В шкатулке лежал небольшой, размером примерно с куриное яйцо продолговатый предмет, тщательно завернутый в ярко–алый лоскут. Светка достала его, подержала на ладони. Что это? Драгоценный камень? Футляр, в котором лежало что–то ценное? Ключ?
— Не тяни, Акулиничева! – не выдержал Петька.
Светка развернула лоскут. В нем хранился обломок светлого шершавого камня, проще говоря, самый заурядный булыжник, который можно было встретить на каждом шагу. Петька даже присвистнул от разочарования:
— И что сие значит?
Зря он спрашивал это у нас – ни я, ни Светка не имели ни одной сносной версии, объясняющий предназначение этого камня. За исключением того, что Аманда была большой шутницей и решила разыграть кого–нибудь уже после своей смерти.
— Дай–ка… – я протянула руку.
Шершавый, теплый на ощупь камень плотно лег в ладонь, и меня будто пронзил удар тока… Холмы, яркое солнце, нещадно припекавшее макушку, пыльная, раскаленная земля… Мы шли по каменистой тропе – я и кто–то еще… Мы были на территории врага, опасность подстерегала на каждом шагу, и мы могли рассчитывать только на свои силы и везение… Запах выжженной солнцем травы, шорох осыпающихся камешков под ногами…
— Яна! Яна! Ответь! Ты что–то видела? Почувствовала?
Глаза у Светки были серьезные и любопытные одновременно. Представив, что сейчас начнутся заумные рассуждения о магии, ясновиденье и прочих чудесах, я предпочла не говорить о посетившим меня видении.
— Ничего. Просто свой сон вспомнила. Сегодня мне привиделось нечто вроде «Зены – королевы воинов». Смотрели такой сериал?
Не смотрели. В этом маленьком провинциальном городке было всего два или три телеканала, и потому Светка с Петькой знать не знали ни о какой Зене.
— Ладно, с камнем никакой ясности нет, но у нас еще осталась книга и пояс, — Петька был настроен очень серьезно, и первая неудача его не смутила. – Возможно, это нечто вроде ребуса. Если сможем его разгадать, тогда и поймем, что имела в виду Принцесса воздуха.
Пояс понравился всем – продвинутый и очень стильный. Светка тотчас попросила его поносить и я вынуждена была согласиться. Потом очередь дошла до книги – Петька открыл ее на первой странице, перелистал:
— Дореволюционное издание, с «ятями», наверное, ценное. Только очень потрепанное. Перевод 1910 года. Брем Стокер, «Дракула». Давно собирался прочесть, вот только старая орфография меня напрягает.
— Дракула?
Еще одно совпадение? Я едва не поссорилась со Светкой, обсуждая эту тему, раздосадованная вышла на улицу, в результате стала наследницей Великолепной Аманды, и вот речь вновь зашла об этом вампире.
— Дракула — не вампир, — словно прочитала мои мысли Света.
— А у Брема Стокера другое мнение.
— Не заводитесь, барышни. Мы должны разгадать загадку, а не спорить по пустякам.
Но Петькины благие намеренья остались неосуществленными. В комнату заглянула Вероника Викторовна и строгим голосом сообщила, что обед ждет нас на столе. Промедление было немыслимо. Простившись с Петькой, мы отправились обедать, оставив разгадку тайны до лучших времен. Петр ушел, унося с собой роман Брема Стокера, Светка нацепила на себя пояс, а мне остался только невзрачный осколок камня…
***
— Именно здесь я вышла из переулка, и вдруг вижу – впереди стоят несколько подозрительных типов. Явные вампиры. Они засекли меня, окружили. Я сначала испугалась, а потом как двину одного этюдником и бежать…
Светка устроила мне небольшую «экскурсию по местам боевой славы». Она водила меня по улочкам сонного города, возбужденно рассказывая о приключениях, которые ей довелось здесь пережить. Если верить Светлане, вампиров, привидений и чудовищ в городе было едва ли не больше, чем обычных людей. Если бы я лично, в самом начале этого года не познакомилась с Кристианом, то ни за что бы ни поверила в существование вампиров. Теперь, конечно, мои взгляды переменились, но, по–моему, сестренка все же немного перегибала палку.
Я хотела высказать свои соображения, но тут услышала негромкий плач. В подворотне, опершись локтем о стену, стояла и горько плакала маленькая светловолосая девочка.
— Что случилось? – Света положила ей руку на плечо. – Кто тебя обидел?
— Лола убежала.
— А кто такая Лола?
— Левретка в красной жилетке, — блондиночка, которой было лет восемь от роду, всхлипнула, вытерла нос рукавом. – Мама нам одинаковые пальто сшила, красные, с клетчатой отделкой. А еще у Лолы есть синий комбинезон под мою куртку и пушистая шубка.
— Ясно. А шляпку она не носит? – не удержалась я.
— Нет, — совершенно серьезно ответила девочка. – Ей уши мешают.
Потом она вновь заплакала.
— Левретка не пропадет, — начала утешать ее Светлана. – Ее обязательно подберут. Надо только дать объявление в газете и обещать хорошее вознаграждение. Ее приведут, вот увидишь.
— Бедная Лола, ей так страшно…
Мы со Светкой переглянулись. Она вздохнула:
— Ладно, попробуем что–нибудь сделать. Я обзвоню ребят, пусть смотрят во все глаза, а пока сбегаю домой, переодену обувь. На каблуках далеко не уйдешь. Оставь нам свой номер телефона, девочка. Кстати, как тебя зовут?
— Дана.
Светка упорхнула, а мы с блондиночкой двинулись на поиски ее «волкодава». Мы обходили один за другим соседние дворы, заглядывали под каждый куст, расспрашивали тусовавшуюся поблизости ребятню.
— Мы гуляли, как обычно, без поводка, возле самого подъезда, — рассказывала, между делом, Дана. – Вдруг Лола встрепенулась. Она очень нервная и всегда старается залезть на руки, если что–то не так, а я ее успокаиваю. Но сегодня нам обеим было страшно. За нами кто–то подглядывал. Честное слово! Правда во дворе никого не было, а мне казалось, что он стоит близко–близко и смотрит злыми глазами. Как человек–невидимка. Потом за моей спиной мелькнула тень. Лола побежала. Я ее звала–звала, а она даже ухом не повела… Мне страшно, Яна. Этот невидимка и сейчас рядом.
По правде говоря, страшно было и мне. Уж очень рассказ Даны напоминал собственные страхи. Впрочем, в одном сомнений не было – несчастную собачонку следовало найти как можно быстрее. Испуганная левретка могла удрать очень далеко от дома, а потом, оказавшись в незнакомом месте, заблудиться. Стоило расширить зону поисков.
— Продолжай искать во дворах, а я пройдусь по городу. Вечером созвонимся.
Несчастная, опечаленная Дана только кивнула головой. Кажется, она думала, что я просто хочу выйти из игры и мне надоело гоняться за потерявшейся собачонкой. Мы расстались возле небольшого скверика и разошлись в разные стороны.
— Лола! Лола!
Солнце потихонечку ползло к горизонту, и его лучи приобрели приятный золотистый оттенок. При таком освещении нарядный городок и вовсе напоминал картинку из туристического журнала – так он был неправдоподобно хорош и привлекателен. Неожиданно я подумала, что это всего лишь декорация, за которой скрывается что–то зловещее и запредельно страшное.
— Лола!
Разве будет собака откликаться на чужой голос? Как вообще можно найти крохотную живую тварь среди этого каменного лабиринта? Зачем я вообще ввязалась в эту историю?
Мне было страшно. Куда бы я ни шла, сзади звучали тихие вкрадчивые шаги. Шум улицы порой заглушал их, но ненадолго. Мне начинало казаться, что это звук шагов моей собственной тени.
— Вы не видели маленькую серую собачку в красной жилетке?
Прохожие отрицательно качали головами, а я продолжала идти вперед.
— Лола! Иди ко мне! Ко мне!
За оградой расположенного на противоположной стороне улицы скверика мелькнуло что–то красное. Я ринулась вперед, чуть не попала под колеса, неспешно проезжавшего мимо автобуса, перепрыгнула через ограждения и смело устремилась в самую гущу колючих стриженых кустов. Бросок не был напрасным – возле скамьи стояла жалкая серая «козявочка» в щеголеватой попонке. У собаки были умные глазки и тоненький, поджатый хвостик. Она с ужасом смотрела на мир и дрожала крупной дрожью.
— Лола! Лолочка, иди ко мне, ко мне…
Взгляд выразительных, полных страха глаз левретки встретился с моим, собака взвизгнула, а потом стремительно бросилась прочь. Похоже, мое появление вызвало у нее чувство ужаса. Но упускать собаку я не собиралась и со всех ног бросилась за беглянкой.
Даже не знаю, сколько времени заняла эта нелепая погоня. Мы неслись по улицам незнакомого города, азарт захватил меня, и преследование глупой «козявки», стало едва ли не главным делом всей моей жизни. Величественные, дореволюционной постройки дома, сменили ряды невзрачных пятиэтажек, улицы стали грязнее, людей на них – меньше. Мы все сильнее углублялись в спальные кварталы, двигаясь к окраине городка.
— Стой! Стой, глупое животное!
Впереди замаячили серебряные нитки железнодорожных путей. «Только этого не хватало!» — подумала я, продолжая погоню. Место явно не подходило для гонок, а шустрая «козявка» галопом неслась по шпалам. Нам здорово повезло, что поблизости не было поездов. Наконец, левретка пересекла опасную зону, прошмыгнула между заброшенными бараками и оказалась на заваленном мусором пустыре. Местечко было то еще – ржавые гаражи и сараи, покореженные остовы автомобилей производили совершенно отвратительное, мерзкое впечатление.
Погоня продолжилась. Мы обе здорово устали, но продолжали двигаться вперед. Казалось, левретка готова скорее умереть от разрыва сердца, чем даться мне в руки. И все–таки она попалась – забежала в щель между двумя гаражами и оказалась в тупике. Я подошла ближе. Собака попятилась, оскалила крошечные зубки. Оставалось надеяться, что ей вовремя сделали прививку от бешенства.
— Лола, пойдем домой!
Она не собиралась сдаваться. Но у себя на даче я управлялась даже со здоровенным туркменским волкодавом, а потому грозный вид левретки меня не впечатлил. Изловчившись, я схватила ее за ошейник. Она поджала хвост и посмотрела на меня человеческим взглядом. Цепь для ключей вполне могла сыграть роль поводка, и я пристегнула карабин к петельке на ошейнике. Теперь можно было возвращаться домой. Проблема состояла лишь в том, что я совершенно не представляла, где мы находимся. Похоже, заблудилась не только Лола…
***
Лиловые сумерки… Такие бывают только весной – нежные, прозрачные, как акварельные краски. Довольно романтичное время, но сейчас мною владели совершенно иные чувства. Я стояла на заброшенном пустыре, среди ржавых ангаров и гаражей рядом с дрожавшей, смертельно боявшейся меня левреткой. Место мне не нравилось – приличные люди в такие дыры не заглядывают, ни в одиночку, ни компаниями. Надо было как можно скорее сматываться отсюда, пока не случилась какая–нибудь нежданная встреча. Я тянула упиравшуюся Лолу, стремясь как можно скорее вернуться к железной дороге. За ней начинались жилые кварталы и оттуда, без особых проблем, можно было добраться до центра города.
Вдали раздались голоса – грубые, громкие, принадлежавшие нетрезвым людям. Очень нехорошие голоса… Они стремительно приближались. Я прижалась к стене покореженного ангара, стремясь слиться с отбрасываемой им густой черной тенью. Эх, если бы вместо этой жалкой левретки со мной был Батый, я бы не пряталась по углам. Но если не можешь бежать или сопротивляться, остается только прикинуться камешком и ждать, когда все кончится. Только бы не тявкнула Лола…
Маловразумительный разговор, состоявший процентов на девяносто пять из отборной брани, запах перегара и дешевого табака, шум нетвердых шагов – двое мужиков шли как раз туда, где прятались мы с Лолой. Я потихоньку, стараясь не дышать, отступала к дальнему концу ангара. Собачонка оказалась смышленой, почувствовав реальную угрозу, она больше не упиралась и тихонько семенила рядом. Мы забились в самый дальний уголок, образованный стеной ангара и покосившимся бетонным забором. Сердце билось так громко, что я боялась – бомжи услышат его стук.
Черная тень сорвалась с крыши ангара, спикировала вниз, едва не коснувшись моей головы. Я сдержала крик только потому, что он прочно застрял у меня в горле. Огромная ворона бесцеремонно прошлась перед носом левретки, оглушительно каркнула. Мерзкая птица явно сообщала бомжам о нашем с Лолой присутствии. Я замахала на ворону руками, но это ее не испугало – она бочком отошла на пару шагов, вновь каркнула. Взгляд у птицы был злой и торжествующий.
Бомжи остановились. Из своего укрытия я отчетливо видела две неряшливо одетые сгорбленные фигуры. Они стояли, курили, перебрасывались короткими фразами, не обращая внимания на взбесившуюся, оглашавшую свалку воплями ворону, а я просто умирала от страха. Не знаю, сколько прошло времени, но вот швырнув в ворону дымящимися окурками, бродяги пошли прочь. Вскоре они скрылись в глубине свалки, сгинув, как дурной сон.
Стемнело. Далекие многоэтажки на противоположном конце свалки засияли веселыми огоньками окон. Там шла нормальная жизнь, а нам с Лолой предстояло непонятно сколько времени плутать между ржавых развалин, пробираясь к железной дороге. Конечно же, парочка бомжей, была не единственными посетителями свалки, а значит, мне следовало держать ухо востро. Вот стала бы я такой крутой, сильной и бесстрашной, как Зена – королева воинов, ничего бы не испугалась. Мощными ударами рук и ног расшвыряла бы дюжину, другую бандитов, спасла бы кого–нибудь мимоходом и спокойненько вернулась домой. Хорошо быть ловкой сильной и уверенной в себе. Хорошо быть Зеной…
— Ох!
Восклицание сорвалось с губ в тот самый момент, когда я летела к земле, споткнувшись о торчавшую оттуда железку. Жалобно пискнула Лола. «А еще говорят – мечтать не вредно, — подумала я, растирая ушибленную коленку. – Тоже мне, Зена выискалась».
Железная дорога была близко. Неподалеку от того места, где я приземлилась, горел фонарь, и потому падение показалось особенно досадным и нелепым. Мне следовало смотреть под ноги, а не витать в облаках. Я хотела подняться, свет фонаря упал на мое лицо и тут же, совершенно неожиданно, передо мной возникла черная фигура. Это был великан трехметрового роста с неестественно вытянутым туловищем и руками. Он стоял рядом – безмолвный, безликий и от того особенно страшный.
— Кто вы? – губы пересохли, шершавый язык едва ворочался во рту. – Почему вы меня преследуете?
Я не сомневалась, что вижу перед собой таинственного преследователя, следившего за каждым моим шагом. Того самого «невидимку», о котором говорила маленькая хозяйка Лолы. Черный человек шевельнулся, пропорции его тела исказились еще сильнее, и эта неправильность вызвала новый прилив ужаса. Волосы на макушке зашевелились и стали вертикально…
— Кто вы?
Отчаянно зарычала несчастная левретка. Я лишь на миг перевела взгляд на собаку, а когда посмотрела на великана, то рассмеялась вслух глупым и истеричным смехом. Зловещий монстр оказался моей собственной тенью! Это как же надо было перетрусить, чтобы принять тень за чудовище! Эх, Яна, Яна – королева трусишек…
Железная дорога находилась совсем близко. Я поволокла вновь начавшую упираться Лолу, и вскоре мы вышли на железнодорожные пути. Потом мы стояли на автобусной остановке, и я расспрашивала у немногочисленных попутчиков, как лучше проехать к центру города. Мое не в меру разыгравшееся воображение рисовало ледяной взгляд Светкиной матери, ее тонкие, в недоумении поднятые брови. Пожалуй, это испытание было похлеще, чем встреча с собственной тенью…
***
Я сидела на кухне одна одинешенька и пила остывший чай. Светка убежала смотреть телевизор, а мне о многом надо было подумать. Недавние события напоминали ребус, который никак не удавалось разгадать. Хорошо еще, что Лола вернулась к своим безутешным хозяевам.
Я вспомнила эту трогательную, произошедшую пару часов назад, встречу. Дана плакала, а ее мама обняла меня и назвала меня «самым хорошим человеком на свете». Приятно, конечно, но благодушное настроение продержалось недолго. Довольная и счастливая я вышла из подъезда, в котором жила Дана, и тут же столкнулась нос к носу со здоровенным стаффордом. Пес вздрогнул, поджал хвост, моментально уподобившись изрядно струхнувшей левретке. Глаза у владельца стаффорда тотчас стали квадратными. Дальше было не лучше – по дороге к дому, я распугала свом присутствием пару овчарок, одного ротвейлера и целый рой собачьей мелочи, толпившейся вместе со своими хозяевами на школьном стадионе. Пудели, кокеры и прочие болонки с визгом рассыпались во все стороны, стоило мне только двинуться в их направлении. Такая вот необычная реакция…