Капкан для лешего - Исхизов Михаил Давыдович

- Этого еще не хватало! - Ставр остановился перед молодой березкой, верхушка которой была сломана и беспомощно висела на тонкой ленточке коры. Кто-то ухватился за вершину деревца, сильно пригнул ее, нажал, она и сломалась. Много ли молодой березке надо.

Леший дотронулся до белой блестящей коры. Повел рукой по молодым, мягким, не набравшим силу листьям. Они были еще живыми, прохладными. А скоро высохнут и умрут. И ничем не поможешь. Кто мог такую шкоду сотворить?! Да никто. И подумать не на кого...

На ветку соседней развесистой липы выбежала рыжеватая белочка, удивленно посмотрела на сломанную березку и сердито зацокала. Тут же к ней присоединилась другая, такая же рыженькая, остроухая и хвостатая.

- Цок-цок-цок! Цок-цок-цок! - лапками разводят, хвостиками помахивают. Эти теперь надолго завелись.

Не обращая внимания на их болтовню, Ставр обошел вокруг деревца. Долго и искать не пришлось. В двух местах трава была примята, здесь стоял кто-то большой, тяжелый. Потом след потянулся к тропинке и там пропал. Значит, шел кто-то, увидел молодую березку, постоял, посмотрел на нее, обломал вершинку и пошел дальше. Зачем покалечил дерево? Не понравилась березка? Кому такая красота могла не понравиться?.. Непонятно. Сколько помнит Ставр, не случалось такого в Лесу.

А к белочкам третья прискакала. Еще громче зацокали, еще чаще. Как же, такая новость... Скоро весь Лес узнает.

День с самого утра неправильно пошел. Началось с того, что встал Ставр с правой ноги. Каждому лешему известно - если с правой ноги встанешь, ничего хорошего не жди. Лучше уж дома оставайся, не ходи никуда и ничего не делай: за что ни возьмешься, все наперекосяк пойдет. Так что решил в землянке отсидеться. Но задумался о чем-то, ноги сами в Лес и понесли. Куда ноги лешего понесут, если не в лес. Шел, шел по тропинке, посвистывал, а тут из-за поворота - полудница Холька: волосы распущены, босоногая, в голубом коротком платьице и с коромыслом на плечах. Ставр аж застыл на месте, оторопел. Ну что ей в Лесу делать? Да еще так рано. Явилась - шальная... И радуется чему-то лахудра, улыбается, белые зубки скалит.

- Хорошей тебе погоды, Ставр.

- Хорошей погоды и тебе, Холька.

Чего тут о хорошем говорить, если она два полных ведра на коромысле несла. Не иначе баннику Каливару воду тащила. Бестолковая баба! "Хорошей погоды..." Разве можно с полными ведрами на лешего выскакивать?! Да так неожиданно, что не увернуться и за дерево не укрыться. Встретить бабу с полными ведрами - примета - хуже некуда. Теперь хоть вперед иди, хоть назад, все одно, хорошего не жди. Какая-нибудь неприятность да случится. И хорошо, если одна.

А Холька идет, пританцовывает, не соображает, что натворила. Весело ей, дуре стоеросовой.

Сплюнул Ставр два раза через правое плечо, повернулся два раза на левой ноге - может, обойдется.

Когда муравейник увидел, сразу понял - не обошлось. Не следовало ему в этот день никуда ходить. А что следовало? Если бы и не пошел, так муравейник все равно разорили бы. Ставр вначале глазам своим не поверил, потому что муравейники никто никогда не разоряет. Всем известно, от муравьев Лесу большая польза, значит, их беречь надо. А здесь кто-то махнул палкой, верхушки у муравейника как не бывало. И край один разрушил.

Подгреб Ставр поближе к муравейнику кучку иголок хвои, мелких веточек и остатков прелых листьев. А малыши бегают, суетятся, тащат былинку за былинкой, хвоинку за хвоинкой, пристраивают - капитальный ремонт ведут. Муравьи насекомые серьезные. Жилье свое в порядке содержат. Умеют все уложить так затейливо и плотно, что и ветром не сдует, и дождем не промочит.

Постоял Ставр над муравейником, подумал, чем бы еще помочь, да так и не придумал ничего. Его ручищами здесь не поможешь. Работа у муравьев тонкая, строят красиво, мастера, чего уж тут, управятся. Так что пошел дальше.

А дальше - не лучше - увидел на земле птичье гнездо. Кто-то его с дерева стащил. Не просто гнездо, в нем птичьи яйца лежали. Четыре штуки. По скорлупе видно. И не для того гнездо с дерева содрали, чтобы полакомиться ими, просто вывалили на землю яйца вместе с гнездом и растоптали.

Подбежала лиса. Куда-то по своим делам направлялась, но увидела лешего, подошла, потерлась рыжим боком о его ногу и уставилась на разоренное гнездо. Ей тоже непонятно, как можно птичьи яйца растоптать? Она и сама не травкой питается. Попадись ей эти яйца, она бы их мигом выпила. А вот такое ей тоже не понравилось: сморщила черный нос, фыркнула, оскалилась на разорителя белыми острыми зубами, тявкнула сердито. Да чего сейчас тявкать: гнездо раскурочено, яйца раздавлены. И побежала охотница по своим срочным делам, только длинный хвост рыжинкой мелькнул за кустами.

Кого это обидели, без потомства оставили? - Ставр наклонился, присмотрелся к скорлупе: тонкая, беленькая, с коричневыми и красными пятнышками - поползня яички. И края гнезда глиной обмазаны. Точно поползень. Никакая другая птица в Лесу глиной не пользуется. Поползень Лес от всякой пакости охраняет, помощник лешему. Кто его так? Разоряли в Лесу птичьи гнезда. Чего уж тут - конечно разоряли. Куница яйца любит. И рысь не побрезгует, за ней присматривай да присматривай. Но чтобы разорить гнездо и яйца растоптать - такого не только видеть, но и слышать Ставру не приходилось. Непонятное в лесу творилось. А теперь еще и березка...

- Поймаю, в дрань расщеплю короеда! - пригрозил леший и топнул ногой. - В щепу!

И это Ставр, хорошо известный всем в Лесу своим спокойным характером, покладистостью. Сказать кому-нибудь, так не поверят, что Ставр ругался, грозил и даже ногой топал.

Белочки так и прыснули на вершину дерева. И еще кто-то в траве зашуршал? быстро убегая от сердитого лешего. В Лесу все понятливые, знают, когда леший гневается, лучше быть подальше от него.

Ставр осторожно оборвал тонкую ленточку коры, удерживающую вершинку березки, прихватил обломок деревца с собой и пошел к землянке. Если не с той ноги встал, да еще дуру-бабу с полными ведрами встретил, лучше в землянке отсидеться. Шел, голову опустив, и по сторонам не смотрел, боялся еще какую-нибудь шкоду увидеть.

Кто такое мог сотворить? - думал леший. - И муравейник, и гнездо птичье, и березка? Не трое же сразу в лесу буянить стали. Получается - один и тот же. А кто? Птичье гнездо и зверь разорить мог. Только зверь непременно яйцами полакомился бы. Он к еде уважительно относится. И муравейник зверь не тронет. Березку заломать - ему такое и в голову не придет, а и придет, так не сумеет. Значит не зверь, это точно. Кто-то из русалок-бездельниц покачаться на березке захотел? Любят они на ветвях качаться. Но слишком молодо деревце, на него русалке, даже самой маленькой не забраться. Да и к муравейнику русалка близко не подойдет. Русалки тоже отпадают... Банник забрел и решил березовых веток на веник нарезать? Только какой из молодой березки веник, да и не взял он обломанную вершинку. Пущевик сока березового набрался, и хулиганить стал? Не может такого быть. Пущевик, если даже и сока хлебнет, березку ломать не станет. Что же получается? Получается, что кто-то из своих нашкодил. Тоже ерунда дурацкая. Никакой леший березку ломать не станет. Потому что у лешего сама натура такая: хочет или не хочет, а Лес беречь будет. Значит и не леший. Кто-то чужой. Но чужой в Лес попасть не может. А леший такого сделать не мог. Вот и разбирайся, вот и думай...

Такие смутные мысли вертелись у Ставра в голове. Вертелись, вертелись, почти до самой землянки он с ними добрался. Шел, на тропу не смотрел, чего смотреть, он здесь каждый вершок знает. Ноги сами идут.

"Эта ветка откуда взялась? Прямо поперек тропы".

Не задумываясь, отвел ее в сторонку. Тут на него и обрушилось! Откуда-то сверху, густо, как из мешка, хлынул листопад. Прямо на голову. Уж на что Ставр бывалый, всякого повидал, и то растерялся:

"Нет в Лесу сухих листьев, ни одного. И взяться им неоткуда..."

Так и остался стоять столбом: по щиколотку в листьях, и на плечах листья, и в бороде труха, а на голове в седых волосах большой красный кленовый лист торчком пристроился. И главное - непонятно: с чего бы это и откуда такое взялось. Одна только мысль в голове:

"С правой ноги встал..."

Тут и появились перед ним два оболтуса, стоят и улыбаются. Вот это понятно. Вытянул ручищи, ухватил обоих за шивороты и стукнул лоб о лоб. Хорошо стукнул, треск по Лесу пошел. Молодой бурундук возле дерева стоял - мигом юркнул куда-то. И стайку галок выбросило в небо так лихо, что некоторые перья потеряли.

А оболтусам хоть бы что: улыбаются, довольны.

Лешаки были совсем молодыми. Один плотный, плечистый с круглой физиономией, другой длинный, тощенький. Гудим и Бурята, племянники, дети младшей сестры.

- Мы, дядюшка Ставр, к тебе, - расплылся в довольной улыбке Гудим, явно ожидая ответной радости.

- Попросились к тебе, нас и направили, целых два месяца будем у тебя в Лесу практику проходить, дядюшка Ставр! - постарался еще больше обрадовать родственника Бурята. - Здорово получилось, правда!

- Здорово, - подтвердил Ставр, но особой радости в его голосе не чувствовалось. И племянничков он, по-прежнему, из рук не выпускал. - Ваша работа?

- Наша! Наша! - с удовольствием, в один голос признались оболтусы.

- Листья, опавшие, где взяли? - проявил профессиональный интерес леший, - у нас в Лесу их и нет вовсе.

- Мы их с собой принесли, в мешках, - порадовал дядю находчивостью Гудим.

- И охота вам было в такую даль мешки с листьями тащить?

- А мы знали, что тебе скучно, вот и решили развеселить. Ты же здесь большой начальник, шутить с тобой никто не решается. Кто с тобой пошутит, если не мы! - пустился в подробные объяснения Бурята.

- Тебе наша шутка понравилась, правда? - спросил Гудим.

- Очень, - по-прежнему без особой радости подтвердил Ставр, и отпустил племянников. - Никодим привел?

- Домовой, - подтвердил Бурята. - Мы к нему в школу пришли, а он вывел нас в Лес и до самой землянки проводил. Интересный он у вас. Спрашивал, как экватор выглядит, и какие букашки коралловые острова строят. А дорогу к твоей землянке он все время по компасу определял.

- Никодим у нас такой. - И нельзя было понять, что хотел сказать леший. То ли, что Никодим такой умный, то ли, что странный.

Леший поднял обломанную вершинку березки, которую выронил, когда на него обрушился водопад листьев и сунул ее в руки старшего:

- Это тоже ваша шутка!?

- Кто-то березку заломал! Да молоденькую, красавицу... Ты что, на нас подумал?! - возмутился Гудим.

- Мы что, не лешаки! - поддержал его младший... - Ну, дядя, ты даешь... Вообще...

Он посмотрел на красный кленовый лист, стоявший торчком на голове лешего и еле удержался, чтобы не рассмеяться: с этим украшением дядя очень напоминал большого сердитого петуха.

Гудим проследил за взглядом брата и тоже едва удержал улыбку. Решил, что дядю сейчас сердить нельзя.

- Дай-ка я помогу, - предложил он. - Зацепился тут один, - снял лист и пустил его по ветру. - Не трогали мы березку.

- Лешак себе такого не позволит, - согласился Ставр. Он машинально провел рукой по волосам и стряхнул оставшуюся там труху. - Вот я и думаю, кто же это нахулиганил?

- Не иначе, из чужих кто-то, - предположил старший.

- Нет в Лесу чужих.

Ставр рассказал племянникам и про разоренное гнездо поползня, и про растоптанные птичьи яйца, и про муравейник.

- Может полудница? - предположил Гудим. - Эта Лесу вполне навредить может. Ей главное, чтобы в поле порядок был, а Лес она не любит.

- Нет, не она, - Ставр вспомнил полные ведра и опять дважды сплюнул через правое плечо. - Холька, конечно, девка глупая, шебутная, но безвредная и добрая. Я ее встретил недавно, она делом занята.

- А гуменник?

- Он в Лес не ходит, - не согласился с братом Бурята. - Этого силком из своих хором не вытащишь. Да и спит он днем, а всю свою шкоду вечером творит.

- Может, вчера вечером и сломал.

- Как же, вчера... - младший, взял из рук старшего, вершинку березки, провел рукой по излому. - Еще и не засох, как следует. И листья не завяли, свежие. Сегодня утром березку сломали. Совсем недавно.

- Верно, - подтвердил Ставр. - Вчера, на закате, я по тем местам проходил. Все в порядке было: и муравейник, и гнездо, и березка.

- Кикимора! - вспомнил Гудим. - Кикимора вполне могла. Они же вредные, спасу нет. Ее из Леса гнать надо.

- Кикимора Пелга баба злая, это верно, - неохотно согласился Ставр. - Только гнать ее из Леса нельзя. Какой же Лес без кикиморы. Да и болото у нас большое, она за ним присматривает, в порядке содержит. А потом - могла - это еще не значит, что сделала. И не докажешь...

- А мы зачем!? - вытянулся во весь немалый рост Бурята. - Если она три шкоды совершила, то не остановится на этом. Она на четвертую непременно пойдет. У преступников, дядя, психология такая, что остановиться они не могут.

- Точно, - подтвердил брат. - И еще, их всегда на место преступления тянет.

- Мы с Гудимом ее разоблачим, - решил Бурята. - Запросто! Выследим и поймаем. Беремся, Гудим?!

- Выследим и разоблачим, - согласился Гудим. - Нас никто еще не видел, кроме домового Никодима, никто не знает, что мы здесь. Вот мы потихоньку ее и выследим...

- Вряд ли это она...

- А мы разберемся! - настаивал Бурята.

- Попробуйте... - не очень-то Ставр верил, что племянники дознаются, кто нашкодил. Слишком молоды и самонадеянны. - А сумеете?

- Ха! - Бурята укоризненно посмотрел на дядю. - Да побей нас Сварог мочеными яблоками, если не сумеем! Проведем операцию по всем правилам криминалистики, в лучшем виде. У нас, дядя, такая книга есть!

Действительно, была у них особенная, совершенно удивительная книга. В лесу, где они жили, ее какой-то егерь бросил у старого кострища. Хотя, может быть, и не егерь, а браконьер или просто турист. Ни обложки у книги не было, ни начала, ни конца. Да и оставшиеся страницы выглядели не особенно: отсырели, пожухли, скукожились... Когда они нашли ее, Бурята пнул книгу ногой и сказал все, что он думает о тех, кто в лесу мусорит. А Гудим поднял, полистал, в одном месте прочел несколько строк, в другом месте прочел, а в третьем стал читать и застыл. Так интересно было, что не мог оторваться. Книга, как потом оказалась, была о сыщике, который ловил самых отчаянных преступников. Они на всякие хитрости пускались, а он все равно ловил. Да так ловко, с такой выдумкой! И главное, читаешь, и совершенно понятно становится, как надо следить, как улики собирать, как засады устраивать... Лучше всякого учебника. Иди и лови. Братья книгу подсушили, страницы разгладили. По разу прочли, по второму и еще по много раз. Поймать преступника было для них теперь делом простым. Вот только до сих пор не приходилось. А тут - нате пожалуйста. Всего то и дел - какую-то кикимору болотную, глупую старую бабу, выследить и задержать на месте преступления. Это же какая польза для Леса. И пусть все знают, какие они: Бурята и Гудим. Разве можно было упустить такой случай!

- Нам теперь какое-нибудь преступление раскрыть, что водяному чихнуть, - продолжил Бурята. - В нашей книге все написано: как искать надо, как ложные версии отбрасывать, как улики собирать, как следить, как разоблачать. Мы теперь все приемы криминалистики знаем. А есть еще детективный метод, тот вообще...

- Дедуктивный, - поправил Гудим.

- А я говорю - детективный! - не согласился братец. - Этот сыщик детективом был, а метод его. Он его изобрел.

- Дедуктивный, - стоял на своем Гудим.

- Помолчал бы ты лучше, если ничего не понял!

- Сам ты ничего не понял!

- Тихо, тихо, чего распетушились, - остановил братьев Ставр. - Это учебник такой? - спросил он.