Долго правит Хирузен, много накопил ошибок, вот и пришло время за все платить. Хотя это, пожалуй, слишком сильно сказано, умаются они требовать плату с него и его клана, но вот с поста уйти попросят. Последней каплей стала смерть главы клана Сенджу уже в больнице Конохи, и пусть, в отличие от простых шиноби, его лечили всем, чем только можно, самыми лучшими медиками, Сенджу все–таки умер. Пусть это и не вина больницы, он объективно и не мог выжить, но то, что это произошло именно там, мгновенно заставило вспомнить все проблемы медиков Конохи. А тут еще и Кохару, вместо медикаментов, выделила деньги на постройку нескольких постов и крепости, да в таком месте, где они могут потребоваться разве что для защиты или захвата торговых путей. Уже после войны, демоны побери эту старую дуру. Если бы не ее финансовый гений, давно бы уже полетела с поста, несмотря на их дружбу.
Пришедшие в Коноху Узумаки, к слову, очень ему помогут. Сейчас главное — больница, но и без нее дел найдется. Жаль только, это не сможет вернуть ему былые позиции, но вот снизить накал вполне возможно. К сожалению, все же приходится признавать, что Коноху он во многом подвел. Хирузен еще надеялся, что чаянья учителя он в целом все же оправдал, но ошибки необходимо признавать, чтобы не совершить их же в будущем.
Например, те же Узумаки. Когда он узнал о них, всерьез раздумывал, а не выдавить ли красноволосых из Конохи? Никаких конкретных запретов или тем более смертельных угроз, просто мягко выдавить, как он не раз делал с другими кланами, желающими поселиться в селении. Ему и с нынешними непросто, а уж новые наверняка добавили бы проблем. Теперь же стоило задуматься, а не поспешил ли он? Ведь новые кланы при правильной обработке сейчас могли стать тем самым противовесом старичкам, не дав им скинуть его с поста. И пусть головной убор Хокаге скоро слетит с Хирузена, в будущем лояльный именно ему клан Узумаки будет не лишним. К тому же, даже будучи всего лишь главой клана Сарутоби, влияние и, в какой–то мере, власть он может и сохранить. Тут, главное, найти правильного преемника. Кстати, а ведь можно и не дожидаться собрания Совета кланов. Если он уступит пост сам, это даст еще немного бонусов в будущем, и опять же, Совет уже не сможет игнорировать его выбор преемника. Попробуем сделать из этого традицию. Ему передал пост Тобирама, а он передаст пост… кому? Тут надо хорошенько подумать. Первые, кто приходят на ум, это его ученики и набирающий популярность Намикадзе. Еще один кандидат, который мог стать настоящей проблемой, покончил жизнь самоубийством пять лет назад. Хатаке Сакумо был воистину великим шиноби. Крайне сильным и очень умным. Во многом идеалистом, но этого не избежал и Хаширама, что не помешало, а скорей помогло ему основать Коноху. Единственное, что не давало брату главы клана Хатаке реально претендовать на место Хирузена, была средняя популярность. Да, он был известен. Его слава соперничала со славой Саннинов, но перебить славу самого Сарутоби она пока не могла. Тут–то ему на руку и сыграли отголоски Второй войны, когда от шиноби требовали выполнения задания любой ценой. Твоя ли жизнь или жизнь твоей команды, задание должно быть выполнено. Чем Хирузен с друзьями и воспользовался, когда Сакумо провалил миссию, спасая свою команду. Организовать травлю не составило труда. Но даже он не ожидал настолько полного успеха. У Хирузена и его команды даже произошел небольшой совет — а не стоит ли немного уменьшить накал страстей, цели они добились, а дальнейшая реализация плана сулила ситуацию, когда Сакумо просто не останется ничего иного как покончить жизнь самоубийством, дабы не позорить клан. Сарутоби до сих пор не уверен, стоило ли поддаваться на аргументы Советников и доводить дело до смерти одного из сильнейших шиноби Конохи. Он и деревне мог неплохо послужить. Но его убедили. Что случилось, то случилось.
Теперь же по силе, известности и популярности лидируют всего четыре человека. Данзо, конечно, тоже был бы не против побыть Хокаге, но сейчас его просто не примут. Значит, остаются только Намикадзе, Орочимару, Джирайя и Цунаде. Последнюю вычеркиваем из списка — объективно она слабейшая, да и управленец из нее так себе, прямо скажем. Джирайя… этот может и не согласиться. Убедить, конечно, получится, но опять же, управленец он еще худший, чем Цунаде. Орочимару всем хорош, и силен и умен, но вот репутация в деревне у него не очень. Одержимость бессмертием и научные опыты этому не способствуют. Ну и да, если кто из Санинов и может его предать, то это именно он. Остается Намикадзе. О силе и говорить не стоит, стартовый задел в виде, пусть и разбавленной, но все же крови Сенджу дает очень много. Так он еще и не дурак, скорей даже наоборот. Сумел по полной использовать то, что дала ему природа, параллельно изучая и дорабатывая старые техники, не забывая создавать новые. Его совсем не зря называют гением. Молод, что в перспективе дает ему преимущество над Саннинами. Очень хорошие лидерские качества. И, что немаловажно, лоялен лично ему, Хирузену. Не настолько, чтобы его считали человеком Сарутоби, но достаточно, чтобы он слушал советы старика даже будучи четвертым Хокаге. Только эта неполная лояльность и не позволяет отбросить Саннинов и поставить его на первое место в списке будущих преемников.
Само собой, Хокаге могли стать и другие шиноби. Например, мастер иллюзий и глава клана Курама. Нынешний глава клана Учиха, но тут с оговорками. Нынешний глава клана Хьюга, который собирается в скором времени оставить пост главы, передав его старшему сыну. Или Инузука Хачи, так наподдавший в свое время Третьему Райкаге, что тот сейчас и войсками толком не командует, в основном циркулируя по фронту и ища своего давнего обидчика.
Но у них у всех был очень большой минус — они были неподконтрольны Хирузену. Вообще никак. А некоторые откровенно против него, как тот же глава клана Хьюга. Но слава богам, он прожил достаточно долго, чтобы обзавестись нужными людьми на все случаи жизни. Даже на такой. Так что ему есть кого предложить на освобождающийся пост Хокаге. Тут главное, правильно выбрать и не прогадать. Власть способна сильно менять человека.
* * *На следующий после встречи с Хирузеном день я получил указание Джиро вновь надеть одежду, обработанную для тренировок. В путешествии между городами, как вы понимаете, я ходил в обычной, и когда вновь надел тренировочное кимоно, внешне ничем не отличающееся от повседневного, даже вздохнул с сожалением. Я с пониманием отношусь к тренировкам и постоянным нагрузкам, но любви это понимание не прибавляет.
— Хватит вздыхать, — проворчал дед, — от этого твоя жизнь зависит. — На что я еще раз вздохнул, а старик, покачав головой, продолжил: — Не хочешь заняться нашим будущим домом?
— Думаешь, чинуши будут со мной разговаривать? — состроил я скептическое выражение лица.
— Это от тебя зависит. Но если Хирузен выполнил обещание, то им придется.
— Даже не знаю, деда, — ответил я неуверенно. — Нервы они мне в любом случае потреплят, а показать мою самостоятельность и твое доверие можно и каким–нибудь другим способом. Попроще.
— Что ж, решено, — кивнул он. — Ты идешь в администрацию Хокаге, а я сразу в больницу.
— Ну ты даешь, деда, — провел я рукой по волосам. — Как скажешь, конечно, но за результат не ручаюсь.
— И не надо, — махнул старик рукой. — Пусть и по мелочам, но нам надо набирать преимущество. Если чиновники окажутся настолько глупыми, что начнут юлить, грубить, надменничать и все такое прочее, у нас будет чем попенять Хирузена. Или упомянуть об этом в каком–нибудь другом месте. В идеале надо бы спровоцировать что–нибудь посерьезней, но тут как получится. Если туда пойду я, на это и шанса не будет.
— Мелочно как–то… — изобразил я неуверенность.
На всякий случай. На самом–то деле, полностью согласен со стариком. Не в том мы положении, чтобы даже от такого носы воротить.
— В деле выживания, Ши–чан, ни мелочей, ни мелочности не бывает, — отрезал старик. — Вот при наборе влияния еще можно поспорить, но не при выживании.
Вот так и получилось, что в здание Хокаге, где и располагалась администрация, пошел именно я, причем один. Не скажу, что мне там прям грубили, но вот дела делать тупо отказались. С трудом найдя нужного человека, занимающегося сдачей в аренду земли и строений, натолкнулся на стену пофигизма. Он просто не желал работать с ребенком, и все тут. Не знаю, чем он руководствовался, но по промелькнувшей в разговоре информации послание от Хокаге он таки получал.
— Значит, по–вашему, — решил я закругляться, — вместо решения проблем в больнице, мой дед должен тратить время на то, что могут сделать другие?
— Узумаки–сану лучше знать, чем заниматься, но если у него есть эти самые «другие», то почему он послал тебя? — а вот ЭТО уже грубость. — Сначала подрасти, стань хотя бы генином, а уже потом иди решать финансовые и юридические вопросы семьи.
— Неуважение к главе клана, неуважение к наследнику, неподчинение Хокаге, — разгладил я несуществующую складку на кимоно, а у мужчины на мои слова вполне заметно дернулся глаз. — Что ж, Хосака–сан, видимо, это мелкое дело и правда должны решать совсем другие люди.
— Не передергивай, мальчик, — ответил он сухо.
— Всего хорошего, Хосака–сан, — поклонился я ему на прощание.
Видимо, это личная инициатива данного индивидуума. Сомневаюсь, что Хирузен будет ставить палки в колеса в этом вопросе. Или кто–то играет против Хирузена, но опять же… не вижу смысла. Не те мы с дедом фигуры, чтобы использовать нас таким образом. Скорей всего, Хокаге просто дал разрешение сдать нам в аренду дом, а уж чинуша частным порядком решил срубить бабло, как говорится. Только вот проворачивать подобное с ребенком довольно затруднительно. Точнее, затруднительно это сделать со мной, здесь и сейчас.
Вот и говори потом, что Узумаки еще что–то значат здесь.
Больница Конохи представляла из себя достаточно современный комплекс зданий с трехэтажным главным корпусом. Искать там деда — занятие неблагодарное, учитывая, что даже дежурный не знал, где он. Да, был, да, ушел к директору, но где эти двое, сейчас неизвестно. К тому же, мне никто и не даст шляться по территории госпиталя. Постояв в холле еще какое–то время, пришлось признать, что идти сюда было неудачной идеей. Но перед тем как уйти, я решил выгадать хоть что–то, уточнив все у того же дежурного, не лежит ли у них некий Доку. Не, ну а вдруг? Закрыть тот заказ было бы здорово. К сожалению, не лежал. Более того, за время боевых действий к ним он не попадал. Жив Доку или нет, в больнице тоже не знали — не их профиль. С кем он скидывался, чтобы сделать у нас заказ, я тоже не знал. Жаль. Ну да не горит.
Выйдя на улицу, огляделся. Все–таки Коноха — красивое место, буквально утопающее в зелени. Рийшу, столица Страны Рек, тоже не плоха и имеет свой особый колорит, но здесь мне нравится больше. Что ж, решено — пойду прогуляюсь.
Подспудно я надеялся, что встречусь с кем–нибудь из оригинала, но, увы, не сложилось. Все–таки Конохагакуре–но–Сато — город, пусть и небольшой, да и где гарантия, что я кого–нибудь узнаю, даже если встречу? Рынка, как такового, здесь не было, достопримечательностей я не знал, целями не задавался, да и не в первый раз так брожу, так что и не удивительно, что мне это достаточно быстро надоело, поэтому, закупившись данго — это такие шарики–моти, сделанные из риса и наколотые на палочку, — отправились с моей тенью по имени Шида домой. В смысле, в гостиницу, где мы сейчас жили.
Старик вернулся только под вечер, рассказав, что в местной больнице и правда с печатями настоящая беда. Пока была жива Узумаки Мито, все, вроде, было нормально, но после ее смерти, вот уже девять лет, там в лучшем случае делали профилактику, а некоторые печати так вообще имеют обрывы и держатся только на постоянной подрисовке чернилами. Вы только представьте — часть материала, на которой «выжжена» печать, со временем испортилась, так местные заменили то место, условно конечно, новым кирпичиком, а на нем дорисовали недостающую часть. Почему не «выжгли»? Так чернила не несут в себе чужеродной чакры, они просто связующее звено, которое наполняется чакрой из печати. А ставить временные знаки «абсорбции» здесь не умеют. Точнее, не знают о них. Маленькая уловка клана Узумаки, позволяющая работать с уже активными печатями.
Но настолько плачевное дело, только с по–настоящему сложными или уникальными образчиками фуиндзюцу, с теми, которые в больнице просто опасались трогать, а заменить либо не могли, либо могли, но на худшую версию. В остальном, если это возможно, Коноха поставила работы своих мастеров. Однако Джиро лишь морщился, когда рассказывал об этом. Не удивительно, что замене подверглась меньшая часть печатей — даже сбоящие, у красноволосых они работали лучше. Не загнулась больница только по одной причине — лечат все–таки меднины, а печати, как ни крути, лишь облегчают это лечение. Даже если они все разом прекратят работать, больница продолжит заниматься своим делом. С худшим качеством — да, но продолжит.
На рассказ о моих похождениях Джиро только хмыкнул и, махнув рукой, пообещал разобраться завтра. Но не сложилось.
Посреди ночи нас разбудил какой–то тип в одежде медика Конохи и начал чуть ли не слезно умолять прибыть старика в госпиталь. Оказывается, этой ночью прибыл караван с ранеными, и требовалась сложная операция сразу семи шиноби. Будь их меньше, хотя бы трое, то они бы рискнули использовать себе в помощь одну хитрую печать, но раненых было семеро, из–за чего была вероятность перегрузить печать. Точнее ее «чернильную» часть. Вот тут кто–то и вспомнил о Джиро. Изменять не просто активированную, а рабочую печать могли ну очень немногие. Узумаки в этом засветились, а старик был мастером среди Узумаки, да и изменять ничего не надо было, просто поддержать слабое место, пока идут операции. Я понимаю, почему люди, далекие от фуиндзюцу, посчитали, что «изменение» и «удержание обрыва» — это одно и то же или как минимум похоже, но это не так. Совершенно иной принцип. В первом случае нужны хорошие навыки в управлении и изменении чакры, скорость реакции, понимание печати, обширные знания и умение быстро считать. Во втором же случае — изменение, управление, контроль и огромное количество чакры. А вот контроля–то у старика и не было. Не для такой работы. Как и у большинства шиноби, к слову. И если среди ирьенинов такой человек и нашелся бы, то у него вряд ли бы оказались остальные пункты из условия.
Джиро согласился. Не потому, что он превозмогатель и герой, а просто потому, что проблема решалась гораздо проще. Для мастера фуиндзюцу проще. Он просто придет туда, вычислит знаки, блокирующие копирование, удалит их, свяжет пустующие места, а потом просто скопирует печать поверх настоящей, но с небольшим смещением, чтобы можно было потом вернуть «защитную» часть. Сильно сомневаюсь, что в том переплетении линий и знаков, что получится в итоге, кто–нибудь что–нибудь поймет. Да, продержится такое всего пару дней, но эти пару дней копия будет полностью работоспособной. Тут главное две вещи: деактивировать после всего оригинал, чтобы он не мешался, и позаботиться о том, чтобы при снятии защиты не присутствовали посторонние. Вряд ли там есть те, кто что–то разберет, но береженного, как говорится, и бог бережет. Не знаю, что там за печать, потому не скажу, сколько такая работа займет времени, но максимум минут двадцать. Старик полгода назад демонстрировал мне точно такой же прием на печати четвертого уровня, и проделал он это достаточно быстро. Пусть он знал заранее, что искать, удалять и заменять, пусть это была не медицинская печать, которые отличаются особой сложностью, но зная систему, это не так трудно. Прибавьте к этому, что в городской общественной больнице вряд ли есть работа Узумаки четвертого уровня. Я даже больше скажу — в медицине четвертый уровень избыточен. Да, они существуют, только все узко специализированы. Создавать такую печать имеет смысл только в случае отсутствия нормального персонала. Ну, или боевая медицина, но это уже несколько иное. В общем, старик справится, к тому же ничего иного и не остается.