Назначенный первым на смерть, ДУ “Лай-Юйань”, разом получив тройной шквал попаданий, в первые же минуты боя вышел из сражения, полностью прекратив стрельбу. От удачных попаданий повредились пародвижительные машины и котлы. Заливая внутренние помещения, они обваривали команду дирижабля горячим паром. На нижней палубе от попаданий огневых выстрелов разгорались первые языки огня.
-Пушкари! Первый катаец готов! Благодарю за службу!
Выведя из строя первый дирижабль, троица ‘акул’, не снижая скорости, двинулась дальше с тем, чтобы вскоре выполнить синхронный разворотный маневр. Флажковым сообщением капитаны сообща назначили новую жертву. Им стал ДУ ‘Чин-Юань’. Тем временем среди противников царила суета. Матросы рядом стоящих судов обменивались флажковыми сообщениями. Адмирал Шикай, на глазах которого тартарцами за считанные минуты был выведен из строя ударный дирижабль, спешно пытался поменять навязанную ему врагами стратегию боя.
-Плутонги по левому борту! Товсь! По второму в голове! По Чин-Юаню наводи! Трассирующим бронебойным! Пли! Следующий – бронебойным! Пли! Еще! Пли!
Вторая атака вышла хуже, не так удачно, как первая, потому что команда ‘Чин юаня’ до гибели сумела нанести хоть какое-то противодействие. Преодолев заслон из катайских выстрелов, наша троица вышла в зону уверенного поражения противника. Когда настало время, нашими выстрелами на катайском дирижабле была снесена паровая труба и напрочь перебиты рули управления, следом замолкло среднее орудие по левому борту. Из сквозных отверстий вскоре начали выбиваться струйки пара, видимо с поврежденного котла. Но остальные орудия в казематах дирижабля еще отвечали и до распространения пара по борту сумели-таки сделать по паре-тройке выстрелов, нанеся удаляющимся ‘Палладе’ и ‘Нике’ незначительные повреждения. На этой ноте закончилась жизнь дирижабля ‘Чин-Юань’ Но на этом наше везение закончилось.
Адмирал, своим видом выражая презрение случайной гибели, стоя на верхнем открытом мостике, от повторной удачной атаки тартарцев потеряв уже второе судно, совершенно рассвирепел. Громко шипя на всех офицеров на мостике, он таки сумел довести до командиров рядом висящих дирижаблей смену планов и запустить машины, начав движение. Отказ от толкового совета капитана ‘Янг Вэя’ и парение в воздухе в ожидании ответа тартарцев дались ему глупой гибелью двух дирижаблей. Катайская эскадра, ложась на новый курс, параллельно, с перелетом, просекнув и копируя стратегию тартарцев, пыталась устроить стену огня удирающим от них дирижаблям. И им это удалось.
- Капитан! Попадание по левому борту! Плутонговый командир, мичман Кареев убит наповал! Осколком голову отсекло! Легко ранен матрос Фокин, таперича на перевязке у лекаря в фельдшерской. Горит рундук на средней палубе, но сейчас потушим. Третье орудие заклинило, но пушкари грят, быстро сделают. Еще случайным попаданием в первом каземате укладку повалило, но это яйца выеденного не стоит. Там канониры простым испугом отделались.
ЭУД ‘Паллада’, двигавшейся позади всех, досталось поболее:
-Игнат Михайлович! Прямыя попадания повредили слегка несколько паропроводов и вторую выхлопную трубу. Горячий пар идет в отсеки. Матросы с пародвижительного думают, что можно сделать, но для полевого ремонта надобно сбрасывать скорость дирижабля до нуля. Иначе сможем выдать только часть от максимума. И недолго. Еще разбито орудие во четвертом каземате. Убиты канониры Силантьев и Елисеич. Тяжело ранен заряжающий Евсеев. В нескольких местах погнуты переборки. Их только в мастерских в порту выправить получится. Задеты рули управления. С трудом, но возможность управлять пока есть.
Капитан Поповский, нахмурившись после услышанного, отдал приказ рядом стоящим помощникам:
-Матрос, шуруй на деку! Посигналь нашим. ‘Поврежден. Выполнять задачи в полной мере не можем. Уходите.’
Обращаясь к второму помощнику, капитан резко сказал, как отрезал:
-Передай в пародвижительный! Сбросить скорость до трети от максимума! Слезно проси их, пусть думают, как сделать ремонт в движении. Хоть заплатку на паропроводы намотают, но ход дирижаблю мне обеспечат! Иначе сразу в гроб ложись. С дистанции эти желтые собаки запуляют. Ежели сделают, мы еще побарахтаемся!
Тем временем на верхнем мостике ‘Новика’, капитан, получив новое сообщение от Поповского, глухо и цветасто выругавшись, начал распоряжаться:
-Юнга, лети к телеграфисту. Красным в адмиралтейство. Ведем бой с катайцами. Выведены из строя ДУ ‘Лай-Юйань’ и ДУ ‘Чин-Юань’. ЭУД ‘Новик’ и ‘Ника’ имеют легкие повреждения. ЭУД ‘Паллада’ повреждена и вышла из боя.
-Матрос! Сигналь ‘Палладе’. Мы уходим. Держитесь, братцы.
-Рулевой, один протяжный гудок! И три коротких следом!
Через несколько мгновений раздавшийся из паровых труб натужный громовой рев, похожий на то, как трубит слон, парового судового ревуна оглушили юнгу. Некоторое время юноша тряс и бил себя по ушам, пытаясь восстановить свой слух. Восстановив, как ему показалось, слух, Сергей ринулся к телеграфной, периодически балансируя в проходах и коридорах от периодических маневров судна и воздушных ям. Войдя в комнатку, юнга застал телеграфиста за работой, принимающего новое сообщение.
-Чего? C адмиралтейства? /
-Ага! Просят держаться! Говорят, помощь близка.
-Тю-ю. Когда она еще будет. Бой же он вот он, а они черти где. Это они нас успокаивают.
-Молчи ты. И так тошно. Ты бы лучше грил, как оно там вокруг.
-Да как. Двум катайцам как врезали под дых, так они сразу и сдулись. И в отместку катайцы нам заодно навесили плюх. ‘Новику’ с ‘Никой’ – еще ерунда, а вот ‘Палладе’ сильно досталось. Бросаем ее. Тормозит она капитанскую стратегию. Давай, капитан просил вот это срочно отправить.
Повернувшись, юноша хотел уж дернуть ручку двери, как голос телеграфиста заставил его остановиться:
-Послушай, Сергей.
-Чего тебе?
-Сон мне плохой сегодня снился. Чуйствую, сегодня тута мой последний полет. Ежели что, помнишь, как тута я учил?
-Не дури, дятел, еще не раз тут посидим, покалякаем. Не выдумывай себе.
И юнга, захватив только поступившее новое сообщение капитану, резво вышел за дверь.
Уходя от ‘Паллады’, Василий Павлович решили стратегию не менять. Единственное, капитаны теперь решили попробовать на зуб флагмана эскадры. Вскоре, уйдя подальше и взяв более высокий эшелон полета, синхронным маневром оба дирижабля принялись выполнять маневр разворота.
Сверху прекрасно виднелась активно пыхтящая паром плывущая в небе катайская эскадра, которая вслед за двойкой тартарцев тоже начала менять высоту. На фоне земли коричневые дирижабли почти сливались с нею и проявлялись на фоне густой лесополосы. В стороне от всех к едва плетущейся по небу ‘Палладе’, каждый наискосок к корме, пристроились ДУ “Динь-Юань” и ДУ ” Чжень-Юань’, явно намеревающиеся взять того в клещи. Капитан от осознания такой незамысловатой катайской стратегии даже закричал невидимому ему Поповскому:
-Игнат Михайлович, да уходи ты! Смотри, сзади тебя! Сзади!
Но было поздно. Канониры катайских дирижаблей уж начали прицельную стрельбу, взламывая бронебойными выстрелами броню нашей ‘Паллады’. Через некоторое время ее казематы даже начали было отвечать, но куда с меньшим ожесточением.
-Игнат Михайлович! Катайцы пристроились сзади, на дистанции прицельной стрельбы.
-Где ж ты раньше был? Плутонги, быстро! По катайцам бронебойным с хода пл...
Сильный удары попаданий сотрясли дирижабль. Тоскливо заныли и больно заскрежетали переборки. Ветер донес на мостик капитана рваные клубы густого пара. Воздух вокруг наливался теплой влагой. Новые и новые попадания били по дирижаблю, превращая его бронированную обшивку в подобие рваной тряпки. От очередного попадания капитан не удержался и упал, больно ударившись рукой. Когда он сумел подняться, услышал редкую ответную пальбу своих паропушек. Вскоре в слуховой трубе засвистел свисток и послышался негромкий голос боцмана, усиленный эхом слуховой трубы:
- Капитан, разбиты пятый и кормовой казематы. Первый, второй и третий еще огрызаются, но канониры везде сменены на вахтовых. Первые поранены и лежат с увечьями. Катаец шрапнельных в разрез окна бронещита ‘удачно’ закинул.
-А шестой?
-Туда не пройти. Разбита первая выхлопная труба, поврежден паровой котел. Давление в движителе падает. Паром и горячей водой заливает пародвижительный отсек. Ребята там остались. Энергетический контур частично разорван, но еще держит. Ремонт в наших условиях более невозможен. Сколько мы еще продержимся, сложно сказать. Надобно садиться. Или решайте, капитан. Как пред боем обсуждали! Как слышите меня, капитан?
Ответа не последовало.
-Капитан? Вы слышите меня? Капитан?
-Слышу, боцман! Слышу! Плутонги, продолжать пальбу. Цели и выстрелы полностью на ваше усмотрение.
Сквозь сильный грохот, пальбу, шипение и тряску на мостике вскоре слышатся слова капитана:
-Рулевой, рули у нас еще работают?
-Тяжело, капитан, но еще работают.
- Плутонговые! Мы делаем разворот на 180 градусов. Будем использовать главное орудие. Покажем катайцам напоследок, где у нас раки зимуют!
‘Паллада’, объятая паром, вытекающим из многочисленных пробоин и повреждений на обшивке, натужно скрипя из последних сил, делает медленный маневр поворота. Ее орудия продолжают пальбу прямой наводкой. УД “Динь-Юань” и ДУ ” Чжень-Юань’, не понимая этот маневр капитана погибающего дирижабля, уходят каждый в свою сторону, дабы не столкнуться с внезапно начавшим разворачиваться дирижаблем. Легли на параллельный курс и усилили свой обстрел. Встав ‘попендикулярно’ к ДУ “Чжень-Юань’, капитан дернул за рычаг энергомагического накопителя, пуская оный в действие.
Из носа дирижабля вырвался едва видимый в ясном небе равномерно гудящий лучевой поток голубой с золотыми блестками энергии. Поток воткнулся во вражеский дирижабль, кольцами разойдясь по всем сторонам его обшивки. Вначале ничего не было, а потом внезапно, словно ниоткуда, появившийся яркий свет, как небольшое солнце застыл в наших глазах, изнутри разрывая обшивку катайского дирижабля на мелкие кусочки. Высвободившаяся от взрыва энергия сильно смяла носовую часть ‘Паллады’ и резко отбросила дирижабль на движущийся сзади ДУ “Динь-Юань”, развалив того пополам в зоне хвостовой части. Повторного сильного удара корпус ‘Паллады’ также не выдержал и взорвавшись изнутри, распался на несколько частей. Сами корпуса обоих кораблей, разом лишившись магической поддержки, еще висели на остатках энергии. Но остатки контура уже не справлялись с нагрузкой и под собственным весом разорванные части корпусов дирижаблей в рассеивающемся паровом облаке начали понемногу оседать на землю. Из разорванных частей корпусов вниз посыпалась куча мала из разнокалиберных ящиков, тряпок, выстрелов, мешков, воды из цистерн, вещей и тел погибших матросов.
Воздушная баталия с катайской эскадрой. Вторая фаза боя.
-А-а-а-а-а! Игна-а-ат! Га-а-ды-ы! Сволочи!
Капитан резко, со всего размаху и явно больно стукнул кулаком несколько раз по крышке ящика, стоявшему на мостике, вероятно физической болью пытаясь перебить гнев и горечь от случившейся только что потери друга.
-А-а-а! Соб-баки желтые! Что ж вам дома не сиделось! А-а-а!
Немного успокоившись и выпив воды, Василий Павлович начал медленно, словно цедя слова, и четко говорить:
-Юнга, беги на телеграф. Доклад. ЭУД ‘Паллада’ в ходе короткого боя пала смертью храбрых, уничтожив разрядом магонакопителя ДУ ” Чжень-Юань’ и отдачей таранив ДУ “Динь-Юань”. Считаю долгом доложить, что команда ЭУД ‘Паллада’ и ее капитан Поповский Игнат Михайлович с достоинством поддержали честь тартарского флага, исчерпали все средства к продолжению боя и геройски погибли, защищая воздушные рубежи нашего государства. Подписал капитан ЭУД “Новик” князь Отяев Василий Павлович.
Мостик флагмана и просто красавца катайского воздушного флота, двадцатипушечного дирижабля ‘Янг-Вэй’:
-Мой адмирал. Тартарцы вышли в другой эшелон и выполняют разворот. Предполагаем, будет встречный бой. Каковы будут ваши дальнейшие распоряжения.
Адмирал только шипел:
-Помесь подлых навозных собак. Больше не пускать их близко. Сменить эшелон, сблизить курс и вести интенсивный заградительный огонь по ним. Палить из всех орудий.
Я снова побежал в телеграфную, а капитан, отбросив горестные мысли, принялся следить за маневрами катайских кораблей. Теперь все помыслы были только о флагмане катайского флота, где сидел ненавистный ему, главный в эскадре, катаец. Адмирал Шикай. Василий Павлович напряженно думал. Правильно ли он выбрал тактику боя. Справится ли команда. Не подведут ли движители. Где-то рядом была столь нужная им с Сергиевским помощь. В голову капитана залезли предательские мысли любым способом продержаться до подхода наших, что выразилось в разговоре с капитан-лейтенантом:
- Семен Семенович, как думаешь. Стоит на наших надеяться?
- Думаю, не стоит. Нам бы сказали их местоположение. Скорее адмиралтейство само точно не знает. Подбадривает. Ежели рядом – да мы бы и сами увидели их.
-Да, я тоже склоняюсь к этому.
-Не думайте об этом. Давайте думать, как покрепче гадов боем связать.
-Знаешь, Семен Семенович, теперь уж жалею, что Сергея потащил за собой.
-Не кори себя, капитан. Ежели должно, оно обязательно случится. На все милость божья. Лучше посмотрите туда – Семен Семенович махнул рукой в нужном направлении.
Там катайские дирижабли снова начали перестраиваться, быстро, четко, словно заученно, меняя свой строй на три линии в шахматном порядке.
Помощник капитан-лейтенанта на мостике, опустив подзорную трубу сообщил офицерам:
-Капитан, катайские дирижабли перегруппировываются и одновременно меняют эшелон! Первая группа – ударные, вторая – десантные, третья – транспортники!
Капитан, моментально забыв о прошлом, в возбуждении тотчас же начал дуть в трубку и говоря прямо в раструб слуховой трубы, отдавать приказы:
- Движительный! Дайте мне ходу! Поддайте еще!
- Рулевой! Пикируем на катайцев! Пробуй слева, мимо флагмана проскочить. Сквозь строй! Пусть сами от нас отворачивают! Понял! Рулевой, ты меня понял!
Матрос-рулевой на этот услышанный приказ только нервно кивнул и крепче сжал ручки штурвала.
- Флажковый! Сообщи ‘Нике’! Смена плана. Встречный бой. На всех парах идем сквозь катайский строй без остановки. Левыми – атакуй флагмана. Правыми – десантные.
Услышав новый приказ, флажковый быстро отдал честь и побежал на палубу.
- Левыя плутонги! Цель – бьем ” Цзинь-Юань’! Правыя плутонги! Ваша цель – флагман! Канониры правых казематов! Отдам приказ палить, бьете бронебойными без остановки! Наводка на ваше усмотрение. Когда войдем с флагманом в клинч и в общую свалку, помните, все зависит от вас. Пушкари, бейте всех, до кого дотянетесь. Боцман! Кто из матросов свободен, пускай таскают выстрелы пушкарям. Плутонговый! Смену готовь!
Забабахали пушки катайских дирижаблей. Небо перед ‘Никой’ и ‘Новиком’ расчеркали красные дымные шлейфы пристрелочных выстрелов.
-Капитан, катайцы ведут плотный заградительный огонь!
-Движительный! Ходу! Дайте больше ходу!
- Дятел! От капитана новое сообщение! Срочное!
Телеграфист нервно ерзал на стуле.
-Сейчас все срочные! Давай сюда!
Внезапный сильный удар лишил ног опоры, отбросил юнгу к стенке, где сильно приложившись головой о металл, Сергей на время потерял сознание.
Очнулся. Сквозь звонкий шум в ушах слышу звуки продолжающегося боя, чувствую, как трясется дирижабль, слышу хлопки и треск хрустящих переборок. В глазах двоится. Хорошо ж меня опять приложило. Трясу и кручу сильно головой, пытаясь восстановиться и понять, что же тут вообще произошло. В телеграфной зияла большая дыра, сквозь которую были видны плывущие мимо нас катайские дирижабли. Рукой наткнулся на что-то липкое. Кровь. Обернувшись, я увидел то кровавое месиво, что осталось от знакомого мне телеграфиста.