Непокорное сердце Еньки Малиновской
Глава 1
Яркое, но еще холодное солнышко привечало стосковавшийся за зиму по теплу народ, выманивая его на улицу. Прохладный ветерок забирался в самые укромные местечки под одеждой и загонял всех обратно в помещение. И неизвестно, кто из них победил бы, но необходимость подготовки тусы по поводу дня рождения Витька Артемьева вносила свои коррективы.
Народ на дачу, как называли родители Виктора этот небольшой дмамак в деревне, начал стекаться уже с десяти утра, хотя праздновать планировали только часов в шесть вечера. Кто-то привез продукты, кое-кто занимался кухней, кто-то дровами, мангалом и прочей шашлычной атрибутикой. Работы хватало всем. При этом все действа сопровождались умеренными, а временами не очень умеренными возлияниями.
К часам трем уже вся группа собралась в полном составе, салаты были нарезаны, котлеты пожарены, а шашлык грозился превратиться в угли, если застолье будет отложено на запланированный час. И посему, тщательно организованные приготовления плавно переросли в неорганизованное празднование. Так называемые «развлекательные мероприятия» возникали стихийно в разных концах участка и так же внезапно затухали. В беседке за домом орала музыка, там же играли в бутылочку. Рядом, на будущем газоне, засеянном альпийской травкой, девушки крутили из своих тел фигушки, «играя» в твистер. Рядом с ними крутились парни, дожаривая шашлыки, и пуская слюну на гибкие тела одногруппниц. А за сараем, где на весну были запланированы грядки под зелень, огурцы и помидоры, народ азартно играл в баскетбол. Причем, вместо кольца решили использовать «мишень», которой стала дверь на чердак многострадального сарая. Грохот стоял на всю улицу, но это не смущало никого, кроме соседей. Некоторые из них, время от времени, появлялись на оккупированной студиозусами территории с целью контроля над целостностью участка вообще, и дома в частности. Какое-то время они наблюдали и, по-доброму завидуя, посмеивались над выкрутасами подвыпившей компании. А после удалялись со словами «Эх, молодежь!»
Температура на улице понижалась из-за уходящего за горизонт солнца, а градус в организмах повышался благодаря количеству выпитого. Общий или, правильнеё будет сказать, средний градус по тусовке оставался стабильным. То ли избыток развлечений, то ли изобилие закусок было тому причиной, но ни перепивших студентов, ни конфликтов между ними не предвиделось. Праздник был практически идеальным.
Для Евгении Малиновсккой, Еньки или Жекачки, как называли её друзья и подруги, все изменилось часов в восемь вечера, когда за одним из одногруппников, Олегом Ивановым, приехал его старший брат с другом. Время было детское, компания веселая, настроение отличное, поэтому Олег стал уговаривать брата зависнуть на даче с ночевкой. Тем болеё, эти двое были весьма популярны и любимы в этой компании. У мелкого пакостника были все шансы склонить стрелку весов в свою сторону. Старший брат души не чаял в нем и частенько велся на провокации младшего.
— Дим, ну, давайте еще посидим, там ребята сейчас на гитаре играют, романтика… — начал вполне себе нейтрально Олежка, он еще не понял какое у братца настроение и какую тактику лучше применить.
— Пора… — категорично заявил Дима и покосился на сильно пьяного друга, — ты Дрона видишь? Куда ему оставаться?
— А где вы уже посидели? И на фига сюда приехали в таком виде? Ты решил мне праздник испортить? Меня первый раз родители отпустили самостоятельно, но нет! Пришел Димон и решил все испортить! — включил «обидульки» Олежа.
— Не важно. У Дрона проблемы, не мог же я его бросить, а родаки просили за тобой заехать, что бы ты не влип в неприятности. Поехали, надо еще Дрона домой отвезти, а я уже засыпаю. Устал.
— Тем болеё давай останемся, с ночевкой. Дим… Тут места полно, — вкрадчивым голосом продолжил уговоры младший, — Посидим немного, потом спать пойдете, а завтра трезвые и бодрые поедем домой. А Дрону будем только сок наливать, он все равно вкус не почувствует. Ну, что сейчас дома делать? Телек смотреть или в игрухи резаться? А здесь природа, милые девушки, — продолжал уговаривать Олег, приобнимая за талию проходившую мимо Еньку.
— Уйди, противный, — писклявым голоском подыграла девушка, усмехнулась, оттолкнула Олега и уже собралась продолжить поход на кухню за очередной партией салатов, когда наткнулась на прожигающий взгляд черных глаз Андрона. Было в этом взгляде что-то властное, собственническое. Еньке захотелось подчиниться прямо здесь, на полу в коридоре, по спине пробежала странная дрожь. Она испугалась, встряхнула головой, избавляясь от наваждения, и медленно направилась за салатами.
— Ладно, уговорил, сейчас родакам наберу, — согласился старший Иванов, не обратив внимания на гляделки друга.
Уже через пару минут Ивановы направились в беседку. Вечер обещал быть классным, старшего откровенно забавляли эти пьяненькие детки.
Андрон же на словосочетание «милые девушки» отреагировал вполне однозначно. Девочки из нового модельного агентства «Милые девушки» ценились на вес золота.
Владелец этого цветника, еще в студенческие годы, начитавшись исторических трактатов о японской культуре, буквально заболел гэйги токухон, правилами гейши. Они его настолько увлекли, что молодой историк сначала написал дипломную работу, а потом и кандидатскую защитил на эту тему. Но и этого ему показалось мало, он решил возродить древнеё искусство хотя бы в пределах одного модельного агентства. Разумеётся, от юных прелестниц никто не требовал ходить в кимоно, делать японские прически и наносить сложный макияж, но что касается всего остального… Теперь уже кандидат исторических наук и предприниматель Титомиров буквально дрессировал девчонок, “вколачивая” в них правила этикета, знание литературы, искусства, умение петь, танцевать и слагать стихи. Отбор был жесткий, как для обучения, так и во время обучения. Поэтому в свет допускались не многие. Услуги их были практически запредельные по стоимости, но влиятельные мужи успели оценить такой эскорт, и цена их не останавливала. Тем более, то ходили слухи, что некоторые девушки оказывали не только услуги сопровождения. Запись велась на несколько месяцев вперед.
Андрон решил, что появление «милых девушек» на студенческом сейшне — несанкционированная вылазка авантюрной молодежи, поэтому поспешил воспользоваться выпавшим шансом. Он направился на кухню, где еще возилась Женечка.
— Сколько? — поинтересовался Андрон у студентки, пошатываясь и притягивая её к себе за бедра.
— Что «сколько»? — не поняла девушка и отстранилась от него.
— Сколько стоит ночь с тобой?
— У тебя столько нету! Отвали, — взбесилась из-за оскорбления Енька.
— На шлюху хватит, — засмеялся Андрон.
— Дурак? Или перепил? Иди проспись, утром поговорим, — про утро слова были лишними. Пьяный парень мыслил в данный момент только линейно — баба набивает себе цену.
— Ага, утром поговорим, а до утра разговаривать нам будет некогда, — мерзко заржал этот придурок, схватил Еньку за руку и потащил за собой, — ну, показывай, где тут спальня…
— Эй, отвали, скотина! Да ты совсем охренел! Урод! Ты что себе позволяешь? Отцепись от меня! — она перешла на ультразвук, пытаясь зацепиться свободными конечностями за выступающие детали интерьера.
Силы были неравными, но в этот момент на кухне кто-то загремел посудой, Андрон отвлекся. Енька воспользовалась моментом и успела вырваться из захвата, шмыгнув в приоткрытую дверь кладовки. Еще полчаса Андрон матерился и искал не состоявшуюся жертву в доме, а потом отправился обследовать территорию дачного участка.
Вытащив из кучи одежды свою куртку и схватив рюкзак, короткими перебежками от забора к забору, от куста к кусту, Енька рванула к деревенской автобусной остановке.
Сосед Артемьевых, Дядя Сема, шестидесятилетний мужчина, габаритами уступающий только Гераклу, дураком не был. Выезжая со своего участка, он увидел испуганную девчушку, «незаметно» перебегающую от одного укрытия к другому и нервно озирающуюся по сторонам. Он сразу смекнул, что для того, чтобы после студенческой гулянки не пришлось идти свидетелем по уголовному делу, лучше отвезти горемыку домой:
— Что, нагулялась? Домой пора? — притормаживая рядом с бедолагой, поинтересовался дядя Сема.
— Да, засиделась что-то. А вы не знаете, когда следующий автобус? — все еще нервно оглядываясь на дачу одногруппника, спросила Малиновская.
— Отчего ж не знать, знаю, — глянул на часы дядя Сёма, — через сорок минут будет. Может подвезти, раз спешишь?
— Да, да, подвезите, я заплачу, — обрадовано закивала девчонка, — Мне только до города, там я на автобусе…
— Садись уже, — добродушно усмехнулся мужчина, — заплатит она…
«Не хотела ехать, и не надо было, — ругала себя Женечка, сидя в машине и перебирая события в голове, — Праздника захотелось идиотке! Отпраздновала, блин! Что я не так сделала? Чем могла спровоцировать? Хорошо, что не изнасиловал, вовремя я смоталась. А то еще и в криминальной хронике засветилась бы. Тогда отец меня точно прибил бы». На душе становилось все гаже и гаже. Размышления давно уже перешли в категорию «самоедство», но отвлечься было не на что. Музыки в машине не было, водитель попался неразговорчивый, чему, впрочем, девушка была рада — уж очень не хотелось рассказывать о том, что случилось на даче. А на улице было уже темно так, что силуэты домов и деревьев едва угадывались. Только две желтые полосы ближнего света от автомобильных фар освещали асфальт, гипнотизировали, как два змеиных глаза, навевали тоску и рождали гадкие предчувствия.
Уже дома, после расслабляющих ванны и чая, лежа в постели, когда сон уже почти пленил перевозбужденный мозг, голову посетила первая позитивная мысль: «Хорошо, что никто из ребят ничего не видел, а Ивановы болтать не станут, даже если Андрон им расскажет. Да и вряд ли он в таком состоянии меня запомнил».
Глава 2
Этой ночью Евгения почти не спала, как всегда перед сессией нервишки пошаливали. Она знала, что уже вечером её отпустит, но сейчас, перед первым зачетом, девушку не по-детски потряхивало. Она направилась на кухню, в надежде на бодрящую чашку чая.
— Доброе утро, доченька! — традиционное утреннее приветствие Риммы Власовны прозвучало как-то не совсем обычно. Такие слащавые нотки в голосе торкнули и без того расшалившиеся нервишки.
— Привет, мама, — Енька поцеловала Римму в щеку и направилась за чайником.
— Доча, сегодня не задерживайся, вечером у нас будут гости.
— И что, крайне необходимо мое присутствие? — удивленно вскинула брови девушка.
— Да! — повисла пауза.
Женечка ждала подробностей, мама интриговала. «Маска загадочности», по мнению родительницы, должна была придать торжественности моменту.
— Как-то уж слишком загадочно, не находишь, мамочка? — фокус не удался, по правде сказать, Римма была никудышней актрисой и такой же интриганкой.
— Хотели с отцом сюрприз тебе сделать, а ты не даешь, — капризным голосом сказала Римма Власовна.
— И не дам. Ты знаешь, что я не люблю сюрпризы, особенно, если они без повода. Рассказывай.
— Хорошо… — пауза, выразительный театральный взгляд на дочь. По всей видимости, мать посчитала, что ребенок все-таки должен проникнуться торжественностью момента.-
— Не томи, — Еня не оценила и только сильнеё занервничала.
— Сегодня мы ждем в гости твоего жениха! — с интонациями ведущего церемонии Оскар, провозгласила мама-Римма.
— У меня нет жениха, и ты об этом знаешь, — все еще пыталась сопротивляться ужасным новостям Жека, — Ма, хватит прикалываться, серьезно скажи, кого вы пригласили?
— Я тоже серьёзно, — обиделась Римма Власовна, — Если тебя до девятнадцати лет не заинтересовали парни, это не значит, что они к тебе так же равнодушны. Уж не знаю, где и как, но ты сумела произвести впечатление на сына одного из партнеров отца. Вот они и решили поближе вас познакомиться…
У Еньки случился нецензурный шок. Года три назад в их семье довольно долго витала идея «отдать ребенка в надежные руки». Тогда она очень перенервничала, даже несколько раз ссорилась с отцом, уж очень не хотелось, как в старинных любовных романах, становиться заложницей деловых отношений. Постепенно разговоры стихли, и Еня решила, что смогла донести до родителей, что выйдет замуж только за любимого. Сегодняшние события говорили, что тогда просто не нашлась подходящая кандидатура.
— … он замечательный мальчик, положительный во всех отношениях! — продолжала восторженно щебетать Римма Власовна, — К тому же, он очень симпатичный. Старше тебя всего на шесть лет, а уже вице-президент семейной компании. Если после вашей свадьбы удастся объединиться в холдинг, то это положительно отразится на нашей компании! Представляешь, какие перспективы открываются?
— Значит бизнес. Сделка… Ага, представляю, понимаю… Мама, а ты отца любишь? — перебила Женечка Римму.
— Люблю, конечно! Но при чем здесь?.. Опять ты пытаешься разговор на другую тему перевести! Доча…
— Я не перевожу! Я тоже любить хочу, и чтобы меня любили хочу! Мама, я мужчину любить хочу, а не счет в банке. Ну, неужели вам с отцом мало того, что у вас уже есть? Да этих денег хватит еще на три поколения Малиновских, даже если они работать не будут!
— Дурочка, — как маленькую пожурила Римма, — Да о таком парне все девчонки мечтают. Ты хоть представляешь, сколько их бегает за молодым, красивым и успешным мужчиной? А он выбрал тебя. Те-бя! Ты ему очень понравилась. Даже не сомневайся. Ну, сама подумай, ты же не единственная половозрелая девушка в нашем кругу, а сватается он к тебе! Я уверена, он уже тебя любит. И ты его полюбишь, вы будете счастливы. А все остальное — это приятный бонус к счастливому браку! — монолог грозил затянуться.
— И как имя этого влюбленного счастливца? — прервала восторженный спич родительницы Енька.
— Андрон! Андрон Лутак. Правда, звучное имя? Как скала! Говорят, у него и характер такой же, мощный и несгибаемый. Идеальный защитник для семьи, — снова подсела на свою волну Римма Власовна.
Что такое сессия, по сравнению с надвигающейся катастрофой? Леденящий ужас лавиной окатил Евгению. Ровно две недели прошло с незабываемого «знакомства». Женечка уже успела поверить, что неприятности миновали и, даже, стала забывать о случившемся. И вот вечером она будет представлена будущему супругу, которым, по закону подлости, оказался Андрон. Слабая надежда на то, что Дрон её не вспомнит, была, и девушка цеплялась за неё из последних сил. Она, как могла, себя успокаивала: «Но ведь ничего не произошло, я вовремя уехала. Совесть моя чиста, как и репутация. Да и дворецкий подтвердит, что я вечером уже была дома. А потом, даже если Дрон вспомнит меня, вряд ли он станет рассказывать, что пытался меня изнасиловать. Это же была попытка изнасилования. Однозначно».
Но тревога и смутные предчувствия, почему-то, не покидали Женечку. Одни и те же мысли крутились в голове, как карусель. Она пыталась и не мог понять причины той агрессии, и даже ненависти, которую выплеснул на неё Андрон на даче Артемьевых. Енька боялась Лутака, пыталась успокоиться и разобраться в ситуации, но только накручивала себя. Весь день она был рассеяна и невнимательна, чуть не попала под машину, когда возвращалась из университета. Но даже это не смогло её отвлечь от предстоящего ужина. Весь день она молила высшие силы, чтобы Лутак её не вспомнил.
Андрон вспомнил…
Евгения стояла у окна гостиной и блуждала невидящим взглядом вдоль улицы. Её тонкие пальцы слегка подрагивали, выдавая напряжение, с которым не получалось справиться весь день, а сейчас оно было готово выплеснуться истерикой. За спиной раздался голос отца:
— Добрый вечер, Герман Архипович, Андрон Германович, Лилия Валерьяновна, — слишком уж радушно, явно переигрывая, вещал отец Женечки, пожимая руки гостям.
— Можно просто Андрон, — улыбнулся Лутак-младший.
— Андрон. Знакомьтесь, моя супруга Римма Власовна и дочь Евгения, — торжественно провозгласил Борис Васильевич.
Римма широко улыбалась, что-то говорила и пожимала будущим родственникам руки. Женечка же смогла только нервно кивнуть. Руку для пожатия она протянуть боялась — она дрожала. Отец глянул на бледную дочь, неодобрительно хмыкнул, но гостям «заговорщически» сообщил: