— Что? О, Турадал Бризед.
— Ах так. Что за странный и заблудший парень. В его глазах столько горя — или в позе, по крайней мере.
— Неужели?
— И он сказал?..
— Он говорил о вражде между вами и Канцлером. Гм, о новой вражде.
— Вот как. Первый раз слышу.
— Так вражды нет!
— Нет, нет, юноша. Уверен, что-то есть. Постарайся выведать все об это, ладно? Для меня.
Брюс кивнул: — Конечно, Цеда. Если смогу. Это все ваши советы?
— Похоже, так.
— Я хотя бы могу помочь вам спуститься?
— Не надо, дружок. Как знать, сколько озарений я еще испытаю?
— Но вы можете потерять руки или ноги.
— У меня все еще есть руки и ноги?
Брюс подошел к волшебнику, подставил плечо под бок Куру Кана. — Я высвобожу вас из ремней.
— Будь уверен в моей благодарности, юноша.
— И мне есть что сказать вашим помощникам. Вот только вернусь от канцлера…
— Будь с ними мягок. Прошу. Они ужасно забывчивы.
— Ну, меня они вовек не забудут.
* * *Трайбан Гнол вышагивал, заложив руки за спину. — Какова готовность армии, финед?
Брюс наморщил лоб: — Канцлер, на такой вопрос могла бы лучше ответить Преда Уннаталь Хебаз.
— Она сейчас недосягаема, поэтому спрашиваю вас.
Они остались в приемной Канцлера вдвоем. Стража ждала снаружи. Ритуальные свечи испускали дым редких пряностей из Колансе, отчего атмосфера комнаты отдавала чем-то религиозным. «Храм Златой Монеты, и этой человек — ее жрец…» — Канцлер, имеется распоряжение, по которому армия и флот должны поддерживать состояние постоянной боеготовности. Припасов и снаряжения достаточно для годичной кампании. Как вам известно, контракты по снабжению предусматривают пункт, согласно коему в военное время требования армии превалируют над любыми другими. Конечно же, эти контракты соблюдаются, и неукоснительно.
— Да, да, финед. Но я хотел узнать мнение солдата. Готовы ли воины короля к битве и способны ли они биться?
— Полагаю, Канцлер, что да.
Трайбан Гнол замер на месте, уставившись на Брюса блестящими глазами. — Я ловлю вас на слове, финед.
— Я не высказываю мнений, за которые не могу поручиться.
Резкая улыбка. — Великолепно. Скажите, вы нашли себе жену? Думаю, что нет — хотя уверен, что ни одна девушка из знати не откажется от такой пары. Многие наследия достались нам, финед, и способы, какими мы отвечаем на их призывы, определяют черты жизни мужчины или женщины.
— Простите, Канцлер… О чем это вы?
— История вашей семьи широко известна, финед, и я с великой симпатией отношусь к вам и вашим несчастным братьям. В особенности к Халлу, который вызывает особую мою тревогу, учитывая его страсть встревать в важные дела, которые, собственно, совсем не относятся к сфере его компетенции. Признаюсь, что испытываю насчет него великое беспокойство… не хотелось бы видеть ваш род в горе.
— Мне сдается, Канцлер, что вы слишком великодушны в составлении списка личных забот. Что до наследий — ну, это мое личное дело, и вы это, конечно же, понимаете. Если мое мнение важно… я сказал бы, что вы придаете Халлу слишком большое значение, не соответствующее его силе.
— Вообразили, что я произнес скрытое предупреждение? — Гнол небрежно повел рукой и снова зашагал по комнате. — Меня оскорбляет ваше мнение. Думаете, я так груб? Предупреждает ли охотник тюленя, что вокруг него смыкается сеть? Вряд ли. Финед, я с вами закончил. Будьте покойны: я не стану особенно щедро тратить симпатию на вас и ваших братьев.
— Рад слышать, — отвечал Брюс.
Ядовитый взгляд. — Прошу, закройте за собой дверь, финед.
— Конечно, Канцлер.
Оказавшись в коридоре, Брюс вздохнул. Он ничего не вызнал о предполагаемой вражде между Цедой и Гнолом. Кажется, все, чего он достиг — Канцлер внес его в список личных врагов.
Второй, еще более глубокий вздох. У него нет упрямой решительности Халла. Нет хитрости Теола. Все, что есть — некоторое умение махать мечом. Что от этого толку, если противники сражаются оскорблениями и угрозами, бросая не ножи, а слова? Желают нанести раны, которые не исцелят и годы?
Он неохотно признался себе, что нуждается в совете. Что означает новую дуэль — на этот раз с братом.
По крайней мере, Теол не желает его поранить. Благослови его Странник, у него вообще нет желаний.
* * *— Чего я хочу, — скривился Теол, — так это трапезы, которая включает настоящую пищу. Благодатного допущения, что едомое приносит пользу самым глубинным уровням моего бытия. — Подняв один из темных, сморщенных листьев, он немного поизучал его и неохотно отправил в рот. Начал жевать, сердито взирая на Багга.
— Хозяин, есть такие обезьяны, для которых банановые листья составляют основу питания.
— Неужели? И они еще не вымерли?
— Не знаю. Просто пересказал историю, которую однажды слышал от моряка в баре.
— Это был пьяница и врун.
— О, так вы его знавали.
Теол огляделся. — Где Аблала? Он мне нужен — Шерк Элалле должна оценить его…
— Длину?
— Достоинство. Где же он?
— На крыше. Чахнет.
— О. На крыше — это хорошо. Чахнет — это плохо. Думаешь, с ним опять нужно поговорить?
— Вам, хозяин? Нет.
— Дай, пожалуйста, еще листьев. И не экономь на подливе, или что это такое…
— Верно второе.
— Не подлива, а «что это»? Ты сам не знаешь?
— Нет, хозяин. Это просто натекло. То ли из листьев, то ли еще откуда. Припоминаю…
— Красильный цех?
— Да, точно. Спасибо за подсказку.
Теол побледнел и медленно опустил стакан. — Первое, что на ум пришло.
Багг широко раскрыл глаза и тоже опустил кубок: — Прошу, хозяин, больше не думайте!
— Идет обратно.
— Мысль?
— Нет, обед. — Он порывисто вскочил: — Пора прогуляться.
— Я с вами?
— Нет, Багг, не надо. Ясно, что ты тяжко потрудился над приготовлением обеда, особенно над изгнанием неподобающих ассоциаций. Полагаю, ты совсем изнемог от усилий. А если не изнемог, так должен бы.
Они обернулись, заслышав звук с улицы. Тряпка, висевшая вместо двери, откинулась на сторону.
— А Шенд. Мы гадали, когда же ты придешь.
— Ты вор и лжец, Теол Беддикт.
— Люблю такую компанию, — пробормотал Багг.
За бурей влетевшей в комнату Шенд последовали Риссарх и Хеджан. Теол оперся спиной о дальнюю стену. Увы, та была слишком уж близко. — Нет нужды говорить, — произнес он, — что я впечатлен.
Шенд запнулась. — Чем это?
Он увидел, как сжались ее кулаки. — Конечно, вашей решительностью. С другой стороны, признаю, что не преуспел в попытках придать вашей замечательной энергии нужное направление. Теперь мне ясно, что вы — все трое — нуждаетесь в более откровенном вовлечении в наши неблаговидные делишки.
— Опять он за свое, — буркнула Риссарх.
— Мы хотели тебя поколотить прямо сейчас, — добавила Хеджан. — Поглядите, чем он занимается! Шенд, ты же ползвона назад говорила…
— Помолчи о том, что я говорила. Ты сказал, откровенном вовлечении. Наконец-то. Время пришло, и брось свои уловки, скользкий ублюдок. Говори во имя спасения своей жизни.
— Ясно, — с улыбкой отвечал Теол. — Прошу, устраивайтесь поудобнее…
— Нам и тут хорошо. Говори.
— Но вы не выглядите довольными…
— Теол.
— Как угодно. Сейчас я намерен снабдить вас списком имен, которые нужно запомнить. Хорал Эстеррикт из «Карго Оливес». Миррик Тупарь, старший из Тупарей, владелец «Летерийской стали» и «Оружейни Тупаря». Ступль Ротт, зерновой магнат из Трясучего Форта. Его брат Пюрист, производитель пива. Эрудинаас, королева плантаций ржавого листа из Раздора. Финансисты Брак Крахмаль, Хорал Риннесикт, Грейт Чизев из Летераса, Хепар Проситель из Трейта. Держатели долгов Драз Зенникт, Пралит Пефф, Барракта Ильк, Устер Тарен, Люстри Мауликт, все из Летераса. Тарав Сокрытый из номера одиннадцатого в Доме Чобора на Тюленьей улице в Трейте. Запомнили?
Глаза Шенд остекленели. — Есть еще?
— Где-то дюжина.
— Ты хочешь, чтобы они умерли? — спросила Хейжан.
— Нет, во имя Странника! Хочу, чтобы вы начали скупать доли в их предприятиях. Разумеется, под разными именами. Старайтесь довести до сорока девяти процентов. После этого мы готовы будем нанести удар. Конечная цель — контрольные пакеты, но эта задача может быть достигнута лишь тайным путем. Тут важен точный расчет времени. Во всяком случае, когда вы все сделаете — то есть скупите доли — больше ничего не предпринимайте, просто вернитесь ко мне.
— И как нам все это совершить?
— О, — махнул рукой Теол, — у нас прибыль. Деньги, которые вы в меня вложили, принесли значительный доход. Пора его использовать.
— И сколько мы получили?
— Более чем достаточно…
— Сколько?..
— Ну, я точно не считал…
— Около пика, — вмешался Багг.
— Благослови Странник! — Шенд уставилась на Теола. — Но я не видела, чтобы ты хоть рукой пошевелил!
— Если бы ты, Шенд, это увидела — значит, я был бы неосторожен. А теперь лучше займитесь персонами, которые я перечислил. Позднее будет и другой список. На эту ночь у меня назначены и другие встречи…
— Что за встречи?
— О, разного рода. И еще умоляю — больше не надо врываться в дверь. Рано или поздно вас заметят, и это будет нехорошо.
— Идемте, — обратилась Шенд к подругам. — Домой. Может, Аблала уже вернулся.
— Уверен, что да, — улыбнулся Теол, проводя трех женщин к двери. — Давайте немного поспим. У нас много дел.
Хеджан обернулась: — «Карго Оливес»? Хорал как его там?
Шенд протянула руку и потащила Хеджан на улицу.
Все еще улыбаясь, Теол поправил полотнище, пока оно не закрыло внутренность комнаты. Повернулся кругом. — Отлично все прошло.
— У Риссарх был нож, — сказал Багг. — Держала его в рукаве.
— Да ну? Спрятала нож?
— Точно, хозяин.
Теол пошел к лестнице. — Надеюсь, у тебя тоже есть ножи под рукой.
— Не ношу ножей.
Теол помедлил, схватившись рукой за перила. — Что? Где же все твое оружие?
— У нас вообще нет оружия, хозяин.
— Нет? Никогда не было?
— Нет. Правда, есть деревянные ложки…
— И ты мастер обращения с ними?
— Лучший.
— Ну, тогда все хорошо. Идешь?
— Погодите минутку, хозяин.
— Точно, сначала уберись. В комнате жуткий беспорядок.
— Если найду время.
Аблала Сани лежал на крыше лицом в пол.
— Аблала, — спросил, подходя к нему, Теол. — Что-то не так?
— Нет, — фыркнул тот сквозь слезы.
— Тогда что ты тут делаешь?
— Ничего.
— А у меня скоро будет гость.
— Отлично.
— Было бы хорошо, если бы ты постарался произвести впечатление, — продолжал Теол.
— Ладно.
— Это может оказаться трудно, Аблала, если ты будешь вот так валяться. Когда я вышел на крышу, в первый момент подумал, что ты умер. — Он помедлил, поразмыслил и просиял: — А знаешь, это может быть и полезным…
Послышался стук сапожек, и из теней выступила Шерк Элалле. — Этот, что ли?
— Как ты рано.
— Рано? Ох. Так ты ждешь некроманта, чтобы его оживить? Или как?
— Если бы он умер, я так бы и сделал. Аблала, встань, пожалуйста. Хочу представить тебя Шерк Эла…
— Это та мертвячка? — спросил Тартенал, не поднимая головы. — Утонувшая воровка?
— И ты уже настроен против меня, — унылым тоном сказала Шерк.
— Не надо так, — вмешался Теол. — Аблала, встань. У Шерк есть нужда. Удовлетвори ее, и избавишься от Шенд, Риссарх и Хеджан…
— А они отпустят? — всхлипнул Аблала.
— Шерк им скажет.
— Я?
— Погляжу я, — раздраженно сказал Теол, — здесь никто не желает сотрудничать. Встань на ноги, Аблала.
— Не обязательно, — буркнула Шерк. — Просто перекати его на спину.
— О, вот это чудно. Просто, но ловко. — Теол склонился над телом Аблалы, протянул руки и приподнял грузного мужчину. Ноги Теола чуть не расползлись. Он пыхтел и кряхтел, старался снова и снова — без видимого эффекта.
— Хватит, — сказала Шерк странным тоном. — Не то я засмеюсь, а теперь это дорого обойдется.
Раскорячившийся над Аблалой Теол глянул на нее: — Дорого?
— Все эти специи. Скажи, Аблала, что ты видел, когда шел по дну канала?
— Грязь?
— А еще?
— Мусор.
— А еще? По чему ты шел?
— Трупы. Кости. Крабы, раки. Старые сети. Черепки, обломки мебели…
— Обломки? — спросил Теол. — Стоящие?
— Ну, там было кресло. Но я в нем не сидел.
— Трупы, — сказала Шерк. — Да. Трупов там много. Как глубок был канал в начале?
В это время вернулся Багг. Теол взглянул на слугу. — Ну? Ты должен знать, ведь ты же строитель.
— Я только кажусь строителем, — отметил Багг.
— Так покажи, будто знаешь ответ!
— Говорят, что если бы семь человек встали на плечи друг другу, последний смог бы дотянуться до водной глади. Нужно было, чтобы большие торговые суда проходили по всей длине.
— До поверхности было недалеко, — сказал, переворачиваясь, Аблала. Придавленный Теол взвизгнул и упал. — Я почти доставал головой, — прибавил Тартенал, вставая и отряхиваясь.
— Да, многовато мусора, — заметил Багг.
— Я не вру.
— Я не говорю, что врешь.
— Так кто убил такое множество народа? — спросила Шерк.
— Неважно это, — сказал, поднявшись на ноги, Теол. — Шерк Элалле, позволь представить Аблалу Сани. Канал прекрасен по ночам, не так ли? Я не имел в виду — внизу. Для разнообразия пройдитесь по набережной. Идеальный променад…
— Я намерена ограбить дворец Геруна Эберикта, — обратилась к Аблале Шерк. — Но придется сначала позаботиться о наружной охране. Аблала Сани, ты сможешь совершить отвлекающий маневр?
Великан поскреб челюсть. — Не знаю я. Они мне ничего плохого не делали…
— Они тебя не любят.
— Да ну? Почему?
— Без причины. Просто не любят.
— Так ты говоришь, а доказательств нету.
— Нужны доказательства? Идем. Ты их получишь.
Шерк подхватила Абалау под руку и потащила к краю крыши. — Надо перепрыгнуть на другую крышу. Не думаю, Аблала, что ты сможешь. Во всяком случае, тихо.
— Я смогу! Я всем вам покажу.
— Поглядим…
Теол удивленно глядел им в спины. Повернулся к Баггу. Слуга пожал плечами: — Вот так сложен наш мужской ум, хозяин.
* * *Прошедший днем дождь сделал ночь благословенно прохладной. Брюс Беддикт вышел из дворца через боковую дверь и кружным путем направился к дому брата. На улицах было полно народа, хотя уже наступила полночь.
Он никогда не чувствовал себя своим в грязном, забитом людьми лабиринте, каким являлся Летерас. Лицо богатства почти всегда сокрыто, хорошо видны лишь злобные гримасы нищеты; и ее ухмылка временами становилась просто невыносимой. Ниже Должников находятся пропащие, те, что сдались полностью, и среди них можно увидеть не только выходцев из исчезающих племен, но и коренных летерийцев — больше, чем он раньше себе представлял. Королевство росло как на дрожжах, и все больше и больше людей оставалось за спиной его взрывного роста. Это наводило на тревожные мысли.
На какой стадии истории Летараса, думал он, звериная жадность стала добродетелью? Уровень потребной для этого самовлюбленности столь высок, что путается в сложности всех своих слоев, и сам местный язык, кажется, становится надежным щитом против здравого смысла.
Ряды армии все больше пополнялись выходцами из низших классов. Обучение, приличное жалованье и полный желудок являются стимулами, но новые солдаты совсем не любят цивилизацию, которую клянутся защищать. Да, многих привели в строй грезы о добыче, грабеже чужих богатств и стяжании славы. Но все это приходит только вместе с агрессией, и притом удачной агрессией. Что, если армии придется вести оборонительную войну? «Они будут драться за родной очаг, за жизни любимых. Конечно, будут. Нет повода для тревоги. Ведь нет?»
Он свернул на улочку, ведущую к «резиденции» Теола, и услышал из-за широкого здания звуки громкой ссоры. Послышался ужасный грохот, за ним вопль.