А за столом у самого входа расположился высокий худой мужчина лет сорока на вид в длинной синей одежде необычного покроя, даже на первый взгляд слишком дорогой, слишком хорошо сшитой, чтоб сойти за купца. Он крошил в пальцах хлеб и смотрел на дверь, и при виде него Хельд остановился как вкопанный. Несколько мгновений он и этот мужчина изучали друг друга взглядами, а потом муж Аир повернул голову и спросил подошедшего Тагеля:
– Откуда он здесь? Это же он, насколько я понимаю?
– Он, – подтвердил Тагель. – Я ему сказал. Ты же сюда обычно и заходишь. Я не предводитель, не могу говорить за весь отряд. Я был уверен, что ты захочешь все обсудить сам.
– Подсаживайтесь, – произнес мужчина, настороживший Хельда, и радушно повел рукой. – Вы, должно быть, голодны.
И Аир поняла, почему у него такой тяжелый взгляд. Человек был магом.
– Да-да, зовут меня Вален Рутао Седьмой. – Как только они устроились за столом, маг сделал знак служанке, мявшейся у двери в кухню. – Я хотел с вами поговорить, поскольку ваш друг, – он показал на Тагеля, – сказал, что его слово не окончательное. Что вы еще можете решить не браться за дело.
– Я не мог взять на себя ответственность, – еще раз пояснил Хельду Тагель. Тот кивнул.
– Ваш друг сказал, вы можете передумать, и что не деньги тут главное, – продолжил Вален.
– Правильно сказал. – Хельд лениво потянулся. – Зачем мертвецу деньги? Главное – реальная возможность выполнения.
– Она реальна.
– Вряд ли вы, господин маг, можете судить об этом со всей ответственностью. Вы же не знаете, что такое Пустоши.
Маг встретился со взглядом Хельда и некоторое время молчал.
– Да, конечно, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Я знаю Пустоши лишь по книгам и рассказам, да по тем исследованиям, которые проводила Академия. Вы, господа рейнджеры, знаете ее намного лучше. Но дело поручают мастерам. Именно благодаря Пустоши вы живете, имеете возможность подзаработать. Я знаю о вашей репутации. Знающие рейнджеры отзываются о вас с большим уважением. Решать, разумеется, вам. Но я хотел бы пояснить кое-что еще. Все, что вы найдете в столице помимо книг, заказанных мною, будет принадлежать только вам. За артефакты, найденные там, я заплачу особо и щедро. Конечно, в зависимости от их ценности. Поверьте, у меня нет желания вас обмануть. Я надеюсь и дальше иметь возможность давать вам заказы.
– Что это за книги? – внезапно спросил Гердер. – Зачем они вам?
Вален слегка улыбнулся.
– Я маг. Зачем магу книги? Тем более магические.
– Говорят, магических книг опасно касаться, – заметил Ридо.
– Это суеверие, – нетерпеливо ответил Вален. – Это обычные книги, и магии в них должно быть немного. Не той магии, которая может повредить. Она для вас не опасна. Не опасна даже в том случае, если вам взбредет в голову блажь почитать эти книги. Вы либо не сможете, либо ничего не поймете. Опасна для вас может быть только та магия, которая насыщает в столице воздух.
– Фон, – подсказал Тагель.
– Да, фон. Он пропитывает предметы, находящиеся в нем, но это быстро уходит, если их вынести за пределы Пустошей. Я уже обещал, что если у кого-то из вас начнется магическая болезнь от чрезмерной насыщенности фона, я вас вылечу. Разумеется, совершенно бесплатно. Ваш друг это передал вам? – спросил он Хельда.
– Передал. Но не все ли вам равно, возьмемся мы за это дело или кто-то другой?
– Не все равно. Немногие работают по заказам, среди них вы, повторюсь, группа с лучшей репутацией. Кроме того, как вижу, среди вас есть ред…
– Это моя жена. – Хельд положил на талию Аир руку и самым собственническим жестом привлек ее к себе. Она не возражала.
– Слишком много провалов за последнее время. Ни одна группа, посланная мною, не смогла добраться до столицы и выполнить задание. Если не сможете вы – никто не сможет, – договорил Вален, не отрывая пристального взгляда от Аир. Ей стало как-то не по себе. Она разом припомнила то, что говорил ей муж – что любой маг, только разглядев, насколько силен ее дар, захочет забрать девушку с собой, и плотней прижалась к Хельду. Тот успокаивающе приобнял ее.
– Хорошо, мы возьмемся, – сказал он. – На тех условиях, которые мы предложили. И не смотрите так на мою жену. Мне это не нравится. – Он замолчал, потому что из кухни выглянула служанка с деревянными кружками, полными пива. Расставила их перед гостями. – Накрой-ка нам обед, деточка. На нас шестерых, все в лучшем виде.
Служанка закивала и ушла обратно на кухню. В залу заглянул и хозяин, должно быть, чтоб убедиться – гостей обслужат в лучшем виде. Пока он мялся, стоя в дверном проеме, Аир успела понять, почему у него было такое прозвище – Топтуга. В эти минуты он ужасно напоминал большого лесного медведя, не могущего решить – то ли в берлогу ложиться, то ли еще малинник пообдирать.
– Вы понимаете, я думаю, почему я так смотрю на вашу супругу, – отрезал маг.
– Вы понимаете, я думаю, что вашей школе я ее не отдам? – вызывающе и как-то опасно спросил Хельд. От его голоса любой задира с сохранившимся чувством самосохранения почел бы за лучшее исчезнуть с глаз долой. Вален же только холодно улыбнулся.
– О нашей школе, я вижу, ходит много грязных слухов. Поверьте, мы учим только тех, кто этого хочет. Ваша супруга, если пожелает, найдет у нас самое внимательное, самое серьезное отношение к своим способностям. Если пожелает! – подчеркнул он.
Хельд не изменился в лице, никак не показал этого, но успокоился. Аир уже начала потихоньку чувствовать его настроение.
На стол накрыли быстро, и рейнджеры принялись за еду. Аир уже в который раз лишь диву давалась, насколько много способен съесть взрослый мужчина, особенно если ему предстоит несколько месяцев поста. Как рассказал Аир Тагель (он оказался самым разговорчивым среди рейнджеров), в Пустошах водится немало животных, которых можно есть, кроме того, съедобна кое-какая нечисть, но меню тем не менее довольно однообразное. Можно есть мясо, птицу, грибы, ягоды, но все это либо сырое, либо дурно приготовленное. Да, конечно, еще есть лепешки, но все пятеро готовят их посредственно, так что к концу пути они уже в глотку не лезут, а хочется простого, но настоящего, взошедшего хлеба.
Маг больше ничего не сказал, он неторопливо поедал похлебку из щуки, причем так медленно, что пятеро рейнджеров за это время успели уничтожить все яства, предложенные им трактирщиком, и выпить по две кружки пива. «Больше нельзя, – пояснил Хельд. – Иначе драться будет тяжело». Аир прыснула, но представить себе пьяного мужа или, к примеру, пьяного Гердера не смогла.
– Так мы договорились, – сказал Хельд Валену, и тот кивнул.
– Я, пожалуй, еще кое-что сделаю для вас, – раздумчиво добавил маг и, как-то сложно поведя рукой, протянул ее Аир. Она видела вспышку ало-белого, поток ледяных искр, погаснувших, не успев коснуться пола, а на ладони, протянутой к ней, теперь стояла небольшая шкатулка. – Это лекарства.
– Магические? – немедленно спросил Фроун.
– Немного, – улыбнулся Вален. – Но и защитные артефакты тоже несут в себе немного магии, однако не привлекают к себе внимание тварей из Пустошей. Так что, я уверен, это вам и не помешает. А помочь может.
Хельд переглянулся с Гердером, и тот, помедлив, кивнул. Предводитель взял из рук жены шкатулку и спрятал ее в сумке.
– Спасибо. – И встал, копаясь в кошельке. Выложил на столешницу две серебряные монеты – цена обеда, даже немного больше, чем тот стоил. С Топтугой компания была в дружеских отношениях, и обе стороны знали, что за другой не пропадет.
Маг кивнул и остался сидеть за столом, а вот рейнджеры потянулись к выходу. Остановившись у стойки, Хельд договорился о ночлеге, а Ридо потянул Аир к выходу.
– Мы сейчас идем на ярмарку. Тебе нужно будет подобрать все, что понадобится для готовки. Ты же помнишь, у нас только один котелок…
– Думаешь, нужно больше? – спросила Аир, едва поспевая за ним, шагающим широко.
– Тебе видней. Я так понимаю, у нас теперь будешь готовить ты.
– А кто готовил раньше? – поинтересовалась она.
Он ухмыльнулся.
– По очереди. А чаще жевали, что придется. Я помню, как мы однажды ели сырых крыс. Ничего, можно есть. Но теплое – оно и в Пустоши теплое.
– Крыс?!
– В Пустоши они большие и довольно нежные. Мы их наловили, но готовить было лень, кроме того, очень хотелось есть, – вступил в разговор Тагель. – Вот мы их и съели просто так. Но теперь-то у нас, слава богам, есть хозяйка. – Он ободряюще улыбнулся и похлопал Аир по плечу.
Ярмарка оказалась очень богатой. Аир выдали кошелек с серебром (она тут же припрятала его поглубже за пазуху и все щупала, боясь потерять) и отпустили, наказав купить все нужное, а потом ждать в условленном месте. Она ходила, оглядываясь, совершенно ослепленная богатствами, разложенными и расставленными вокруг. Девушка никогда не видела столько добра сразу и потому удивлялась, а так-то, по правде сказать, на этом рынке не продавалось ничего особенного, разве что привозные ткани, тонкостенная посуда да кованые предметы. Аир надолго задержалась сперва у торговца тканями, даже купила небольшой отрез тончайшей льняной материи, такой нежной, что полотно и теперь, без предварительной стирки было приятно к телу, а потом у ювелира. Но тут только посмотрела, глотая слюнки, и отошла.
В результате она потратилась на небольшой котелок в добавление к тому, который уже имелся у компании, и кой-какую походную утварь вроде короткого ножичка с кривым лезвием для потрошения птицы или металлического прута для насаживания мяса, чтоб жарить его прямо на углях. Прикупила провизии и на удивление дешевой у одного из торговцев соли, чтоб до отказа набить кошелек – она прекрасно знала, что соли в походе много не бывает.
– Льна купила? – спросил за спиной Хельд, и она повернулась к нему, готовая давать отчет о своих тратах.
– Только такого…
– Прекрасная ткань. Иди купи еще. Для повязок лучше нет.
– Для повязок?
– Конечно. – Он осторожно погладил жену по голове, как ребенка. – Ты думаешь, обойдется без ранений? Я в это не верю ни на медяк. Пойдем. Может, ты еще чего-нибудь хочешь для себя?
Он купил ей красивые бусы из бронзовых, начищенных до блеска шариков вперемежку с бусинами горного хрусталя и повесил на шею. Она увидела, что он ею любуется, и зарделась.
В этот день они еще раз плотно закусили в трактире, немного отдохнули – просто посидели в первой, самой большой зале и посмотрели, кто чем занимается, послушали разговоры. Маг уже уехал, как сказал Топтуга, но было много торговцев, охотников и несколько местных крестьян – они развлекались, как могли. Тагель показал Хельду купленные им наконечники для стрел и кинжал, дождался одобрения и подсел к Ридо, который тоже обзавелся кое-каким новым оружием и теперь только что не обнюхивал его, знакомясь. Гердер с мрачным видом пил пиво, но, кажется, совсем не хмелел – глаза у него были прежние, ясные, и все движения такие, как всегда. Впрочем, Аир не слишком много понимала в воинах, но то, что Гердер – прекрасный воин, она чувствовала кожей. Ей всегда нравились такие.
– Да, Гердер – это самородок, – сказал Хельд в ответ на ее осторожные расспросы. – Он рейнджер, каких можно по пальцам пересчитать, лучший из нас. Его учили тому, что должен знать рейнджер, чуть ли не с рождения. Вообще-то ему логичней было бы занять мое место в компании.
– Но в таком случае почему он не предводитель?
– Он молчалив. А мне приходится очень много работать языком, особенно когда мы не в Пустошах. Кроме того, он… как бы это сказать… он не лидер. Не любит быть первым. Но если он вдруг погибнет, наша группа, боюсь, может развалиться. Вот так.
– Ты ему завидуешь? – спросила она вдруг.
– Завидую? – не понял он.
– Ну, хочешь быть таким, как он? Хотел бы, чтоб тебя тоже… ну, учили с детства?
– Честно говоря, нет. Он мне говорил, что никогда не был ребенком или подростком, а сразу взрослым. Слишком взрослым. Не думаю, что он был счастлив. И вряд ли он по-настоящему счастлив теперь. Мне кажется, он хочет чего-то, и сам не знает чего… Ладно, котенок, завтра рано выходим, так что иди-ка отдыхать. Ляг в уголке, у окна, там уютней всего. И там на тебя никто не наступит.
Глава 3
Аир по наивности, свойственной каждой девушке ее возраста и некоторым постарше, в глубине души была уверена, что Пустоши – место угрожающе страшное, и что там наверняка даже земля другая, чем в окрестных областях. На поверку вышло совсем иначе. Она даже не заметила, как компания пересекла невидимый рубеж, как углубилась в покинутые земли. Вокруг тянулся прежний лес, вернее, редколесье, заросли молодых деревьев встречались здесь редко, буреломы тоже, и ехать было одно удовольствие. Рейнджеры выглядели такими же, как всегда, напрягались не больше, чем обычно, ехали спокойно и почти не смотрели по сторонам. Единственное, что могло бы обратить внимание несведущего – то, что они не разговаривали, даже Тагель открыл рот всего пару раз за день, и то по делу. На ужин ели какую-то птицу, подстреленную Ридо и запеченную Аир в глине, а спали под елью, в ее ветках, образующих подобие навеса.
Словом, путешествие началось приятно и без особых хлопот. И потом, когда лес расступился, а перед глазами, залитая солнцем, развернулась лесостепь, девушка только залюбовалась. Она даже не сразу заметила, что Хельд, оказывается, вынул лук из чехла и уже стянул тетивой его края. Лук так просто не снаряжают для стрельбы, это каждый знает, тетиву ставят на место лишь тогда, когда собираются стрелять. Стрелять было не в кого, Аир посмотрела на мужа с недоумением, но тут же вспомнила, где находится, и прикусила язычок.
– Теперь запомни, малыш, – заговорил он, даже не глядя на жену – взгляд его скользил по окрестностям, по невысоким холмикам, валунам, пятнающим ярко-зеленую с прожелтью траву, по группам деревьев. – Смотри вокруг внимательно. Если нападут, прячься либо за меня, либо за кого-нибудь еще и доставай кинжал – на всякий случай. В драку не лезь, но и не жди, что от налетевшей на тебя твари будет отбиваться кто-либо другой. И – главное – следуй своим чувствам. Не стесняйся. Если тебе покажется, к примеру, что на пятке у Гердера сидит что-нибудь опасное, скажи ему об этом. Если ничего не обнаружится, никто над тобой смеяться не станет. Поняла?
– Поняла.
– Не отдаляйся от меня. Держись с группой.
– Хорошо.
Мужчины почти не переговаривались, но она чувствовала, что между ними существует какая-то связь, и если кто-то из них увидит опасность, другие узнают об этом едва ли не прежде, чем он предостерегающе крикнет. Все были внимательны, но не напряжены, наоборот, расслаблены и словно бы задумчивы. Аир знала, что это не так. Ей было приятно смотреть на то, как они изменились, наблюдать за ними, тем более что выслеживать опасности она не умела все равно. Да и, путешествуя по этим землям, трудно было поверить в какие-либо опасности. Другое дело, будь земля черной, небо серым, трава выжженной, а деревья узловатыми и уродливыми – другое дело. Но трава, пересыпанная звездочками степных трав, зеленела вовсю, деревья росли такие же, как и в лесу возле родной деревни Аир, а небо было ослепительно ярким, каким оно бывает в самые ясные, самые погожие летние дни.
По степи передвигались долго, пока не забрались сильно к востоку и не углубились в еще одну лесистую область, видимо, вторгающуюся в открытое пространство подобием гигантского языка. Здесь было больше деревьев, а валуны превратились в скалы, прикрытые землей и потому в основном затканные зеленью. Лошади передвигались с трудом, недоверчиво похрапывая, но шли – как оказалось, они вообще были из породы умных, легко поддающихся обучению, и умели не только ходить бесшумно, но и приноравливаться к обстоятельствам. Кроме того, они отличались силой и выносливостью, и, как казалось, без особого труда тащили на себе внушительных размеров мешки с овсом – собственный запас. Поскольку от первоначально имевшихся у компании лошадей осталось только две, излишне было спрашивать, откуда рейнджеры взяли деньги, чтоб так хорошо экипироваться – на том сельском рынке коней покупали охотно, тем более хороших. Рейнджеры продали лишних коней и закупили припасов.