«Наверное, когда идет дождь, здесь все так и сияет», — думала Деянира. И ей становилось радостно от того, что она это увидит.
Наконец Броэрек вывел ее на площадь, которая оказалась больше и просторней прочих в Гоэбихоне, но все равно ужасно тесную по сравнению с теми пространствами, к которым привыкла Деянира.
Он показал на двухэтажное каменное здание, разукрашенное десятками флагов.
— Здание городской магистратуры.
Они спешились у ступенек. Броэрек обернулся и приметил поблизости хорошо одетого мальчика лет десяти. Тот с любопытством глазел на чужаков.
Броэрек сделал ему знак подойти, и ребенок без страха приблизился.
— Последи за лошадьми, — сказал Броэрек. — Я тебе за это дам пять голов.
— Головы? — прошептала Деянира.
Броэрек криво улыбнулся:
— Так называются здесь деньги. Пять голов — это очень много.
Мальчишка присвистнул и без всяких возражений подошел к лошадям.
— А если ты их потеряешь или с ними что-нибудь случится, — продолжал Броэрек, — твой отец заплатит мне десять голов.
Мальчик рассеянно кивнул.
— Идем, — Броэрек потянул Деяниру за рукав и тут же, точно обжегшись, отдернул руку. — Проклятье, женщина. Не приближайся ко мне.
— Была бы охота, — проворчала она.
В здании городской магистратуры было прохладно и довольно темно. Они миновали просторный зал, где стояли стулья с высокими спинками, — очевидно, там проходили важные заседания, — и поднялись на второй этаж. Безлюдно. Десятки темных дверей выходили в коридор, перед каждой дверью висел особый флаг.
— Комнаты гильдий, — пояснил Броэрек, кивая на флаги. — В основном торговые. Кожевенная. Сапожная — отдельно. Украшения из теста. Ткаческая. Гранильщики. Это, кажется, ювелиры… А тут — оружейники. Златошвеи. Чулочники. Гобеленщики.
— А что там, внутри? — спросила Деянира.
Он пожал плечами.
— Понятия не имею. Никогда не интересовался. Если тебя примут в гильдию, сама со временем узнаешь.
— А в гильдии принимают женщин?
— В некоторые.
— Может, мне прикинуться мужчиной? У мужчин шире возможности.
— Ты сперва женские возможности опробуй, — засмеялся Броэрек. — А то, сдается мне, у тебя даже это получается слабенько.
— Что вы имеете в виду? — возмутилась Деянира.
Броэрек растрепал ее волосы и ничего не ответил.
Он остановился перед последней дверью в этом бесконечном ряду. Она выглядела точно так же, как и прочие, но перед ней не было никакого флага. И еще она, в отличие от тех, не была заперта.
Броэрек постучал, а когда ответа не последовало, толкнул ее и вошел внутрь. Деянира проскользнула следом и очутилась в крохотной комнатушке с невероятно маленьким оконцем под потолком. Оконце представляло собой полукружье, в котором больше было деревянных планок переплета, чем стекол. Под оконцем находился стол, а за столом сидел человечек с хилым тельцем, облаченным в черный бархат, и непропорционально большой лысой головой в бородавках и шрамах. Человечек этот держал перед собой гигантскую книгу.
Завидев Броэрека, он косо, болезненно дернул тоненькой шеей. Создалось впечатление, будто голова его вознамерилась куда-то пойти, но силком была удержана на месте. И вдруг лицо человечка изменилось, подбородочек и носик мелко затряслись, глазки сощурились. До Деяниры донеслось тихое хихиканье.
— Броэрек? — спросил человечек.
Броэрек промолчал.
Человечек преспокойно откинулся назад в своем креслице и произнес:
— Если бы мы встретились где-нибудь на улице или у тебя в замке, все было бы иначе.
Пауза.
— Я бы, наверное, поцеловал тебе руку, — прибавил человечек. — А?
— Можешь сделать это здесь, — предложил Броэрек.
— Вот уж нет! — захохотал человечек. — Вот уж чего не дождешься! Только не здесь! Ты в здании городских гильдий! Здесь не целуют рук! Здесь даже спасибо не говорят, кроме специальных случаев, и каждый из этих случаев записан в уставе. Да, неудачное ты выбрал место, чтобы потребовать от меня благодарности.
— Любое место подходит, — сказал Броэрек невозмутимо. — Впрочем, если ты так трясешься над соблюдением устава, я могу отнести тебя на улицу.
Человечек вздрогнул и быстро отдернул руки от книги. Втянул сухонькие кисти в рукава, съежился в креслице.
— Не прикасайся ко мне, громила.
— Меня зовут Броэрек.
— Помню, помню, помню. Убери лапы. Говори, что тебе надо.
— Смотри внимательно, — приказал Броэрек.
Человечек вытаращил глазки и заморгал лысыми веками.
— Что?
— Видишь? — настаивал Броэрек.
— Нет!
— Со мной еще один человек.
Светлые глазки с остренькими точками зрачков уставились на Деяниру.
— Никчемный мальчишка, — прошипел человечек. — Ты зачем привел его сюда?
— Для начала, это не мальчишка, — проговорил Броэрек. — Приглядись внимательнее, это молодая женщина.
Человечек сморщился.
— Пока оно одето как парень, оно будет восприниматься мною как парень. Где у него женская одежда?
— Не одежда делает женщину женщиной! — возмутилась Деянира.
Человечек стремительно тряхнул пальцем перед самым ее носом.
— Вовсе нет!
— Не спорь с Тиоканом, — засмеялся Броэрек. — Когда-то он состоял в гильдии портных.
— Я состою во всех гильдиях, — сообщил Тиокан. — Я смотритель устава. Я знаю все и обо всех. Я записываю это в книгу. И если какая-нибудь девчонка, переодетая парнем, хочет вступить в гильдию, у нее на пути буду стоять я.
— Мне нужно, чтобы ты пристроил ее куда-нибудь, — Броэрек с полнейшим равнодушием проигнорировал все угрожающие высказывания маленького человечка. — Она говорит, что умеет шить, вышивать… Наверное, не составит труда научить ее ткаческому ремеслу. Может, она и прясть сможет. Есть какой-нибудь мастер, у которого нет сейчас учеников?
— Ну… — замялся Тиокан и уставился в потолок.
Броэрек одернул его:
— Думай скорее, мне некогда.
— Хочешь побыстрее сбыть подружку с рук?
— Вроде того.
— Все вы, знатные люди, одинаковы. Заводите подружек, а потом сбываете их с рук.
— Она вовсе мне не подружка.
— Все вы, знатные люди, так говорите.
— Именно поэтому я и хочу с ней расстаться, — сказал Броэрек. — Потому что она мне не подружка, а ты — один из множества, кто обвиняет меня в обратном.
— Да кто тебя обвинит… Она, вроде бы, хорошенькая, — Тиокан облизнулся.
Деянира возмутилась:
— «Она», между прочим, стоит тут и все слышит! Вели бы себя приличнее.
Тиокан вонзил в Деяниру мрачный взгляд.
— Это тебе стоило сперва подумать о приличиях, а потом уже облачаться в такой костюм.
— Мне дал этот костюм господин Броэрек. Чтобы удобнее было во время путешествия, — отрезала Деянира.
И уточнила:
— Во время трудного и весьма долгого путешествия. Наша жизнь неоднократно подвергалась опасности. Мы ехали и ехали, мы скакали верхом, и нам встречались разные существа и обстоятельства, которые пытались нас убить. Как, по-вашему, легко было бы мне выжить, будь я в длинной юбке? Сами попробуйте-ка!..
Тиокан вдруг затрясся, все морщинки на его личике пришли в движение, и Деянира увидела, что он не на шутку перепуган.
— Только один раз, — пробормотал он, — я выбрался за пределы родного города и родных гильдий. Нужно было доставить пеньку. Веревки.
— Очень храбрый поступок, — добавил Броэрек без намека на улыбку. — Мы не справились бы без этих веревок. Они были нам позарез нужны.
— Не знаю, как и доехал, — продолжал Тиокан. — Вся территория кишела троллями. Смертельная опасность на каждом шагу.
— Как же вы ехали? — заинтересовалась Деянира.
— Я же тебе только что сказал — понятия не имею… Я закрыл глаза и мчался в произвольном направлении, бросив удила и вообще всяческие поводья. Лошадь сама выбирала дорогу.
— Умная лошадь, — сказала Деянира.
Человечек метнул в нее быстрый, негодующий взгляд и выразительно вздохнул.
— Я сопровождал его на обратном пути, — сказал Броэрек. — Когда он доставил веревки, я вызвался доставить Тиокана в город. Дорога действительно кишела троллями. Тиокан ничуть не преувеличивает.
— Он спас мне жизнь, — признал Тиокан. — Дважды. Трижды.
— Раз восемь, я думаю, — скромно вставил Броэрек.
Тиокан тут же замахал на него руками.
— Это отнюдь не означает, что я обязан оказать тебе восемь услуг.
— Десять, — сказал Броэрек. — Ты обещал десять услуг. А это будет только вторая.
— Ты экономишь услуги, — вздохнул Тиокан. — Растягиваешь удовольствие.
— Просто не возникало надобности, — объяснил Броэрек.
— Ты нарочно держишь меня в напряжении. Я ведь каждое утро просыпаюсь и думаю: а что, если сейчас сюда войдет Броэрек и потребует очередную услугу. Например, как тогда, с сукном для одеял.
— Очень нужны были одеяла, — сказал Броэрек. — Ты выручил целый отряд. Хороших ребят выручил.
— Угу, — вздохнул Тиокан. — А что потом мне в гильдии устроили!
— Ничего тебе не устроили. Ты ведь выкрутился, — сказал Броэрек. — Вписал в книгу уставов новый пункт, никто и не подкопался.
— Это потому, что я знаток уставов, — Тиокан подбоченился. — Знаток всегда может незаметно вписать какой-нибудь никому не известный пункт, и никто и пикнуть не посмеет.
— Заметь, я не прошу тебя сразу принимать ее в гильдию или устраивать к какому-нибудь выдающемуся мастеру.
— Выдающийся мастер может и задаться вопросом, откуда у него появился новый ученик. Если вообще заметит его, конечно, — сказал Тиокан. — В то время как мастер бездарный и глупый, обнаружив необъяснимое создание в своей мастерской, даже не посмеет задавать вопросы. Если ученик завелся, значит, такова воля гильдии, и все. Оспаривать волю гильдии — все равно что оспаривать волю небес. Критическое мышление на нуле. И у меня имеется на примете такой мастер.
— Боги! — воскликнула Деянира. — Речь идет о моем будущем, не забывайте! О моей карьере! Чему же такой человек может научить?
— Абсолютно ничему, — уверенно кивнул Тиокан. — Но у него есть то, чего нет у тебя, — положение в обществе. А помимо того, — маленький человечек назидательно поднял палец, — такого мастера легко подсидеть и сковырнуть. Просто раньше этим никто не занимался вплотную. Вот ты и займешься. Я тебя научу.
Броэрек постучал пальцем по столу, обращая на себя внимание.
Человечек воззрился на него удивленно.
— Что тебе, неугомонный? Я ведь уже взял твою девчонку под свое покровительство. Сейчас я быстренько научу ее, как жить и к каким идеалам стремиться, и отправлю к Дахатану. Беднягу и впрямь давно пора было отправить на покой. Гильдия от него только вздыхает да стонет. А честная дисквалификация заняла бы слишком много времени. Никому возиться не охота. Мда. А ты ступай, ступай себе, рыцарь. Мы сами разберемся.
— Мне нужны припасы на обратную дорогу, — сказал Броэрек. — Кроме того, я обещал мальчишке, который толчется возле входа, пять голов — за то, что он присматривает за лошадьми. И еще три монеты мне нужно, чтобы заплатить пошлину на выходе из города. В общем, дай-ка мне десять голов и собери припасы для трехдневного перехода.
Тиокан начал что-то объяснять — про внезапно возникшие сложности, — но рыцарь его больше не слушал. Повернулся к маленькому человечку спиной.
Деянира думала, что Броэрек сейчас просто уйдет, не прощаясь, однако он обошел разглагольствующего Тиокана, приблизился к Деянире и взял ее за подбородок.
— Ты теперь одна, — сказал он. — Будь осмотрительна. Слушайся Тиокана, но своей головы тоже не теряй. Поменьше сходись с людьми, пока не поймешь, чего добиваешься. Ты… — Он вздохнул. — Ты не то, чем кажешься.
— Это потому, что я видела Морана.
— Об этом никому не рассказывай.
Он поцеловал ее в лоб и ушел.
А Деянира осталась на попечении Тиокана.
Маленький человечек приказал ей ждать.
— Сядешь здесь, — он ткнул пальцем в свое креслице. — И не вздумай трогать мои вещи. Сиди и сиди, пока я за тобой не вернусь. Благодаря твоему дружку у меня теперь появилось много забот.
Он выскочил из комнаты вслед за Броэреком. Ножки у него были кривые и коротенькие, но перебирал он ими на удивление быстро.
Деянира осталась в одиночестве. У нее появилась возможность перевести дух и обдумать свое нынешнее положение. Итак, она находится на попечении Тиокана, а тот вскорости передаст ее мастеру — самому никчемному во всей гильдии. И гильдия будет с интересом наблюдать за тем, как юное подмастерье подсиживает наставника. Все этого хотят. Все ожидают этого от нее. Интересно, как она это сделает? А если у нее ничего не получится?
Она вдруг поняла, что будет скучать по Броэреку.
Деянира покачала головой. Она не должна влюбляться. Ни в кого. Ее так называемые чувства к Броэреку — обычная иллюзия, от которой следует избавиться как можно скорее.
Следует рассуждать здраво. Вовсе она не влюбилась. Исключено. Сработал «синдром заложника»: они проделали вместе некий путь, даже опасности преодолевали, вот она и вообразила… Скоро это мимолетное увлечение пройдет без следа.
Она твердо решила быть холодной. Сдержанной. Никто не получит доступа к ее сердцу. Она целиком и полностью сосредоточится на карьере.
А затем — так уж устроена голова Деяниры — в ее мыслях быстро нарисовалась целая история будущей жизни: старая дева за ткацким станком, мастер из мастеров, уважаемая в гильдии особа. Несколько десятков подмастерьев. Маленькая комната, где проходят ее дни. Год за годом, год за годом, пока она окончательно не впадет в маразм, не заболеет и не умрет.
У Деяниры аж похолодело все внутри. И это — все?.. Вся ее судьба в Истинном Мире? Ни приключений, ни путешествий, ни удивительных встреч? С тем же успехом она могла бы устроиться на завод и выйти на пенсию с радиоприемником «Дорогому сослуживцу».
Деянира покачала головой. Нет, разумеется. Работа в гильдии — лишь этап. Очередной этап. Когда она сообразит, как ей быть дальше, она непременно сделает следующий шаг. Возможно, ей надо добраться до Мастеров в Калимегдане. Если втайне иметь в виду запредельно высокую цель, то легче добиваться промежуточных результатов.
Да, продолжала Деянира рассуждать сама с собой, именно: добраться до Мастеров, до троллей из высших. До сородичей Морана Джурича.
И… что?
Что дальше?
Потребовать от них, чтобы они вернули Элли обратно в Канзас, к папе и маме? «Нет места лучше дома»? В сущности, все сводится именно к этому.
— Нет места лучше дома, — проговорила вслух Деянира. Слова эти удивленно повисли в воздухе.
И тут вернулся Тиокан. Он потирал на ходу маленькие ручки, улыбался, что-то бормотал под нос и вообще выглядел очень довольным. Завидев Деяниру в своем креслице, он остановился, словно налетел на невидимое препятствие, потом ахнул, хлопнул себя по бокам и подбежал к девушке, переваливаясь с боку на бок.
— Что ты здесь делаешь? Курица!
— Вы сами велели мне подождать.
— Велел! А ты всегда делаешь то, что тебе приказывают? Курица!
— Не всегда, — сказала Деянира, поднимаясь. — Не кричите на меня. Кроме того, я не курица.
— Ах да, — сказал Тиокан как ни в чем не бывало. — Забыл. Я должен отвести тебя к Дахатану. Бедняга, он обрадуется. Жертвы никогда не догадываются, что их ведут на убой.
— Простите, но кто здесь все-таки жертва? — не выдержала Деянира.
— Ну, это вы с Дахатаном разберетесь, кто из вас двоих жертва, — сказал Тиокан. — Так будет, я думаю, справедливо. Честный поединок. Состязание двух воль.
Дом Дахатана, небольшой и без всяких украшений на фасаде, не слишком-то понравился Деянире. Она все-таки надеялась на более красивое жилище.
Однако выбирать не приходилось. Тиокан втолкнул ее внутрь, и она очутилась в тесной прихожей. Под ногами хлюпало — судя по запаху, там сгнило сено. Дахатан — если только это был он — завозился на верхнем этаже и скоро спустился вниз, крайне недовольный вторжением.
— Я привел тебе ученика, — объявил Тиокан, подталкивая Деяниру вперед. — По-моему, это женщина. Во всяком случае, так она утверждает. Лично я не щупал. В любом случае, она наведет здесь порядок.