Покосившись на его искалеченную руку, подумала, сможет ли он справиться один, но спорить не стала. Из ценного у меня имелась только жемчужина, припрятанная в лифе. Окинув взглядом лодку, решила прихватить с собой еще и плащ — погода на острове пока не напоминала солнечную.
Свернув его компактным рулоном, утрамбовала в удобную сумку, туда же отправились и башмаки. Повесив сумку на шею, еще и подняла ее вверх, прежде чем спрыгнуть в воду — придется намочить одежду. Впрочем, Тень это нисколько не заботило, он стоял рядом в воде по пояс, придерживая рукой край баркаса.
Плавно скользнув в воду, я очутилась рядом, в душе радуясь приятной температуре воды и мягкому песку под ногами. Это единственное, что пока послужило добрым знаком. Зловещий туман, скрывший солнце, и отвесные скалы, о которые с шумом разбивались высокие волны, внушали только тревогу.
Но именно того крошечного участка берега, где находились мы, все это никак не касалось. Вопреки всем известным мне законам физики волнения в воде вокруг нас не наблюдалось.
— Выходи на берег, — качнул головой мужчина. Себе плащ он не взял, явно не намереваясь скрывать изуродованное болезнью лицо.
Послушно развернувшись, я побрела к цели. Идти было удивительно легко, сопротивление воды практически не ощущалось.
Тоже добрый знак.
Посмотрев в сторону, буквально в паре метров от себя я увидела, как штиль сменяется едва ли не штормом — вода вздымалась вверх, штурмуя неприступные скалы. Та же картина наблюдалась и с другой стороны. Словно неведомая сила расстелила для нас ковровую дорожку, на узком отрезке пути утихомирив море и организовав для нас пляж.
Снова волшебство! Мне уже хотелось застонать в голос.
Пока ступни касались воды, промокшая насквозь юбка хлестала по ногам, неприятно прилипая и холодя кожу. Но стоило мне ступить на сухой прибрежный песок, как одежда стала совершенно сухой.
Оглянувшись на следовавшего за мной мужчину, заметила аналогичную шутку с его штанами и рубахой.
— И что дальше?
— Вот дорога, — ухмыльнулся Тень.
С него слетел всякий намек на напряженность, словно с плеч убрали пудовую плиту. Мужчина выглядел расслабленным и довольным. Как будто и не Тень вовсе! Ни разу я не видела, чтобы улыбка так долго не покидала его лица.
Прокаженные изгои такими счастливыми выглядеть точно не могут! Я уверилась в своем убеждении: бог войны не солгал на его счет.
Бросив взгляд вглубь острова, в самом деле увидела ровную грунтовую дорогу, уводящую куда-то вдаль. По примеру своего спутника решила не обуваться, оставив башмаки в сумке. Тем более тело тариль было куда крепче моего прежнего, и прогулка босиком ему точно не страшна.
Тень уже уверенно двигался вперед, я тут же устремилась следом, боясь отстать. Когда через несколько шагов оглянулась назад, ничто там уже не напоминало о пологом кусочке берега и песчаной отмели. Дорога, по которой мы шли, начиналась прямо от обрывистой границы прибрежных скал, тонущих в вязком тумане.
— Вот уж точно, все не так, как кажется! — присвистнула я. — Это волшебный остров? Почему здесь все так обманчиво?
— Он не просто волшебный. Он — истинный. Это изначальная земля нашего мира, здесь источник его силы — озеро Жизни. И каждый получает тут то, что заслуживает.
— Что заслуживает или чего желает? — Для меня уточнение было важным.
Что заслуживает их тариль и вообразить страшно, а вот осуществить собственные пожелания ох как хотелось.
Тень обернулся, бросив на меня насмешливый взгляд:
— Не спутала ли ты меня с тем, кто дает ответы на все вопросы?
— Кстати, да… Где там этот отшельник? Он же живет на острове? Далеко нам до него добираться? И он точно знает ответы на все вопросы?
— Не знаю. Если нам суждено его встретить — встретим, и дорога будет именно той, которую нам надо пройти. Не суждено — не встретим, хоть всю жизнь броди по острову. А ответы… Можно ли знать все на свете? Даже о прошлом, не говоря о будущем. Если хочешь знать мое мнение, надо не спрашивать, а просто делать то, к чему стремишься.
Хорошо ему рассуждать! Перед ним не стоит задача вернуться в другой мир.
— И что же, мы будем бродить тут в его поисках? — Все опасения насчет недоброжелательности острова вернулись. — Или остановимся в вашем доме?
И почему я решила, раз он здесь родился, это означает, что тут имеется его дом? Хотя бы родительский. Издержки родного мироощущения, не иначе.
— Дома нет, — не сводя с меня взгляда, медленно произнес Тень. — Я и мой брат, мы выросли в пещере. Нас выкормила волчица.
Я даже споткнулась. Услышанное было так неожиданно. Единственное, что я посчитала корректным брякнуть:
— Откуда на острове волки?
— Тут много чего есть, чего не должно бы быть…
Вот под старость лет почувствую себя Алисой из сказки.
— Это я уже заметила, но зачем же ты привез меня сюда?
Идея насчет рыбалки явно себя дискредитировала.
— Это единственное место в нашем мире, где боги не имеют власти.
Многозначительный взгляд мужчины наверняка должен был стать мне намеком. Только вот на что он намекал? Впрочем, я была рада даже гарантии того, что Богиня жестокосердных не перехватит управление. Выходит, у меня передышка.
— Тогда надо встретить местного старца, — призналась я в единственном намерении. — Это архиважно.
— Старца? — Тень снова широко улыбнулся.
Улыбка шла ему. Она преображала его черты, расправляла морщины на лице, делала моложе.
— А где твой брат? — решила я тактично сменить тему.
По всему выходило, что вряд ли он помнит родителей. Возможно, они были рыбаками и трагически погибли в прибрежных водах острова, оставив детей сиротами. Этакими Маугли этого мира.
— Мой брат… — Тень впервые за время, что мы шагали по дороге, отвел взгляд.
И тут, словно у меня в голове щелкнуло, я странным образом совершенно выпала из реальности, не сознавая окружающих перемен. Взгляд Тени… Он гипнотизировал, полностью приковав мое внимание. И сейчас, только когда он отвел глаза, сообразила: тумана нет.
На небе светило яркое солнце, трава вокруг простиралась до самого горизонта, где-то в стороне зеленел лес и пели птицы.
Может быть, я сплю? В ступоре зависла на месте. Слишком странно все выглядело на этом острове. Хотя о чем я рассуждаю? В этом мире вообще ненормально все!
— Поспеши! — Тень простаивать не дал, с насмешливым видом подтолкнув вперед.
— А куда мы спешим?
Махнув рукой на всю эту изначально непонятную мне волшбу, спешно зашагала вперед. Буду разбираться с проблемами по мере их появления.
— Если есть дорога, она непременно куда-то приведет? — ответил он вопросом на вопрос.
Супер! Логика на высшем уровне, мне остается только представить себя Элли, идущей по дороге из желтого кирпича. Благо и Страшила рядом имеется. Из крепости с кровожадными ритуалами — в детскую сказку. Ну и мир…
Была бы на моем месте дама помоложе, точно бы тронулась умом.
— К старцу? — стояла я на своем.
— Он колдун, возраст его значения не имеет, — снизошел Тень до объяснения. — Тебе так важно встретиться с ним? Почему?
— Хочу получить ответы на вопросы, — буркнула я. Не признаваться же, что мечтаю о перемещении в другой мир. Родной.
Теперь остановился мужчина, впившись в мое лицо немигающим пристальным взглядом, вынуждая и меня стоять на месте.
— Реши сначала, на чьей ты стороне, добра или зла? — Фраза прозвучала зловеще.
— Фу, — фыркнула в ответ, скорее по привычке. — Жизнь состоит из полутонов, а не только из черного и белого. Я не сторонница крайностей.
Учитывая героическое прошлое этой тариль на ниве уничтожения всех и вся, я решила проявить осторожность и не записываться сразу в ряды белых и пушистых. А то мало ли, вдруг припомнят старые грешки?
— Может быть, ты их и избегаешь, по мере сил, но они сами нашли тебя сейчас, — прошипел Тень, иронично изогнув бровь, отчего лицо его странным образом перекосилось.
Сейчас оно дышало угрозой. О насмешливой улыбке ничто не напоминало. Нервно моргнув, я вдруг осознала, что все вокруг опять изменилось. Странное ощущение, словно ты — центр рисунка в калейдоскопе, который меняется вокруг сплошным круговоротом, каждый раз складываясь в новую картинку.
Как прибрежный туман сменило солнечное поле, так и сейчас я в ужасе поняла, что зеленые бесконечные луга исчезли, а надо мною нависает свод пещеры, у входа в которую я и стояла.
Темнота впереди! Это единственное, что успела подумать, когда, словно выплыв из этой тьмы, передо мной появилось… лицо варвара! Его я ожидала увидеть сейчас меньше всего, поэтому на мгновение застыла в немом потрясении.
Даже тело тариль, подвластное сейчас моим несовершенным человеческим эмоциям, замерло, не отреагировав на стремительный маневр воина.
Из его рта прямо в мое лицо вылетел клубок плотного дыма, а в следующий миг я упала.
ГЛАВА 11
Дох и Хал — братья-маолхи. Разговор в пещере.
Успев подхватить тело камнем рухнувшей женщины, я с укором взглянул на брата.
— Мог бы обойтись и без этого представления. Тоже мне игра! Спрятался в темноте, дыма напустил. Хотел устроить сюрприз, напугать? Она в любом случае жаждала встречи с тобой.
Уверенно шагнув в пещеру, я нес, придерживая единственной рукой, свою избранницу. Свет, рожденный особой магией этого места, вспыхивал над моей головой с каждым новым шагом, освещая гигантскую пещеру, в центре которой, словно окутанное морозным туманом, клубилось озеро.
Приблизившись к небрежно застеленной лежанке, я опустил на нее свою бесчувственную ношу. Ласково коснувшись ладонью лица женщины, отстранился и, укрыв ее покрывалом, отошел к очагу, расположенному неподалеку. Огонь в этом месте горел сам по себе, не нуждаясь в пище — дровах.
— Я не предполагал, что она так много значит для тебя, иначе был бы более осторожен.
Следуя за мной по пятам, брат-близнец с озадаченным видом наблюдал за каждым моим движением. Понять его было можно: я привел тариль к водам озера, в котором ей суждено отыскать свою погибель. Но веду себя так, словно не собирался стать палачом… палача.
— Угу… — Устало размял шею ладонью и присел на корточки, уставившись в пламя. Давненько я не заглядывался на него. — Все очень запуталось.
— Что с рукой? — Прищурившись, брат явно изучал повреждение магическим зрением.
А значит, уже заметил на ней печать чужого колдовства.
— Пришлось разменять ее на пару спокойных дней для нас с ней. — Указав подбородком в сторону усыпленной магией женщины, понял, что не знаю, как стоит представить ее брату. — Иного способа выбраться из капкана не было.
— Ты на пару дней отдал свои силы ради нее? — Хал присвистнул. — Кому? Зачем?
— Вести переговоры отправили Тоиса, все же океан больше по его части. Но я полагаю, он лишь представитель одной из групп наших богов, готовящих переворот и воцарение Талл. Что до причины, они четко дали понять: или угробят тариль, возродив ее в ком-то другом, до кого мне не добраться, или я ненадолго уступлю им контроль над ситуацией.
— И что случилось в эти дни? — Хал понимающе кивнул, когда я, поднявшись, двинулся к озеру.
Мы оба знали, именно в его водах можно обрести утраченное. На это я и рассчитывал, отдавая часть себя. Прямо в одежде нырнул с берега, со знакомым с детства восторгом с головой погружаясь в прохладные воды. По венам словно жидкий огонь прокатился, восстанавливая мое тело, силы и энергию. Рук снова было две!
— Они ее выдернули. — Ступив на берег, я по-волчьи встряхнулся — привычка, выработанная в давно забытые годы детства. — Я что-то подобное и предвидел.
— Переместили в свои чертоги? — Хал, так и застыв между мной и женщиной на лежанке, прищурился. — Знать бы, зачем… Она же тариль! Ей могли поручить уничтожить тебя или совершить еще какую-нибудь пакость.
— Я знаю, — вскинув взгляд, уставился прямо в лицо брата. — Она рассказала. Ей приказали убить тебя. Ну, по факту меня, раз я на время стал Тенью. Но мы-то оба знаем, против кого направлен этот удар. Они даже снабдили ее средством для твоего устранения.
Стянув с шеи шнурок с небольшим кулоном, протянул его брату:
— Осторожнее с этим. Для тебя он смертельно опасен!
Хал изумленно уставился на спящую тариль, после чего медленно перевел взгляд на мою руку с зажатым в ней кулоном со смертью.
— Она сама добровольно рассказала тебе, кого ей поручили уничтожить? И даже отдала яд?! Но…
Естественно, известие о том, что мир перевернулся, звучало бы правдоподобнее. Это же тариль жестокосердных! Живое воплощение Богини Талл, несокрушимая, не знающая пощады и милосердия воительница.
Не факт, что мы вдвоем выстояли бы против нее в схватке. Братец, недоуменно тряхнув головой, снова устремил взгляд на мирно спящую на его лежанке женщину. Вид у нее при этом был очаровательно невинный.
Как я его понимаю! Примерно так же изумлен был сам в ту последнюю ночь накануне возвращения из цитадели. Тогда эта женщина в буквальном смысле сокрушила мой мир.
— Да, поскольку она была уверена, что я — это ты, она честно предупредила меня об угрозе. Повторяю, все очень запутано! — Я потряс вновь отросшей рукой и с удовольствием прислушался к бурлящей в теле силе.
— Тогда ты просто обязан объяснить мне все! Это слишком невероятно и важно, чтобы откладывать разговор на потом. К тому же это едва ли не единственное место в мире, где нас никто не может подслушать. Никто! — Присев у огня, брат скрестил ноги и явно приготовился слушать меня со всем вниманием. — Ты решился на сумасбродную авантюру и сдался в плен этой двинутой на почве убийств бабе, хотя я не раз говорил тебе: в цитадели ты не сможешь убить ее. Там вся сила Талл питает ее. Она пытала тебя — вопли этих оголтелых маньячек были слышны и в нашем лагере. А в последнюю ночь она тебя сломила — твои стоны и крики тоже были слышны в нашем стане. Я уже решил, что тебе не спастись, когда ты умудрился сбежать, спрыгнув со стены.
Даже брату я не мог рассказать о том, что сделала со мной эта женщина в ту ночь.
— В последнюю ночь она меня не пытала. Вернее, не причиняла боли.
Шумно выдохнув, прикрыл глаза, на миг погружаясь в воспоминания о пережитых ощущениях. Тело реагировало трепетом и потоком жаркого желания — я и сейчас не отказался бы вернуться в ту комнату в цитадели жестокосердных.
Именно там я таким невероятным образом обрел нечто крайне ценное — возлюбленную. Понял это мгновенно, мир перевернулся в один миг, наполнив ощущением уверенности: это она. Притом что в жизни не помышлял ни о каких суженых и не искал для себя такой связи.
Свое предназначение выбрал давно: я — воин, и мой удел сражаться, быть одиноким и лишенным слабостей. Но, встретив эту странную тариль, понял мгновенно, что не смогу от нее отказаться. Что сделаю все ради возможности быть с ней, покорюсь ей, подчинюсь ее воле.
— Но твои крики?
— Это от наслаждения. — Мне надо было объяснить все, чтобы уберечь существо, заключенное в теле палача, от брата, от самого себя. — Ты знаешь меня, как никто другой. Знаешь, я равнодушен ко всей этой любовной чепухе. У меня нет проблем с женщинами, я могу позволить себе выбирать их. Я никогда не связывался с ними, к чему мне эта романтическая блажь и нервотрепка, когда вся моя жизнь — это война? Конечно, я всегда был аккуратен, избегая возможности появления ребенка. Да, когда ко мне приходит женщина, я ощущаю возбуждение. Пусть я не страстен, но я не обманываю их ожиданий, щедро вознаграждая за внимание. Пусть и не способен полюбить… Я полагал, что не способен.
— Дох, неужели ты решил, что влюбился в смертное воплощение Талл?! — Брат с ужасом всматривался в мое лицо.
Естественно, Хал подумал, будто меня околдовали неведомой магией.
— Не просто влюбился. Я абсолютно точно знаю — это моя женщина. Только моя, как никто иной в мире. Люблю ли я ее? Да! Я ее обожаю, умираю от страха за нее, ставлю превыше собственной ее жизнь, желание обладать ею не утихает во мне ни на миг. Но все это не относится к тариль жестокосердных. Я говорю тебе о той, что сейчас существует в плену тела воительницы.