Теперь я тоже услышал: это был звук сигнальной трубы. Вот он прозвучал еще раз, уже громче.
— Это стража, — сказал Бладрак. — Вот что, граф Урлик. Надо поглядеть, в чем дело, почему они трубят тревогу, — и он прыгнул в лодку, в которую были запряжены два цаплеподобных создания. До этого они спали на насестах, устроенных вдоль причала. Он разобрал вожжи и разбудил цапель. Я последовал за ним в лодку. Цапли повлекли лодку к узкому проливу, отделяющему фьорд от моря.
Миновав устье пролива и нависающие над ним черные скалы, мы вышли в открытое море. И тут же поняли, почему стража подняла тревогу.
На нас шел флот Белпига.
Судов было много — от пятисот до тысячи, и огромных. Воздух содрогался от шума их машин. Они поднимали вязкие волны, которые вскоре достигли нас и закачали нашу лодку.
— Белпиг собрал против нас все свои силы! — вскричал Бладрак. — Наши корабли не смогут противостоять этим огромным судам в открытом бою…
— Вы правы. Однако их величина в здешних условиях будет против них же самих: такие гигантские корабли могут войти в Алый Фьорд лишь по одному, — сказал я. — Если мы поставим достаточно воинов на скалах у входа во фьорд, то сможем первыми напасть на них, как только они попытаются проникнуть внутрь.
— Точно! — его лицо чуть посветлело. — Так мы и сделаем! А теперь — назад!
Мы успели подготовиться, и когда первый из гигантских кораблей со странными пирамидальными надстройками приблизился к устью пролива, мы уже ждали его на высоких скалах, приготовив кучи тяжелых камней.
Когда корабль оказался прямо под нами, я обнажил Черный Меч и скомандовал:
— Давай!
И тяжелые камни полетели вниз. Некоторые пробивали верхнюю палубу и надстройки, другие, падая, ломали мачты, калечили воинов и сбрасывали их в море.
Наши воины закричали в восторге, когда корабль накренился и перевернулся вверх килем, и воины в серебряных латах посыпались прямо в вязкие черные волны, которые тут же поглотили их. Они судорожно барахтались и кричали что-то высокими тонкими голосами.
Я смотрел, как они тонули, и думал о том, что эти бедные создания такие же жертвы предательского поведения Белпига, как и мы сами. Но что нам оставалось делать? Они напали на нас, и мы убивали их. Они сражались, чтобы сохранить жизнь своей королеве, которую любили превыше собственной жизни. А мы дрались за свою свободу. А вот за что дрался Белпиг, мне еще только предстояло узнать.
Другой корабль попытался войти в узкий пролив, и вновь мы обрушили вниз град камней. Корабль раскололся надвое, корма и нос поднялись из воды почти вертикально, и волны медленно сомкнулись над ними, словно огромная пасть какого-нибудь морского чудовища. Из воды поднялся огромный клуб разогретого белого пара, все вокруг забурлило, нам в лицо ударил поток горячего воздуха. Надо полагать, один из камней попал прямо в машину, двигавшую этот корабль. Машины эти, видимо, были достаточно уязвимы. Стало быть, нам удалось обнаружить у нападавших еще одно слабое место.
Потеряв еще два корабля, противник отступил, встав у входа во фьорд полукругом, но на некотором расстоянии от нас.
Так началась осада Алого Фьорда.
Мы снова сидели в апартаментах Бладрака и обсуждали наше положение. Он было воспрянул духом после нашей первой победы, но теперь снова хмурился, раздумывая о том, что нам предстоит.
— Вы опасаетесь, что нам не выдержать долгой осады? — спросил я его.
— У нас мало припасов, — ответил он. — Мы выращиваем все, что нам необходимо, в глубоких пещерах, но освобожденные рабы утроили население Алого Фьорда. Наши сады и огороды не смогут прокормить столько людей. Наши рейды обычно служили дополнительным источником провизии, но теперь корабли Белпига блокируют Фьорд, и мы не можем выйти в море.
— На какое время нам хватит продовольствия, как вы думаете?
Он пожал плечами:
— Дней на двадцать. Мы никогда не делали больших запасов. Почти все, что было, пошло на прокорм вновь прибывших. Новый урожай будет еще не скоро. Белпиг, вероятно, осведомлен об этом.
— Да, наверное. И рассчитывает на это тоже!
— Что будем делать, граф Урлик? Может, нападем на них сами? По крайней мере, это быстрая смерть…
— Ну, это оставим на крайний случай. А что, разве из фьорда нет другого выхода?
— Есть, но только не в море. Дорога в горы — но она ведет прямо в ледяные пустыни. Мы там погибнем так же быстро, как и здесь.
— Как далеко отсюда эти ледяные пустыни?
— Если пешком, то дней восемь. Я никогда в ту сторону далеко не забирался.
— Значит, если мы пошлем туда фуражиров, они ничего там не найдут?
— Нет.
Я почесал бороду, размышляя. Потом сказал:
— Тогда нам остается только одно.
— Что именно?
— Просить совета у Хозяйки Чаши. Каковы бы ни были ее планы, она, как мне кажется, желает поражения Белпига. Она окажет нам помощь, если, конечно, это в ее силах.
— Хорошо, — сказал Бладрак. — Тогда пойдемте в пещеру, где стоит этот черный жезл.
— Миледи!
Бладрак оглянулся по сторонам. Лицо его на миг осветилось тусклым странным светом, исходившим от сталактитов.
Сильный запах морской воды бил в нос. Пока Бладрак вызывал Хозяйку Чаши, я занялся изучением жезла, все так же торчавшего из черного базальта посреди пещеры. Я коснулся его пальцами и тут же отдернул руку, вскрикнув от боли. Жезл обжигал. Но это был не жар. Жезл был холодным, чудовищно холодным.
— Миледи!
Тонкий вибрирующий звук возник в воздухе, постепенно переходя в визг. Я повернулся и успел заметить очертания гигантской Чаши. Потом они исчезли, и звук тоже пропал. Перед нами стояла Хозяйка Чаши, источая розовое сияние, с лицом, закрытым вуалью.
— Белпиг едва не уничтожил вас! — произнесла она. — Тебе следовало раньше взять Черный Меч!
— Чтобы погубить еще больше друзей?
— Ты что-то слишком сентиментален для Великого Героя и Защитника! Дело, за которое ты сражаешься, огромно по своему значению и по своим последствиям.
— Я уже устал от великих дел, сударыня.
— Тогда зачем Бладрак вызвал меня?
— Нам просто ничего другого не оставалось. Мы заперты во фьорде и скоро погибнем. Единственный, как мне кажется, выход из создавшегося положения — попытаться спасти Королеву Серебряного Воинства, которая находится в плену у Белпига. Если мы освободим ее, у Белпига не будет такой армии.
— Совершенно верно.
— Но мы не знаем, где нам искать Королеву, — сказал Бладрак.
— Задавайте мне прямые вопросы! — приказала Хозяйка Чаши.
— Где находится Королева Серебряного Воинства? — спросил я. — Вы знаете?
— Да, я знаю. Она находится в городе, который называется Луна, в тысячах миль отсюда, и дорога к ней лежит через ледяные пустыни. Ее охраняют люди Белпига с помощью волшебства. Он заколдовал ее. Она не может покинуть свое жилище, и никто не может к ней проникнуть, за исключением самого Белпига.
— Значит, ей нельзя помочь.
— Можно. Но сделать это может лишь один человек. Ты, Урлик. С помощью Черного Меча.
Я пристально посмотрел на нее:
— Так вот почему вы помогли Бладраку призвать меня сюда! Вот почему вы доставили сюда это Меч и заставили меня вновь взять его! Вы желаете освободить Серебряную Королеву, причем из соображений вашей собственной выгоды!
— Об этом нетрудно догадаться, граф Урлик. Но ее освобождение и в ваших интересах тоже.
— Я не могу пересечь тысячемильные пространства ледяной пустыни пешком. Даже если бы я не лишился своей колесницы и медведей, я не смог бы добраться туда достаточно быстро и освободить Королеву, чтобы спасти Алый Фьорд.
— Есть и другой способ попасть туда, — произнесла Хозяйка Чаши. — Очень опасный…
— Использовать в качестве саней лодку и этих цапель? Они во льдах долго не выдержат. Кроме того, я вовсе не уверен, что здешние лодки достаточно прочны…
— Нет, я вовсе не это имела в виду.
— Тогда скажите, что именно!
— Алый Фьорд создали прекрасные инженеры. Они изобрели множество разных машин. Некоторые из их изобретений совсем не нашли себе применения, некоторые использовались лишь частично. Когда они ушли отсюда, овладев силами, способными переносить их сквозь время, то оставили здесь многое из созданного ими. Одно из их изобретений замуровано в скале в дальнем конце горного хребта, окружающего фьорд. Это воздушная повозка, которая имеет свой собственный источник энергии. Но ее бросили, ибо она обладала существенным недостатком: ее двигатель источает некую эманацию, которая ослепляет пассажиров и в конечном итоге убивает их.
— И вы хотите, чтобы я отправился на Луну на такой повозке?! — Я даже засмеялся. — И умер еще до того, как попаду туда? Чего же мы этим добьемся?
— Ничего. Я не знаю, сколько времени нужно этим лучам, чтобы убить человека. Вполне возможно, ты успеешь добраться до Луны.
— Но, вероятно, останусь калекой?..
— Об этом я не знаю ничего.
— Где именно замурована повозка?
— В скалах есть тропа, которая через ущелье ведет прямо к ледяным пустыням. В конце ущелья возвышается одинокая скала. В ней вырублены ступени, которые ведут наверх, к замурованной двери. Ты должен взломать эту дверь — за ней и хранится воздушная повозка.
Я нахмурился. Я все еще не полностью доверял Хозяйке Чаши. В конце концов именно она была виновна в том, что я лишился Эрмизад и испытал столько потрясений и горя.
— Что же, я последую вашему совету, миледи, — сказал я. — Но только при одном условии. Вы должны мне кое-что обещать.
— Что же?
— Что вы откроете мне все, что вам известно о моей Судьбе и моем месте в этой Вселенной.
— Если ты добьешься успеха, я обещаю, что расскажу все, что знаю сама.
— В таком случае я немедленно отправляюсь.
Глава II
Город, который звался Луной
И я покинул Алый Фьорд и поспешил в черные, мрачные горы, зловеще возвышавшиеся над фьордом, упираясь вершинами в низкое сумрачное небо. С собой я взял карту, немного провизии и свой Меч. На мне было громоздкое меховое одеяние, не слишком согревавшее меня, но, по крайней мере, не дававшее замерзнуть. Я двигался вперед и вперед по узкой тропе с максимально возможной в таких условиях скоростью.
Спал я мало, в результате чего глаза все время слипались, и окружавшие меня обсидиановые утесы, базальтовые осыпи и странной формы потеки пемзы начинали как бы шевелиться и казались то издевательски ухмыляющимися лицами, то угрожающе нависшими над тропой фигурами великанов и чудовищ, то еще чем-нибудь столь же кошмарным. Я все время хватался за Меч, но продолжал путь, шатаясь, оскальзываясь, чуть не падая. В конце концов впереди завиднелся выход из ущелья, за которым простиралась ледяная пустыня. Над ней плыли все те же низкие облака, сквозь которые сейчас был виден красный шар солнца и еле заметные звезды за ним.
Я был даже рад, что наконец добрался до ледяной пустыни. Если в первый раз, когда я только попал в этот мир, льды показались мне мрачными и однообразными, то теперь, в сравнении с черными горами, окружавшими последнее, черное море Земли, они предстали совсем в ином виде. Я с трудом преодолел последний скользкий участок ущелья, и передо мной встала одинокая скала.
Как и говорила Хозяйка Чаши, скала стояла особняком от остальных, на самом краю ледяной пустыни.
Меня уже шатало от недосыпания. Я с трудом передвигал ноги, преодолевая последние полмили. И наконец достиг подножия скалы, где виднелись вырубленные в камне ступени. На первой же из этих ступеней я рухнул и провалился в глубокий сон.
Но вскоре проснулся, лишь слегка освеженный сном, и сразу двинулся вверх по ступеням, пока не добрался до замурованного входа в пещеру. Да, он был замурован, и замурован прочно: расплавленным когда-то, а теперь застывшим красно-желтым обсидианом.
А я рассчитывал, что дверь-то уж сломать смогу. Но с помощью чего я мог бы проникнуть сквозь застывший обсидиан?
Я оглянулся по сторонам, бросил взгляд на оставшиеся позади горы. Низкие темные облака словно прилипли к их склонам, делая их очертания еще более загадочными. Они как будто насмехались надо мной вместе с Хозяйкой Чаши.
— Будьте вы прокляты! — воскликнул я.
— Прокляты! — ответили они. — Прокляты!
Это эхо еще более усилило мое мрачное настроение.
Едва сдерживая клокотавшую в груди ярость, я обнажил Черный Меч. Черное сияние, исходившее от клинка, бликами заиграло на обсидиановой поверхности. Я размахнулся и нанес яростный удар по камню, закрывавшему вход в пещеру. Клинок глубоко вонзился в обсидиан, осколки брызнули во все стороны.
Удивленный, я нанес еще удар. Огромный кусок обсидиана отвалился и упал в сторону.
И вновь Черный Меч вонзился в камень, и на сей раз стена с грохотом рухнула, открыв черный зев пещеры. Я вложил Меч в ножны и, перебравшись через гору битого камня, вошел внутрь. В пещере было совершенно темно, я ничего не видел. Я вынул из-за пояса жезл-фонарик, что дал мне Бладрак, и нажал на его ручку. Тусклый свет озарил помещение.
Передо мной стояла машина, о которой говорила Хозяйка Чаши.
Но она ничего не сказала о том, что в машине меня будет ждать водитель, пилот!
Он сидел там и молча смотрел на меня, улыбаясь, словно зная мою судьбу наперед. Он был тонок и высок и одет в такие же серебряные доспехи, как те воины, что служили Белпигу. Он сидел в довольно-таки неловкой позе и так, видимо, просидел здесь многие века, ибо на меня, оскалившись, смотрел голый череп, а борта повозки сжимали пальцы скелета. Я догадался, что его оставили здесь как предупреждение тем, кто захочет воспользоваться этой повозкой с ее смертельным излучением. С проклятием я отбросил мертвеца в сторону.
Хозяйка Чаши говорила, что я вполне сумею справиться с управлением этой повозкой. И была права. Здесь не было никаких приборов, только одна ручка, выполненная из цельного кристалла, торчала из пола. Взявшись за нее, я почувствовал, что двигатель заработал. Толкнув ручку от себя, я заставил повозку двигаться вперед, а потянув ручку к себе, замедлил ее движение, а потом и остановил ее. Если тянуть ручку назад под некоторым углом, можно было поднять повозку в воздух, а толкая ручку под тем же углом вперед — опускаться вниз. Повороты легко выполнялись движением ручки вправо и влево.
Мне не терпелось покинуть пещеру и валявшийся там скелет пилота. Я покрепче взялся за ручку и толкнул ее вперед. И тотчас вся повозка засветилась ярким розовым светом. Двигатель, расположенный где-то под ногами, заработал мощнее. Я облизал пересохшие губы, еще раз толкнул ручку и вывел воздушную повозку из пещеры. Потом поднял ее на несколько футов в воздух, чтобы не наткнуться на гору камней у входа, и полетел. Повозкой было легко управлять — она слушалась малейших движений руки. Я глянул на карту, сориентировался по компасу, укрепленному на ручке, и направился прямо к городу, который здесь звали Луной.
Обсидиановые утесы скоро остались позади, и теперь подо мной были только льды, льды без конца и без края. Повозка стремительно летела вперед. Иной раз ровную поверхность льда пересекали торосы и трещины, но по большей части ничто не нарушало однообразия холодного и пустынного пейзажа, расстилавшегося внизу.
Я начал было сомневаться в справедливости утверждений Хозяйки Чаши относительно смертельной опасности, которая якобы исходит от двигателя повозки, но вскоре понял, что вижу теперь несколько хуже, словно что-то застилает мне взор. Потом почувствовал сонливость, затем появилась боль в суставах.
Я вел воздушную повозку на максимальной скорости, но у меня не было приборов, чтобы эту скорость определить. Холодный ветер бил в лицо, борода была вся в инее, тяжелый меховой плащ развевался, я с трудом мог дышать.
Я замерзал. Мне казалось, что я лечу все дальше и дальше от солнца и мир становится все темнее и темнее.