзело его полусознательное состояние. Ненавижу пьяных. Пиво сама хлебнула лишь для того, чтобы пиццу запить. Домой захотелось. Но из головы все не выходил образ этого инопланетного красавца. Люди, как люди, только большие и молчаливые. Ведущие себя немного странно.
А может это какой–нибудь масштабный флешмоб? Или розыгрыш?! Вот и проверим!
В доме бардак. Арсен отстал, не смог угнаться, споткнулся где–то, да затоплали, надеюсь не насмерть.
Что–то где–то разбилось. Пишу уже десятое сообщение Кириллу. Молчит. Пошла на улицу.
– Толстуха, сторонись! – крикнул кто–то, толкая в проходе. Не обернулась, выскочила на крыльцо.
– Ты мою пышечку не тронь, – промямлил Арсен, догоняя.
На лесенке ящик пива наполовину растасканный. Банки уже валяются и на газоне с коробками от пиццы. Кто это все убирать будет?! Влетит Светке, однозначно.
– Е…а…у…о… – изрыгнул Арсен, на шее голова уже не держится у бедняги. Боже, какая мерзость.
Домой в ночь идти? Лес темный, маньяки про инопланетян не знают. Им интереснее тут циркулировать. Сколько ужастиков пересмотрела, стоит за забор и буду первой жертвой.
Через неделю в институт. А я сегодня квартиру драила, и ради чего?! Беру банку пива. По лестнице на заднице скатывается Арсен с характерным:
– А!–А!–А!… – и бьется копчик о ступеньки.
Пытается уцепить меня за ногу. Я его спасение. Хочется поддать и придать дополнительное ускорение, спешу в беседку. Там парочка целуется. О! Узнаю Гошу. И знакомую мою еще одну – Кристинку, тоже в коттеджном поселке живет. Сомнительная она мне подруга. Но они почти все у меня такие.
А курсант–то не промах, выбрал хорошенькую и легко идущую на контакт, компанейскую девушку. Фигура у нее как у «черлидерши». Слышала, она уже не одного парня сменила.
В беседке относительно безопасно. Но подсвечивает добротный плафон, мошкара вьется у него, бесится, видимо от паров все этих и музыки.
Холодно. Но в дом назад не хочу, пока «зомбаки» не улягутся.
С шипящим звуков вскрываю банку. Фонтан из нее льется мне на платье. Да что ж такое! Руку подальше отвела. Вскоре напор утих. Пригубила.
Теплое и горькое. Где обещанный погреб? Я на языке лучше бы вино почувствовала. Чем это.
– Лерка! – кричит до боли и досады знакомый голос. Вот только чересчур не скромный. Кирилл мой так никогда не повышал голос. Мда… нажрался в самые помидоры.
Идет ко мне, шатается кареглазый мой «зомбачок». Перебарываю отвращение. Обнимает, слишком нагло. Терплю, все–таки парень. Гоша, нахальная морда, посматривает, посмеивается. Увидел, что смотрю на него и начал яростно целовать нашу местную потаскуху. Та и рада. Лапы его под майкой давно поселились. А у меня от всего этого вида мурашки зарезвились по спине.
Кисло–соленые губы парня впиваются в мои довольно грубо, язык твердый пытается пролезть сквозь стиснутые зубы. Мне противно, не хочу его поцелуев и токсичных слюней тем более. Кирилл быстро сдается. Смотрит на меня пьяными глазами. Обиду изображает.
– Я тебе не нравлюсь? – блеет.
– Нравишься, но…
– Но что?! Мало я с тобой э… пробыл? Недостаточно? Еще погуляем за ручку?
– Ты что мелешь?
– А ничего! Я мужик, ты поняла? – взвинтился он.
– Правильно говорит, – Кристина. – Сколько уже можно не давать.
Пьяная, как и эти. Встаю с лавочки. Домой бы. Но темно и страшно. А провожать никто не станет, из живых уже никого и нет. А «зомбаки», им только жраааать.
Обида вдруг взяла. Душит что–то изнутри. Он меня нисколечко не ценит. Думает раз полная, значит, доступная. А я действительно решила, что нравлюсь ему.
Дура наивная, сама наивность.
– Она себя в зеркало–то видела? Вырядилась, что смешно, – едва слышно прыскает Гошина подружка. И все это за спиной.
Раздается гадкий смешок Гоши.
Фраза резанула по ушам, а послевкусие, как кнутом огрело и жечь продолжает. Останавливаюсь, но не оборачиваюсь. Жду… А чего жду–то?!
Скажи ей, Кирилл, слово хоть. Защити…
Молчит.
Зашагала дальше. Слезы наворачиваются. К воротам иду, дойду домой, на ощупь, но сама. И чтобы эти не видели, как плохо мне.
Я всегда веселая толстушка, улыбаюсь и шучу. Жизнь прекрасна, поцелуи горьки.
– Лера! – опомнился идиот.
Не смотрю даже на него. В руке банка пива. Некрасиво ставить на Светкин газон. Сорить не хочу в доме подруги.
Раздается разъяренный стук в калитку.
– Полиция! Откройте!
В добавок еще сигнал протрещал из машины, которым обычно патрули с мигалками дорогу требуют.
И похоже, не первый раз стучат. Стою, как дура у калитки, в руках банка пива. Глаза мокрые. Тушь Алинки вот–вот потечет. В сторону отошла. Из дома уже Света несется.