Судя по унылому выражению лица, доблестному стражу Пайрогии происходящее отнюдь не нравилось. Если сравнивать Гуннара и любого из громил… Скала и валун. А скорее, лесная рысь и облезлый кот.
Пауза затянулась. Варвар, попутно рассчитывая пути к отступлению (если выражаться точнее, к немедленному бегству, ибо бегство не всегда позор, но постоянно — необходимость), замечал, что его внимательно рассматривают из-под шлемов. Пятеро — спокойно, шестой — заинтересованно.
Вот как раз шестой у них и главный. И доспех побогаче.
— Скажите хоть словечко! — натужно улыбнулся Конан.— У меня еще осталось немного денег. Хотите, угощу?
— Благодарю,— хмыкнул тот самый, шестой.
Детинушка превосходил ростом варвара на два пальца и был не менее широк.
Только сейчас Конан разглядел, что у неизвестного под кольчужным оголовьем скрывается совсем коротенькая, аккуратно постриженная светлорусая бородка. Глаза голубые, будто у Веллана. Впрочем, он не оборотень — Рангильдор об этом свидетельствует со всей ясностью.
Магия врать не может.
— «Благодарю» — это согласие или отказ? — призвав на помощь всю свою вежливость, вопросил Конан.— Может быть, представимся? Друзья и родичи называют меня Конаном из Канахов, хотя какое имя дала мне мать при рождении, я и сам не помню.
— Мне гораздо интереснее, как тебя называют враги, Конан Канах,— нейтрально ответил голубоглазый.
— Ну…— закатив глаза, фыркнул варвар.— Я и слов-то таких не знаю. Однако, если ты назвал меня Конаном, значит, мы врагами не являемся.
— Пока,— уточнил незнакомец.— Поговорим? Один на один?
— А-а… А обстановка не помешает? — варвар задумчиво почесал подбородок и обвел взглядом разгромленный трактир. У ног лежали мертвые тела, подошва левого сапога Конана омывалась лужицей темной, черновато-багровой крови, кое-где по углам шевелились двое или трое раненых.— Может быть, найдем более удобный кабак?
— Здесь самое место для серьезных разговоров,— преспокойно ответил человек с русой бородой и снял шлем. Откинул бармицу. Серьезно, но в то же время хитровато и искоса взглянул на Конана.
— А меня друзья обычно кличут Альбиориксом, сыном Бойга. Отец — гипербореец, мать — бритунийка. Поэтому и имя такое странное для здешних мест.
— Пресветлый Митра и молот Крома! — ахнул варвар.— Альбиорикс? Ты откуда здесь?
— Поговорить,— пожал плечами капитан стражи бритунийской столицы.— И очень вдумчиво.
Альбиорикс глянул на своих телохранителей. Те подчинились безмолвному приказу мгновенно — двое без лишних угрызений совести добили раненых, третий взял пискнувшего что-то неразборчивое Гуннара за шиворот и едва не пинком выставил на улицу, а еще двое взяли под охрану выходы наружу и в кухню трактира. Гуннар напоследок послал Конану умоляющий взгляд, но варвар понял — с таким серьезным человеком, как Альбиорикс, лучше не шутить. Если хочет говорить наедине — сколько угодно. В конце концов, он же не стал нападать сразу? А если бы захотел выведать у Конана все его невеликие секреты, то нет ничего проще, как скрутить варвара, отправить в заповедные подземелья и познакомить там с чем-нибудь железным и горячим наподобие каленых щипцов или… Даже думать о таком не хочется!
Капитан вполне невозмутимо поднял один из табуретов, второй поставил Конану, третий использовал в качестве столика.
Без тени брезгливости оттащил в сторону пару развалившихся поодаль тел. Сам налил вина в уцелевшие кружки.
Варвар всегда был человеком простым, а потому мигом уселся и пригубил дармовое угощение. Краем глаза Конан замечал, как за окном, затянутым тонким бычьим пузырем, белеет испуганно-заинтересованная физиономия Гуннара.
— Мы все вляпались в дерьмо,— без всяких предисловий и с военной непредвзятостью заявил Альбиорикс.
— Приятно слышать,— кивнул варвар.— И что дальше?
— Хочешь спасти свою шкуру, посланник короля Пограничья? Я вот хочу… А выбираться из выгребной ямы лучше всем вместе.
— Согласен,— Конан оценил разумную мысль. — Я даже подскажу, кто нас загнал в эту яму. Бешеный Вожак? Тот, кто поднял оборотней против людей?
— И он тоже,— капитан отпил из кружки и, прищурившись, уставился на варвара.— В указанной яме мы оказались не только благодаря Бешеному. Иногда мне кажется, будто Вселенная взяла в руки поганую метлу и смела всех так или иначе замешанных в этом деле в… то самое место, о котором ты упомянул.
— То есть в Пайрогию,— уныло заключил Конан.— Можешь объяснить по-человечески?
— Пройдет еще день и настанет ночь,— голосом записного пророка изрек Альбиорикс.
— Так уж устроен мир,— остроумно дополнил варвар, но осекся, когда увидел яростный взгляд капитана.— Ты продолжай, продолжай.
— Следующей ночью, после полуночи — Час Девяти Звезд. Откроются Врата. Тогда конец.
— И что? Мне надо спасти мир? А я, между прочим, сегодня еще не обедал.
— Тупое отродье! — взревел Альбиорикс и вскочил, пинком отшвырнув табурет.— Не понимаешь, с чем шутишь? Девять звезд! Книга Бытия! Меч Скелоса! Странник! Все сходится! Один к одному!
— Тихо, тихо,— замахал свободной левой рукой варвар, а правой протянул капитану кружку.— Давай по порядку. Какие звезды, при чем здесь Книга Бытия, откуда в Бритунии появился меч Скелоса и кто такой Странник? Поверь, ни о чем, кроме священной книги оборотней, я не знаю!
Альбиорикс шумно выдохнул, успокоился и почему-то сел прямо на пол.
— Все демоны мира! Я был уверен, что люди из Пограничья, присланные истинным вожаком оборотней, приехали помочь нам… Неужели ты на самом деле не врешь? И никогда не слышал о Вратах?
— Никогда,— отрекся Конан.— Рассказывай!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
в которой господа послы чувствуют себя пленниками…
Когда Конана, Тотланта и Эмерта вежливо проводили к выходу из королевского дворца (а если называть вещи своими именами — выставили вон), к враз погрустневшим Эртелю и Веллану подошел слуга в сопровождении двух стражников и мягким голосом предложил следовать за ним.
Так они и отправились в путешествие по освещенным потрескивающими факелами коридорам — впереди бодро вышагивает слуга, за ним плетутся мрачные послы, а сзади топают два рослых парня с алебардами.
— Вот ваша комната, господин Эртель, а здесь ваша, господин Веллан…— с поклоном сообщил слуга, когда маленькая процессия добралась до места.— Между ними есть дверь, так что вам нет нужды выходить в коридор.
Эртель поджал губы и недовольно пробурчал:
— Очень напоминает тюрьму со всеми удобствами…
Слуга промолчал и отпер сначала одну, а затем другую дверь.
— Прошу вас, господа. Если вам что-нибудь понадобится — только скажите. Из комнат выходить незачем,— он выделил голосом последнее слово, и по его внезапно блеснувшим глазам Веллан заподозрил, что слуга этот — нечто больше, чем обычный прислужник в замке.
Он исподтишка повнимательнее пригляделся к человеку в форме лакея — невысокий, коренастый, с необычно длинными руками. Широкие кисти с узловатыми, как корни деревьев, пальцами, говорили о недюжинной силе их хозяина. На вид слуге было около сорока лет. Прямые, коротко остриженные черные волосы, крючковатый нос, морщинистые веки, дряблые губы старили его облик, но ярко горевшие желтоватые глаза свидетельствовали о живом и ясном уме. Держался слуга уверенно, без всякого подхалимства, и Веллан, встретившись с ним взглядом, внутренне поежился и поскорее юркнул в комнату. Эртель важно последовал за ним.
— У ваших дверей будет стоять стража. На всякий случай. Спокойной ночи, господа,— пожелал слуга и закрыл дверь.
Комнаты, отданные послам, были одинаковы и состояли из двух небольших помещений — спальни и кабинета. Между спальнями находилась обитая шелком внутренняя дверь.
В кабинетах обнаружились столы со множеством ящиков и роскошные резные кресла, обтянутые коричневым бархатом. На столах имелись стопки чистых пергаментных листов, чернильницы и несколько очиненные перьев. Спальни были заняты низкими широкими кроватями под балдахином, парой кушеток и туалетными столиками — на одном стояли кувшины с водой для умывания и лежали чистые полотенца, на другом — поднос с фруктами и заманчиво поблескивающими бутылями.
Поразмыслив, Веллан забрал поднос и направился к Эртелю.
Господин посол Пограничного королевства уже скинул перевязь с мечом и бросил ее на кровать. В тот миг, когда вошел бритуниец, он как раз стягивал куртку. Веллан поставил поднос у кровати и попытался сковырнуть с бутыли пробку. Это ему не удалось, и он раздраженно зашипел.
Эртель швырнул куртку рядом с мечом, повалился на кровать и при помощи ног скинул сапоги. Пока он с наслаждением шевелил освободившимися пальцами ног, Веллану наконец удалось откупорить бутылку.
— Ты что, так и собираешься таскаться с мечом? — удивился Эртель, приподнявшись на локтях.
— Я не очень доверяю здешнему гостеприимству,— отозвался Веллан после того, как глотнул вина.
— А мне? — Эртель взял протянутую бутылку и отпил несколько маленьких глотков.— Я тоже не доверяю, но не сидеть же всю ночь и караулить? Если бы от нас хотели избавиться, то давно бы уже это сделали. Скажем, в тюремных подземельях. Или сыпанули бы яду… — он перебросил бутыль приятелю и откинулся назад, заложив руки за голову.— Так что снимай меч, сапоги и камзол, и давай мыслить, что делать дальше.
Веллан с сомнением покачал головой, но поскольку сидеть в жарко натопленной комнате в полной амуниции было тяжеловато, махнул рукой и через короткое время принял такой же вид, как и Эртель.
Поочередно прикладываясь к бутылке, они решили для начала проверить, знают ли стражники какой-нибудь язык, кроме родного. Веллан на аквилонском громко осведомился, не желает ли кто быстро и без труда заработать по золотому шеллину. Ответа не последовало. Вопрос был повторен на туранском, затем на немедийском, но в коридоре по-прежнему стояла тишина. Зато после такой же фразы по-бритунийски дверь немедленно приоткрылась и в щель просунулась голова одного из солдат.
— А как? — спросил он.
Веллан засмеялся, кинул ему обещанный шеллин:
— Принеси еще вина и копченый окорок.
Стражник на лету мертвой хваткой поймал монету и, скороговоркой произнеся «Будет сделано», скрылся за дверью. Эртель с Велланом не успели обменяться и парой фраз, как створки снова приоткрылись, впустив пухленькую служанку с подносом.
— Вот это да! — признал, слегка ошеломленный такой прытью, Веллан.— Воистину, золото решает все!
— Очень хорошо, когда оно есть, и очень плохо, когда его нет,— глубокомысленно подхватил Эртель, отрезая кинжалом кусок мяса.
— Только что были на ужине, а есть все рано хочется,— заметил Веллан и тоже потянулся к мясу. Немного погодя он спросил:
— Так на каком языке будем строить коварные замыслы?
— На аквилонском, я его лучше всего знаю,— пробурчал Эртель. Его челюсти увлеченно трудились над нежной копченой свининой.
— Как думаешь, Книга Бытия действительно существует? — поинтересовался Веллан, запивая мясо вином.
— Кто ее знает? — пожал плечами Эртель.— В людских преданиях о ней не говорится ни слова, а в наших она постоянно упоминается и даже цитируется.
— Где ты таких слов набрался? — передразнил серьезный тон приятеля Веллан.
— Помнишь, через нашу деревню проезжал то ли аквилонский, то ли немедийский архивариус? Ну, тот, что собирал все сведения об истории Пограничья? Мне очень нравилось его слушать…
— Не помню,— хмыкнул Веллан.— Когда это было?
— Давно… — Эртель сморщил лоб. Когда это не помогло, поднял глаза к деревянному потолку.— Нам было лет по десять, кажется.
— Вспомнил! — засмеялся Веллан.— Я в ту пору уже охотился самостоятельно, а ты все за дядькиным хвостом бегал!
— Это ты охотился? — возмутился Эртель.— Да ты и в шестнадцать лет от мамкиного подола оторваться боялся, уж это я точно помню!
— Ох, и поколочу же я тебя,— мечтательно уперев взор в зарешеченное окошко, произнес Веллан.
— Это я тебя поколочу,— отрезал Эртель и в подтверждение своих слов ткнул приятеля кулаком в бок.
Разумеется, дело завершилось небольшой потасовкой. Эртель был посильнее, Веллан — проворнее, и победа осталась за ловкостью. Господин посол был скинут на пол, прижат к ковру и получил изрядное количество щелбанов по носу… Затем последовало примирение, отмеченное распитием еще одной бутыли…
— Давай серьезно,— сказал Веллан, когда в бутылке не осталось ни капли.— Что мы вообще знаем? Я имею в виду — знаем о положении в Бритунии и о наших спятивших родичах?
— Почти ничего,— Эртель вздохнул и потер свой слегка опухший нос.— Знаем, что Бешеный Вожак где-то здесь, в Пайрогии. Знаем, что с приходом к власти советника Вегеля ужесточились наказания и увеличились налоги. Знаем, что прекратились действия боевых дружин…
— Это ты с чего взял? — удивился Веллан.
— С тех пор, как мы покончили с Бешеной Стаей Пограничья, в Бритунии, да и вообще во всей округе наступило затишье,— пояснил Эртель и озабоченно добавил: — Только кажется, что оно смахивает на затишье перед бурей. Или, наоборот, со смертью Деррека все кончилось…
— Ничего не кончилось,— перебил Веллан, с которого слетела вся веселость.— Я боюсь, что все только начинается. Зверства в Пограничье наверняка должны были отвлечь внимание от чего-то, происходящего в Бритунии. И, если хочешь знать, я почти уверен, что Вегель и есть Бешеный Вожак!
— Знаешь, я с тобой полностью согласен,— торжественно кивнул Эртель.
Веллан перевел дух, хлебнул вина и продолжил. Он так разошелся, что метался по комнате из угла в угол, размахивал руками и едва не своротил один из столиков:
— Король Элдаран, можешь мне поверить, не протянет и месяца. Наследников у него нет. Кто займет опустевший престол? Разумеется, тот, кто и сейчас является правителем Бритунии! Вегель сумеет удержать страну в латных перчатках, но бунтов ему не избежать. Кезанкийцы уж сейчас ропщут, если Вегель захватит власть, они возьмутся за сабли… Да что горцы! Дворянство, конечно, пока выражает верность королю, но стоит ему умереть, они тут же начнут грызню за трон. Для полного счастья объявится пара-тройка якобы незаконнорожденных сыновей Элдарана и так далее…
— У Вегеля все равно самые лучшие шансы на корону,— заметил Эртель.
— От арбалетного болта и яда в стакане вина не спасут никакие шансы,— отрезал Веллан и устало замолчал. Его порыв иссяк.
Эртель поднялся с кровати и в задумчивости прошелся по комнате.
— Возможно, все так и есть. Но что делать нам?
— Не знаю,— честно признался Веллан.— Конан собирался встретиться с этим давним другом короля, горцем Кейлашем… Может, они что-нибудь сообща и решат. А нам остается не зевать и поглядывать по сторонам. Вдруг высмотрим что полезное?
— И как ты предлагаешь высматривать что-то полезное, если нас держат взаперти? — скривился Эртель.
— Значит, надо найти способ улизнуть и побродить по дворцу,— решительно заявил Веллан, оглядывая обшитые темным деревом стены.
— Можно расправиться со стражей…
— Это нам — раз плюнуть,— согласился Веллан,— но после такого безобразия нас точно выкинут обратно в Пограничье. Это в лучшем случае. В худшем — будем болтаться на виселице у городских ворот. Не подходит.
— Как насчет окна? — Эртель подошел к узкому проему и подергал за прутья узорной решетки.
— Сломать? — задумчиво спросил сам у себя Веллан.— Много шума…
— Не сломать, а вынуть из гнезд,— поправил Эртель.
Окна в комнатах были закрыты снаружи переплетением легких ажурных полос из бронзы. Эртель подтянулся и выглянул наружу — непроглядная безлунная ночь, даже звезд не видно.
— Ты действительно хочешь прогуляться по дворцу? — спросил он у Веллана. Тот замялся:
— Не уверен… Какой смысл ломать решетку? Завтра это обязательно заметят. Пойдем лучше спать. Походим по дворцу днем, посмотрим, что здесь и как, а потом будем соображать…
— Ладно,— сдался Эртель.— Может, ты прав. Лишний риск нам пока ни к чему.
* * *На следующее утро их хорошо накормили, а затем пригласили осмотреть замок. Мечи после деликатной просьбы пришлось оставить в комнате.